Без мата

Тучи были всё такими же серыми, тяжёлыми, покрывающими небо и прерывающими путь и без того тусклому свету, как и вчера, как и позавчера, как и три дня, и четыре, и пять дней назад. Ничего не менялось. Однообразные облака лениво плыли по небосводу, под которым бродили неприкаянные души. И пока одни пытались или делали вид, что пытались себя спасти в отеле Чарли, другие продолжали буянить и приносить страдания окружающим. И, пожалуй, в другой любой день эта ситуация в Пентаграмм-сити занимала бы мысли Чарли, заставляя ту волноваться и ломать голову над поиском решения этой проблемы — проблемы перенаселения — не только с помощью отеля, но и ещё чего-нибудь. Определенно, так бы и было в другой любой такой же день, но не сегодня. Сегодня был произвольный выходной, который Магне устраивала себе довольно редко — раз в год, если не реже, ведь и жила девушка своей идей, своим стремлением и ни на миг не отклонялась от заданного курса. Но сегодня отклонилась. Сегодня у Чарли был необычный выходной — сегодня она шла на пикник со своим другом-контрактником — Аластором. Хотя лёгкое волнение охватывало Магне совсем не потому, что она была обязана быть другом для Радио Демона по контракту, вовсе нет. Собственно, и без этого контракта Чарли хотела бы считать Аластора своим другом, а этот контракт — что уж греха таить? — где условие дружбы было выдвинуто именно Радио Демоном, лишь укреплял, придавал юридическую, если можно так выразиться, силу их дружеским отношениям. В общем, Аластор был более, чем приятен Магне, поэтому Чарли ощущала воодушевление от предстоящего отдыха. И волновалась она лишь потому, что на такую прогулку она с Радио Демоном выбиралась впервые. Да, случалось такое, что и раньше они гуляли по пустошам или иссушенным лесам, но, как правило, эти прогулки всегда носили строго рабочий характер. Они обсуждали исключительно работу отеля или какие-то нюансы, связанные с новыми обязанностями Чарли, как наследницы, помогать её отцу с разбором писем, призывов и прочей ерунды. Ничего необычного, ничего особенного, ничего дружеского. Чисто работа. Но не сейчас. Сейчас планировался настоящий пикник и, как Чарли ожидала, направленный не на обсуждение работы, а на отдых: поесть, поболтать о пустяках, запустить воздушных змеев, повеселиться. Девушка волновалась, потому что многого ожидала от предстоящего и боялась, что её ожидания могут не оправдаться. Но, как известно, пока не попробуешь — не узнаешь. И именно поэтому Чарли отбросила свои страхи, свои сомнения, своё волнение в сторону и бодро шагала с двумя свернутыми воздушными змеями под мышкой рядом с Аластором, который на удивление был сегодня довольно молчалив. Чарли могла бы решить, что что-то не так, и спросить об этом, но что-то ей подсказывало, что всё в порядке, надо подождать. И даже если не совсем в порядке, Аластора лучше не спрашивать, по крайней мере, сейчас. Если он пожелает того, то расскажет. А если лезть к нему с расспросами, то это может лишь разозлить его, что испортит не только ему, но и Магне настроение. В общем, девушка выбрала тактику ожидания. А дальше — по обстоятельствам. Наконец, удалившись на приличное расстояние от шумного Пентаграмм-сити и оказавшись на берегу какой-то реки, которая сперва казалась высохшей, а при ближайшем рассмотрении оказывалась на столько глубокой, что чернота вод не просто поражала, не просто пугала, а затягивала, словно зазывая смотрящего окунуться с головой в эти смертоносные пучины, Аластор остановился. На относительно близком расстояние от воды было дерево, точнее, его скелет: сухой, сморщенный, без листьев, местами даже обгоревший, словно в него ударила молния, с корнями, глубоко уходящими в землю и высоко выпирающими из неё. Именно это странное деревце противоречий и приглянулось Радио Демону, и он, подойдя к нему, сказал: — Здесь. Дополнительных пояснений не потребовалось. Чарли и так было понятно, что здесь они разобьют свой небольшой лагерь для пикника. Только вот загвоздка: как? — Слушай… — неловко протянула девушка, боясь неправильно подобранными словами обидеть Аластора, ведь в отличие от него она не так резво оперировала всеми возможностями лексики. — Да, милая? — мужчина развернулся на месте и улыбнулся. — Что-то не так? — Ну… Наверное, мне стоило задать тебе этот вопрос раньше, но… — Да? — …но как ты собираешься устраивать пикник, если у нас нет покрывала? — Чарли выпалила эти слова быстро, словно в спешной речи они звучали бы иначе, не несли такого смысла, какой несли. — Просто… мы договаривались, что с меня змеи, а с тебя покрывало и еда… И змеев я принесла, но ты… Не принимай это близко к сердцу, просто, кажется, я не понимаю твоей задумки. — И действительно, — Аластор издал радостный смешок, смешанный со скрипучими помехами. — Ты действительно не до конца понимаешь мою задумку. А я не до конца понимаю тебя. — Думаешь? — и если в голосе Магне слышалось сомнение, то вот Радио Демон говорил максимально беззаботно и уверенно: — Да, дорогая. Послушай, и покрывало, и еда — я всё приготовил. Просто оставил в номере отеля, чтобы не утруждать себя их переносом и чтобы, когда мы придём сюда, сделать так! Аластор легко взмахнул рукой, и позади него, прямо под скелетом дерева, материализовалось покрывало, а на нём — несколько тарелок, чашек и кружек с разным наполнением. — Телепортация, если позволишь это так назвать, — мужчина улыбнулся. — Как известно, ей воспользоваться можно лишь в том случае, если знаешь несколько факторов: что или кто именно должен оказаться телепортирован; где это находится; и куда это надо переместить. Исключения составляют контрактники. Но это уже другая тема. Намного больше меня интересует, почему ты, обладая феноменальной силой, не побоюсь сказать, обладая силой, в сотни, если не тысячи раз, выше моей, не пользуешься такой маленькой хитростью, а предпочитаешь нести змеев в руках? — Так… так веселее, — ответила Чарли, и её голос полетел вверх, что явно не понравилось Радио Демону. Он чуть прищурился и шутливо заметил: — Действительно? А мне кажется, кто-то привирает, милая. Не знаешь, кто? — Тебе просто кажется, — бросила Магне и, нервно дёрнув плечами, направилась к покрывалу, где стала выискивать наиболее подходящее место для змеев. — Чарли, — буквально промурлыкал Аластор, выглядывая из-за плеча девушки. — Ты ведь что-то недоговариваешь, верно? Магне ответила не сразу. Несколько долгих секунд, показавшихся ей целой вечностью, она пялилась в красные глаза Радио Демона, наверное, понимая, что сейчас был именно один из таких редких моментов, когда она боялась этого мужчину. Нет, Чарли не боялась Аластора, ведь она знала, что ничего плохого он ей не сделает, девушка боялась другого. Магне просто восхищалась мужчиной — его сдержанностью, вежливостью, умением пользоваться словом, его воспитанностью и, в конце концов, его проницательностью, которая временами вводила в ступор и пугала. Чарли уважала Аластора. Но когда свои «трюки» он начинал проделывать на ней, то уважение перерастало в страх — не дикий, не животный, но сковывающий и