Ты этого заслуживаешь

Отследить Кората, располагая лишь приблизительной информацией о его местонахождении, оказалось непростой задачей. Как и предполагалось, после крупных поломок, что оставил им на прощание Ракета, и после наводки, которую передали Корпусу Нова Стражи, Корат решил залечь на дно. Поэтому от сообщений официальных каналов связи решили отказаться. Оставалось только потихоньку взламывать каналы нелегальных продавцов частей для космических кораблей и слушать сообщения военных корпусов ближайших планет. Стражи вновь оказались заперты на одном корабле вместе. Однако, занятые делом, они сплотились. Что, конечно, не отменяло мелких ссор и дрязг, но к этому можно было привыкнуть. Каждый занимался своим делом. Ракета с необыкновенным вдохновением сооружал нечто грандиозное и изредка нехорошо посмеивался в своём закутке. Квилл был занят взламыванием каналов связи, и вместе с Драксом они прослушивали тысячи сообщений за день. Вскоре к ним присоединилась и Гамора, несмотря на протесты Питера. Тот слишком пёкся о её здоровье, чем невероятно надоедал всем Стражам, в особенности самой «пострадавшей». — Если хочешь позаботиться обо мне, то, будь добр, позаботься о моём ментальном здоровье и избавь меня от своих розовых соплей хоть на пару часов! — как-то рявкнула она на него. — Воу, это жестковато, — пробормотал Ракета, прячась от гнева полукиборга в своём инженерском углу. После этой фразы с Квиллом они не разговаривали полдня. И прощения за неё Гамора не просила. Когда Питер вышел в рубку размять затёкшую от постоянного сидения спину, зеноберийка просто подошла к нему сзади и неловко ткнулась лбом ему в шею, на которой остались царапины от её ногтей. Они так простояли почти минуту, ощущая растущую странность происходящего. Потом терранец повернулся, легко коснулся пальцами плеча полукиборга и вышел из рубки. Гамора заметила странную улыбочку, которую Квилл не смог сдержать. Улыбка оказалась столь заразительной, что передалась и женщине. Она закрыла руками лицо, чтобы этого никто не видел, пусть в рубке никого и не было. С каждым днём беспокойство Гаморы о том, что Корат нигде не проявляет себя, росло. Хуже всего было по ночам. Первую ночь полукиборг не спала, убеждая себя в том, что выспалась в регенерационной камере Ксандора. Сначала она беспокойно ходила по каюте, заламывая руки и крутя кольца на пальцах. Затем не выдержала и начала прослушивать новые сообщения, накопившиеся за часы сна Стражей. Она должна была что-то сделать. Бездействовать было нельзя, Корат мог улизнуть в любую секунду. — Что ты делаешь? — Хриплый шёпот Дракса заставил Гамору вздрогнуть от неожиданности. Похоже, тот умел подкрадываться так незаметно, что даже её ушные импланты не могли уловить звуки его передвижения. Необычно для такого здоровяка. — Я… работаю. Слушаю, читаю сообщения. — Но ты должна спать, — непонимающе возразил он. — Уже поспала, — соврала полукиборг. — Два часа? — Нет, практически три… с половиной. Дракс упрямо скрестил руки на груди. — Послушай, я не могу заснуть. Но я уже выспалась, три дня в отключке отлично мозги в порядок приводят, поверь мне. Я просто использую лишнее время для прослушки чужих сообщений. И зачем я оправдываюсь перед тобой? — раздражённо спросила Гамора, одной рукой запуская программу для входа в чужую систему. — Потому что ты знаешь, что я прав, и ты оправдываешься перед собой. Женщина с сарказмом кивнула, тем временем поражаясь глубине анализа тугодумного, казалось бы, громилы. — Почему ты не можешь заснуть? — спросил Дракс, мягко присев рядом. — Кошмары снятся, не сплю, потому что не хочу их видеть, — неожиданно просто призналась она. — Кошмары о том, как я снова и снова убиваю хренову кучу людей. Каждый раз, одно и то же. Разве тебе хоть иногда не снится то же самое? — Смерть врагов от моей руки? Как же. — И как совесть? — О, совесть меня не мучит. — Но почему? — Я убивал лишь на Арене, бойцов, равных мне. И, разумеется, преступников, приспешников Ронана, погубившего мою семью. Не должно стыдиться кары