***
День пролетел слишком быстро. Мы полностью погрузились в вымышленные миры, прикованные к ним холодным светом экрана, и только изредка отрывались от телевизора, чтобы сходить за чаем (покидаться чайными пакетиками) и поспорить о том, что же будем смотреть дальше. Всё начало диснеевского мультика Ричард вальсировал по кухне, воображая из себя принцессу и пытаясь пародировать все эти тоненькие нежные голоса. Но в один момент неожиданно повисла тишина, не самая уютная, чуть ли не угрожающая. Ну давай же. Пошути, Ричи! Пошути, скажи что-нибудь эдакое, отвлеки себя, мне без разницы как, просто не дай нам ничего сказать. Что бы мы ни собирались сказать, я не хочу это слышать, я не хочу острых перемен, я не хочу пугаться!.. Золотое молчание слишком переоценивают! Скажи уже что-нибудь! — Эм… — притворно закашливаюсь. Надо срочно всё прервать. — Принесёшь мне сюда одеяло потеплее? — Не говори мне, что ты снова решил лечь тут. — Ну да?.. — У меня теплее, и я смогу следить за твоей температурой, чтобы ты вдруг не сдох. — Рич, я не хочу. Ты из-за меня нормально спать не сможешь. — Что? Откуда ты это вообще взял? — я только хотел возразить, но Ричи тут же перебил меня. — Не крути, Эдс, ладно? Мы спали в одной кровати тысячи раз, что тут такого? Что я скажу остальным, если ты сдохнешь во сне от температуры? Если не хочешь спать вместе, то, окей, я освобожу тебе кровать, а сам переберусь сюда. Однако мне всё равно придётся всю ночь шататься туда-сюда и проверять тебя. Если бы ты не болел, мне бы было похуй, но пока твоя жизнь на моём попечении, я… — Рич… Ты чего?.. Ты всё ещё переживаешь из-за Эми? — Тозиер неуверенно пожимает плечами и разворачивается, собираясь скрыться в своей комнате. — У вас всё будет хорошо. Она просто боится тебя потерять. Так бывает. И я знаю, что ты так же волнуешься за мою жопу, но, поверь, я не настолько сильно болею, что за меня стоит переживать, — подхватываю подушку и бросаю ему в руки. — Дотащить сможешь, или прям очень тяжело?***
Grouper — Poison tree (instrumental loop+slowed)
Всю ночь меня швыряло из одного кошмара в другой. Они держали меня своими цепкими лапищами, не желая отпускать. Один мир сменялся другим, а я всё спал. В один момент я оказался в серой совковской панельке. Там таких было тысячи. Серая безысходность. Ходил из комнаты в комнату по одному из тех самых отвратительных красных ковров, что обычно вешали на стены в СССР. Если честно, они всегда вызывали у меня неподдельное чувство ужаса, когда их показывали на уроках истории. Ими был усеян целый дом без дверей: на стенах, на полу. За мной наблюдали пустые серые нечеловеческие глаза антропоморфных существ, расставленных повсюду как для идеальной фотографии. Они не двигались с места ни на секунду, лишь следили за мной, поворачивая свои трупные головы. Одна женщина сидела в кресле, её спина была неестественно прямой, и смотрела она в сломанный, совсем старинный телевизор. Противное шипение. В очередной комнате существа начали искажаться, становясь цветными, бесформенными массами, тянули ко мне костлявые тонкие руки. — Эдди, Эдс, всё хорошо. Это сон… — Ричи аккуратно ловит меня, чтобы я не вскочил от страха. Что-то мокрое и бесформенное падает на колени. Это холодная тряпка, которую Ричи положил на лоб, пока я спал и температурил. Тозиер был прав. Устало выдыхаю и ложусь обратно, устраиваясь под боком Ричи и зарываясь лицом в подушку, чтобы больше не видеть приглушённый свет, протягивающий ко мне из ванной комнаты свои оранжевые блики.***
