Просто обе сложные

Принимай решение быстро. Когда жизнь человека висит на волоске, делай то, что умеешь и знаешь. Это лучше, чем не делать ничего. Потом случившегося обратно не воротишь.

Я лежала на кровати, уставившись на одну фотографию, стоящую у меня на столе: я и Саске. На ней мы еще дети, которые с удовольствием поедают мороженое и смотрят в объектив, улыбаясь. Тот день — день поступления в академию. Тогда, после того, как увидели свои имена в списках — дружно радовались этому событию. В те далекие и такие спокойные времена — все было по-другому. Помню, словно это было вчера: я увидела свое имя, обрадовалась, увидела имя Саске — обрадовалась вдвойне. После, Итачи забрал меня у моих родителей и вместе с его братом пошли гулять. Именно Учиха старший сделал нам этот снимок. Это был один из немногих дней, когда Итачи уделял время брату и мне. Тогда, Саске был самым счастливым ребенком на планете. Не знаю почему, но в последнее время стала чаще думать о нем. И от этого больно. Понимаю, что вокруг много всего, что вызывает воспоминания, но что я с этим поделаю? Не могу же я переехать в другую деревню или вовсе потерять рассудок и уничтожить Коноху? Конечно, нет. Поэтому, приходится жить с этим, тащить на себе груз приятных, и не очень, воспоминаний, скучать и просто ждать. В дверь постучали, и этот стук звучал очень громко в тишине комнаты, поэтому я вздрогнула и ничего не сказала. И не нужно было, потому что в этот момент на пороге комнаты появилась Мика. Она хотела было что-то сказать, но явно заметила, что я все еще продолжала лежать и смотреть на ту проклятую фотографию. Сестра вздохнула и направилась в мою сторону, села на мою кровать, а потом и легла рядом. — Скучаешь же, — это вовсе не вопрос, поэтому не нужно было отвечать — она и так знала это. — Мы вернем его, Хару. — Не нужно, — тихо отвечаю, переворачиваясь на другой бок, так, чтобы было видно лицо сестры. — Не понимаю я тебя, — устало говорит она, — ты даже и не пыталась остановить его, а просто отпустила. Он же твой друг. Ты осталась одна у него. — Я не хотела его насильно удерживать тут, в Конохе, когда сердце его требует вовсе не этого. — Но все же, Хару, тебя бы он точно послушал, если бы ты не закрыла на это глаза. — Если бы я его остановила, то была бы плохим другом, — вздыхаю я, а в голове проносятся те моменты, последние дни перед уходом Саске. Сестра с непониманием смотрит на меня, ведь не знает всей картины. Никто не знает того, что произошло до этого. Да, не спорю, была возможность вразумить парня, остановить, но какой бы был в этом толк? Я бы сделала хуже своему лучшему другу, не этого он хотел. — Нужно просто ждать, — после минутного молчания, пытаюсь аргументировать свои слова, — ждать, когда он пройдет свой путь шиноби. Ведь только тогда его цель будет достигнута, а душа найдет покой. И только тогда Саске вернется обратно. Я знаю, как ему было тяжело и понимаю, что это решение он принял не зря. Несомненно, далось оно ему сложно, но все же — это его решение, его желание. И если бы я противилась воле друга, пытаясь оставить в Конохе, зная, что он не хочет этого, то разве можно было бы меня назвать хорошим другом? Мика задумалась, ведь я впервые говорила с ней о подобном. Да, много кто упрекал меня тем, что я ничего не сделала в тот день. Много кто винил меня, но и многие не пытались понять Саске. Это и было обидным. — Наруто-кун считает его своим другом, поэтому обязательно попытается того вернуть в деревню, — я молчала, потому что не знала, что сказать. Узумаки и вправду сильно привязался к Учихе, считая того своим другом. Но думает ли Саске так же о нем? Увы, этого я не знала, ведь все время, которое я провела с ним, Учиха видел в нем лишь своего соперника. Это и помогло ему стать лучшим, правда, не во всем. Его слова и действия не могли так сильно влиять на людей, как слова Узумаки. Стоит задуматься, а не использует ли солнце Конохи какой-то гипноз. — Ладно, хватит хандрить, Харука, — внезапно Мика подорвалась с кровати и улыбнулась. — Я пришла, чтобы вытащить тебя к Хокаге. Она будет давать миссию команде Какаши, заодно и нам что-то даст. — Ладно, — отвечаю, понимая, что хорошая взбучка или хорошая миссия должна выбить из головы лишние мысли. И чем сложнее задание — тем легче будет думать и дышать. Наша