убийц. — А что, если они не хотели драться? Что, если их заставили, как и тебя? — облизнув сухие губы, спросила полукиборг. — Они сделали свой выбор. Бойцы могли сдаться, и я пощадил бы их. — И их убили бы вне Арены или запытали до полусмерти и все равно выставили бы на бойню. Они просто хотели выжить, надеялись выбраться из того… ужаса, в котором оказались, поэтому принимали правила навязанной им игры, — с жаром произнесла Гамора, стиснув кулаки. Острые ногти до боли вонзились в мягкие ладони. — Они сделали свой выбор, — сухо повторил Дракс, поднимаясь. Зеноберийка сжала губы в тонкую нитку. — Если не можешь заснуть, обратись к Квиллу. — Что? — Обратись к Квиллу. — Зачем мне это делать? — Он единственный мог успокоить тебя, когда тебе снились кошмары. После того, что произошло на корабле, ты часто кричала во сне, и у него как-то получалось угомонить тебя. Металлические импланты в коже вспыхнули от жара. — Как-нибудь обойдусь. А теперь дай мне заняться делом. Доброй ночи, Дракс. — Доброй ночи. Следующие две ночи прошли так же беспокойно. После безуспешных попыток заснуть Гамора шла к компьютерам, пытаясь отвлечь себя работой. Но никакой информации о Корате находить не удавалось, и с каждым днем зеноберийка становилась всё более нервной и резкой. Стражи чутко заметили её поведение, но молчали. Она, обычно сглаживающая конфликты на «Милано», теперь создавала их сама. Полукиборг кричала на Ракету за то, что он разбрасывал взрывоопасные части по полу корабля, в пух и прах раскритиковала стряпню Дракса и даже Малышу Груту, ещё не умевшему говорить, досталось за то, что он слишком громко плакал. С Квиллом Гамора старалась не пересекаться вообще, ограничиваясь дежурными фразами. Это было сложно, ведь они работали над одним делом. Стоило Питеру пошутить, удачно или нет, она молча поджимала губы. Но после очередной, рассказанной в перерыве от работы Квилловой байки, над которой Дракс, Ракета и сам повествователь слишком громко ржали, полукиборг зарычала, обхватив голову руками. — Эй, чего ты? — Друзья недоуменно посмотрели на неё. — Вы будете, наконец, работать?! Неужели я должна делать это, пока вы прохлаждаетесь? Мне одной важна безопасность галактики? — злобно крикнула она, сморщив лицо. — Мы работали пять часов без перерыва. Думаю, мы заслужили отдых, — резонно заметил Дракс. — Ага, у меня в ушах уже жужжит писклявый голос той операторши, помнишь? «Грузовой космолёт 18955а17, перед посадкой очистите зад корабля от икры космических жаб»! — Квилл засмеялся от словосочетания «зад корабля». Гаморе захотелось дать ему пощёчину. Как можно так ребячески относиться к миссии? — Отдохнём после того, как найдём и обезвредим Кората. Такими темпами мы ничего не достигнем, — нетерпеливо сказала зеноберийка. — Нужно прослушать все доступные каналы. — Нет, просто кому-то нужно выспаться после трёх дней бессонницы и перестать бросаться на всех без повода, — проворчал енот. — Я сплю! — По полчаса в день? — саркастически спросил он. — Это не ваше дело, понятно?! — А ты понимаешь, что, как только мы выйдем на Кората, ты будешь обессиленной и, в случае чего, не сможешь дать ему отпор? — серьёзно спросил Питер. В его голубых глазах на миг сверкнула сталь. Это так сильно удивило Гамору, что она неловко замолкла. — Я… — Так что сегодня во время сна никто не выходит из каюты на большее количество времени, которое требуется, чтобы пописать. Иначе мы забиваем на прослушку и просто ждём громких новостей о неладах с гравитацией и космическими террористами. Справедливо? Остальные Стражи кивнули. — Практически единогласно. — Ты поставишь под угрозу жизнь миллионов людей? — презрительно спросила Гамора. — Тогда ты ещё больший эгоист и идиот, чем я думала. — Нет, её под угрозу поставишь ты, если снова будешь втайне прослушивать чужие каналы. А сообщения наверстать можно и после сна. — Корат может прыгнуть в любую секунду, и мы не найдём его! — С расхреначенным кораблем не прыгнет, если не дурак, — хмыкнул Ракета. Квилл указал на него ладонью. — Вот, вот