***
Таками сидел в позе лотоса в пустоте. Ему было душно, жарко. Он окончательно потерял счёт времени и уже не понимал, что с ним. Жив он или мертв? Где находится? Как отсюда выбраться?.. Но вскоре до парня дошло, что он не умер, но на грани. Он в коме… Поначалу ему даже нравилось. Не было боли, можно делать все что угодно. Но со временем, пребывание здесь стало казаться все более невыносимым. Температура все время повышалась и сейчас он уже не мог нормально дышать лишь через нос, только с помощью рта. Ястреб понимал, что его время подходит к концу. Он либо уйдет в лучший мир, либо сможет вернуться. «Пожалуйста, заберите меня отсюда. Я не хочу умирать!» — его мысли грохотом разносились по необыкновенному пространству, снова оставляя парня гнить наедине с самим собой.***
По коридору больницы тяжело ступали ноги огненного героя. Прошел уже месяц с того момента, как Кейго поставили его новый диагноз. «Пациент впал в кому», — эхом раздавались слова Чиё Шузенджи в голове Тодороки. Он так и не пришел в себя после услышанного. Неужели сделал неправильный выбор?***
Посреди неизведанного пространства Кейго лежал в одной футболке и тяжело дышал. Его будто душил воздух. Все плыло перед глазами, но внезапно он заметил на горизонте высокую фигуру. Она была слишком далеко и время от времени появлялась там, будто по часам. Таками никак не мог разглядеть ее, а подойти ближе не представлялось возможным. «Хватит мучиться, Кейго. Тебе пора,» — мелодичный голос раздался в голове у бывшего героя и он увидел, как черная фигура опустилась рядом с ним. Холодная рука потянулась к спине Таками и тот вздрогнул. — Кто ты? — с трудом выдавил из себя вопрос парень. «Сама Смерть. Разве ты ещё не понял?» — в голове раздался смешок. Ястреб даже не хотел оборачиваться. Он боялся и лишь смотрел затуманенным взглядом вдаль — на немую размытую фигуру.***
— Прости. Я не хотел этого говорить. Я просто устал. Вся эта история с тобой кажется нескончаемой и я отвратно себя чувствую. Я просто наблюдаю со стороны и даже не могу ничем помочь, не могу ничего сделать. Я просто смотрю, как дорогой мне человек пичкает себя лекарствами изо дня в день, постепенно слабеет, травит свой организм и не спит ночами. Да, ты стал мне дорог. Как член семьи. Раньше я и не задумывался об их благополучии, но теперь… Я помог Рей найти работу и жилье. Да, она развелась со мной. Имеет на это полное право. Но, по ее словам, рада что я изменился. Я оплатил Нацуо учебу. Теперь он может меньше работать и меньше переживать о своем образовании. Фуюми хочет, чтобы я больше с ней общался и я стараюсь проводить больше времени вместе. Мы гуляем в парке, я покупаю ее любимое мороженое, фисташковое, и она рассказывает о том как любит детей. Странные у меня мысли, — Старатель прикрыл лицо ладонями, — Я не понимаю, зачем тебе это знать, но для меня ты на одном уровне с моей семьёй. Я бы тоже с радостью прогулялся бы с тобой по парку. Ты когда-то хотел поработать вместе. Так вот, как только вычухаешься это обязательно случится… Только выздоравливай скорее. Я верю в тебя.***
В глазах Таками фигура будто бы стала приближаться и приобретать более реальные очертания. «Старатель», — пронеслось у него в голове и парня словно оглушили собственные мысли. «Хочешь вернуться туда, где тебе снова будут причинять боль? Этот мужчина ведь ждал когда ты наконец уйдешь из его жизни. Только послушай, что он говорит,» — черная костлявая фигура будто насмехалась над ним. Кейго собрал в себе все силы, что у него остались и заставил себя прислушаться, но противная старуха постоянно вела свой монолог, не давая практически ничего услышать. «Пожалуйста, подойди ближе. Пожалуйста, говори громче…» — Хоукс не мог даже подняться. У него совершенно не осталось сил. «Смешно смотреть на твои потуги. Я помогу тебе расслышать. Он говорит, что устал. О том что вся эта история кажется ему нескончаемой и он отвратно себя чувствует. И к этому ты хочешь вернуться? Такое отношение тебе по душе? Глупец!» Кейго бросало то в жар то в холод. Только это Тодороки не мог сказать. Его губы шевелятся до сих пор. Только бы сосредоточиться. Только бы услышать, о чем он говорит… «… Я помог Рей…» Ещё, пожалуйста, ещё… «… меньше работать…» Говори, только не останавливайся… «… любимое мороженое, фисташковое…» Да что за бред?! «…Ты на одном уровне с моей…» С кем? Скажи ещё раз! С кем?! «… выздоравливай скорее…» Одинокая слеза скатилась по щеке Таками после последней услышанной фразы, и тут же раздался звон в ушах. — А-а-а-а-а! — он не смог сдержать боли. «Достаточно!»***
