— А вы заметили, — спросила Вегги, — что Аластор не ругается матом? — Да не может такого быть. — категорично ответил Энджел, взмахивая рукой. — Все демоны ругаются матом. — А он, — упорствовала Вегги, — не ругается! — Если подумать… — встряла в разговор Чарли, но задумчиво замолчала, прячась в чертогах разума. — Что?! — хором вскрикнули её друзья. — Что?! — Если подумать, — Магне перевела сосредоточенный взгляд на демонов, — я ни разу не слышала, чтобы он ругался матом. — Я же говорила! — торжествующе ответила Вегги. — Я же вам говорила это! — Да не… — протянул Даст, — не верю… — А ты сам припомни хотя бы раз, — агрессивно начала Вегги, — чтобы Радио Демон хоть раз матюкнулся. Энджел молчал. Он закатил глаза, вспоминая все слова Аластора, которые он слышал, а его лицо приняло крайне глупое выражение. Глубокую и явно бесплодную задумчивость прервал злобный вопрос Вегги: — Ну?! Вспомнил? — Ну-у, — затянул Даст, — он ругался. Он говорил что-то вроде «чёрт возьми». — Но это не мат. — резонно заметила Вегги. — Далеко не мат. А мат ты от него слышал? — Не-а. — после ещё одного небольшого раздумья, сказал Энджел и пожал плечами. — Не слышал. Ты права. — Я же говорила! — Вегги торжествующе вскинула руки вверх. — Аластор не ругается матом. — Интересно, почему? — Чарли невинно захлопала глазками и объяснила, поймав на себе недоумевающие взгляды друзей. — Интересно, почему Аластор не ругается матом? — Чарли, — ласково сказала Вегги, обнимая свою подругу за плечи, — не так важно, почему он не ругается, как то, что мы теперь должны сделать. — В смысле? — удивилась Магне. — Что ты имеешь в виду? — А то, — Вегги агрессивно сжала руку в кулак, в её глазах сверкнул дикий огонёк азарта: она намеревалась отомстить Радио Демону «за всё хорошее», — теперь наша цель — это заставить Аластора материться.
***
— Нельзя заключить сделку, если у одной из сторон не будет условия, — настаивала Вегги, агрессивно размахивая руками. — Нельзя! Это невозможно! Обязательно нужны условия, как от одной стороны, так и от другой, иначе всё пойдёт по пизде… — Тише, тише. — Аластор усмехнулся, заставляя раскаты смеха со скрежетом старого радио разлетаться по округе с пугающей скоростью. — Всё будет. — Не будет! — рявкнула Вегги. — Ты не говоришь условия! Ты что-то задумал! Вегги недовольно нахмурилась, сведя брови к переносице, и скрестила руки, прожигая взглядом Радио Демона. Девушка сверлила в нём дыру: сверлила долго, настойчиво и агрессивно. Вегги мрачно взирала на демона, не сводила взгляда и даже не моргала. Девушка злобно пыхтела, хмурилась, сутулилась и мысленно жгла Аластора на костре. Но реакции не следовало — Радио Демон смотрел в упор на Вегги и ярко улыбался: натянуто, наигранно, но улыбался, и за этой безумно широкой улыбкой было совершенно ничего не видно — не видно, что на самом деле задумал демон, не видно его эмоций. Вообще, эмоции Аластора представлялись всем окружающим загадкой: улыбка, натянутая на лицо, была подобна приросшей маске, скрывающей абсолютно всё. Невозможно было понять, натянуто смеётся Радио Демон или нет; невозможно было понять, говорит он правду или лжёт; невозможно было угадать, что он испытывает. Можно было лишь созерцать его устрашающе маниакальную улыбку со всплесками жестокости в алых глазах, и ничего более. Вот и сейчас, Вегги бросала взглядом ядовитые стрелы в сторону Аластора, надеясь расколоть его, но демон стоял неподвижно, улыбался и каким-то глупым, тупым, как у какого-нибудь лесного животного, взглядом смотрел на Вегги, и, казалось, искренне ничего не понимал. Но девушка знала: Радио Демон издевается. — Агыррр! — вскрикнула Вегги и, бросив эту пустую затею, повернулась к своей подруге. — Чарли, послушай меня… — Я знаю, знаю… — начала Магне, но была перебита Вегги: — А ты всё равно послушай. — возразила девушка. Тон её голоса резко сменился: из раздражённого он превратился в ласковый с долькой печали где-то на самом дне. — Я понимаю, что ты находишь Радио Демона лучшим вариантом. Он многое умеет, быстро решает проблемы и критикует всех и вся с поводом и без повода… — Справедливо критикую. — встрял в разговор Аластор, но Вегги лишь дёрнула плечами на его реплику и продолжила, обращаясь сугубо к Магне: — …но он — это сосредоточенное зло. Зло в чистом виде! Нельзя ему доверять! — Но он идеальный кандидат в помощники. — растерялась Чарли. — И не такое уж он и зло, раз побывал в Раю. — Попрошу не распространяться. — на лице Аластора всё ещё играла улыбка, глаза сверкали алым в ночных сумерках, а голос отозвался особенно скрипучим и противным эхом, заставляя мурашки бегать по коже в нескончаемой погоне друг за другом. Вегги вздохнула. Никогда бы она не подумала, что Аластор может оказаться в Раю. А когда он там оказался, она и не думала, что он когда-нибудь вернётся. Но не одна поражалась всему произошедшему — Радио Демон сам был крайне шокирован всем этим, но в отличие от Вегги смог разобраться, как такое случилось. Но сейчас это было совсем не главное: главным было то, что Люцифер решил приобщить свою дочь к управлению Адом, а для этого ей, наивной и простодушной, необходим помощник, вроде секретаря, который будет пресекать все её глупые затеи, критиковать, из-за чего она будет стараться ещё лучше, и поддерживать стоящие начинания. И как приятное дополнение — Чарли должна была мало-мальски доверять своему помощнику, ведь иначе работа просто не заладится. Логично было выдвинуть кандидатуру Вегги. Но та совершенно не умела критиковать — могла лишь поддерживать. Пришлось её отмести. И тогда в голову Чарли пришёл лишь один демон — Аластор. И он согласился. Можно сказать, что Чарли сейчас собиралась нанять на работу Аластора. Но работа та была не простая, она была важная, ведь от неё зависело всё будущее Ада, поэтому было решено Люцифером, что между Чарли и Радио Демоном будет заключена сделка. Но в присутствии Властелина Ада — он хотел самолично проконтролировать такой щекотливый момент. И пока Чарли с Вегги и Аластор ждали, когда Люцифер их примет, они горячо спорили из-за того, что Аластор не называл своё условие сделки. На все вопросы по этому поводу он сухо отвечал «подумаю-придумаю» или «что в голову придёт», переводил тему, скрежетом сломанного радиоприемника смеялся или, когда Вегги начинала шумно возмущаться, хранил гробовое молчание, изредка бросая колкие замечания или комментарии. В общем, даже сейчас, перед таким важным событием Аластор не выходил из своего образа таинственного и пугающего радио-диктора. Кстати, свою трость-микрофон, наличие которой означало, что идёт прямой эфир на его радио волне, Аластор не выпускал из рук, из-за чего Вегги ещё больше бесилась. Ей всё казалось, что демон мухлюет, строит коварные планы или желает опозорить Чарли на весь Ад. А принцесса, что уж греха таить, не пользовалась уважением среди демонов из-за своих радужных идей о счастье и возможности искупления грехов. — Нет. — сказала Вегги. — Несмотря на то, что Аластор был в Раю, нельзя забывать, что он сейчас здесь. Он вернулся. А значит, что в Раю таким, как он, не место. Значит, он самое настоящее зло! И пока он не скажет, что хочет взамен помощи тебе, я не успокоюсь и не позволю вам заключить сделку, потому что это слишком опасно! Говори, грёбанный ублюдок, что ты хочешь от Чарли?! Аластор уже набрал полную грудь, чтобы сказать что-то очень ироничное, длинное и уходящее от основной темы