речь разумного… э-эм, грызуна. — Пошёл ты! — обиженно воскликнул енот-киборг. — Правила все поняли, они больше не обсуждаются. Гамора упрямо сжала губы. Она могла украсть капсулу и выбраться на миссию сама, но какой в этом был смысл, если она не знает, где Корат? Питер, осознав, что для прослушки зеноберийке требуется команда, сыграл на её слабости и вынудил её подчиниться. А подчиняться она ненавидела. Даже подчиняться требованиям своего организма. Тем не менее, усталость взяла верх. Стоило только уронить тяжёлую голову на подушку, как перед глазами стало мутнеть. Силой воли Гамора несколько раз открывала их и прислушивалась к голосам за дверью. Эти идиоты её караулят. Наконец, веки закрылись настолько плотно, что их невозможно было разлепить. «Ничего, я полежу с закрытыми глазами, а потом быстро проснусь», — убеждала себя полукиборг. Сны настигли её слишком резко. Зеноберийка вновь почувствовала влияние яда паразита. И снова боль, крики, убиенные, снова кровь, снова беспощадные приказы Ронана и страх, преследующий её годами. Неужели она так долго прожила в страхе и боли? Ведь ни один человек не выдержит всего этого. Как она не сошла с ума? «А, может, сошла?». — Нет, впервые вижу мир так ясно, — шептала Гамора, запутавшись пальцами в своих длинных волосах. «А может, сошла, и теперь ты только и делаешь, что выполняешь приказы своего воспалённого мозга? Может, именно Танос даровал тебе свободу и ясность, дав возможность служить ему, выполнять его праведную миссию?». «Нет, нет, что за бред? Почему тогда все годы, что я была в рабстве, мне было так тяжело и страшно, а теперь легко и свободно? Почему теперь я счастлива?». «Помнишь, отец говорил, что только истинный праведник сквозь боль и отречение достигнет цели? Тогда ты точно знала свою цель. Лёгкость, счастье, твой эгоизм — препятствия на пути, соблазны, которые нужно будет преодолеть на пути к ней. Похоже, ты не смогла этого сделать. Но ещё не поздно повернуть назад!». — Нет! Нет! Замолчи! Я не стану слушать! Острые ногти вонзились в кожу головы, будто с намерением снять скальп. Кто-то сильно схватил её за руки, не давая Гаморе сделать это. Она приглушённо зарычала и почувствовала, как по её щекам катятся горячие слезы. Одна капля затекла в ухо, и женщине на миг показалось, что она оглохла. — Эй, тш-ш-ш, ты же всех разбудишь. — Знакомый хрипловатый голос заставил её открыть глаза. — Всё хорошо, слышишь? Ты на «Милано». — Питер? Да… Я знаю, на «Милано», — отдышавшись как от долгой пробежки, прошептала она. — Всё в порядке. — Тебе ничего не нужно? — Нет. — Славно, раз так. Удаляющиеся шаги Квилла заставили её запаниковать. Только бы не снова наедине с собой! — Питер, пожалуйста! Гамора протянула к нему руки. Знал бы он, чего ей стоил этот жест, эта просьба, эта слабость. Но сейчас оставаться одной для неё было равно сумасшествию. Он подошёл к её кровати и присел на край. Поколебавшись, женщина освободила для него место и молча пригласила прилечь. Они оба чувствовали себя слишком неловко для каких-либо комментариев, даже Квилл, у которого на каждую ситуацию нашлась бы забавная реплика. — Никогда не лежала так ни с кем, — смущенно призналась Гамора. Это было правдой. Союзников среди детей Таноса у неё не было, нечего и говорить о подружках, не держащих в рукаве отравленные иглы. Что до родителей, она их не помнила. Доверительные отношения были для неё в новинку. — Мы часто лежали так с мамой и слушали музыку. Правда, кровать была побольше, — улыбнулся Квилл. — И мы разговаривали о всякой ерунде, какая только придёт в голову. Яркая картинка быстро засела в голове. — Ты тогда был счастлив? — внезапно жадно спросила Гамора. — Я тогда этого не понимал, но… Да. Похоже, что был, — задумчиво сказал он. — Кажется, я не ценил многих моментов, когда был счастлив. Неловкое молчание. — Что с тобой творится? — тихо проговорила зеноберийка. — Я тот же вопрос должен задавать тебе, а не наоборот. — Ты носишься с моим супчиком, напоминаешь про бинты, запрещаешь работать, наорал на Дракса, когда