Старатель открыл глаза и увидел как по безжизненному лицу Таками стекает слеза. Пламенный герой с трудом хватал ртом воздух от восторга. Он улыбался. — Ты слышишь! Я знал, что слышишь. Ахах. Я так рад. Черт возьми как я рад, — Энджи аккуратно стёр слезу и продолжил свой монолог: — Я не верил. Прости, я не верил. Но ты сможешь! Ты достоин жить. Ты нужен обществу как герой. Ты не любишь смотреть новости, но многие из них о тебе. Фанаты ждут, скучают, а обычные мирные граждане просто все ещё не потеряли веру в тебя. Ты нужен ученикам, ведь из тебя вышел хороший учитель. Знал бы ты, сколько раз они приходили сюда, или просили что-либо передать. Как жаль, что ты не услышал их… Но все ещё впереди. А ещё ты нужен мне, правда. Это смешно, но я так привязался к тебе. Мне не хватает твоих дебильных шуток, вкусного аромата на кухне от идеального повара, не хватает даже кучи найденных бумажек от сладостей у себя в ботинках, да и вообще по всему дому. Не пойми меня неправильно, но ты мне нужен. Я уже не представляю себя без твоей поддержки. Прости, что не смог дать тебе того же… Мне очень жаль. А ещё моя семья даже тебя признаёт. Фуюми и Рей ты понравился, несмотря на свое поведение при первой встрече. Нацуо иногда спрашивает о твоих интересах. Поверь, это что-то на уровне фантастики. Шото как никогда серьёзен, он воспринимает тебя как хорошего учителя. Периодически он рассказывал о том, что тебе тяжело проводить практические занятия и это видно, но ты справляешься. Похвально, я считаю. В твоём положении, я бы наверное давно сдался. Но ты оказался намного сильнее. Я не ожидал… Прости, что не верил.***
«Ты достаточно наслушался. А теперь расслабься. Время пришло,» — старуха-смерть заставила парня снова почувствовать болевой удар, на сей раз в спине. В голове промелькнуло своеобразное дежавю. Спина доставила ему столько боли. Как это ужасно. Но покидать этот мир Таками точно не собирался. Фигура Старателя становилась все ближе и ближе, пока не остановилась в метре от Таками. Ястреб отчётливо слышал каждое слово монолога. Образ Тодороки будто протянул руку, но перед ним оказалось стекло. Оно было странным, будто потресканным, исцарапанным. «Разбей!» — кричал внутри себя Кейго. Мысли снова разразились громом посреди неизведанного пространства. «Перестань, Кейго!» — слышал он голос Смерти, но уже тише, чем раньше. Постепенно боль утихала. Дышать было по-прежнему тяжело. Жар то нарастал то спадал до дрожи от холода. Таками собрал в себе последние силы и буквально подполз к неведомому стеклу на коленях. — Пу-сти, — прерывисто прошептал он и ударил кулаком по стеклу и лишь маленькая трещинка порадовала его своим появлением, — Пусти! Он весь буквально извивался от боли, разбивая костяшки пальцев о стекло. Душераздирающий крик раздавался по всей округе. Ему было нереально больно на душе. Он боялся умереть, боялся вернуться, но там он все ещё нужен. Его все ещё ждут. Невероятно… Парень в бессилии сполз по стене и тихонько заплакал. Почему он не может пробить это чёртово стекло? Насколько же он слаб?!***
— А ещё твоя мечта сбылась, — Энджи продолжал говорить, — Твоё крыло! Оно отросло. Ты сможешь нормально жить, правда. Так очнись и доведи свое дело до конца! Найди в себе силы и возвращайся. Тебя здесь ждут. Старатель шумно вздохнул: — Так много времени прошло. Прости, мне пора возвращаться к работе. Я жду весть о твоём скорейшем выздоровлении. Тодороки поднялся со стула, напоследок взглянул на слабо дышащего Кейго и направился к выходу. — Ну как он? — на выходе из палаты уже ждала Исцеляющая девочка. Энджи отвернулся. — Не томи. — Ничего… Он не проснулся, но кое-что случилось. Я не ожидал. Надеюсь, это знак. Чиё Шузенджи напряглась. Она внимательно смотрела на