разговора обескураживающим сиплым скрежетом, но не успел мужчина издать ни звука, как за его спиной послышался мужской голос: — О, мне бы тоже было любопытно узнать это заранее! Радио Демон замер, когда Вегги широко распахнула глаза, а Чарли даже виновато посмотрела куда-то за Аластора — на того самого демона, который стоял позади бывшего радио-диктора. Не выдыхая, он резко повернулся и столкнулся с Люцифером. — Оу. — скрипом старого радио сказал Аластор. — Ситуация требует комментариев? Ситуация не требует таковых! Почему-то люди всегда представляют тех, кого боятся, страшными: у них обязательно есть рога, копыта, шерсть, у них воняет изо рта, они грязные и ужасные, всегда высокие и хмурые: те, кого люди боятся, постоянно молчат, пристально посматривая на своих слуг, изредка раздают приказы, а за неповиновение варят в котлах со спиртом. Пожалуй, последний пункт можно было отнести к Люциферу: парочку ну уж очень надоевших и вынесших ему мозг демонов он действительно давным-давно сварил в котле. Правда, там был не спирт, там был борщ. Но в итоге получилась солянка… Но не в этом дело: варение заживо — это единичный случай, но он столько сплетен пустил, что почти каждый уверен: в Аду стоят котлы, а в них варятся грешники, как какие-нибудь пельмешки. Только вот котлов нет, грешники пьют себе алкоголь на здоровье, а нормальными пельмешками наслаждаются избранные — в общем, всё иначе. Всё иначе — ключевые слова. Люцифер — Властелин Ада — вопреки ожиданиям людей, был не выше своей дочери, то есть еле доставал в своём высоченном цилиндре до плеч Аластора. Не соответствуя легендам, Падший не был хмурым и злым: он улыбался и шутил, пел и танцевал, и обожал развлечения. Не было в нём, казалось, ни грамма злобы. Но в том-то всё и дело: за извечной улыбкой скрывается такое зло, которое невозможно передать словами, за безобидными песнями и плясками кроется настоящий тиран, за красивым бело-багряным фраком — истинная жестокость. Не дикая жестокость, не та, которой одарила всех матушка-природа, а совершенно иная, ещё более страшная: искусственная жестокость, которую создал сам человек, жестокость, границ которой нет — беспринципная жестокость. Люцифер смотрел на Аластора снизу вверх. Радио Демон улыбался, и его улыбка отражалась на устах Падшего. Две абсолютно одинаковые улыбки: только у Аластора более кровожадная, менее идеальная, не скрывающая его кровавой натуры, а у Люцифера скрывающая абсолютно всё: просто улыбка и ничего более. Оба демона не здоровались, они смотрели друг на друга и улыбались: в их сверкающих дьявольским огоньком взглядах горело взаимное уважение. Аластор не мог не уважать Люцифера не только потому, что он был Князем Преисподней, но и за его жизненную позицию — за его непроницаемую улыбку. И сам Падший находил Аластора, пусть и довольно слабым по сравнению с ним самим демоном, но, несомненно, достойным звания одного из самых устрашающих и жестоких. Аластор мог бы быть образцом идеального демона. Но лишь «мог бы». Прогулка в Рай сильно попортила репутацию. Но даже так, Люцифер не мог без гордости заметить, что Аластор вернулся — он Пал. А значит, его поведение — образцовое для демона. — Что-то мне не нравятся их глазелки. — нарушила тишину Вегги, шепча на ухо Чарли. — Совсем не нравятся. — Ага. — кивнула Чарли. Но больше ничего не сказала. Девушки не смели нарушать зрительного контакта Аластора и Люцифера. Демоны всё ещё пялились друг на друга — может быть, ждали, у кого первого упадёт маска улыбки? — и, кажется, даже не моргали. Наступившую тишину разрезало лёгкое стрекотание Кузнечика. Мягко, нежно и невесомо полилась высокая мелодия, которая заставила всех обернуться и с недовольством посмотреть на маленького демона-насекомого, который с неприкрытым удовольствием играл свою незамысловатую песню. Лишь спустя пару секунд, Кузнечик заметил вытянутые и раздражённые лица демонов. — Что? Не нравится? — спросил Кузнечик, ища поддержку в глазах своих импровизированных слушателей. Но поддержки не было. Их лица приняли крайне убитое выражение: недовольство смешалось с опустошенностью, словно Кузнечик был совсем не к месту здесь. — Понял, понял, ухожу! — вскинув зелёные лапки, театрально застонал Кузнечик и побрёл дальше по коридорам замка, покидая неблагодарную публику. Замок — громко сказано. Трехэтажная постройка в стиле эклектики — с классическими колоннами у входа и готическими шпилями на башнях, щедро одаренных лепниной эпохи Возрождения. Здание — рабочее место Люцифера. Здесь он разбирал некоторую бухгалтерию и решал редкие споры между демонами, хотя, конечно, основное время просто бездельничал и читал книги, которые были в библиотеке, где постоянно появлялись все новые и новые книги мира, на двух первых этажах. — Прошу прощения за задержку. — сказал Люцифер. — Не мог принять вас немедленно. — он пожал плечами. — Дела. Очень важные дела! Было просто необходимо дочитать главу книги. А как иначе? Оставлять главу недочитанной и идти на важную миссию с неспокойной душой из-за незнания того, чем кончится глава? Это слишком рискованно, слишком высока вероятность быть рассеянным. Действительно: нельзя оставлять главы недочитанными. — Папа… — на выдохе сказала Чарли и, быстро подойдя к Аластору, добавила. — Я приняла решение. Моим помощником станет Радио Демон, — и уже более робко, — конечно, если ты не возражаешь. Неловкая улыбка появилась на лице Магне: естественно, она боялась, что отец не одобрит её выбор. В конце концов, её помощник — это не какой-нибудь там супруг для утех, разговоров и развлечений, это демон, от которого во многом может зависеть вся дальнейшая судьба Пентаграмм-Сити. Помощник — это очень важно. — Не возражаю. — сказал Люцифер и, спрятав руки за спиной, перевёл взгляд на Аластора. — А какое у нас пожелание взамен? Радио Демона передёрнуло. Тон Падшего был нежным и весёлым, улюлюкающим, словно он не со взрослым демоном говорит, а с ребёнком нянчится. В общем, раздражающе. — Пожалуй… — протянул Аластор, — я хочу… — сперва его голос неприятно зазвенел помехами, но чем сильнее задумывался мужчина, тем меньше слышались помехи, а в итоге они совершенно пропали, являя всем присутствующим подлинный голос Радио Демона, — … её… — Её?! — вскрикнула Вегги. — Да ты совсем охуел?! А ну повтори, я тебя твоими же кишками удавлю! — …дружбу. — снисходительно улыбнувшись, закончил свою мысль Радио Демон, а его голос вновь загремел шумами. — Я хочу её дружбу. Взамен я хочу, чтобы она стала моим другом. Самым настоящим другом. Пожалуй, Кузнечика действительно не хватало. Стрекочущая мелодия этого странного демона сейчас бы прекрасно подошла к наступившей тишине. — Но… — Вегги хотела что-то сказать, увы, не нашла слов: так и замерла в предостерегающем жесте с поднятым указательным пальцем. — Стоп. Ты хочешь её дружбу? Дружбу? Это… это… — Это удивительно? — тут же перебил её Радио Демон, сверкая фирменной улыбкой. — Определенно! Это поразительно? Несомненно! Не забываем, мы в Аду — здесь нет любви, доверия и преданности. Здесь нет дружбы. Такие понятия, как честность, доброта, любовь, чистота, альтруизм, бескорыстие и, конечно же, дружба, попросту отсутствуют в этом месте. Но, — демон сделал выразительную паузу, всё же трость ещё была при нём, шёл прямой эфир, — это крайне тоскливо. Иногда так хочется кому-нибудь потравить байки из человеческой жизни, но, как правило, эти байки — пустой звук. Все