заставляющий сердце замирать. — Что же ты молчишь, милая? — Я… — Чарли пришлось шумно сглотнуть, чтобы продолжить, — я просто думаю. — Над чем же? — Не важно, — девушка резко отвернулась и стала укладывать воздушных змеев между объёмных корней деревьев. — Совсем не важно. — Разве? — на лице Радио Демона появилась лёгкая улыбка. — А мне очень важно, почему ты не используешь свою силу, почему ты молчишь, о чём ты думаешь и почему всё это скрываешь от меня. — Чёрт, Аластор! — наверное, в другой ситуации, Чарли бы ощутила разливающееся тепло где-то внутри себя из-за слов мужчины, ведь они значили ни больше, ни меньше, чем то, что девушка небезразлична Аластору, но сейчас была затронута неприятная тема для Магне, и поэтому-то девушка разозлилась и, оставив в покое змеев, резко развернулась к демону. — Не важно! Это просто не важно! Я… Я просто не хочу об этом говорить! Всё! Закрыли тему! Лишь уже выпалив это всё на одном дыхании, Чарли осознала, что только что накричала на Аластора. И это было нехорошо. Совсем не хорошо. Мужчина разозлится, но, что ещё хуже, он мог обидеться. И Магне боялась этого более всего. Радио Демон смотрел на Чарли, как олень на фары — с каким-то напущенным непониманием, но после лишь улыбнулся и пожал плечами, разводя руками. — Как пожелаешь. В голосе мужчины не звучало ничего: ни помех, ни скрипа, ни злости, ни обиды. В голосе Аластора было лишь одно — равнодушие. Он понял и принял слова девушки без особых эмоций. — Что ж, — уже воодушевленно сообщил Радио Демон, окидывая взглядом все блюда, — я не знал, что ты предпочитаешь, а возможности спросить не оказалось, так что я решил приготовить побольше. Надеюсь, я хоть куда-нибудь попал. Здесь у нас салатики разные, запеканки, напитки — соки, лимонады, на всякий случай, алкоголь — и джамбалайя — куда же без неё-то… Пока Аластор перечислял все блюда, рассказывал о них, буквально не затыкался и всё время что-то говорил, Чарли смотрела на него, и сердце её сжималось. Она осознала одну истину: не того она боялась, совсем не того. Она боялась эмоций мужчины — его злости или расстройства. Но они оказались не так страшны, как равнодушие. Безразличие, с которым мужчина принял слова Чарли, скорость, с которой он переключил тему, действительно пугали Магне, ведь она совсем не понимала, обиделся, разозлился ли Радио Демон или же ему действительно всё равно. Девушка ощущала за собой какую-то недосказанность, вину, и это давило на неё, заставляя кожу на спине покрываться роем мелких мурашек. — Слушай, Аластор, — медленно начала девушка, заставив мужчину отвлечься от «чтения меню», — всё в порядке? — В полном, — отозвался Радио Демон. — Так, я остановился… А, точно! Я рассказывал о супе-гамбо*… — Аластор, — вновь оборвала мужчину девушка, которая с каждой секундой всё больше уверялась в том, что Радио Демон просто сбегает от разговора, пряча свои эмоции где-то в глубине души, — мне кажется, не всё в порядке. — И что же не в порядке? — мужчина бросил попытки говорить о еде. — И почему? — Ну… Я на тебя накричала, — Магне начала неловко заламывать руки. — Ты не обиделся? — Нет. — Не разозлился? — Нет. — Всё равно прости. Конечно, Аластор не был роботом, запрограммированным на определенный длины ответ, но именно сейчас то, с каким напущенным равнодушием говорил мужчина, заставляло Чарли чувствовать тяжесть в груди. — Прости, — повторила девушка. — Я не хотела. Я просто не знаю, что на меня нашло, к тому же такая ерундовая тема… — Ну раз ты не хочешь о ней говорить, то явно не ерундовая? Голос Радио Демона приобрел ироничные нотки, что, безусловно, радовало Магне. Безразличие сменилось на такой привычный лёгкий налёт сарказма. — Эм… ну… — Чарли быстро прикинула в голове, что из-за её желания не говорить правду она с Аластором сейчас и находятся в таком странном положении, поэтому врать — это не выход. За малой ложью следует большая, и подобно снежному шару, (хотя Чарли никогда не видела в живую снег), эту великую силу лжи будет тем сложнее остановить, чем дальше она зайдёт. Девушка решила сказать правду. — Ну да. Не совсем ерундовая. — И ты не хочешь об этом говорить? — Да. — Что ж, в следующий раз так и скажи мне, если не хочешь о чём-то говорить, — мужчина пожал плечами. — Просто скажи — и я прекращу расспросы. — А ничего, что… что я не хочу говорить об этом? — Магне стала накручивать на пальчик прядь волос, пытаясь унять своё волнение. — Ты не посчитаешь это грубым? Не обидишься? — Мы в Аду — здесь грубость ничего не значит, да и с чего бы мне обижаться на подобное? — Мы же друзья. А я… а я не хочу говорить. Девушка оторвала взгляд от своих волос и посмотрела на Аластора с немой надеждой, что он не будет отрицать их дружбы. Да и с чего бы? Демон сам пожелал дружить, нелогично будет, если он станет отрицать, что они — друзья. Но где-то глубоко в душе Магне всё равно боялась этого. К её облегчению мужчина сообщил: — Мы друзья, но это совсем не значит, что мы должны знать друг о друге совершенно всё. Это абсолютно нормально, что у тебя есть свои секреты. Сколько бы люди не общались, всегда между ними останутся белые пятна неизвестности — белые пятна, подобные неисследованным территориям, дикой земле. Но это не беда, это вовсе не говорит, что люди не доверяют друг другу, это свидетельствует лишь о том, что время для открытия этого ещё не пришло. Возможно, оно никогда не придёт вовсе, но подчас это — к лучшему. В целом, что-то я стал много говорить, но основное, что я хотел тебе сказать, это то, что тебе не стоит бояться иметь скрытые от меня какие-то личные секреты, личные уголки уединения. Это абсолютно нормально, и я не обижусь. Не на это. — Да, да, пожалуй, ты прав, — Чарли неловко улыбнулась. — Не «пожалуй», а определенно прав, — Радио Демон обнажил ровный ряд острых зубов. — Предлагаю приступить к трапезе. Что скажешь? — Скажу, что это замечательная идея! Выбрав место у самого ствола дерева, Чарли осторожно присела, когда же мужчина устроился напротив неё. Различных блюд было действительно много, хотя большинство из них — если бы Чарли разбиралась в кухнях, она бы обязательно это заметила — принадлежало к креольской кухне или являло собой немного переработанные версии классического варианта данной кухни. Здесь было множество различных напитков, вкусных блюд и закусок — Аластор действительно постарался на славу. — Слушай, — в какой-то момент сказала Чарли, — а не можешь ты мне рассказать, как на самом деле живётся в мире людей? Ну и… Там? — От чего же не могу? Могу, — улыбнулся мужчина. — На земле… довольно скучно. Во-первых, там легко умереть. Во-вторых, общество разделено на три класса: бедные, середняки и богатые. Иногда по количеству преобладают середняки, иногда нищие, но в целом они и составляют основную массу. Меньше всех богатых, но именно они и правят миром: в их руках крутятся огромные деньги, а с ними и власть. Они дают работу остальным, а иногда даже решают чужие судьбы. Естественно, деньги и власть дают определенные возможности, например, зачастую они могут выходить сухими из воды или оставаться