команда шла по коридорам резиденции, в сторону кабинета Хокаге-сама, как мимо нас пронеслась женщина, чуть не сбив меня и сестру с ног. Благо, Даи успел схватить Мику и оттащить в сторону, а меня — сенсей. Поэтому, поблагодарив мужскую часть команды, мы продолжили свой путь и через минуту вошли в помещение, где сидела Цунаде-сама. В глаза сразу бросилась команда №7, та самая женщина, стоящая около Хокаге и сама Цунаде, хмуро читающая свиток. Спустя мгновение, ее глаза расширились от удивления и ужаса. Это вызвало настороженность, ведь такая реакция не предвещает хороших новостей. Но в тот же момент мне казалось, что пришли мы как раз таки вовремя. Атмосфера почти сразу стала напряженной. — Что случилось, бабуля Цунаде? — я сразу же приготовилась наблюдать за тем, как полетит стол в Наруто, но дело было очень важным, раз Хокаге пропустила его слова мимо ушей. — Пятый Казекаге был похищен Акацками, — серьезно произнесла женщина. Атмосфера стала еще хуже, а потом до меня дошел смысл её слов. В голове была каша, и информация плохо переваривалась. Но потом, спустя минуту, когда посмотрела на Наруто, до меня дошло — пятый Казекаге это Гаара. От этого мне стало дурно и как-то не по себе. Ведь вот только-только видели его, он был цел и невредим — писал документы, раздражал. А сейчас сложно представить, что его похитили. Это какой же силой нужно обладать, чтобы сразить такого сильного человека, как Каге. Насколько сильны эти Акацки? — Команда Какаши, команда Такумы, у вас новая миссия: спасти Казекаге! — Да, — ответили мы хором. В голове не укладывалось то, что только что произошло. Вот как в мире шиноби день, который начинался так хорошо и тихо, может закончиться очень неожиданно. Мы с сестрой направлялись бегом домой, чтобы собрать рюкзаки и выдвинуться в путь. Нельзя было терять не минуты. На данный момент нас всех волновало одно — спасти Казекаге. — В голове не укладывается, — произношу я сестре, когда мы покинули дом и спешили к главным воротам, — как такое могло случиться? — Акацки начали действовать. Они могут добраться и до Наруто-куна, — отвечает сестра. — Но Гаара… Насколько же сильны эти преступники? Два с половиной года назад Казалось, что с уходом Саске в деревне стало тише. Ведь не удивительно, большинство команд во главе с Узумаки отправились в погоню за звуковиками, дабы вернуть моего друга. Отправились все, но не я. Гложет ли меня совесть? Вовсе нет, это же его решение. Я не стану противиться воле друга, если он считает, что так лучше для него. Я просто буду ждать, когда он вернется сам. И сейчас я понимала одно — Наруто его не вернет. Я сидела на лавочке в парке, смотря себе под ноги и думая о чем угодно, но не о Саске. Правда, это было весьма сложно, потому что сейчас Учиха забивал мне голову. Я понимала, что поступила весьма плохо, опустив руки, но я не могу ничего сделать. Или же, я не хочу? Сложно… — Ты та самая Харука? — слышу спокойный голос около себя и вздрагиваю от неожиданности. И как я не заметила человека, стоящего рядом? Поднимаю голову и удивляюсь. — Гаара? — удивляюсь тому, как вяло звучит мой голос, но все же, я была очень удивлена, увидев перед собой этого человека. Тот ничего не отвечает, просто в упор смотрит на меня. — Чего тебе? — понимаю, что мы с ним не такие хорошие друзья, да и не друзья вообще, поэтому он обратился ко мне не для того, чтобы поговорить о погоде. — Почему ты его отпустила? — Почему? — повторяю его вопрос, а в голове эхом звучит «Ты его отпустила», после чего появляется желание разреветься, прям тут, на глазах у этого человека. Но я не стану этого делать. Я сжимаю края лавочки, пытаясь унять злость. Но ответ так и не приходит в голову. Почему я его отпустила? Наверное, потому что не держала его рядом с собой. — Разве вас не связывают узы… дружбы? — последнее слово песчаник произносит так, словно пробует его на вкус. Неудивительно, ведь до этого, по словам Мики, он жил лишь одной ненавистью и совсем не имел друзей. И только спустя много времени, встреча с Наруто смогла вразумить парня. Он начал меняться, и это видно даже сейчас. Помню нашу первую встречу, помню его желание убивать при сражении с Рок Ли. Сейчас я не вижу этого. — Связывают, — выдавливаю из себя единственное слово. Шея затекает смотреть на него снизу вверх, устаю от его проницательного