мы грешные люди, и абсолютно никому не интересно, что у кого там на Земле было. Никого не удивишь рассказами о том, как ты убивал и потрошил людей, выворачивая их чуть ли не наизнанку. Но вот Чарли… — на лице Аластора появился зловещий оскал. — Она другая. Она не жила на Земле и с удовольствием послушает мои сказочки о никчемности человеческого существования и всевозможных прегрешениях трусливых человечков. Она может быть прекрасным слушателем. Поэтому, — с этим словами Аластор торжествующе усмехнулся, а через мгновение оказался по другую сторону от Чарли и, положив руки ей на плечи, склонился к её уху, — я предлагаю тебе дружить со мной и послушать мои байки о былой жизни. Что скажешь? Магне вздрогнула. Она не любила, когда Аластор вот так менялся со своей тенью местами и неожиданно появлялись там, где ему заблагорассудится. Девушка дёрнулась, задержала дыхание и бросила сконфуженный взгляд на отца. Люцифер стоял прямо и гордо и улыбался, а когда заметил взгляд дочери, то его улыбка из холодной и непроницаемой стала мягкой и теплой. Какими бы ужасными не были демоны, сколько бы грехов они не совершили, но у каждого было что-то святое. У кого-то — деньги; у кого-то — друзья; у кого-то — семья. И для Падшего святым и любимым была семья: жена и прекрасная дочка. Они были всем, что было необходимо ему для счастья. Люцифер плавно кивнул. — Я согласна на такие условия. — сказала Чарли. — Доволен? — Вполне. — отозвался Аластор, прокрутил микрофон-трость в руках и заставил её исчезнуть: прямой эфир оборвался. — Думаю, сделку заключать без неё будет удобнее. — Раз на том и порешили, то давайте уже приступим к делу! — воскликнул Люцифер, взмахнув руками. — Давайте! Давайте! Встали напротив друг друга! Я проконтролирую, не волнуйтесь! Не дожидаясь действий от демонов, он лёгким движением расставил Чарли и Аластора так, как он и хотел: лицом друг к другу. — Все помнят правила заключения сделок? — Люцифер бросил взгляд на Радио Демона, от чего тот фыркнул, понимая, на что намекает Падший. — Но повторение — мать мучения! И учения, и мучения. Так что давайте повторим! У нас две стороны, соответственно: предлагающая — Чарли, и принимающая — Аластор. Предлагающая сторона говорит условия, применяет магию и протягивает руку для рукопожатия. Принимающая сторона называет свои условия и пожимает руку предлагающей. Сделка заключена. Никаких взаимных рукопожатий и никакой магии со стороны принимающей стороны. Понятно вам? «Только «дети мои» не хватает! — злобно подумал про себя Аластор. — Вот ведь!» — Строго следуйте правилам, — продолжал тем временем говорить Люцифер, — если хотите, чтобы сделка была действительной. Радио Демона эти намеки уже начинали подбешивать. Но сейчас не до выяснения отношений. Всё же надо заключить сделку. — А раз все всё поняли, — добродушно закончил Падший, — то приступайте. А я буду вам подсказывать, если что-то пойдет не так. Нет, Люцифер иногда очень сильно раздражал Аластора своей наигранной, но совершенно не отличимой от истинной беззаботностью. Но ещё больше не нравилось демону то, что Падший говорил с ними таким тоном, словно они несмышленые детки, случайно попавшие в Ад. «Алё! — вопил Аластор. — Я здесь с тридцать третьего года! Прошлого века! А Чарли так вообще давным-давно! Что за сюсюканье?!» — Итак, — сказала Чарли, посмотрев на свои руки. Она заложила пальцы, прикрыла глаза и выдохнула, сосредотачиваясь. А после протянула руку и добавила, — я, Чарли Магне, Принцесса Ада, Наследница престола, предлагаю тебе сделку: ты будешь помогать мне с работой: будешь моим критиком, моим секретарём и бухгалтером. Моим советником. Моим доверенным лицом. Ты будешь выполнять мои приказы. Ты станешь моей тенью, будешь следовать за мной всегда и везде. Ты станешь моим компасом и моим ориентиром в работе. Ты будешь работать на благо Ада. Короче: ты станешь моим помощником во всём. А взамен… Воздух нагрелся и зазвенел: магия Магне была неуловима и невидима — её можно было лишь ощутить. И ощущение такой колоссальной силы заставляло Аластора улыбаться ещё шире. Звенящие частицы воздуха, наклеенные, заполненные и свежие — магия Чарли ощущалась, как озон: воздух был заряжен, как после грозы. Прекрасное ощущение безграничной силы, которой Чарли никогда не пользовалась; силы, заставляющей жадно вдыхать воздух и ловить эти частицы заряда; силы, пугающей своим величием и поражающей своей бесполезностью для своей слишком доброй и мирной обладательницы. — …а взамен я, Аластор, прошу всего лишь твою дружбу. — Радио Демон пожал плечами. — Это всё. — …а взамен, — повторила за мужчиной Магне, — я стану тебе другом. Настоящим другом. Воздух всё накалялся, становясь из свежего и приятного огненным и обжигающим. Оставался последний этап: пожатие рук. Но ни Аластор, ни Чарли не решались пожать руки без согласия Люцифера. Непроизвольно, они оба бросили свои взгляды на улыбающегося Магне-старшего: тот комично затряс головой, давая своё согласие на последний этап, да так ажиотажно, что с него чуть цилиндр не слетел. Пришлось его ловить. — Принято! Аластор потянулся к Чарли и схватил её за руку. Слабо встряхнул. И тут же раздался взрыв: никого не отбросило, ничто не загорелось, но все почувствовали безумное движение магических частиц в воздухе. Сперва их словно разорвало, они разлетелись в разные стороны от Чарли с Аластором, оставляя их словно в вакууме, но уже через миг магия вернулась, врезаясь в демонов и пронизывая их насквозь. В воздухе повисла небольшая грамота — белая, почти как у ангелов, но с багряным отливом, словно испачканная кровью — их контракт. Зрачки Аластора сузились, когда он увидел договор, а рука лишь сильнее сжала ладонь Чарли. Грамоту прямо из-под носа уже-друзей вырвал Люцифер: он быстро пробежался по тексту взглядом, деловито хмыкнул и щёлкнул пальцами — договор исчез. — Надеюсь, никто не против, если договор будет храниться у меня. — не спрашивал, а утверждал Люцифер. — К тому же, любой из вас может в совершенно любой момент вызвать этот договор и почитать его. Аластор и Чарли смотрели на Падшего, всё также держась за руки. Они уже не пожимали друг другу руки, не трясли ладонями: они просто застыли в каком-то немом шоке, смотря на Люцифера. Чарли впервые заключала сделку, а Аластор не мог поверить, что он действительно имеет взаимные долговые обязательства с Принцессой Ада. За них ответила Вегги: — Всё понятно. Всё устраивает. Не снимая снисходительной улыбки, Падший посмотрел на Вегги, заставив ту вздрогнуть от слишком яркого и веселого огонька в глазах мужчины. По спине Вегги пробежали мурашки: но лучшая защита — это нападение, поэтому девушка не отвела взгляд. Теперь она следила за глазами Люцифера. А Магне обворожительно улыбнулся и посмотрел на свою дочь, обескураживающим своей наивностью — очевидно, наигранной, но не похожей на такую — тоном сообщая: — Всё в порядке! Сделка заключена без изъянов! Уже можете отпустить руки друга друга. Аластор вздрогнул и отпустил руку Чарли, делая вид, что отряхивает рваный плащ. Рука Магне опустошённо повисла вдоль её тела.***