безнаказанными. В целом, общество довольно скверное получается, хотя временами можно встретить добряков среди и бедных, и середняков, и богатых. Просто здесь имеет место быть проблема не столько в разнице доходов — всем известно, что финансовое равенство невозможно и что разница между заработками всегда будет существовать хотя бы исключительно ради стимулирования труда — сколько в отношение. Недостаток воспитания или, иными словами, деньги и власть портят людей, а иногда комплексы заставляют людей совершать ужасное ради самоутверждения. Всякое бывает. Проблема не в разнице, а в головах. Одна несправедливость порождает другую, одно зло сотворяет следующее. Да и плохим быть намного проще. Когда обидели тебя, намного проще обидеть кого-то, чтобы выпустить злость, чем простить обидчика, а после остаться к остальным добрым. — Мне кажется, что это очень похоже на здешнее общество. — Да, очень похоже, — согласился Аластор. — Но разница есть. Здесь — грешники, и никто этого не скрывает, даже гордится этим. Там, на земле, быть плохим не в почёте, так что там очень много лицемерят. Да и всё-таки определенная часть людей, пусть и меньшая, в итоге попадает на Небо, поэтому можно сказать, что человеческий мир — это дикая смесь праведников и грешников. И самое интересное, что один и тот же человек, одна и та же душа, в разных ситуациях может играть роль как и грешника, так и праведника. И ни одна из этих ролей не будет лживой. Не знаю, как уж там на самом деле, но думаю, изначально каждая душа нейтральна. И в течение жизни она совершает дела — плохие и хорошие. А после душа попадет в Рай или в Ад в зависимости от того, куда переклонится чаша. Хотя, конечно, бывают и исключения, когда чаша абсолютно наклонена в одну сторону. Например, как у меня. — Ну-ну, — улыбнулась Магне. — Не сгущай краски. Всё-таки ты был прощён и был на Небе. — Не распространяйся! — возмутился Радио Демон. — Сколько можно повторять? Ох… Когда-нибудь мне это аукнется. — Извини. — М, как там сейчас говорят? Проехали? Да, так вот: проехали. — Но ты мне расскажешь, как Там? Ну, ты понял, где, да? Не сказать, что у Радио Демона было горячее желание рассказывать Магне о Небе, да и вспоминать о нём совсем не хотелось, но Чарли смотрела на мужчину таким умоляющим и полным надежды взглядом, что Аластор просто не мог отказать. — Если тебе так сильно любопытно… — Очень любопытно! — …тогда расскажу, — Аластор и не заметил, как его голос совсем прекратил звенеть помехами. Сейчас его слова звучали чисто и даже ласково. — Что ж… Не могу ручаться, пробыл я Там мало да и общаться ни с кем не стремился, но в целом, думаю, там общество высоких нравов. Аж тошнит. Но иногда встречаются и душевные, и очень приятные индивиды. Но многие стоят на грани греха гордыни — гордятся своей непорочностью, чистотой и тем, что они попадали в Рай в отличие от других, от большинства. Но удивительным для меня остаётся то, как они умудряются балансировать на этой грани. Хотя, знаешь, Бог, Непостижимый план Мироздания, Механизм Падения и Вознесения и всё такое — это те вещи, которые сложны для моего понимания, хотя предположения есть некоторые. — Какие? — Помнишь, я говорил про чаши весов? — Помню. — Так вот, — продолжил Аластор, — полагаю, эта чаши работают именно на душу, а не на тело, то есть она продолжает наполняться и после смерти человека. Точнее, после смерти тела душа продолжает жить. Поэтому весы в действии. И они всё ещё качаются. Естественно, если душа попадает в Ад, то с большей долей вероятности она продолжает грешить, и чем дольше здесь душа, тем меньше её шанс попасть Наверх. А если душа попадёт в Рай, то с большей долей вероятности она не будет грешить и останется в Раю. Но если, скажем, у грешника неожиданно чаша добра перевесит, то он попадёт в Рай. А если у праведника перевесит чаша зла, то он падёт в Ад. Но шанс че-ертовски мал. А эти зазнавшиеся души, может быть, немного и грешат своей гордостью, но не достаточно для того, чтобы их чаша зла перевесила чашу добра. Поэтому они и остаются на Небе. Но, собственно, это их дела, и меня они не касаются. Да и не могу я наверняка знать, что и как работает. Я лишь предполагаю. — Заурядный механизм весов, измеряющих количества добра и зла, — Магне посмотрела на свои ладони, словно могла на них увидеть свои плохие и хорошие дела. — Звучит просто, даже слишком примитивно, но в то же время и действенно. — Да, но действует он не всегда и не на всех. — Что ты имеешь ввиду? — Тебя, Чарли, — даже немного грустно сказал Аластор. — Я имею в виду тебя. Ты добрая: я всё смотрю на тебя и никак не возьму в толк, почему ты находишься здесь. Скорей всего, потому что мир несправедлив. — Не думаю, — неловко протянула девушка, — что здесь есть хоть малейшая несправедливость. — Если отталкиваться от теории весов, — голос Аластора звучал спокойно, даже немного флегматично, иногда он качал головой в такт своим рассуждениям, — то у тебя чаша добра явно перевешивает. Но ты здесь. Но почему? Ответ напрашивается сам собой: из-за твоих родителей. Они, ни больше, ни меньше, первые грешники. А ты — их дочь. И в этом всё дело. Правда, совсем не понятно, то ли это механизм учитывает данный факт, то ли какая-то определенная личность блокирует тебе доступ к Небу, но, пожалуй, это не так уж и важно. Важно то, что получается: ты расплачиваешься за поступки своих родителей. По-моему, это ужасно несправедливо. Но, кажется, мой взгляд на справедливость значительно отличается от общепринятого. — Но мне и здесь хорошо, — протянула Магне. — Хотя механизм Падения и Вознесения всё ещё остаётся непонятным. Может быть, ангелы чего-то знают об этом, но точно не мы. — Это да. — Кстати, — в голосе Чарли послышались радостные нотки, — раз уж зашла такая тема, то, наверное, ты встретился Там со своими родителями? Всего лишь на короткий миг Аластор отвёл взгляд в сторону, чуть опустил голову, словно в раздумье, а после немного, почти что незаметно, нахмурился, как будто приняв тяжёлое решение. — Во-первых, — почти что поучительным тоном сказал мужчина, — не родителей, а маму. Во-вторых, нет и я не хочу об этом говорить. И в-третьих, не хочешь отведать этих замечательных котлеток? — Аластор протянул тарелочку с пышными, сочными, сперва поджаренными, а после потушенными котлетами к Магне. — Из оленины. Готовить их было не самым простым делом: такое мясо очень капризное. — Эм… конечно. Хотя Чарли и говорила утверждение, её интонация предательски поползла вверх, словно она была не уверена, словно она задавала вопрос. Девушка переложила несколько котлеток к себе на тарелку и начала есть, когда оставшиеся за обе щеки начал уплетать Аластор. А вот Магне ела не с таким диким аппетитом, временами она поднимала взгляд со сквозящим в нём откровенным непониманием на Радио Демона, а после вновь пялилась на котлеты и медленно начинала их жевать. — Что-то не так, милая? — не выдержав повторения таких взглядов, спросил Аластор. — Тебе не нравятся котлеты? — Нет, котлеты очень вкусные, замечательные, просто… — девушка задумчиво посмотрела на котлеты