Тодороки и ждала ответа. — Он… — пламенный герой замялся, — По его щеке текла слеза… Исцеляющая девочка подняла голову. Ее взгляд был полон веры и надежды. — Спасибо, ты попытался, — тихо произнесла она, будто боялась спугнуть некое нечто. Изо дня в день Энджи ждал вестей из больницы, но их не было. Он был завален работой. Времени совершенно не хватало… Каждый вечер он возвращался в пустой холодный дом. Его больше никто не ждал. На плите не было свежего ужина, а куча вещей бывшего сожителя напоминали об этом злосчастном случае. Тодороки так и не смог даже сдвинуть с места что-либо. Он периодически заглядывал в отведённую Кейго комнату и тяжело вздыхал. Куча книг из библиотеки Энджи переехала сюда. Книги были повсюду. Если бы Ястреб при их знакомстве сказал, что увлекается литературой… Тодороки в жизни бы ему не поверил. Но сейчас… Этот трудный подросток оказался прекрасным человеком. Ему просто не хватало хоть малейшего проявления заботы. Старатель не привык к нежностям и не воспринимал любого рода ее проявления. Но сейчас, ему так не хватало этих глупых объятий… Когда один обнимает в надежде почувствовать долгожданное тепло в свой адрес, но видит что другой все равно и лишь отшучивается. Сколько боли было в этих шутках. Это ведь словно панцирь, что прячет душу от колкостей сего мира. Тодороки всегда считал их глупыми, а того кто говорит такое — как минимум идиотом. «А разве ты не догадался ещё в самом начале об этом?». Только сейчас пламенный герой понял, что Хоукс лишь ждал, когда ему ответят: «Ты далеко не идиот. Не нужно так к себе относиться» … Но в ответ Энджи всегда просто уходил, оставляя ранимого ребенка в одиночестве. Ведь он и правда ребёнок в душе… Когда Старателю надоедало видеть все это — он ночевал на работе. Это всегда превращалось в адскую пытку. Душный кабинет не приносил радости, а гигантская куча отчётов казалась нескончаемой. Он снова оградил себя от всех. Или все просто не желали видеть его рядом с собой? Всё-таки у Рей началась новая жизнь. Она хочет быть счастливой и жестокому тирану там не место! Фуюми снова пропадает на работе. Она нереально любит детей. Ей даже не нужен отдых от них. Она отдыхает, когда находится рядом с детьми. Нацуо сдает свои хвосты да и все равно он никак не примет отца как члена семьи. Шото и так хватает проблем… Хочется увидеть рядом эту птицу, что без умолку щебечет обо всем с утра до вечера. Этот парень и правда напоминал Тойю. Старший сын имел такие же взгляды на жизнь. Он шел через боль, через страдания чтобы лишь достичь цели. Чтобы Энджи им гордился. Кейго, естественно, не пытался достигать целей ради счастья Тодороки, но также безмерно верил в свою семью. Верил пока его жестоко не оборвали. Как так вообще можно поступить с собственным сыном?! Так мог бы сказать любой, но только не Старатель. Ведь он сам сделал тоже самое. Отверг своего ребенка ради какого-то жалкого первенства… Как это низко! Он уже не помнил, сколько времени прошло с момента посещения больницы. Каждый вечер он умолял телефон зазвонил, но каждый вечер аппарат издавал лишь молчание. Это случилось в одну из бессонных ночей. Тодороки вновь проводил ее над бесконечными отчётами, как услышал долгожданный звонок. Старатель рывком достал телефон. По пустякам никто не звонит в два часа ночи. Это была Чиё Шузенджи. У нее могло быть лишь две новости: он очнулся и он больше не очнётся. Энджи напрягался и дрожащими пальцами принял вызов. Когда он вообще так переживал последний раз? Пламенный герой поднес трубку к уху и тихо произнес: — Алло. — Вы не спите? Прошу прощения за беспокойство. Это срочно, — послышалось на другом конце провода. — Для вас я всегда бодрствую, — с трудом выдавил из себя герой. — В общем, должна сказать, что он наконец пришел в себя. Тодороки потерял дар речи. Он радовался. Он ликовал в душе! Но ничего путного не вырывалось из его уст. — Он сейчас в тяжёлом состоянии, но как только оно улучшится — я вам позвоню. — Да, конечно, спасибо. Чиё Шузенджи повесила трубку, оставляя героя на том конце провода ликовать от счастья. — Ты доволен? — она обернулась к Таками, но тот явно бредил, — Твою просьбу я выполнила.