План Люцифера пусть и оказался хитрым, но Аластор его раскусил уже на второй день. Работы по Аду было не так уж и много: иногда приходили письма с разным содержанием, а в основном приходилось высылать бригады рабочих демонов, которые бы за пару бутылок водки или проплаченный абонемент в заведение Валентино чинили Пентаграмм-Сити после потасовок иных грешных душ. В общем, дел было мало, но занималась этим теперь Чарли. То есть её помощник — Аластор. А что Люцифер? Он зависал в своей библиотеке и читал книжки, а после приходил в кабинет к дочери, где, естественно, также находился её помощник, и начинал спойлерить. Конечно, если что-то не получалось у Чарли с Радио Демоном, точнее, у Аластора всё получалось, но если они не были уверены в решении, то всегда могли спуститься на этаж ниже и попросить совета у Падшего. Но даже так, Радио Демон прекрасно понял, к чему было всё это: Люцифер хотел просто отдохнуть от такой пусть и малочисленной, но довольно надоедающей работы, и почитать современную литературу, а заодно дать опыт управления своей дочери. Вот и всё. Вот и весь план. Хотя, как ни удивительно, писем было довольно много. От демонов почти что они, конечно, не поступали — поступали от живых. Какие-то непонятные сатанинские группировки всё время желали встретиться с Падшими, взывали к нему, во имя его имени совершали жуткие поступки, обеспечивая себе после смерти попадание в Ад; другие же письма имели вид случайных — где-то играли дети или подростки, забавлялись, призывая духов и демонов, которые, конечно же, не приходили, ведь покидать Ад запрещено. Более — покинуть Пентаграмм-Сити невозможно, возможно лишь подняться в Рай — это Аластор узнал на собственном опыте, но и такая затея довольно сомнительна. А так как Люцифер был главным в Аду, то именно он был источником связи с живым миром — все письма, призывы, случайные упоминания и воззвания попадали именно ему на почту. В общем, эти письма не представляли собой ничего интересного. Лишь из некоторых можно было обрывками понять то, что сейчас происходит в мире живых. А чтобы сложить целостную картину в мире, приходилось заниматься синтезом информации и складыванием её во едино из разных писем. Но даже так, чёткая и правдоподобная картина не очень получалась. Легче было спросить недавно попавшие сюда души о происходящем, поэтому Аластор лишь пробегался глазами по тексту — вдруг всё же что-нибудь интересное будет? — и сжигал их. В общем, работа оказалась рутинной и примитивной, скучной, но в какой-то степени интересной. Аластор читал, ему было любопытно посмотреть, зачем и почему люди обращаются к Дьяволу, ему было забавно посмеяться над их глупостями и призывами. Но, конечно, работа здесь была не сравнима с работой в отеле. Там было во много раз лучше: наверное, именно поэтому рано утром Аластор проверял работу Хазбина — он, кстати, там снимал комнату для удобства и жил — а после шёл в резиденцию Люцифера, где вместе с Чарли разбирал письма до обеда, а затем вновь возвращался в отель, где вечерами вёл радио-шоу или консультировал повара или устраивал дискотеки в стиле двадцатых-тридцатых. Короче: даже такая рутинная работа вносила разнообразие в жизнь демона, чему он был искренне рад, ведь больше всего ненавидел скуку. А такая жизнь не давала ему время скучать. Собственно, рядом с Чарли было просто невозможно соскучиться. — Аластор! — прервала девушка его чтение; она облокотилась о стол, чуть наклонившись вперёд к демону. — Аластор! Надо поговорить! Срочно! — Что? — отрываясь от чтения одного презабавного письма, мужчина поднял взгляд на свою собеседницу и проскрипел. — О чём ты хочешь поговорить? И что за спешка? — О Рае. — сказала Магне: её глаза воодушевленно заблестели. — Уже прошло довольно много времени с того момента, как ты вернулся. Закончилась чистка, и мы уже привыкли к этой работе с письмами, так что… Чарли радостно растянула последнюю гласную, словно ожидая от Аластора продолжения. Мужчина не смог сопротивляться. — Так что? — так же растянул, но безрадостно и со скрипом, Радио Демон. — Что так? — Может быть, — предложила Чарли, — пора заняться отелем? — А мы разве им не занимаемся? — Я имею ввиду, — на выдохе добавила девушка, — что было бы неплохо, если бы ты помог кому-нибудь Вознестись. — Оу. — голос Аластора разнёсся скрипучим эхом. — Конечно, мы можем поговорить. — с этими словами демон сгрёб в кучу все письма и по щелчку их сжёг, добавляя. — Работа окончена, присаживайся. По мановению волшебства позади Чарли появился стул с кровожадной тенью, но уже через миг Аластор поменялся с тенью и, положив руки девушке на плечи, усадил её на стул, после чего вновь переместился на своё место, оказываясь напротив Магне. — Значит, ты хочешь, чтобы мы попробовали кого-нибудь Вознести. — проскрипел Радио Демон. — Так? — Так. — кивнула Чарли: она положила руки на колени. — Из всех демонов, только ты был в Раю… — Попрошу не распространяться. — голос демона был горьким и резким. — Убедительная просьба не распространяться на эту тему. — Да, конечно. — моментально исправилась Чарли. — Так вот. И я подумала, да и ты сам говорил, что можешь с этим помочь. Наверное, надо усилить пропаганду? Да? Раскаяние — это то, что нам нужно? — Нет, раскаяние не сработает. — Радио Демон подпёр голову рукой, задумавшись, а голос его приобрел человеческие оттенки: помехи становились всё слабее, исчезая. — По крайней мере, я не раскаивался никогда в совершенном. Может быть, раскаяние и сработает, но я не имею ни малейшего понятия о том, как оно работает и работает ли вообще. — Тогда — что? — Справедливость. — Аластор пожал плечами, устремляя свой кровавый взгляд на принцессу Ада. — На мне сработал механизм справедливости. К сожалению, я сделал кое-что хорошее, что, очевидно, перечеркнуло всё плохое. Поэтому я нахожу механизм справедливости лучшим вариантом для достижения твоей цели. — Справедливость значит, да? — вздохнув, переспросила Магне. Девушка сосредоточилась, насупилась и свела брови к переносице. — Но как заставить этот механизм работать? — Всё банально и просто, дорогая. — Аластор вновь обратил внимание на свой голос, заставил его звенеть помехами. — Для этого тебе надо заняться своим любимых делом: искать хорошее в демонах. Тс-с, молчи, не перебивай. У меня такой план: ты находишь демона — нашу жертву. Находишь в этом демоне что-то хорошее. Знаешь, находишь какую-нибудь слабость, там, например, кто-то любит котиков или что-то в этом роде. Говоришь мне об этом. А дальше я уже сыграю на этой слабости. — в глазах Радио Демона забегали дьявольские искры. — Я сделаю так, чтобы наша жертва раз за разом поддавалась своей слабости, совершая что-то отвратительно и тошнотворно хорошее. И тогда, возможно, в какой-то момент его чаша весов изменит своё положение и ты добьешься желаемого: демон станет ангелом. — Звучит многообещающе. — нежно улыбнувшись, сказала Чарли. — Определено, надо попробовать. — В таком случае, — отреагировал Аластор, а его лицо растянулось в злобной ухмылке, — можешь начинать прямо сейчас.***