и замолчала в нерешительности. Радио Демону пришлось подталкивать Чарли к продолжению: — Просто — что? — Просто ходят слухи, что ты каннибал, — сообщила Чарли. — Точнее… ты же олень, и мы едим оленину и… это нормально? Из-за этого такие слухи ходят? Аластор даже не знал, что ему делать: смеяться с глупости слухов, возмущаться тем, что Магне слушает их, или же негодовать из-за таких некорректных слов. — Во-первых, — сдержанно, но с явным возмущением, выражаемым в непроизвольных шумах, сказал Аластор, — я — не олень. Не называй меня так. Олень — это животное. Я всё-таки человек, грешная душа. Олень — это моё воплощение, но ни в коем случае ни я. Быть оленем и иметь воплощение оленя — это совершенно разные вещи. Поэтому нет — я не каннибал, и даже при жизни таким не занимался. И да — слухи пошли из-за этого. И во-вторых, поменьше слушай подобные слухи — редко когда люди говорят правду — намеренно или случайно. — Понятно… — задумчивости на лице Чарли лишь ещё больше прибавилось. — Это немного странно, знаешь. — И пусть. Здесь все психи, Чарли. — Нет, ты не понял, я кое-что заметила. — И что же? Аластор ожидал, что девушка успокоится и закроет эту не самую приятную для мужчины тему его воплощения, но Магне наоборот стала развивать её. — Ты не очень доволен своим воплощением. У Радио Демона не получилось сдержать тихого щелчка языком. О, нет, Магне жестоко ошибалась: Аластор не просто был не доволен своим воплощением, он буквально терпеть его не мог, но, увы, выбирать не приходилось — мужчине пришлось смириться с тем, что есть. Но, естественно, говорить это девушке он не собирался. — Действительно, — он кивнул головой, — я бы предпочёл иметь другое, более устрашающее воплощение. Тигр, барс или пума. Или хотя бы манул. Знаешь, коты довольно опасные создания, особенно если они дикие. — А ещё они милые. — В любом случае, коты лучше, чем олени или псы. — М? — Чарли дотронулась тыльной стороной ладони до подбородка, словно поддерживала его, и улыбнулась, стрельнув взглядом в сторону мужчины. Аластор нервно сглотнул. Иногда Магне казалось ему настолько очаровательной, что он непроизвольно думал: он будет повержен ею без боя. Что бы девушка не попросила, что бы ни задумала, Радио Демон желал быть рядом с ней, помогать ей, поддерживать и защищать её и никогда не оставлять одну. Всё, что хотел мужчина, это сделать Магне счастливой. А после, видя на её лице радостную улыбку, демон знал, что и сам испытает удовольствие. Такие отношения мужчина называл дружбой. Но была ли это только дружба? Радио Демон не задавался этим вопросом. — Что? — спросил мужчина. — Вопрос в том, почему ты недоволен своим воплощением. — Недостаточно устрашающее. — И всё? — И всё. — Кажется, кто-то привирает. Не знаешь, кто, дорогой? Голос Чарли звучал весело, даже немного шутливо, ведь она копировала слова Радио Демона, когда он устраивал ей «допрос» чуть раннее, но в то же время слышалась в её тоне спокойная настойчивость. Но что особенно зацепило демона, так это обращение. Ранее Чарли никогда не называла мужчину «дорогой». И Аластор даже успел испугаться на миг, подумав, что, возможно, это был намёк на что-то большее, чем просто дружба, но после отбросил эти глупые мысли. Девушка просто копирует. К тому же нет в таком обращение ничего, что выходило бы за рамки их дружбы и общения. Всё помещается в понятие «дружбы». Это успокоило Аластора и — где-то в самой дальнем уголке души — заставило немного опечалиться. — Пародируешь, да? Очень неплохо выходит. — Но до неповторимого оригинала чертовски далеко, верно? — Несомненно. — Но так кто же привирает, Аластор, а? — Не знаю, не знаю, милая. Это действительно всё. — Ты уверен? — Если я вдруг захочу поговорить на эту тему, то я поговорю с тобой. Обязательно. — Ладненько, — Магне вздохнула и похлопала ладошками по коленям, после чего довольно быстро переместилась к Аластору и села подле него: настолько близко, что при желании демон мог коснуться девушки или накрыть её ладонь своей, но, естественно, он этого не сделал. Смысла этих действий со стороны Магне мужчина не понял и лишь вопросительно уставился на Чарли, которая, уловив этот взгляд, поспешила сообщить: — Знаешь, я хотела поговорить с тобой по поводу той непонятной шутки с ведром воды и тем, как твоё воплощение, точнее, твои ушки, связаны с этим. Думаю, сейчас вполне подходящий момент. — Здесь говорить не о чём. — Нет, есть о чём, — возразила девушка. — После этой шутки начало происходить что-то… что-то, что я вижу, но понять, что именно, не могу, — Чарли глубоко вздохнула. — Вегги над тобой издевается, да? — Что?! Нет! — возмущению Радио Демона не было предела, воздух вокруг него заскрипел слабыми помехами. — Какие глупости, дорогая! Уж быстрее я — над ней! — Тогда что происходит? Объясни, я не вижу иного объяснения. — Что ж, начать следует с того, что мы с Вегги друг друга недолюбливаем. Просто. Без причины. И тебе надо принять это как факт. Хорошо? — Хорошо. — И, пожалуй, это всё. Я не ответил ей на вопрос про то, уши у меня или хвост. Она решила проверить это ведром воды. А теперь надоедает мне, пытаясь выяснить, почему я не шевелю ушами. Вот и всё. Видишь? Я же говорил, ничего интересного. — Не думаю, что она поступает хорошо… Пожалуй, Аластор никогда не перестанет удивляться Чарли. Несмотря ни на что, она словно по умолчанию считала всех своих друзей хорошими. Хотя, если взглянуть правде в глаза, это было далеко не так. Вегги руководила ярость, Дастом — разврат, а Радио Демоном… Он сочетал в себе множество грехов, не зря же всё-таки он входил в одиннадцать сильнейших демонов Ада. Хотя, несомненно, превалирующим грехом можно было назвать жестокость и любовь к манипуляциям. — Дорогая, мы в Аду, сюда не попадают хорошие души. Магне не ответила, она нахмурилась, явно принимая решение, а после задумчиво посмотрела на Аластора и потянулась ручкой к его ушкам в надежде погладить. Радио Демон среагировал моментально: его голова отклонилась вбок, чтобы девушка не достала, не прикоснулась. Мужчина даже не задумывался о том, что он делает, как реагирует его тело на опасность касания, он просто сделал это — и всё. — Мне кажется, что проблема не только в словах, — рука Чарли так и замерла в воздухе. — Ты не хочешь, чтобы к твоим ушкам прикасались. Почему? — Потому что это глупо, — фыркнул Аластор. — Да и кому в голову такое придёт? — Энджелу. — Он — отдельный разговор. Извращенец, таким только бы всё ставить с ног на голову. — Но и от меня ты сейчас уклонился. — Это по инерции после того неприятного инцидента с Эндежелом. Не принимай на свой счёт. — Значит, ты позволишь их потрогать? Радио Демон окинул девушку оценивающим взглядом, мысленно подмечая, что их разговор становится всё более и более странным. Но, в любом случае, разве мог мужчина отказать в просьбе Чарли? — А если я откажу, то ты будешь требовать? — Нет. — А ведь это было бы с твоей стороны справедливо. Ты — принцесса, и ты — мой контрактник. — Не уходи от темы. Так можно или нельзя? — Разрешаю. На лице мужчины появилась снисходительная улыбка, и он