Путешествия двух бродячих

Сал выводил разные силуэты в пустоте. Две точки над скобкой - лицо нового собеседника готово. Вечного собеседника, что будет безмолвно и безвольно слушать монологи Фишера. Сал чётко видел прорисованные собой линии или быть может хотел видеть. Он словно направил на себя камеру для сохранения всех ценностей. — Пустота не меняется. Лишь хочет поглотить меня целиком, томно массируя мне плечи своим весом, заставляя меня расслабиться, а после принять её. Словно мы любовники. Только я и пустая вечность. Раньше хотелось сопротивляться, но зачем. Зачем весь этот цирк, если ни белое, ни чёрное не победит. Победителей и побежденных тоже не будет. Это выдумки людей, что после сами перестают в них верить. Породили и забыли.— он очертил в пустоте палочку, словно засчитывая себе балл. Цвет линии назвать нельзя, но она точно выделялась на фоне пустоты. Фантомный рисунок? Фантомно пустой. Странно, конечно, когда нечто несущественное и пустое несёт в себе информацию, хотя этого на самом деле и нет. Он рисует пальцем по воздуху, как мелом по доске, только без скрипа и любых других звуков. Тишина стала частью всего пустого тут. Сал только чертил и чертил. Выводил впереди себя разные узоры. Выводил символы, рисовал в своей пустоте. Он управлял этим. Он управлял ничем? Даже пустотой нужно уметь распоряжаться. Складывать из неё пустые вещи. Бессмыслица. — Слова просто звук. И мы, людишки, редко отвечаем за сказанное. Нам дали возможность говорить, мы отличаемся от других земных существ разумом, но на что то мы это тратим? На ложь? На обещания? На глупые разговоры, что являются пустым звуком. Чем я сейчас и занимаюсь, — Сал потёр лицо. Такое вспотевшее, травмированное. Внешность и разум, можно сказать, держали между собой баланс, — А что вообще есть не пустой звук? Общения должны нести за собой действия. И человека, что не сдержал слово могут одинаково и пристыдить, и не обратить внимание на это. К чему он всё это вёл? — Без разницы убил бы я их или нет. Совершенно без разницы. Тьма распространяется и всегда будет распространяться. Люди будут рождаться и умирать. А вселенная сжиматься и расширяться опять. Ну попробуй опровергнуть недоказанное. Он мог вывести абсолютно любой предмет. Воплотить его из пустоты. Он имел при себе всё, не имея при этом ничего. Ещё недавно или уже давно он спал на кровати, гладил рыжего Гизмо по спине, мог убираться в своей комнате, он имел такую возможность. Имел возможность слышать собственный топот, взмах руки и в принципе мог слышать. Но не это ли пустые звуки. Что есть пустой звук, а что полезная информация? Пустота зудит своей тягостью. Вот он есть, а вот его нет. Пропал лишь набор возможностей. Ему не нужна печатная машинка, дабы напечатать деньги, Сал запросто нарисует их. Но зачем здесь валюта? Зачем здесь нужен Сал? Сал поставил себя выше власти, выше общественных норм и закона. С самыми благими целями он оказывается нигде. Буквально нигде. Сад устал думать над этим вопросом. Вопросы стали протухшими, повторяются и повторяются, как сломанная пластинка или быть может голова. Мысли цикличны. Новая информация не поступает, а значит выйти из порочного круга не получится. Он не может перестать искать ответы на вопросы, пустота пока ещё не пробралась в голову, съедая сознание полностью, облизывая черепную коробку изнутри, хотя настойчиво стремится к этому. Слишком аппетитно, но недоступно. Сал находится в пустоте и никак не может опустошиться, а земные людишки сами хотят избавиться от зудящих вопросов, если вопросы вообще их посещали. Легче же не думать, да? — Тьма появилась бы в любом случае, даже если бы таковой не называлась. Собеседник улыбчиво и уважительно смотрел на Салли. Фишера устраивал такой разговор. Слов не было, значит и пустых звуков тоже. Диалог происходит в чьей-то голове? — В любом примере другого исхода событий есть хорошие и плохие характеризующие черты. Я в каждом из этих исходов помечен. Мы все по-блядски помечены. Меткой невезения судьбы? Не могли же мы пометить сами себя. Или могли? Он всё рисует и рисует. Делает это очень неуклюже и неумело. Сал никогда не умел рисовать, но единственной его безграничной возможность являлось рисование. Он выводил эти чёртовы линии, пока те не начали напоминать хоть что-то сходное с предметом и реальной жизнью. Сал создал чертову телефонную трубку и уже держал собственный фантомный рисунок в руках. Он пуст, но одновременно существенный. Трубка существует, как Сал и им же нарисованный друг. Сал хочет прощупать предмет, касаться и чувствовать, проводить пальцами по поверхности. Тактильно доказать себе, что ты жив. Сал держит телефонную трубку в руках и совсем никаких ощущенией не испытывает. — Не ищи меня, — проговаривает он в трубку и сам не понимает почему. Он не хочет возвращается к этим людям. Возвращаться к непонимающим бессмысленно, когда прямо здесь и сейчас есть понимающий ты. Да, может Сал и знал, где он сейчас находится, не знал мертв ли он, но отрицать более ужасный исход событий, не убей бы он жителей, не собирается. Слишком много возможных исходов, слишком много мыслей и слишком много времени на размышления по этому поводу. А времени действительно был бесконечный запас, ведь времени здесь точно не существовало. В пустоте нет ни дня, ни ночи, закаты и рассветы уже хочется презирать. Сал был живым, поэтому и был подвержен времени. Он сам создавал время каждым своим вздохом или искусным взмахом руки. Он не художник, но творил так, как не смог бы любой другой человек. Он снова теребит трубку, собираясь сделать ещё один пустой "звонок". Нет, ещё рано. — Мне надо помедлить? Они не готовы. Бесконечное завтра не наступит, если его не ждать, — глаза парня смотрят на нарисованное лицо в воздухе. Сал не видел отличий между ними. Лица бездушные и безнравственные, правда Салли живой, а рисунок нет. Хотя чем Сал не рисунок? Картинка, что не понравилась творцу и оказалась максимально перечеркнута, а может быть и стёрта. — Бесконечный цикл, включающий в себя абсурд и нелогичные вещи. Мои слова вызовут парадоксы, совершенно другой исход, можно сказать противоположный. Но если я могу предугадать это, то значит и сыграть на этом тоже? — Сал замолк, его рука дрогнула, чем слегка испортила новый рисунок и будущий объект. Один штрих, и общая картина совсем иная. Эффект бабочки вроде не должен действовать здесь? Салли не ругался на этот дефект, ему даже не хотелось.