— Ита-а-ак, — радостно протянула Чарли: она чуть ускорила шаг, обгоняя Аластора и заглядывая в его — как всегда — невозмутимое и слишком улыбающиеся лицо, добавила, — я нашла того, кто нам нужен. Мне кажется, идеальный вариант! Они были на пустыре. Земля под ногами сжималась, словно морщилась от того, что по ней ступали ноги демонов, а где-то рядом с одинокими кустиками, имеющими один, реже два, сгнивших листика, валялись белесые кости, которые ещё не успели растащить иные демоны. Над головой, как обычно, медленно плыли серые облака — настолько ничтожна была их скорость, что рассудок мог помутиться от вечного вопроса: а действительно ли они плывут или, всё же, стоят на месте, неподвижные, как древние статуи, и немые, как величественные горы, сохраняющие свои скорбные тайны так и не разгаданными? Птиц над головой не было: вообще, в Аду бывало мало животных. Основная часть животных составляло число демонов: некоторые были лишь частично похожи на зверей, скажем, как Энджел, смахивающий на паучка, или же имели поразительное сходство, как Хаск, который был — буквально — в кошачьей шкуре. Хотя встречались существа, подобные животным, и в Пентаграмм-Сити. Иногда можно было увидеть белёсые скелетик кровожадных — никто никогда не ловил их, но также никто и не сомневался в их кровожадности — рыбок, рассекающих чёрные воды то ли пруда, то ли озера с прекрасной, но вечно пустой аллейкой вокруг него и полусгнившими скамейками. Сейчас же Радио Демон был далёк от той безмятежной аллеи. Сейчас он был на пустыре, наворачивал по нему круги — именно круги, а не квадраты, как гласили лозунги Ада: «Цикличность — залог грехов!» — и слушал нескончаемый поток слов Чарли. Почему-то многие думают, что раз Аластор радио-диктор, то он никогда не затыкается и постоянно что-то говорит — по привычке. Несомненно, в этом была доля правды — мужчина мог говорить часами, если того требовала ситуация, мог умело переводить тему или с профессиональной точностью задавать такие вопросы своим собеседникам, после которых инициатива диалога и, с ним же, действий переходила в руки Радио Демона. Но сколько правды — столько и лжи. Когда Аластор не вёл прямой эфир, он мог молчать часами, так же, как и безостановочно вещать; демон мог быть таким же прекрасным слушателем, каким и рассказчиком; он успешно мог быть и центральной фигурой постановки, и еле заметной тенью, руководящей спектаклем. Сейчас Аластор был слушателем. Трость он спрятал куда подальше, чтобы ненароком весь Ад не услышал о его смехотворных планах с Чарли. Сведя руки за спиной, мужчина не спеша двигался за Магне, внимая её словам с привычной для него ироничной улыбкой. — Действительно? — спросил он. — Тогда расскажи мне о твоём «идеальном варианте». — Тогда слушай! Чарли порылась у себя в карманах и, выудив оттуда небольшой блокнот, бросила радостный взгляд на Аластора, всем своим видом крича о своём приподнятом настроении. Радио Демон выдохнул: за этот год с лишним он так привык работать рядом с Чарли, так привык быть подле неё, так привык решать все её проблемы и получать счастливые улыбки в благодарность, что в итоге он осознал: мужчина привязался к Чарли настолько сильно, что он уже не мыслит своей жизни без неё. Она стала неотъемлемой частью его жизни, тем небольшим, но важным компонентом, который в бесконечном течении времени всегда заставлял Аластора веселиться и не позволял скучать: казалось, с Чарли вечность — не вечность, а жалкий миг; рядом с ней мука — не мука, а лёгкая передряга; рядом с ней испытание — не испытание, а небольшая неприятность. И эту привязанность Аластор называл дружбой. — Слушаю. — Так вот, — начала девушка, подглядывая в свой блокнот во время рассказа, — Марк Адамс, в Аду более двух веков. В своё время, то есть во время жизни был разбойником, даже предводителем небольшой шайки, э-э… — взгляд опустился на записи и, найдя там нужное, вновь устремился к Аластору, — где-то в Техасе. На сколько я поняла, у него была дочь, от которой он отрекся, чтобы не запятнать своим воровством её честь и дать ей шанс выйти за почтенного человека, которого она любила и который любил её. И да: воровал для того, чтобы обеспечить безбедную жизнь дочери. Та-ак, слабости-и… Подожди, сейчас найду. Ага! Вот! Значит, не выносит насилия, любит животных и мечтает вновь увидеть дочь и внуков. — А его дочь сюда не попала? — казалось, говорил не Аластор, а помехи: они в своём бесчисленном множестве складывались в слова и предложения, изъявляя свою волю. — Или жена? — Не-а. — Чарли вновь опустила взгляд в блокнот. — Здесь нет ни его дочери, ни жены, ни зятя, ни внуков или внучек. Родителей у Марка нет, то есть он их не знает. И страдает от того, что он здесь один. — Иными словами, — весело перефразировал Радио Демон, — будь здесь его дочь, он бы был рад. — Да нет же! — возмутилась Магне. — Хватит перевирать мои слова! Адамс очень добрый мужчина… — …с замашками на ограбления… — …он души в своей дочери не чает… — …поэтому отдал её в руки какому-то мужчине, который может быть не тем, кем кажется… — …он порядочный семьянин! — Поэтому он давал дочери всё, что она желала, не ограничивая её ни в чем и губя сам себя? — усмехнулся Аластор. — Порядочнее некуда. — Он любит детей. — попыталась Чарли ещё раз защитить Адамса. — Он никому не позволит страдать в его присутствии. Он помогает. Над ним, кстати, из-за этого насмехаются. — А не в его присутствии, значит, — язвительно заметил Радио Демон, заставляя голос барахлить помехами, — можно? Да? — Хватит уже ворчать! — возмутилась Чарли. — Тебе всё не нравится! Не подходит — так и скажи. Я поищу другого. Хотя мне кажется, добрее демона не найти… — О, поверь, дорогая, найти. — голос Аластора неожиданно перестал барахлить, становясь мягким и приглушённым, он обволакивал и заманивал в неизвестность, таинственную и непредсказуемую. — Поверь, дорогая, найти, ещё как найти. Совершенно не сложно найти демона, который будет добрее мистера Адамса. Есть в Аду демон, маленький ангел, искра света во мраке греховного скопища, весёлый и забавный, неунывающий и позитивный, словом, надежда для всех нас, демон, который более всего достоин попасть в Рай, но который никогда туда не попадёт в силу сложившихся печальных обстоятельств и кресту, закрывшему все пути для его судьбы. — Аластор… — протянула Чарли. И замолчала, внимательно всматриваясь в Радио Демона. А у мужчины давно остановившееся сердце упало в пятки. Конечно, он не собирался скрывать своего хорошего отношения к Чарли, но такое описание её… Почему-то Аластор боялся, что девушка поймет: он говорил о ней. Радио Демон боялся реакции Чарли на его изречения — он боялся, что Магне его слова не понравятся. — Что, дорогая? — чуть наклонившись вперёд с невозмутимым видом спросил мужчина, растягивая на лице приторную и победную улыбку: главное — это не показывать своего замешательства. Уверенный вид — это уже больше, чем половина победы. — Какие-то вопросы? — Ты сейчас говорил… — чуть сконфуженно протянула Магне: она боязливо опустила взгляд на иссушенную землю, вновь подняла. — Ты говорил о себе, да? — Что? — на миг Аластор завис: как виснет техника, мужчину замкнуло, он не мог поверить в услышанное. — Извини, что? С чего ты взяла такую ерунду? — Но ведь ты был в Ра… — Попрошу. Не. Распространяться. — прошипел Аластор. — Хорошо? Его репутация и так была подорвана после этой шумихи с Раем, своё путешествие в который он не желал признавать, так теперь ещё и Чарли при каждом удобном случае напоминает ему об этом… А если кто-нибудь услышит? Нет, нет, нет. Аластор — один из одиннадцати сильнейших демонов, и о своей демонической репутации ему стоит заботиться: в конце концов, он медийная личность. — Хорошо-хорошо. — поспешно ответила Чарли, а Радио Демон понял, что она не придаёт его просьбе большого значения. Будет время, когда её слова сильно ударят по Аластору. — Вот смотри. Ты был Там. Значит, из всех существующих демонов ты оказался самым достойным… — Глупости! — воскликнул Аластор, голосовыми помехами прерывая девушку. — Ничего подобного! Я говорил совершенно о другом