немного наклонил голову в сторону Магне, чтобы сократить их разницу в росте — чтобы девушке было удобнее исполнять задуманное. — Спасибо. Чарли осторожно коснулась ушек мужчины, а после отдёрнула руку, словно испугавшись, но затем, набравшись решимости, она осторожно провела ладошкой по ним: шёрстка — или волосы? — была приятной, мягкой и шелковистой на ощупь. — А они шевелятся? — Конечно. — А можно… — начала было девушка, но была перебита Радио Демоном: — Можно. Мужчина не знал, что задумала Магне, но ему хотелось верить ей — и он верил, что ничего плохого она ему не сделает. Конечно, казалось, что девушка и не способна ни на что плохое, но, даже если предположить, что она способна на такое, то Аластор верил, что не для него. А тем временем Магне перебралась за спину мужчины, из-за чего Радио Демон вспомнил тот неприятный инцидент с Дастом и даже начал волноваться — а вдруг Чарли учудит что-нибудь подобное? И это, пожалуй, было для Аластора ещё более ужасным, чем те же слова и действия Эндежла. Даст для него был очередным демоном с ужасными манерами, а Магне для него была другом. Она была дорога ему. Она была близким демоном для него. И нож в спину с её стороны был бы особенно болезненным — не столько физически, сколько ментально. Но Чарли ничего подобного не сделала. Она встала на колени позади Аластора — так ей было удобнее — и стала гладить ушки мужчины, словно перед ней был кот. В какой-то момент её рука скользнула вниз, к виску Аластор, и девушка спросила: — А человеческих ушек у тебя нет? — Нет. И действительно, не найдя ничего похожего на человеческие уши, рука Магне вновь поднялась к оленьим ушам мужчины, продолжая нежно гладить их. Радио Демон сидел не дыша. Он просто не понимал, что происходит с ним. Аластор не любил, когда к нему прикасались без разрешения, и обычно в таких ситуациях он испытывал неприязнь и отвращение. Но не сейчас, хотя сейчас было дано разрешение и мужчина ожидал прикосновений… Но всё же. Всё же было в ощущениях от касаний Чарли что-то такое особенное, тёплое, что-то, заставляющее немного прогибаться в спине и сидеть в напряжённом ожидании, чему мужчина никак не мог найти слово. — Ты такой напряжённый, расслабься, — девушка провела ладонями в разные стороны вдоль головы демона и прижала его ушки к голове, а после мило хихикнула. — Ты так мило выглядишь, когда уши прижимаешь. — В том-то вся и проблема, Чарли, — сообщил мужчина, — что мило. Мило! Чёрт возьми, я демон или нет? Разве тот, кто наводит страх на окружающих, может выглядеть мило? Какой-то вздор! Это раздражает. — А-а, — хитро протянула Магне и убрала руки, от чего ушки вновь выпрямились. — Кажется, я поняла. Ты считаешь своё воплощение милым, поэтому и недолюбливаешь его, верно? — Возможно. — Но, по крайней мере, ты не шевелишь ушами именно поэтому? — Определенно. Хотя есть ещё одна причина. — Какая? — Движения ушами соответствуют эмоциями, которые я испытываю, то есть они выдают меня. Это не то, чем следует гордиться, в Пентаграмм-сити. — Эх, — вздохнула девушка и продолжила поглаживать уши Аластора. — Бедненький. — Разве? — Да, — Магне сама себе кивнула головой. — Должно быть, это ужасно трудно постоянно находиться в напряжении, чтобы не позволять своим ушам дёргаться, как им заблагорассудится. — Не слишком, — Радио Демон пожал плечами. — Обычно они расслаблены. Просто иногда приходится останавливать усилием воли их движения. — И всё равно, это ужасно трудно, — не унималась Чарли. — Я привык. — Ну, при мне можешь не сдерживать движения ушек. Я твой друг. Я не буду смеяться и никому не скажу, зато у тебя в жизни будет меньше напряжения. — М, да, никому не скажешь, — неожиданно до мужчины дошло, что по мелочам, но он много рассказал о себе Магне и, пожалуй, было бы очень досадно, если бы эти мелочи узнал ещё кто-то, помимо неё. — Ты ведь никому не скажешь то, о чём мы говорили? — Не скажу. — Даже Вегги? — Даже Вегги. — Отлично. Аластор позволил себя выдохнуть и прикрыть глаза. Мужчина всё ещё не оставлял попыток понять, что же он чувствует от прикосновений девушки. Точно что-то не отвратительное. Что-то другое, почти что противоположное… Пальчики Магне иногда нежно, почти невесомо, проходились по шерстке демона, иногда перебирали её — и тоже с ощущаемой осторожностью и лаской. В какой-то момент ноготком Чарли задела основание правого ушка, буквально немного почесав его, и оно дёрнулось несколько раз, после чего не слишком плотно прижалось к голове мужчины, по его спине пробежался целый рой мурашек, а плечи сами собой приподнялись, от чего Аластор резко распахнул глаза, а Магне быстро убрала руки от его ушей. — Тебе неприятно? — спросила она. — Или… приятно? Очевидно, девушка не знала, как понимать эти движения. Да и сам Аластор не знал тоже — Чарли была первой, кому мужчина позволил погладить его. Но зато он нашёл нужное слово для описания ощущений: приятно. Напряжённо, но в то же время и приятно. Вот что он ощущал от касаний Магне. — Это… — Радио Демон завис, выпустив парочку помех, — это щекотно. Но, пожалуй, на сегодня хватит. Договорились? Мужчина обернулся, чтобы посмотреть на Чарли, и та улыбнулась в ответ: — Хорошо, — и, обняв Аластора за шею, она повисла на его плечах, прижимаясь грудью к его спине. Нос Радио Демона почти что касался щеки Чарли. — И что всё это значит, милая? Мужчина был растерян, но умело скрывал это за маской привычной улыбки и лёгкого, даже немного ироничного, прищура глаз. А Магне блаженно прикрыла глаза и шумно выдохнула, из-за чего монокль Аластора немного запотел, но мужчина не обратил на это никакого внимание, ведь сейчас единственным, что имело для него значения, была Чарли. — Про Вегги и Эндежла, — спокойно сказала, не открывая глаз. — Я могу помочь. Я могу их тормозить, если хочешь. Слабо усмехнувшись, Аластор медленно выдохнул, словно боялся, что его вздох заметить Чарли. Девушка предлагала не только свою помощь Радио Демону, но и свою защиту. Чарли пыталась защитить Аластора от неприятных ему шуток, слов и действий со стороны других. Точнее, не столько пыталась, сколько предлагала. — Не стоит, — с лёгким смешком и двумя тихими и почти что моментально пропавшими помехами сказал Радио Демон. — Это такие пустяки, милая. Тебе не следует из-за этого беспокоиться. Ко всему прочему, я и сам в состоянии за себя постоять. Я не нуждаюсь в твоей защите. — Каждый нуждается в понимании, поддержке и защите, Аластор. — Возможно. Но не я. — Нет, все. Даже ты. — Я сам справлюсь, дорогая. К тому же, если кто кого и должен защищать, то я тебя. По контракту. Поэтому успокойся. Если что, я… — Ты отучишь их от этого? — Пожалуй. — Именно этого я и боюсь! — воскликнула Чарли, распахнув глаза, но не убирая головы с плеча мужчины. — Я боюсь, что ты сделаешь что-нибудь лишнее, сделаешь что-нибудь чересчур… Я не хочу этого. — Я не буду перегибать с этими двумя палку. И если у меня не будет получаться, то я обращусь к тебе. Справедливо? — Справедливо. Чарли всё ещё прижималась к мужчине, её руки расслаблено свисали с его плеч, хотя ладони были сложены в замок, а