Солнце светит ярко, падая лучами на тёмно-серое постельное бельё. Нет, больше я не смогу сомкнуть глаза. Пытаюсь подняться, но обнимающий меня Ричи улавливает телодвижения и крепко прижимает к себе. Он слишком горячий. — Блять, печка, выключись, — он слабо, хрипло смеётся и приоткрывает карие глаза, отливающие на солнце мёдом. — Лежи. Я хочу ещё поспать. Кудрявый утыкается носом ко мне в макушку, и теперь я осознаю, что лучше бы он всё-таки сбегал до моего пробуждения. Тяжко вздыхаю. — А без меня никак? — Не-а. И всё-таки, вопреки своему мнению, снова проваливаюсь в беспамятство.***
— Хэй, Эдс, будешь кушать? — устало мотаю головой, глубже зарываясь в одеяло. В тёплый тёмно-серый мир.***
Ричи усаживается рядом на кровати, приподнимая мой корпус, дабы я смог сделать пару глотков воды. Кладёт мне на язык две капсулы и снова исчезает в глубине дома. Слышу, как под его ногами скрипит дерево, а затем он устало плюхается на диван. Улавливаю мелодию звонка его телефона и хлопок входной двери.***
В глаза бьёт яркий белый свет. Ужасно больно. В них впиваются сотни игл. Шиплю. Хочется рыдать от дерущего горла, от этой горячки и бессилия. Ричи мигом выключает свет и аккуратно присаживается на краешек кровати, поглаживая лоб своей чертовски холодной рукой. — Давай, нам надо покушать… Медленно приподнимаюсь, пошатываясь. Тозиер подхватывает за руку, удерживая меня в стоячем положении и не позволяя рухнуть. Везде темно, и лишь на кухне над электрической плитой горит одинокая лампочка. Большое спасибо тебе за это, Ричи. — Поешь, пожалуйста. За всё время сонного ужина мне хватает сил лишь поводить ложкой в горячем супе, после чего я задыхаюсь в лающем кашле. Кашляю и разбрызгиваю пистолетные выстрелы. Тозиер хмурится, доставая телефон. — Я вызову скорую, ладно? — мотаю головой. — Мама убьёт, — Ричи хмурится ещё сильнее. — Как бы ты и без неё не помер. Эдди, всё-таки стоит вызвать… — Нет!***
Зарываюсь в подушки дивана, пытаясь слиться с ними, и крепко стискиваю пальцами прохладную тонкую ткань. Блять, я сдохну от этой саднящей боли! Слышится резкий хлопок дверцы машины. Испуганно поднимаюсь. В глазах всё размыто. Фары слепят. Видно только чёрные силуэты, время от времени размахивающие руками. Нет-нет-нет, Рич. Ты же не вызвал скорую помощь. Ты же… Вижу, как Тозиер спускается с крыльца. Сначала я практически не слышу их, но неожиданно тихие переговоры превращаются в ор. Эмилия. Облегчённо выдыхаю. — Я тут один, блять! Со своей рукой! Нет, блять, притащил с собой маму Эдди! Ты должна, в конце концов, мне доверять! — Как я могу доверять?! Чего ты срываешься, раз тебе нечего скрывать?! — Проблема в том, Эми, — Тозиер произнёс её имя шипяще, с таким выражением, будто хочет треснуть чем-нибудь по башке, — что я хочу иметь хоть какое-то место, где могу побыть один! Ты сразу же после суток начала названивать! Ты мне важна, но я хочу побыть один! — Я боюсь, что ты снова станешь… — Заткнись! Не упрекай меня в этом! Я завязал! Считай вслепую, тянусь за стаканом на журнальном столике. Делаю глоток воды. Тягучая боль преследует меня и не отпускает ни на секунду. Снова падаю на диван, прикрывая рукой глаза. Блять, когда это уже закончится? Чувствую, как кто-то нежно, ласково гладит по голове, так по-домашнему. Поддаюсь, прислушиваясь к кристальной тишине дома. Где-то на улице слышится удаляющийся автомобильный мотор, всплески луж, шаги по деревянной поверхности, скрип отъезжающей в сторону двери. В один миг, лёгким дуновением, рука исчезает с головы, и меня снова окутывает тревожный лихорадочный сон.