взгляда, поэтому опускаю голову вниз, рассматривая свою обувь и стараясь сосредоточиться на ней, но только не думать о Саске. — Тогда почему? Ты же знаешь, что тебя он бы послушал, и нам всем бы не пришлось рисковать жизнью, ради одного человека, — говорит он это спокойной, не слышу в его голосе упрека, но все равно раздражает. «Заткнись! Заткнись! Заткнись!» — мысленно кричу у себя в голове, сжимая с силой руки и зубы, сильнее жмурюсь, ведь понимаю, что вот-вот потекут слезы. Нельзя этого допустить. — Ты поступила эгоистично, — эти слова, словно удар под дых, заставляют открыть глаза и замереть на одно мгновенье, — ты плохой друг. — Да что ты знаешь о дружбе? — последняя фраза добивает меня окончательно и срываюсь с места, вскакиваю, словно ошпаренная, но Гаара остается стоять на месте неподвижно, даже не вздрогнув. Я хватаю того за одежду и приближаюсь ближе. На секунду чувствую, как он вздрогнул, и думаю, не показалось ли мне? — Что ты знаешь о чувствах Саске, чтобы так говорить? — сильнее сжимаю бордовую ткань и смотрю прямо ему в глаза, не беспокоясь о том, что убить меня он может на раз плюнуть. В этой ситуации — это меньшее, что волновало. — Я знаю, как он жил, я знаю, что он пережил, я знаю, какой груз он нес на себе все это время, и я понимаю его решение! На одном дыхании выпаливаю то, что долго держала в себе, а потом, чувствую, будто что-то оборвалось у меня в груди. Отпускаю парня, замечая, что тот удивленно смотрит на меня, но не подает никаких признаков злости, раздражения и желания убить. Я обратно опускаюсь на лавочку, пряча лицо в своих ладонях, чувствуя, как слезы текут по щекам. — Мне и вправду тяжело. Никто этого не понимает. Не понимает того, что я чувствую. Все думают, что я просто эгоистка и что он для меня ничего не значил. Я не бегаю за ним, не пытаюсь остановить, я просто… приняла его решение. Приняла и… смирилась. Это его выбор. И было бы эгоистичным удерживать Саске в Конохе. У него есть цель. Весомая цель в жизни, которую нужно достичь. И ради неё, он пойдет на все. Каждый бы так поступил, — всхлипы вырываются из груди, и появляется жуткое желание разреветься. Я говорю тихо и даже не знаю, услышал ли меня Гаара. Но это не волновало вовсе, просто хотелось выговориться, ведь нести это в себе — слишком тяжело. — Месть для глупцов, — с его этими словами слышу, как он уходит. Убираю руки от лица и смотрю прямо в спину песчаника. — Но именно она даст ему покой… Наше время Добравшись до ворот Суны, мы встретили встревоженных шиноби этой деревни, которые сразу проводят в помещение, где корчась от боли, лежит Канкуро. Его было сложно узнать: бледный, перебинтованный, измученный и без своей боевой раскраски. Не знаю, зачем он наносит грим на свое лицо, если ему так значительно лучше. Словно другой человек. Сакура сразу берется за дело, спасая жизнь брату Казекаге, а нам не остается ничего, как ждать и наблюдать. Наруто сразу рвется в бой, но сестра его останавливает, аргументируя тем, что мы не знаем местоположение базы Акацки. И пока они говорят о своем, я сажусь на лавочку в коридоре, устало облокачиваясь на стенку. Дорога вымотала меня очень сильно, ведь в прошлый раз мы не так сильно спешили. Трудно представить, что этого сильного шиноби смогли похитить. Я не знаю, как сильно выросла его сила, но была уверенна в одном — Гаара был не из слабых. — Хару, нам нужно отдохнуть, — говорит сестра. Выглядит она так же устало, поэтому, киваю в знак согласия. — Наруто, тебе тоже. — Как я могу отдыхать, зная, что безбровик в опасности? — Сразу возмущается блондин. — А что ты сейчас сделаешь? — язвительно-устало говорит Даи. — Мы не сможем их сейчас найти. Все сильно устали. А одного тебя никуда не пустят. — Он прав, — выдыхает Какаши-сенсей. — Нам нужен отдых. Нас проводят в наши комнаты, и я сразу заваливаюсь на кровать. Ног совсем не чувствую и у меня появляется совсем одно желание — заснуть. Но голову снова начали терзать дурные мысли. Я вспомнила взволнованные лица людей, в которых сразу появлялся лучик надежды, как только видели нас. Эти люди рассчитывают на Коноху, надеятся, что мы вернем их Казекаге. Но сможем ли мы? Почему-то именно в этот момент понимаю одно: мне стыдно за те слова, что когда-то я сказала Гааре. Поэтому нужно спасти его, чтобы потом извиниться.