лицо находилось на незначительном расстоянии от лица Аластора. Даже слишком близком для друзей. Но ни Аластор, ни Магне, не спешили менять позы, не краснели и не смущались. Что-то подобное они считали нормальным для дружбы. Как минимум, для их дружбы. — Давай запускать воздушных змеев? — предложила девушка. — Давай, — согласился Аластор, и лишь после этого Чарли разомкнула руки, прервала объятия и, встав, взяла змеев, после развернулась и, протянув одного из них Аластору, улыбнулась. — Не предполагал, что я тоже буду запускать змея, — шутливо заметил мужчина, но всё-таки принял бумажного змея и стал разматывать верёвочку. — Вдвоём веселее, — беззаботно отозвалась Магне. — К тому же, было бы грустно, если бы я запускала змея, а ты только наблюдал бы. Это неправильно. — Чарли, ты просто неисправима. В ответ Аластор получил нежную улыбку, и не смог не отразить её на своих губах. Только в отличие от обычной его широкой, маниакальной и пугающей, сейчас его улыбка была по понятиям Радио Демона и вовсе не улыбкой: уголки едва ли разомкнутого рта были немного приподняты, а острые зубы были почти не видны вовсе. На лице Аластора была капельку неловкая улыбка обычного человека. Распутать верёвку для змеев оказалось несложным делом. Намного сложнее оказалось запустить змея. Несмотря на то, что перед демонами была огромная пустошь, по которой Чарли и носилась в тщетной попытке поднять своего пёстрого змея в воздух, змеи не поднимались: ветер отсутствовал абсолютно. Аластор же не бегал по пустоши. Несколько секунд он следил за Чарли, а после опустил взгляд на змея, которого держал в руках. Сперва могло показаться, что оба змея — его и Магне — были абсолютно идентичны, но, как известно, когда кажется, креститься надо. Радио Демон, конечно, не крестился, но разницу заметил. Оба змея были пёстрые, выполненными из ярких, «выдри-глаз» цветов, только вот у змея Чарли было больше золотисто-жёлтого и красного, алого, кровавого. Он был цвета спелого яблока. А змей мужчины был наполнен рыжим: цветом огня. Змей Магне являл собой дракона с пятью ногами, мистического существа китайской мифологии, которой символизировал в Древнем Китае власть императоров. А змей Аластора был Фениксом: не менее мистическим существом, птицей с огненными крыльями, которая сгорает и возрождается из собственного пепла. Символ жизни, символ круговорота, символ вечности. Для Радио Демона — символ боли. Сгорать — это больно, а после возрождаться лишь для того, чтобы снова сгореть, чтобы снова ощутить эту боль — это грустно. Сгорать, чтобы возрождаться, и возрождаться, чтобы сгорать — вот что представляет собой человеческая жизнь, вот что такое боль. «Жизнь — это не всегда боль, — подумал мужчина. — Но боль — это всегда жизнь. Больно значит, что ты жив». Легко пожав плечами, Аластор усмехнулся с собственных мыслей и посмотрел на Чарли, которая, уже устав бегать, с грустным видом и немного задыхаясь от долгого бега, плелась к нему, чтобы сообщить: ветра нет и, к сожалению, змеев запустить не получится. — Не волнуйся, у меня есть идея! — Но я даже, уф… — ответила Чарли, но была вынуждена прерваться, чтобы немного отдышаться, — даже ничего не сказала. — У тебя всё на лице написано, милая. Чарли даже не успела ответить, как из-за спины Аластора показалась его тень и, кровожадно оскалив зубы, повиновалась приказу Радио Демона: а приказ его был крайне не понятен для Магне — мужчина просто качнул головой, а тень схватила его змея и, подскочила к Чарли, выхватила у неё из рук её змея. Правда, палочки с привязанными к ним верёвками для управлениями змеями так и остались в руках демонов. А тень со змеями легла на землю, безумно вытянулась — так сильно, что её голову было уже не видно, а после стала подниматься — она не сгибалась в коленях, не опиралась на руку, нет. Точка её опоры была только в ступнях, а тело прямо поднималось вверх, с земли в небо. Казалось, тень потеряла сознание, упала, и это записали на плёнку, а после, точнее, сейчас, включили с обратным воспроизведением. В общем, тень достигала приличного расстояния — не до облаков, но всё-таки довольно высоко для того, чтобы забросить змеев на потоки воздуха, которые приближались к гоняющим облака. Змеи косо перевернулись, немного сбавили высоту, сердце Чарли пропустило парочку ударов, ведь она испугалась, что змеи упадут, но нет: веревка натянулась, змеи поймали воздушную волну и запарили неестественно пёстрыми для Пентаграмм-сити пятнами в сером небе, а тень мгновенно уменьшилась и скрылась за спиной Аластора. — Уиии! Ура! — весело воскликнула Магне, даже подпрыгнув на месте от радости и, задрав голову вверх, сделала несколько шагов, заставляя тем самым двигаться и змея. Правда, Чарли споткнулась о камешек и чуть не грохнулась, но её вовремя поймал и придержал за локоть Аластор, так что всё обошлось. — Осторожнее, дорогая. — А змей не упал? — почти что в испуге спросила Магне и вновь бросила взгляд в небо: её дракон парил подле феникса. — Ты неисправима, просто неисправима! — расхохотался Аластор. Удивительно, но если обычно помехи в его голосе появлялись и возрастали — он так делал специально, то сейчас если они и случайно возникали, то первая их секунда была самой громкой, а затем они спешно затихали и почти что моментально совсем исчезали. Сейчас скрежет в голосе мужчины не звучал устрашающе, он казался чем-то таким естественным для Радио Демона, и совершенно не наводил ужаса. — Ну… — О себе бы подумала лучше, чем об этом змее, — улыбнулся мужчина. — Змея-то я без проблем в воздух снова подниму, а ты… ты живая, а живых не так-то просто чинить. — Не волнуйся, чинить меня пока что не надо: благодаря тебе я не сломана. Не пострадала. Спасибо. За всё. — Рад служить вам, принцесса. Конечно, тон Радио Демона был слегка шутлив, немного ироничен, но вполне дружелюбен, что позабавило Чарли: она лишь наигранно-демонстративно закатила глаза с улыбкой на лице и, пожав плечами, обратила своё внимание на воздушного змея. Девушка немного свернула верёвку, заставит своего змея снизить высоту, а когда заметила, что и Аластор сделал то же самое, чтобы их змеи оказались вновь рядом с другом, то, наоборот, размотала верёвочку, позволяя дракону взмыть высоко в серое небо. Но и феникс не отставал: уже через пару секунд он оказался рядом с драконом. — Преследуешь меня? — шутливо спросила Магне. — Не стыдно? — Не слышал о таком слове, — хохотнул в ответ Радио Демон. — Ну ладно, — смущённо улыбнулась девушка. — Разрешаю. Мне нравится, когда ты рядом. — Взаимно. Мне нравится быть с тобой. Даже несмотря на красные кружочки на щеках, румянец на лице девушки был не только заметен, но и ощутим. Чарли чувствовала, как горят её щеки, и она была благодарна судьбе, что в данный момент Аластор был слишком увлечен воздушным змеем, чтобы заметить её смущение. — Слушай… — немного успокоившись, спросила Чарли, — а как тебя зовут? Змей Аластора замер в опасной близости к дракону Чарли. Мужчина перестал следить за ветром и своим фениксом, удивлённо посмотрел на Магне и сказал: — А разве ты не знаешь? Меня