Последнее жаркое лето.

      — Ну не-е-ет! Эдс, не встава-а-ай… — Ричи сонно тянется ко мне, но я ускользаю из кровати, быстро натягивая футболку.       — У меня ещё куча дел…       — Ну ещё хотя бы пять минуточек… Чёрт, так ведь хорошо спалось! — Балабол тяжко вздыхает, принимая поражение, и закрывает предплечьем глаза.       — Ещё успеем поваляться в кровати. Мне надо прибрать бардак. Я и так целую неделю у вас гощу. Мама, наверное, с ума сходит, — захожу в ванную, пытаясь привести волосы в порядок. Подхватываю часы с бортика раковины и мучаюсь с застёжкой. — Да и перед Мэгги мне ужасно неудобно. Слава Богу, что хотя бы Александр в командировке.       — Я уже говорил, что Бога не существует? — Ричи самодовольно усмехается, убрав руку с лица.       Хмыкаю и подхожу к кровати, собираюсь поцеловать его, однако этот сукин сын тянет меня за руку, опрокидывая на кровать, и придавливает своим телом, не давая встать.       — Зато существует чёрт. И это ты, — оставляю всякие попытки выбраться. — Я хотел по-хорошему, а ты как всегда.       — Ну подумаешь, приберёшь беспорядок в своей жизни чуть позже. Тем более в кровати валяться однозначно круче и теплее. И тебя запросто доставать! — Тозиер нежно целует в висок, затем в скулу, убирает непослушную прядь с моего лица и лучезарно улыбается, очень крепко обнимая, как плюшевую игрушку.       — Блять, моя же футболка помнётся!       — Ну и подумаешь…       — Рич… Чёрт, мне правда пора. Иначе я засну и уже никогда отсюда не вылезу.       — Ладно, ладно. Только чур ты мне должен прощальный поцелуй.       — А ты, блять, как думаешь, для чего я подходил к кровати?       — Вымыть бы тебе рот с мылом…       — Самому-то не смешно? Если рот реально мыли бы за маты и пошлые шутки, ты бы уже сдох от отравления, Рич. Ещё лет так в двенадцать.       — Что поделать… Я просто неотразим.       — Я и не спорил, но иногда возникает дикое желание отрезать твой язык.       — Ой, да ладно, ты бы ни за что такого не сделал. Слишком ты его любишь, — смеюсь, толкая его в плечо, и в очередной раз пытаюсь подняться.       — Рич, реально пора, пусти.       — Сначала преврати лягушку в принца, — недовольно закатываю глаза и целую.       Слышится громкое биение его сердца, от которого я невольно улыбаюсь. Ричи отстраняется, чтобы покрыть шею мягкими поцелуями, и по телу пробегает волна мурашек.       — Ричи, правда, мне очень надо идти. Ты же обещал! — он устало роняет свою голову мне на плечо и спустя пару секунд откатывается вбок, недовольно бурча. Оставляю мимолётный поцелуй на его губах и наконец-таки поднимаюсь, осматривая нанесённый футболке ущерб. Вердикт — вся измята. Вздыхаю и направляюсь к выходу. — Как буду у мамы — отпишусь.

