***
- Ты тогда был ещё поставщиком для курса зельеварения в Хогвартсе, когда меня отправили в школу преподавать Уход за магическими существами и следить за ситуацией в целом. Это было ещё до нападения на студентов, поэтому Министерство не особо собиралось принимать какие-то меры. Будем честны, меня отправили в школу просто, чтобы мистер Джостар успокоился. Меня такое отношение очень оскорбляло, собственно, почему я решил остаться в школе и после операции. - Я просил рассказать, как ты выжил! - Если ты будешь таким нетерпеливым, выживать придётся тебе. Польнарефф замолчал и обречённо уставился на волшебника, Мухаммед рассмеялся и, отпив немного чая, продолжил. - Когда в школе обнаружили проклятые предметы, все поняли, что это не к добру. Да, мистер Брандо справлялся замечательно, но взваливать на него одного такое было бы кощунством. Я вызвался искать следы постороннего магического вмешательства в школьную жизнь. Например, заклятия на портретах-проходах или усыпление горгулий. Как помнишь, ты был моим личным поставщиком всего нужного оборудования, в том числе и запрещённого. - Здесь все присутствующие повели бровью, а Абдул только рассмеялся. - Спокойно, никакой контрабанды, просто в школе они запрещены. Всё легально. Так вот, в ту самую ночь, когда... Когда это всё «недоразумение» произошло, ты увидел не всё происходящее. - Что конкретно случилось? - Абаккио сложил руки на груди, откидываясь на спинку дивана. До этого момента все события ему были известны во всех красках, но только не бои преподавателей с Morbus-ом. - Ах, да, Жан-Пьер не единственный, кто не знает этого. Если вкратце, то, когда в меня попало одно из непростительных заклинаний, я уже готовился к собственным похоронам. Только я не зря ношу все эти безделушки. - Мухаммед демонстративно одёрнул один из медальонов. - Все они защищены отражающим заклятиями. Не знаю, сколько раз я уже благодарил Мерлина за то, что заклинание попало как раз в один из медальонов, но по инерции я всё же упал. Именно тогда Польнарефф меня заметил и решил, что я пал замертво. Он тогда погнал второго участника покушения в лес, но, я думаю, он оказался анимагом и успел скрыться. А мне хватило полминуты прикинуться мёртвым и превратить того в жука. - Погоди, ты же его поймал? То есть у нас есть один из них? - Не всё так просто, Роберт. - Карс поднялся с дивана и подошёл к книжной полке. Он провёл подушечками пальцев по корешкам энциклопедий и посмотрел в окно. - Я читал это дело, его съела ворона, но мне кажется, что это был его приятель-анимаг. Они не могли пойти неподготовленными. Все задумались. Карс - бывший мракоборец и великолепный тактик и стратег. Во времена сражений его команда всегда доверяла его командам, благодаря этому все операции заканчивались успешно. Кроме последней, после чего он решил, что с этой профессией покончено. Малец ослушался приказа и рванул на верную смерть. Потеря молодого и талантливого сорванца сильно сказалась на и без того потрепанной психике аврора*. Он решил осесть преподавателем и помогать детям обороняться и уметь постоять за себя. Место профессора по Защите от Тёмных Искусств было занято, но трансфигурация казалась неплохим запасным вариантом. Особенно, расширенные курсы. Карс быстро влился в школьную жизнь и в новый коллектив. Наибольшей его отрадой оказались студенты, посещающие эти курсы. Почти каждую пару они сидели с открытыми ртами, наблюдая за тем, на что способна нудная дисциплина. Лучшего отдыха и придумать нельзя. Только стратегический опыт , как оказалось, понадобится и здесь. - Ну так, что? Абдул встал с дивана и устремил взгляд на Польнареффа. Молодой человек, не долго думая, поднялся и пожал руку преподавателю, отвечая его самоуверенной ухмылке. - Я сказал, что с тобой готов сражаться насмерть. Мухаммед Абдул, я доверяю тебе свою жизнь!***