демоне, и уж точно не о себе. — Тогда, кто э… — Но послушай меня, дорогая. — Аластор как всегда не позволил даже задать Чарли того вопроса, на который он не желал отвечать. — Мы отклонились от темы. Марк Адамс. Так? Так! Значит, желает встретить свою семью, которая в Раю? Любопытно. Не выносит насилия? Удивительно, что проживание в течении… Скольки, напомни, будь любезна? — Более двухсот лет. — Отлично! — помехи скрипели всё громче и громче, наполняя собой душный воздух. — Просто поразительно, что он прожил в этом змеином гнезде греха такой огромный срок и не стал таким же кровожадным и жестоким, как большинство из нас. — Ал… — Тсс! — прервал девушку Радио Демон, — послушай. Я прям представляю такого доброго старикашку, который сидит в гамаке меж деревьев у своей старой избушки и ждёт возвращения своих родных, которые никогда не вернутся. А на горизонте уже закат. Яркими красками он пылает, взрывает небо и заставляет сердце нашего Марка обливаться кровью… А потом огонь на небе гаснет: наступает ночь. Тяжело вздохнув, Адамс идёт в дом, а на рассвете — как только первые лучи коснутся ещё холодной, окоченевшей после долгой ночи, земли, он вновь выходит, садиться в свой древний — ещё древнее его — гамак и смотрит на горизонт до тех пор, пока дорожная пыль не заставит его их прикрыть на время и мечтать увидеть внуков, которых он никогда не видел… Бинго! А знаешь, это идея! Внуки, дети — вот его основная слабость. Это может очень-очень хорошо сыграть нам на руку, только вот… Определенно. Да, да, именно так. Пара вопросов нам не помешают. Чарли, разинув рот, смотрела на Аластора и с замиранием сердца слушала его. Радио-диктор — не было никаких сомнений, что эта профессия — его призвание. Мужчина мог самозабвенно рассказывать часами, не было бы такого момента, когда бы он не придумал, о чём поговорить — как развлечь аудиторию. А как Аластор говорил! Чётко, быстро, метко и интересно. Радио Демон был мастером своего дела, и Чарли искренне восхищалась его знаниями и умения: девушка была готова постоянно слушать его. Пожалуй, единственным минусом его профессии было то, что иногда он говорил сам с собой. Очевидно привычка, что он один — лишь микрофон рядом с ним и его безмолвная аудитория. Отсюда и странность задавать вопросы и самому же на них отвечать, и рассуждать, проговаривая лишь половину слов — чтобы заинтриговать аудиторию и создать эффект неожиданности. Но это когда прямой эфир, а когда нет — когда микрофон убран, как сейчас — зачем это всё? В такие моменты Чарли находила, что Аластор действительно одинокий демон, раз даже в минуты отсутствия прямого эфира он не меняет стиля речи, разговаривая сам с собой, и сочувствовала ему, мысленно радуясь, что он не испугался потребовать взамен своей помощи Чарли его истинное желание: найти друга, с которым можно было бы поговорить. — Прости, дорогая, замечтался. — резонно заметил Аластор. — Иногда возникают целые картинки от характеристик демонов… Но, собственно, опять я отклонился от темы. С положительной стороны ты мне его показала, а с отрицательной ещё нет. Намёк понят? — Я как раз хотела рассказать о них. — выдохнув, сообщила Чарли: она вновь подглядела в блокнот, боясь неверно передать полученную информацию. — Очевидно, что его недостаток — это воровство. Им, кстати, он здесь и промышляет. А ещё азартные игры и алкоголь. Может месяцами не выходить из казино. — Благодарю. — мужчина хищно улыбнулся. — Теперь у меня есть картина. И я знаю, что мы с тобой сделаем. Только один вопрос… Аластор замер. Пусть они с Чарли прогуливались довольно неспешно, но сейчас демона буквально парализовало, когда же Магне спокойно прошла вперёд и, заметив, что собеседник отстал, обернулась, удивлённо говоря: — Ты чего? — Н-ничего. — проскрипел Аластор, прищурившись и не спуская взгляда с предмета своего панического страха. А он сидел прямо напротив мужчины, пускал слюни и весело вилял хвостом. Правый глаз у демона нервно задергался. Напротив Аластора сидел щенок. Пёс, собака, может быть, демон или грешная душа, представитель собачьего рода или вида — в общем, не важно, кто именно, важно, что это нечто имело облик пушистого щенка с пухлыми щёчками, радостно пускало слюни и весело виляло хвостом, будучи в любой момент способно сорваться и напасть… В ушах у Аластора зазвенело. По спине пробежал рой мурашек. Пусть то было в далёком прошлом, в тридцать третьем, но демон ощутил всё это вновь: бешеный стук сердца, сбивчивое дыхание, колючие кустарники на его пути, кровоточащие царапины на руках и лай собак — заливистый, звонкий, с лёгким завыванием, как у волков — их глухие шаги за спиной и алое сверкание глаз во тьме. А после… — Тьяф! Аластор вздрогнул, смотря на щенка: его плечи непроизвольно дёрнулись вверх, так там и застыв, а на лице появилась кривая улыбка отвращения. Руки непроизвольно прижались к торсу, кисть уже наполовину изогнулась, чтобы призвать трость для изгнания щенка, но так и замерла на полуобороте. В голову Радио Демона ударило осознание двух вещей: трость похожа на палку, ей он только больше раззадорит животное, и если он достанет трость, то начнется прямой эфир, в котором он будет отбиваться от собаки. Так себе эфир. Нет, такого эфира точно не надо. И в сложении эти два факта давали один простой вывод: трость — не вариант, да и не спасёт она, не поможет. — Аластор? — от размышлений демона отвлёк голос Чарли: девушка удивлённо посмотрела на мужчину, потом перевела взгляд на щенка, который от этого лишь ещё усерднее завилял хвостом, вызывая приступ тошнотворного презрения у Аластора, и вновь непонимающе подняла взгляд на мужчину. — Ты щенка боишься? — Совершенно не боюсь. «Просто дыши глубже. — думал демон, глубоко и растяжно вздыхая. — Вдох-выдох, вдох-выдох… Это просто собака. Всего лишь маленький щенок. Маленький безобидный щенок. Он виляет хвостом, значит, он просто хочет со мной поиграть. Вот и всё. Ничего страшного. Вдох-выдох, вдох-выдох… Главное: не делать резких движений и не бояться. Они чувствуют страх. Просто будь уверен в себе и не обращай на него внимания. И не смотри ему в глаза: собаки это расценивают как вызов, как агрессию. А я ведь не хочу, чтобы она на меня набросилась, даже если просто поиграть? О, нет, конечно, не хочу! Просто. — вдох. — Не. — выдох. — Обращай. — вдох. — Внимание. Не обращай на него внимания. Его для тебя не существует! Надо пройти смело и совершенно не бояться, тогда эта шавка не пристанет ко мне…» — Тогда чего ты застыл? — спросила Чарли, недоумевая, что происходит в голове Радио Демона, который как вкопанный замер перед щенком. — Аластор? Можно это назвать защитной реакцией, можно назвать психологической травмой, можно назвать другим словом, но суть всегда останется одна. Отношение к определенному явлению остаётся неизменным, движется по координатной прямой в одном направлении до тех пор, пока не случается событие, меняющее вектор. И как только прямая, заданная новым вектором, начинает свой путь в совершенно иную сторону, наша жизнь и меняется, в лучшую или в худшую сторону. На примере страха это виднее лучше всего. Банальная история: человек не боится пчёл. Совсем не боится. Пусть они летают вокруг него, жужжат, даже пусть садятся не то, что на одежду, даже на нос — не страшно. Абсолютно нейтральное отношение. Но стоит только одной пчеле ужалить человека — не специально это вышло, а по какому-то нелепому стечению