***

      — Дори?       — Эдди?       Он стоит передо мной в смешной домашней футболке с заплаканными глазами. Я без раздумий тут же обнимаю его. Весь мир на секунду замирает. Чувствую, как он облегчённо вздыхает всем телом. Солнце приятно греет спину. Секунды превращаются в минуты, когда он обнимает в ответ так сильно, что вот-вот треснут рёбра.       — Будешь сок? Марта сделала…       — Да, давай, — улыбаюсь и иду за ним на задний двор.       Он усаживается на прохладную плитку подле шезлонга и хлопает по нему рукой. Киваю и оборачиваюсь на практически неслышимые шаги Марты. Её безжизненные старые волосы убраны в хвостик, но лицо выглядит отдохнувшим, хоть и обеспокоенным. Она отдаёт нам поднос с кувшином и стаканами, закрывает двери и удаляется в прохладную тень дома, всё теми же тихими размеренными шажками. Сажусь на шезлонг, ставя поднос на столик. Кудрявая голова Дориана падает мне на колени.       — Это правда долгая история…       — А у меня правда много времени.       Он слабо усмехается и нежится в тёплых лучах. Полуденное сердце, на удивление, не жарит беспощадно, а лишь приятно согревает. Крохотная взъерошенная птичка прыгает по газону.       — Мы познакомились в пансионате с Люком, Найлом и Луи и очень быстро сдружились. Я никогда не чувствовал себя таким счастливым. Знаешь, те годы в пансионате стали настоящим раем. Я с лучшими друзьями, никаких проблем, мы учились, дурачились, у нас ещё не было обязательств. Всё это было так прекрасно… Бегать с ними по пляжу, есть мороженое, купаться до заката, зубрить уроки на поляне. Играли в постановках, чуть не сломали…

***

      Увидев домишко, сердце пропустило удар. Тяжко сглатываю и кидаю взгляд на экран телефона. Почти шесть вечера. Изо всех сил втягиваю тёплый воздух в напряжённые лёгкие и короткими шагами приближаюсь к дому. Чёрт… Аккуратно открываю дверь: слышится работающий телевизор, весь первый этаж пропах дешёвым крепким табаком.       — Эллен, как вы прокомментируйте данное видео?.. — голоса в телевизоре заглушают неприлично громкий стук сердца.       С этим надо разобраться… Надо. Шторы на кухне закрыты, мамино лицо подсвечивает лишь телевизор. Откинувшись, она неподвижно сидит на стуле; под её глазами поселились тёмные синяки, а мешки увеличились в размерах. Одной рукой мама устало подпирает щёку, а другой держит сигарету. Старый телевизор заставляет вернуться назад, в те времена, когда я был маленьким и умер мой папа. Тогда мама имела меньший вес, не выглядела столь мертвецки уставшей и сидела перед этим же самым телевизором, а в воздухе красиво витал сигаретный дым… Только в прошлый раз в эфире были «Том и Джерри».       — Мам? — она резко тушит сигарету и оборачивается. Её глаза стеклянные.       — Ты бросил меня, как твой отец! Чёртова копия, как я не могла этого замечать! Ты же вылитый он и бросаешь меня прямо как он! — ком встаёт посреди горла, и я не могу вымолвить и слова, потому с губ срывается лишь тихое: «Хах». Не снимая обувь, быстрым шагом поднимаюсь на второй этаж. Слышу тяжёлый стук и чирканье зажигалки.       Зрение резко село. Ничего не вижу. Лишь смазанное бело, подобие зрения. Хватаю походную сумку и кидаю в неё вещи первой необходимости. Когда рюкзак оказывается полон, я быстро потерянно озираюсь. Что-то ведь забыл, да? Чёрт. Чёрт! Быстро подхватываю трясущимися руками зарядку для телефона. Если что-то и забуду, то вернусь, когда мамы здесь не будет. Когда я спускаюсь, она сидит в той же позе, в которой я её и нашёл.       — Я люблю тебя, — закрываю дверь всё теми же дрожащими руками и тяжко вздыхаю.

Эдди, 17:50       Я ушёл из дома, приютишь ещё на недельку?

      Балабол, 17:51       Спагетти, ты вот мне скажи — ты дурак? Уже жду. Тебе кофе, чай, меня?

Эдди, 17:51       Прости, мальчик, у меня есть парень, а ты не в моём вкусе ;) Сделай, пожалуйста, кофе.

      Балабол, 17:51       С корицей? Надеюсь, этот парень — я? o.O Иначе кофе тебе не видать, как и моего пресса.       Балабол, 17:52       Я придумал кое-что поинтереснее…

Эдди, 17:53        Что?

      Балабол, 17:53       Придёшь — узнаешь.