он дружески хлопнул меня по спине. Что это? — Я просто боюсь за тебя, вот и всё. Разве не очевидно? Ответ Квилла вытолкнул из лёгких полукиборга весь воздух. — Когда тебя пытал Корат, я… Слышал твои крики. Они у меня все внутренности перевернули. А он всё смеялся и смеялся, хотя я видел, что ему тоже страшно видеть это. Я не мог ничего сделать, даже мизинцем на ноге пошевелить, понимаешь? А потом я увидел тебя, когда мы тебя освободили, и ты была как будто сломанная и застывшая. Это что-то похожее с тем, что я испытал на Земле, когда мама… была в больнице. Я тогда тоже смотрел на неё и не мог предотвратить то, что с ней случалось. Не думал, что когда-либо переживу такое снова, но… Корат решил дать мне шанс повторить опыт. Питер натянуто улыбался, хотя Гамора видела в уголках его глаз влагу. Полукиборг почувствовала себя невероятно неблагодарной и черствой. — Прости меня, прости меня, прости, — шёпотом твердила она, заключая мужчину в объятья. Близость тела Питера, его руки, обвившие её талию и плечи, его жаркое дыхание на шее и его тёплый, внушающий безопасность запах усилили головокружение Гаморы. Она, не привыкшая к долгим контактам, отодвинулась, снова обозначив границу. — А теперь можно переадресовать этот вопрос тебе? Зеноберийка упрямо сжала губы, не давая словам выпорхнуть наружу. — Не сейчас, пожалуйста. — Почему нет? Вся команда беспокоится за тебя. Что с тобой? — И зря беспокоится. Я не стою этого. — Что ты такое говоришь? Признание предательски вырывалось из неё. — Я чувствую себя счастливой здесь. Но в этом и есть проблема. Я не заслужила счастья после всего, что натворила. После такого не наслаждаются жизнью. Мне кажется, что всё, что происходит со мной, слишком… идеально. У меня есть цель, не навязанная никем, её выбрала я сама, у меня есть друзья и дом. За это мне нужно искупить все свои грехи, все последствия… — А спасение галактики не считается искуплением? Предательство поехавшего титана и уничтожение вселенского маньяка не считается? — Если бы ты знал всё, что я творила до побега от Таноса, ты бы сейчас не лежал так спокойно рядом со мной. Гамора с горьким удовлетворением заметила, что Квилл изменился в лице, а его мышцы невольно напряглись. Она опустила взгляд, чтобы не видеть терранца. — Знаешь что? Ты заслужила такое счастье. Женщина непонимающе нахмурилась. — Ты заслужила счастья с полубезумным грызуном-подрывником, говорящим деревом, громилой, не понимающим метафор, и болтливым предателем-воришкой. Обаятельным, ловким и невероятно скромным, но всё же. Ты заслужила дом на корабле-франкенштейне, пропахшем машинным маслом и шерстью енота. Ну и, конечно же, ты заслужила свою цель постоянно рисковать собой и жертвовать собственной жизнью ради блага других. И я это заслужил. И я счастлив, что я это заслужил. Она слушала его молча, всё ещё не решаясь поднять глаза. — Мы не какие-то там герои. Мы отбросы общества с дурацким прошлым, и мы просто пытаемся сделать хоть что-то хорошо, чтобы такого прошлого как у нас ни у кого не было. Думаешь, изобретения Ракеты уничтожили мало ценностей? Или Дракс мало народу положил на Арене? А я не хочу даже представлять, сколько моих действий привели к гибели не только отморозков, но и обычных, простых людей. Но я здесь, в компании существ, которые стали моими друзьями, наверное. И ты тоже. Даже мы заслуживаем счастья. Жизнь немножко задолжала нам после дерьма, которое она нам подбросила. У нас, конечно, должок побольше, но мы стараемся его отдать. Питер пальцами легко коснулся острой скулы зеноберийки. Гамора подняла на него испытующий взгляд. — Мне не важно твоё прошлое. И прошлое кого бы то ни было. Я не буду никого осуждать за то, что когда-то было сделано из-за страха, заблуждения или чего там… Может, это неправильно, но знаешь что? Мне наплевать, что там кто считает. Важно только то, что сейчас. — Умеешь речи толкать, — тихо засмеялась она. — Но вышло слишком пафосно на мой вкус. Терранец заправил полукиборгу прядь волос за ухо. — Перепишу как-нибудь для тебя.