обстоятельств — то вектор моментально ломается: человек боится пчёл. И пусть он знает, что они безобидные, если их не трогать, знает это на собственном предшествующем опыте, но после события — укуса пчелы — при любом подобном жужжанием у него срабатывает механизм защиты: он вспоминает тот случай, эмоционально ощущает боль, испытывает страх и желание спрятаться от пчелы или жужжащего насекомого. Маленькое, абсолютно не значительное событие, но имеющее векторную направленность в человеческом отношении к окружающим явлениям. И если такая повседневная случайность способна изменить «настройки» сознания людей, то зачем говорить о том, как меняет смерть отношения людей к определенным явлениям? Аластор никогда не любил собак. Он не боялся их, но и не мечтал завести себе четырёхногого друга, как большинство людей. Это была его прямая. А потом случилась смерть, который поспособствовало такое явление, как «собаки». И теперь вектор изменил своё направление — в отрицательную сторону. — Я просто… задумался. — тщательно подбирая каждое слово, медленно, словно щенок мог наброситься на него из-за быстрых слов так же, как и из-за быстрых движений, сказал Радио Демон. — Вот и всё. — Тогда почему же ты так испуганно смотришь на этого милого щенка? — улыбнувшись, спросила Чарли. Опустив взгляд, девушка присела на корточки и позвала к себе пёсика. — Эй, малыш! Иди сюда, лапочка! Щенок, несколько раз переведя взгляд с Аластора на Магне, а с Магне — на Аластора, всё же остановился на дружелюбной девушке — она ему явно понравилась больше, чем напряжённый мужчина. Забавно перебирая коротенькими лапками, он дошёл до Чарли и стал крутиться вокруг неё, желая, чтобы его почесали за ушком. Магне же, хихикая, потакала этому желанию пушистика, благодаря чему вязкие слюнки от удовольствия закапали на сухую землю. Радио Демон тяжело выдохнул. Щенок переключился на Чарли — опасность миновала. Всё ещё будучи чуть на взводе, мужчина прошёл вперёд, становясь чуть сбоку со спины Чарли и смотря на эту горе-собаку. — На заметку, — сообщил Аластор, пропуская в свой голос парочку скрипучих помех, — я не боюсь собак. Я просто их терпеть не могу. — Действительно? — нежно пропела Магне, всё ещё тиская пушистого щеночка. — Хорошо. Но почему ты так сильно их не любишь? — Есть на то причины. — размыто ответил Радио Демон. — И кстати, что в Аду делает щенок? Разве это не Божья прерогатива? — То есть? — Что-то вроде: «Собака — это лучший друг человека!» и «Нет друга, преданнее собаки!» и, как бы в противовес, «Чёрная кошка дорогу перейдёт, жди беды» и «От кота добра не ищут». Кошки вообще во все времена считалось бесовскими созданиями. Мало того, что голуби, божьи птички, были их любимым лакомством, так ещё с ними связывают множество легенд из фольклора. Например, считалось… считается, что чёрные коты — это коты ведьм. Кот — создание дьявола. Хитрое, своевольное. И это даже нашло отражение в различной литературе. Например, в одном произведении советского писателя Булгакова один демон имел облик кота. Собаки же в противовес всегда отождествлялись с преданностью и добротой. Даже взять в пример Ад. Хаск — кошкообразный демон, когда я не знаю ни одного собакоподобного демона. Тогда возникает вопрос, откуда здесь взялся пёс? — Глупости. — улыбнулась Чарли и стала чесать шейку у щенка. — Все твари, как говорится, божьи. А к нам они попадают постольку, поскольку. Может быть, этого милого щеночка кто-то принёс в жертву папе. Такие души, какими бы хорошими они не были, всегда сюда попадают. Собственно, так и появились животные в Аду. Ой, а посмотри, какие у него демонические рожки! Совсем маленькие и незаметные! Наверное, я возьму этого пухляша домой… — Значит, — всем своим видом показывая, что он не боится собак, мужчина бросил полный презрения взгляд на щенка, который ластится к Чарли, — нет ангельских и дьявольских животных? — Не-а. Это, конечно, очень интересно и забавно, но всего лишь выдумки людей. — Понятно… Мм? Аластор конкретно не понимал, почему этот щенок вновь смотрит на него таким полным любви и счастья взглядом, почему так призывно виляет хвостом и пускает слюни. Радио Демон снова ощутил небывалое напряжение, в голову ударил давно забытый и покрывшийся паутиной времени лай собак, заведший его в тупик — в тот самый угол, в котором Аластор обрёл «вечный покой». «Нет, нет. — уверял себя мужчина. — Это всего лишь глупый, маленький — допустим — даже милый щенок. Нечего его бояться. Это просто глупо. Он же добрый и пушистый…» Плечи вновь нервно дёрнулись, тело окоченело, и одна бровь резко поползла вверх, когда другая недоверчиво опустилась вниз. «Просто щенок. — демон шумно сглотнул, ощущая что-то нехорошее. — Ничего не обычного. Мы разойдёмся мирно». — Тьяф! Тяф! Тяв! Ваф! Вааав! Ваааа! Ваоооф! Вууууууф! Вооооууууф! Теперь всё внимание пёсика было приковано к Аластору, когда же мужчину от такого жуткого завывания — почти такого же, как и в ту ночь, только более высокого, тона на два, — парализовало. Сперва он нервно дернулся, почти что подпрыгнув на месте, а после его просто перекосило от охватившей его паники. В горле пересохло, язык прилип к нёбу, руки похолодели, а колени затряслись. А щенок всё приближался и приближался, радостно виляя хвостиком и забавно переваливаясь с одной лапки на другую. Если бы не острый страх с ошпаривающим ужасом осознанием, что нужно, просто необходимо, двигаться, Аластор бы так и остался стоять, как вкопанный. Но демон смог сдвинуться с места. Он весь вздрогнул, нервно, испуганно взирая на щенка, и медленно, но торопливо, убрал налитую свинцом ногу назад. Потом другую. И ещё один шаг. Ещё. Аластор пятился, не смея спускать взгляда с пёсика, а щенок шёл и шёл, виляя хвостиком и завывая, тем самым требуя внимания и ласки. — Стой, стой. — залепетал Аластор. Сейчас ему было совсем не до того, как звучит его голос, а потому в нём не было ни единой помехи, он звучал чисто. — Не приближайся. Чего тебе от меня надо? Уйди, уйди! У меня нет ничего, никакой еды. Всё, иди давай. Ну чего ты привя-язался? Голос предательски дрогнул. Тело не слушалось, двигаясь чисто на инстинктах. Хотелось просто закрыть глаза и закричать, позволяя крику души лететь далеко-далеко. Хотелось, чтобы этот кошмар уже закончился, чтобы собака ушла и её здесь никогда не было. Страх сковывал, крепче кандалов, и душил, лучше любой лески. Из этого липкого омута ужаса было невозможно выбраться. Две крайности столкнулись в душе Аластора. С одной стороны, он прекрасно знал, что щенок — это не страшно, всего лишь маленькое животное. Но с другой стороны, тот плачевный опыт не давал покоя Радио Демону: он молоточками отливал отчаянную мелодию в голове, кричал, посылал во всё тело импульсы боли, напоминая о кошмарах той ночи и неистово вопил об опасности. Аластор не просто боялся — он понимал, что бояться нет смысла, но продолжал бояться и пытался побороть свой страх, но от этого лишь больше тонул в зыбучих песках своего сознания. — Ваоооууууф! Нервы Аластора сдали. На миг он замер, словно ощущая позади себя невидимую стену, загнавшую его в угол, и, подобно животному в безвыходной ситуации, когда бегство уже невозможно, перешёл к обороне, истошно восклицая: — Да отстань ты о-от… от меня! Не успел щенок сделать ещё одного маленького и милого шажочка, как Радио Демон резко взмахнул рукой, взывая к своей тени: она размахнулась на плоскости сухой земли и ударила щенка — тот с протяжным и, как ни удивительно, всё ещё каким-то весёлым завыванием отлетел куда-то по направлению центра Пентаграмм-Сити. В такие моменты мужчина был действительно благодарен Богу — или Дьяволу? — за то, что у него есть такая сила, с помощью которой он может защитить себя. Лишь когда щенок исчез из виду, а его нудный вой затих, Аластор вздохнул полной грудью.Глубокий вдох — блаженный выдох… Какое наслаждение!