зовут Аластор. Что за глупый вопрос! — Не-ет, — протянула Чарли, чуть наклоняя голову, из-за чего парочка прядей упали ей на лицо. Она быстро их убрала. — Ты не понял. Как зовут тебя, эм… Какое твоё человеческое имя? Ну, знаешь, — девушка так сильно увлеклась разговором, что совсем забыла про змеев и начала привычно жестикулировать руками: правда, из-за того, что в руках она держала палочку, то вместо того, чтобы сжимать пальцы в замок и заламывать их, девушка стала теребить в руках палочку и, даже не ведая того, заставляя дракона выписывать самоубийственные пируэты в небе, — знаешь, когда грешная душа попадет сюда, она обычно передумывает себе новое имя. Демонический псевдоним, если хочешь. Например, настоящее имя Вегги — Вагата, а Энджела зовут Энтони. Так вот… Радио Демоном тебя же общественность окрестила, и, получается, Аластор — это твоё демоническое имя, но тогда какое человеческое? Как зовут тебя? — Ах, вот ты о чём, — улыбнулся Радио Демон. — Меня действительно зовут Аластор. Я не придумывал себе псевдонима. Да, признаюсь, я не совсем понимаю, для чего это делают другие. Наверное, пытаются так порвать со старой жизнью, начать здесь жить заново… Или скрываются от кого-то? От своих грешных знакомых? Может быть, боятся мести? Не важно. Мне это не нужно. Мне это не по душе. К тому же, мне очень нравится моё имя. Всё-таки, мама выбрала. — Оу, понятно, — девушка опустила взгляд, нахмурилась. — Понятно. — Угу. А ещё оно как нельзя лучше подходит мне. — То есть? — Значение имени интересное, — пояснил мужчина. — Ты же слышала о таком понятии, да? — Да, да, — Чарли кивнула. — Моё имя — Шарлотта — значит мужественная или королевская. — Да, тебе подходит. Ты принцесса, и ты отважно сражаешься против всего мира за счастье своих поданных. — Так что значит твоё имя, раз оно тебе так подходит? — Есть две версии происхождения моего имени. Греческая и шотландская. По первой оно значит «мститель», по второй — «защитник». И, знаешь, в своей жизни я успел защитить свою мать. А ещё я отомстил за неё: дважды. Магне стало как-то неловко. Несмотря на то, что Радио Демон так легко это всё говорил, девушка помнила, как в прошлый раз он попросил её не расспрашивать его про мать. И поэтому сейчас Чарли казалось, что она заглядывает в душу мужчины без его разрешения, стирает пыль с былого и заставляет того вспоминать, возможно, что-то печальное. — Ты очень сильно любишь свою мать, верно? — спросила Чарли, грустно улыбаясь. — И скучаешь по ней. — Да, ты права, — мужчина вздохнул. — Она единственный человек, которого я люблю. Она… ммм… она очень хорошая, но этого не достаточно, её не описать словами. Я бы хотел, чтобы ты с ней когда-нибудь встретилась. Вы бы обязательно нашли общий язык. — А ничего, — в голосе Чарли звучали нотки вины, — что мы о ней говорим? — В смысле? — В прошлый раз ты не пожелал о ней говорить. — В прошлый раз вокруг было много демонов, а сейчас только ты, — мужчина пожал плечами. — К тому же если ты переступишь границу, я тебе об этом скажу. — Хорошо, — Магне облегчённо выдохнула. — А звали тебя всегда Аластор? Ой, не смотри на меня таким взглядом, словно я дура! Не-не-не! Может быть, я и глупая, но не на столько же! Я имею ввиду, какие у твоего имени сокращения или уменьшительно-ласкательные формы? Как тебя звала мама? Друзья, коллеги? Или все звали тебя Аластором? — Да, обычно так и звали, хотя, когда я был в средней школе, мой одноклассник услышал, как меня зовёт мама, и после тоже стал так звать. Но я его отучил от этой дурной привычки. — Тебе не нравилось, как тебя звала мама? — Нет, почему же, нравилось. Просто это была её привилегия. — И как же тебя звала мама? — Обычно она меня назвала Ал. Иногда — в шутку — звала Тор, намекая на скандинавского бога. Но это так, в шутку, когда я ей помогал по дому. Обычно — Ал. — Ммм, понятно, красиво. — Не знаю, мне, наверное, больше нравится мой полный вариант, хотя и сокращение неплохо звучит. — А я… — Чарли запнулась, подумав, что наглеет, но всё же продолжила, — а я могу тебя так звать? — Можешь, от чего бы нет? — Но ведь это привилегия твоей мамы, — несомненно, Чарли была безумно рада, что мужчина разрешил ей его так называть, ведь это свидетельствовало об их близости, но не меньше девушка и была удивлена этим разрешением. — Или уже нет? — Уже нет, — усмехнулся Радио Демон. — Теперь это её и твоя привилегия. Только не злоупотребляй ей, договорились? — Вполне! Чувство лёгкости и беззаботности кружило в воздухе, Чарли улыбалась Аластору, а он — ей. Вокруг них не было ни одной живой — или даже мёртвой — души, и это лишь добавляло нежной прелести моменту. Они могли наслаждаться обществом друг друга в полной мере, в полном объёме, с наилучшей стороны, и никто не мог помешать им, прервать их или заставить замолчать из-за желания не быть услышанными третьими, лишними, ушами. Нет, искр между ними не было, между ними была невидимая, но почти что физически ощутимая связь, нить взаимопонимания, ментальной близости, чем они так дорожили и наслаждением от которой они упивались. Только вот, они умудрились сами себе помешать. Из-за разговора, забыв о змеях, демоны перестали за ними следить, а Чарли даже жестикулировала, так что феникс с драконом уже давно столкнулись, их нити перемотались, и они превратились в одного воздушного змея, правда, неспособного парить в воздухе из-за сломанных крыльев: воздушная струя была утеряна, и эти два змея в объятиях друг друга с тихим шлепком приземлились на чёрную гладь озера, заставив Магне дёрнуться от неожиданности. — Ну… — протянула девушка, — их можно достать и высушить… Но не тут-то было. На глади воды появились линии, рассекаемые рыбами-скелетами, и водные обитатели схватили обнимающихся змеев, стали рвать их на кусочки, тянуть в разные стороны, сражаться друг с другом за обладание лучшей частичкой их добычи. Дракон и феникс сгинули в объятьях друг друга: меньше, чем за секунду, они пропали в бездне озера. В руках Чарли, которая предприняла тщетную попытку спасти воздушных змеев, осталась лишь палочка да обкусанная верёвочка — Упс, — Магне неловко улыбнулась, смотря на остатки от своего змея, перевела растерянный взгляд на Аластора, который рассматривал такой же огрызок, некогда бывший фениксом, в руках. — Это было неожиданно. — Кажется, запуск воздушных змеев на сегодня отменяется, — прокомментировал мужчина и, повернувшись к Магне, через плечо выкинул остатки змея в воду: с громким плеском палочка с веревкой начала тонуть, а вокруг неё кишели агрессивные скелеты кровожадных рыбок. Чарли поёжилась, увидев такое зрелище. Не хотелось бы ей оказаться на месте этой палочки. А на лице Радио Демона появилась его фирменная, широкая, немного пугающая, профессиональная улыбка, и он сказал: — Ты расстроена? — Немного. — Предлагаю съесть тортик с чаем. В сладком, в шоколаде, содержится много какао, которое влияет на выработку так называемого гормона счастья — серотонина. Это нейротрансмиттер, который вызывает чувство благополучия. А ещё сладкие продукты имеют вещество под названием триптофан, которое