В гостиной Слизерина царили тишина и спокойствие. Утих даже камин, повинуясь беспокойным водам Чёрного Озера. Сегодня всюду витала напряжённая атмосфера, это заметили даже небольшие обитатели местных вод. Они то и дело легко врезались в крепкие окна гостиной, иногда продолжая удары словно хотели забраться внутрь и укрыться от чего-то. Если подводные жители беспокойны, беспокоен и Джотаро. С самого первого школьного курса обучения он научился «читать» опасность по поведению мелкой рыбы. Иногда ему удавалось выйти на контакт с гигантским кальмаром. Разумеется, они не знали языка друг друга, но кальмар был достаточно разумным существом, чтобы предупредить об опасности, создавая своими огромными щупальцами лёгкие волны на поверхности спокойного озера. Всякий раз в знак благодарности Джотаро всегда имел при себе свежий улов морской рыбы, которая не водится этих краях. Куджо сидел у камина, листая очередную энциклопедию по Защите от Тёмных Искусств. У него было отчётливое чувство, что преподаватель его недолюбливает, хоть и оценивал справедливо. Просто между ними постоянно было какое-то невидимое напряжение. Это можно было уловить и во взгляде, по тону голоса и по тому, как они ведут себя, находясь рядом с друг другом. Каждый вызов Слизеринца «Куджо Джотаро» сопровождался ответом «Дио», так как студентам преподаватель разрешал обращаться к себе по имени. Всякий, кто находился в этот момент в аудитории, уже готовился к смертельной схватке. Однако, всё заканчивалось правильным ответом и скудной, но честной похвалой. - Куджо Джотаро. Джотаро обернулся и увидел профессора в белом костюме тройке с множеством золотых молний. Они буквально обвивали каждую часть его тела, но тому было простое объяснение. Преподаватель заклинаний, который находился в профессорском составе ещё со времён пятого школьного курса Куджо, также вёл продвинутые курсы трансгрессии для учащихся студенческого корпуса. Его опыт позволял перемещать не только всё тело, но и отдельные его части, но только на короткие дистанции. Молнии служили подсказкой для студентов, которые во время практикумов должны были отгадать, куда переместилась рука или нога профессора, помогая им представить, что конкретно нужно искать. Этот дизайн также позволял запоминать, где конкретно нужно «отрубить» конечность, чтобы позже она без проблем вернулась обратно. Под запретом для трансгрессии находилась только голова. Тело без неё бесполезно. - Слушаю, мистер Буччеллати. - Ты мне нужен. Они быстро переместились в библиотеку. Преподаватель сразу начал перебирать все книги и укладывать нужные на руки Куджо. Слизеринец был не особо доволен своим предназначением, но Бруно несколько раз дал понять, что это только первая часть задания. Когда с библиотекой было закончено, они переместились в просторный кабинет заклинаний. Джотаро было велено оставить книги на столе и дождаться скорого возвращения Буччеллати. В выходной день всё равно заняться было нечем, поэтому перспектива провести время, помогая одному из самых приятных профессоров, казалась выигрышной. Кабинет отличался очень высокими потолками и длинными вытянутыми окнами, которые освещали все круговые многоуровневые парты. Внезапно раздался какой-то шлепок позади студента. Он обернулся. Появившаяся по локоть рука Бруно листала одну из книг, явно зная какой параграф ей нужен. Она остановилась и ткнула указательным пальцем на определённую строчку. Джотаро поднял книгу вместе с рукой и посмотрел туда, куда указывал палец. - Вердимилиус — выстреливает зелёными искрами во врага или освещает и делает видимыми и осязаемыми объекты скрытые тёмной магией. Хотите сказать....? - Рука показала большой палец вверх и им же указала на дверь из кабинета. - Обратно в гостиную. После жеста «О’кей» рука трансгрессировала обратно к своему владельцу, а Джотаро поспешно вернулся в гостиную Слизерина. С губ только и успело собраться заклинание, когда полупрозрачный чёрный дым начал двигаться в сторону спален. Протяжный след от заклинания оставался, приводя Слизеринца к нужной комнате. Куджо бесцеремонно открыл дверь и подбежал к тумбочке, где чёрный дым обрывался и постепенно рассеивался. Среди бутылочек и баночек на тумбочке лежала небольшая кучка пыли. Она слегка подсвечивалась. Сомнения отпали. Заклинание привело к проклятому объекту, но предмет обратился в прах, как только дым коснулся его. Джотаро нахмурился и вышел из комнаты, посмотреть, кому она принадлежит. Табличка на двери гласила «Кишибе Рохан»