— Наверное, ему больно… — сказала Чарли, смотря туда, куда улетел щенок. — Аластор! Зачем ты так жестоко поступил с ним? — Потому что он мне надоел. — фыркнул демон, ощущая, как всего его трясет мелкой дрожью, а тело после долгого напряжения становится ватным, колени подгибаются сами собой. Он скрестил руки на груди, чтобы дрожь была незаметной. — Нечего было лезть ко мне! — Но он же такой маленький, миленький, хорошенький… — Раздражающий. И вновь голос Радио Демона, который уже совладал со своими эмоциями, зашумел помехам, разливающихся скрежетом вокруг мужчины, заполняющими пространство и передающими гадкий скрежет в самую глубь тел окружающих: где-то в телах, точнее, в теле Чарли послышалось эхо от помех Аластора. — И всё-таки… — Не волнуйся, дорогая. — сладко пропел Аластор. — Щенок — демон. Его просто так не убить. Не сегодня, так завтра ты снова встретишь его и, если пожелаешь, заберёшь домой. Хотя я бы тебе не советовал: больно нужен тебе нахлебник, да ещё и такой премерзкий. — Знаешь, — на лице девушки появилась хитрая улыбка, словно она узнала секретик Аластора, а она действительно узнала, и качнула бедрами, меняя опору с одной ноги на другою, — ты всё-таки боишься собак. — Не боюсь, — шутливым тоном ответил Аластор, чуть наклоняясь к принцессе Ада и убирая руки за спину, — просто не люблю. — Да-да. — Определенно. — Аластор резко дернулся, бодро шагая вперёд, к городу. — И, собственно, что-то мы с тобой задержались. Уже скоро ужин! А мне необходимо проконсультировать повара в отеле. Так что предлагаю ускориться! Движением, не терпящим никаких возражений, Аластор взял Чарли под руку и повёл по тропинке к Пентаграмм-Сити. — Дорогая, — за скрежетом старого радио голос мужчины был едва различим, — мы отклонились от темы. Не находишь? — Что ты имеешь ввиду? — медленно, явно не понимая, к чему клонит Радио Демон, спросила Магне. — Я тебе сказала всё, что знаю о Марке Адамсе. Неужели я собрала не достаточно информации? — Вполне достаточно. — успокоил девушку Аластор. — Меня интересует информация немного иного рода. — Какая? — Как ты всё это узнала? Откуда знаешь не только о его грешных привычках, но и о слабостях? Мы находимся не в том месте, где о своих маленьких… привязанностях принято рассказывать налево и направо. Может быть, у твоего отца есть книги с информацией о грешниках? — Ничего такого нет, в этом просто нет нужды. Ну, а так… все это знают о Марке. — Чарли неловко улыбнулась. — А так… Я просто поговорила с ним. Он очень приятный демон. — Да? Скрежет помех пролетел по воздуху, разливаясь горячей лавой и ошпаривая Магне от пяток и до кончиков ушей. — Да. — Нет, ты удивительная девушка! — восхищённо воскликнул Аластор. — Даже… Тебя даже сравнить не с кем! Рядом с тобой невозможно никого поставить! Только ты из всех жителей Ада могла просто пойти выяснять информацию о демоне к тому демону, о ком и надо выяснить эту информацию! И знаешь, что самое поразительное? Ты выяснила эту чёртову информацию! И это просто в голове не укладывается! Сердце Чарли тихо ёкнуло, подпрыгнуло и взорвалось. Может быть, от такой хорошо поставленной и складной речи мужчины, от его красивых слов, а, может быть, и от того, с каким искренним, неподдельным — по крайней мере, так казалось Магне — восхищением он это говорил. Все любят, когда их хвалят. И Чарли не была исключением. Если на её щечках не было бы розовых кружочков, если бы они были бы такими же бледно-мельными, как остальная кожа Магне, то щёки девушки непременно бы заалели от такого количество бурных комплиментов. — Ты неотразима, дорогая. — избыток восторга иссяк: теперь Аластор уже не выкрикивал комплименты, подобно лозунгам, а мягко проговаривал, словно пытаясь погладить словами Чарли. — Ты единственная в своём роде: тебе нет равных. — Правда? — Чарли выдохнула и задержала дыхание, всматриваясь в лицо своего друга. — Действительно? — Самая чистейшая правда, милая. — и опять губы демона растянулись в этой непроницаемой улыбке. Но Магне показалась, что сейчас улыбка была не такой широкой, более сдержанной и мягкой. А через секунду улыбка вновь стала прежней: безумно широкой, ослепительно яркой и обнажающей ровный ряд острых зубов. — Но это совершенно не значит, что тебе можно опаздывать на ужин. Пунктуальность, пунктуальность! Вот залог успеха! Поэтому твоя уникальность не отменяет того факта, что тебе стоит идти чуточку быстрее. Понимаешь меня? — Вполне. — Чарли неловко опустила взгляд и зашагала быстрее. — Слушай, Аластор… — Что, дорогая? — Я ведь нашла всё, что нам нужно, да? — Ты про мистера Адамса? Абсолютно верно: ты преподнесла мне исчерпывающую информацию. — И нормально я тебе её преподнесла? — Что? — Я имею в виду, — пустилась в пояснения девушка, — хорошо ли я тебе это всё рассказала, понятно ли… Вот. Скажем, могла бы я быть журналистом или… или… — Радио-диктором? — с мягкой усмешкой поинтересовался Аластор. — Да? — Или радио-диктором. — подхватила Чарли и уже более бодро добавила. — А почему бы, собственно, нет? Почему бы не радио-диктором? — Мне нравится ход твоих мыслей! — воскликнул Радио Демон и звонко, с диким скрежетом, от которого у Магне заложило перепонки, рассмеялся. — Но это не твои профессии. Больше уверенности, милая. Уверенность, уверенный вид и уверенный голос — это уже шестьдесят, если не семьдесят или восемьдесят, процентов успеха. И блокнотик стоит убрать. Он портит весь вид. Да и уверенности тебе не добавляет. Никогда не читай. Ни-ког-да! У тебя есть информация, ты её знаешь, вот и говори! Говори своими словами, правильными и складными предложениями и красивыми выражениями. И — самое главное — никогда не забывай шутить и постоянно улыбайся. Без улыбки мы как без одежды. А без шуток — как без голоса. — Всё настолько плохо? — Чарли широко распахнула глаза, смотря на Радио Демона. — Неужели мою речь так тяжело воспринимать? — Нет, нет, нет! — Аластор всё ещё веселился. — Всё не настолько плохо. Ты не мямлишь, говоришь чётко и мысли свои выражаешь ясно. Тебе не хватает лишь лёгкого задора, который привлекает слушателей, и уверенности. В общем, для не-профессионала очень даже не плохо. — Значит, — протянула Магне, — если я поправлю эти два пункта, то стану неплохим журналистом? — Или радио-диктором. — Или радио-диктором. — вторила мужчине Чарли. — Так? — Абсолютно верно! — Аластор не мог прекратить хищно улыбаться. — Но таким великолепным диктором, как я, тебе никогда не стать! — Не волнуйся, я даже претендовать на соревнования с тобой не собираюсь. — рассмеялась девушка. — Мне тебя никогда не переплюнуть! — Благодарю. — Кстати, — задумалась Магне, — а ты разве в это время не начинаешь прямой эфир обычно? — Обычное необычно, верно? — Радио Демон благосклонно улыбнулся, чуть склоняясь к своей спутнице. В его руке появился микрофон, и он, ловко прокрутив его, радостно воскликнул, отвечая на собственный вопрос. — Абсолютно верно! Что же, это всего лишь начало… Все самое интересное только впереди.