является аминокислотой, производящей в мозге ощущение удовольствия. Сейчас это именно то, что нам нужно, после просмотра расправы над нашими воздушными змеями, чтобы поднять настроение. — Наверное, у тебя в жизни был период, когда ты вёл кулинарные программы? — Я много какие программы вёл, милая, и ещё больше программ комментировал. Но что насчёт тортика? — Не откажусь. Тортик был не слишком большим, но с двумя слоями, сверху покрытыми белоснежными взбитыми сливками и украшенными по кругу алыми, сочными клубниками, от взгляда на которые текли слюнки. Внутри торта оказался нежнейший бисквит с шоколадной пропиткой. Сочетание было не самым стандартным, но безумно вкусным. Чарли уплетала настолько нежные, что аж тающие во рту кусочки торта и попивала чёрный чай, когда Радио Демон съел всего лишь один небольшой кусок, а после просто сидел подле Магне, медленно распивал одну единственную кружку чая — девушка за это же время уже третью пила! — и смотрел на Чарли. — Безумно вкусно! — Рад, что тебе нравится. Доев очередной кусочек тортика, Чарли отрезала себе ещё один и положила его себе на тарелку, однако, бросив взгляд на Аластора, который пил пустой чай, тяжело вздохнула: ей было неловко есть, когда её единственный собеседник не ел. — Будешь? — спросила Магне. — Тебе отрезать? — Нет, благодарю. — Понятно, — девушка повела плечами. — Ты всё это сам приготовил, да? Наверное, очень много времени заняло. — Не так много, как могло показаться. Всего лишь несколько часов. Я изначально знал, какие блюда буду готовить, и правильно раскидал, что и когда мне делать. Я корректно распределил время. В этом весь секрет. — Если бы я не знала, что ты работал радио-диктором, то, смотря на всё это, решила бы, что ты был шеф-поваром. Радио Демон рассмеялся скрежещущими помехами, которые, казалось, исчезли быстрее, чем появились. — Шеф-повар звучит неплохо, но быть радио-диктором лучше. Разнообразия больше. — Дай угадаю, — улыбнулась Чарли, — ты любишь готовить? — Иногда, в свободное время. Это моё, как сейчас говорят, хобби. — Наверное, твоя мама тебя так круто готовить научила? — Ну-у, — протянул Аластор и, качнув головой, завис на пару секунд, как старое радио, правда, никаких зловещих помех он не испускал, — нет. Точнее: и нет, и да. — То есть? — удивилась Магне. — Это как? — Она любила готовить и привила мне эту любовь, — пояснил мужчина. — Но готовила она, мягко говоря, ужасно, в основном из-за своей рассеянности. Почти что любое её блюдо было прямой дорогой на тот свет. — Оу. — Да, именно «оу». Но это было здорово. — Здорово что? — Чарли неловко, даже почти нервно, хихикнула. — Здорово было быть на грани жизни и смерти? — Нет, здорово было с ней вместе готовить, — мужчина опустил взгляд в кружку, и в отражение на чёрном чае он не увидел себя: он увидел свою мать, и нежно улыбнулся. — Знаешь, это так здорово, когда на маленькой кухоньке, где даже развернуться негде, ты копошишься с близким человеком, а вокруг что-то кипит, что-то жарится, отовсюду идёт пар, временами ты чуть под него не попадешь и буквально в последнюю секунду умудряешься избежать ожога, помешиваешь странное содержимое котелков и болтаешь о чепухе, смеёшься вместе с ней. Это… это незабываемые воспоминания. — Думаю, твоя мама гордилась бы тобой, — сказала Чарли и лишь после спохватилась. Мать Аластора, судя по всему, на Небе, она в Раю. Вряд ли Радио Демон согласится с Магне: чем ангел может гордиться демоном? И чтобы избежать недопонимания, девушка поспешно добавила. — Твоими кулинарными навыками. — Может быть, и гордилась бы, — мужчина пожал плечами, — но мне никогда не приготовить такую же джамбалайю, как её. Мысленно Магне лишь порадовалась этому, ведь ей не хотелось, чтобы кто-то из демонов валялся в кровати от несварения из-за убийственной джамбалайи, и неловко улыбнулась, решила перевести тему. — Эм… А ты с ней, получается, Там не встретился? — Нет. — А почему? Не нашёл? Там так много места? И всё-таки Магне было безумно любопытно узнать всё, что касалось Аластора. Не только потому, что он бывал и земле, и на Небе и мог рассказать и о том, и о другом, и даже провести сравнение, нет. Аластор нравился девушке, он ей был интересен, и поэтому её интересовало всё, что было связано с Радио Демоном. К тому же, знала о нём Чарли не так уж и много: почти что целое ничего. А он о ней знал почти всё. Хотелось сравнять количество информации. — Места там действительно много, но не больше, чем здесь, — задумчиво сказал Аластор. — Но я не встретился с ней не по этой причине. Я просто не захотел. — Что?! — от удивления Чарли даже поперхнулась куском торта и закашляла, но после, когда всё-таки протолкнула еду в желудок, запила чаем. — Почему? Почему ты не нашёл её, раз ты так привязан к ней? — Это сложно объяснить, милая. — А ты попробуй. Обычно у тебя это получится идеально. — Боюсь, в силу некоторых обстоятельств у тебя не получится понять. — Я постараюсь. Радио Демон задумчиво протянул «хм» и замолчал. Он не думал, стоит или нет доверять Чарли. Ответ на вопрос был очевиден: стоит. Мужчина задумался, почему так и не встретился со своей матерью, хотя времени и возможностей для этого у него было достаточно. Аластор искал правду внутри себя, он искал то, что глубоко запрятал даже от самого себя, то, чего стыдился, чего не желал видеть. То, чего боялся. Он спрятал самого себя от матери. — Я испугался, — наконец, сказал мужчина. — Моя мама, она глубоко-верующая и… таких, как она, причисляют к мученикам, к святым. У неё была тяжёлая жизнь, и я… в итоге я стал тем, кем она не хотела меня видеть, кем… ох! — Аластор прервался, вздохнул и растерянно посмотрел на Чарли. Радио Демон ощущал острую нехватку слов. — В общем, я не оправдал её надежд. Я испугался встречи с ней, потому что не хотел видеть в её глазах печаль, разочарование, гнев или грусть. Наверное, не понимаешь, да? — Кажется, понимаю, — задумчиво протянула Магне. — Это страх перед родителями, перед их реакцией. Это чувство небезразличия. Это то, что можно ощутить, когда сделаешь что-то не то, и на мнение остальных тебе наплевать, а на мнение родителей не наплевать. И ты боишься этого мнения, боишься их слов больше, чем приговора суда. — О, да, — блаженно протянул Аластор. — Никого ближе и одновременно страшнее мамы не существует. — Да, никого страшнее родителей во всём мире не найти, — улыбнулась девушка. — В твоём случае — в прямом смысле: во всём мире. — Пф, и точно, — девушка весело рассмеялась от шутливого замечания Радио Демона, а мужчина улыбнулся: острых зубов было совсем не видно, и лишь уголки губ были слегка подняты, но именно такая почти что незаметная улыбка была наполнена до краев счастьем. — Не угостишь ли ты меня тортиком? — спросил Аластор, припоминая, что Чарли предлагала ему отрезать кусочек. Всё-таки, есть вместе с кем-то веселее и приятнее. Так почему бы не сделать Магне приятно? — Угостить тебя твоим же тортиком? — А почему бы нет? — Как пожелаешь. — Благодарю, дорогая. И не было на свете ничего приятнее для них, чем ласковые улыбки друг друга.