Что же происходит?..

Было темно. Пахло сыростью и чуть-чуть жареной картошкой. К счастью, Маша раздала всем фонари, которые сотворила с помощью магии, поэтому идти было не так страшно. Но Тсуна все равно чувствовал, как у него дрожат колени. Он старался абстрагироваться и решил подумать обо всем произошедшем. Он думал о том, куда подевался Мукуро, но недолго — все-таки Хранитель Тумана всегда был сам по себе. Затем Савада задумался о Маше. Эта девочка почти ничего не рассказывала о себе, но было ясно, что она играет во всем этом не последнюю роль. Взять хотя бы её потрясающие способности. — Ни черта подобного, — пробормотал Тсунаеши, — я думаю о том, какого хрена Бьякуран делает в подвале, и почему об этом сообщил именно Занзас. Логики ниху… — Заткнись, — сказал кто-то. — Вы что-то сказали, Десятый? — спросил откуда-то сзади Гокудера. — Не важно, — мрачно отозвался Савада. Они шли. Спуск в подвал был длинным тоннелем и стремительно сужался, так что вскоре им пришлось идти друг за другом. Маша шла впереди. Наконец она увидела дверь. — Я вижу дверь, — сказала Маша. Они остановились. — Входим все сразу, как можно быстрее. Мы не знаем, что нас ждет, поэтому приготовьтесь, — скомандовала девочка и, как только ребята приготовили свои коробочки, отворила тяжелую каменную дверь. Подвал оказался небольшим, но прилично обставленным помещением. Все вокруг было окутано приглушенным красноватым светом, а у противоположной стены располагалась огромная кровать с резными ножками и кружевным пологом, застеленная ярко-красным шелковым бельем. Но неожиданная для подвала обстановка казалась мелочью по сравнению с тем, что увидели ребята. Перед ними предстала просто шокирующая картина. На кровати полулежал Бьякуран, запрокинув голову с растрепавшимися белыми волосами назад, он часто выдыхал сквозь зубы и с силой сжимал бедра сидевшего на нем Чикусы, в медленном, плавном темпе насаживая парня на свой член. Кен, склонившись над Бьякураном, остервенело кусал его губы, шею, ключицы, оставляя заметные следы острых зубов, казавшиеся еще темнее в кроваво-красном полумраке. Сжимал затвердевшие соски, сдавливая их когтями, ласкал Бьякурана грубо, жадно, требуя к себе должного внимания. Блестели в тусклом красном свете капельки пота, стекающие по разгоряченным телам. Кен и Чикуса льнули к Бьякурану, надрывные стоны и томные выдохи смешивались друг с другом, было жарко, горячий воздух сдавливал легкие. — Ты, — разорвав болезненный поцелуй с Кеном, выдохнул Бьякуран, — целуй его, — слабым кивком головы он указал на Чикусу. Кен поднял затуманенный взгляд на друга, привстал на колени и, зарывшись пальцами в темные волосы, резко притянул его к себе. Чикуса сдавленно зашипел, но Кен тут же накрыл его губы, и оба они тихо застонали сквозь долгий, жадный поцелуй. Бьякурану нравилось наблюдать, как парни, теряя головы, начали ласкать друг друга. Чувствуя, что больше не сможет сдерживаться, Бьякуран сжал ягодицы Чикусы, подался бедрами вперед, делая несколько быстрых толчков, и замер, выгибаясь в спине и издав протяжный рык. Вот это зрелище и предстало перед Машей, Тсуной и Хранителями. — Да мы вообще-то сразу отвернулись, — пробормотал прижавшийся к стене и закрывший лицо руками Гокудера, — Мерзость какая. — Вы там закончили? — спросил Тсуна, чьи глаза были плотно зажаты ладонями шокированного Рехея, который и сам поспешил зажмуриться. — Кончили, — услужливо поправил его Бьякуран, облизывая губы. Маша невозмутимо смотрела на то, как участники сего великого действа натягивали трусы, а затем и остальные предметы одежды, которые были разбросаны по мягкому красному ковру. Остальные ребята, помедлив, с опаской развернулись, и на этот раз ничего неприличного не увидели. Про себя вздохнув с облегчением, каждый из них постарался придать себе более уверенный вид. — Кажется, я понял, нахера он сидит в подвале, — задумчиво проговорил Гокудера, внимательнее осматривая помещение. — Похоже, у Варии здесь бордель. — А ты, блять, что хотел? — огрызнулся на него Кен, — Мукуро вы в Вонголу взяли, а нам приходится самим себе на жизнь зарабатывать! Ямамото с легким сожалением посмотрел на Кена и Чикусу. — Очень трогательный обоснуй, — саркастично пробормотал Тсуна. Вдруг случилось то, чего никто не ожидал. На мгновение всех ослепила вспышка света, но тут же угасла, как и все остальное. Маша обернулась и с ужасом увидела, как все её союзники по очереди падают без сознания, словно карты в карточном домике: Тсуна, Гокудера, Ямамото, Рехей… — Ну и долго же вы сюда шли, — девочка обернулась на голос Бьякурана. В руках у него был небольшой круглый прибор. — Подрапали отсюда, сейчас мясо будет, — Кен потянул Чикусу за собой, и оба они скрылись за еще одной низкой потайной дверью. — Я, как видишь, успел заскучать, — продолжил Бьякуран, притворно зевнув, — хорошо, что ребята оказались здесь. Так ты та самая Маша? — Да, — ответила девочка. — Рокудо сказал мне твое имя. Да и вообще рассказал о твоем появлении. Как бы в подтверждение слов Бьякурана, из полумрака позади него, победно улыбаясь, вышел Мукуро. — Его рассказ и подтвердил мои догадки — ты та самая избранная. Пророчество о тебе сохранилось лишь в мире, откуда я прибыл. Мда, — Бьякуран поморщился, — пришлось, правда, через космос лететь… Пиздец там холодно… — Не отвлекайся, — сказал кто-то. — А, да, простите, — Бьякуран виновато посмотрел вверх. — Так вот. Пророчество гласит, что твоя сила почти безгранична. Священный ребенок, рожденный не от союза любви, но от крепчайшего союза похоти, не познавший горшков и жидкого питания, но имеющий невероятные способности. Видишь ли, я был глуп и убил твоих родителей в своем мире. Ну, блять, откуда мне было знать, что твоя мать — варийский иллюзионист?! Маша нахмурилась и чуть прищурила радужные глаза. Ей не понравилось, что Бьякуран убил ее родителей, пусть даже в другом мире. Бельфегора и Франа ей хотелось защитить. — В общем, — подытожил Бьякуран, — оказалось, что в этом мире ты все-таки родилась. Я прибыл сюда за тобой. Чтобы предложить тебе сотрудничество. Присоединишься ко мне, и станешь властительницей множества миров! Подумай, — он хитро улыбнулся. — Где мои родители? — спросила Маша. — Эти-то? Не знаю, — Бьякуран недоуменно пожал плечами, — на миссии, наверное. Да весь элитный отряд куда-то запропастился. Рокудо даже пришлось создать иллюзии их босса и этого длинноволосого придурка, чтобы заманить вас всех в подвал. — Неебово коварный план, — скептически заметил Мукуро. — Ага, — сказала Маша. По крайней мере, Бельфегор и Фран были в безопасности. Но кое-что еще девочка хотела знать. — Что с Тсуной и остальными? — Да они просто без сознания, — отмахнулся Бьякуран, — я вообще-то тебе вопрос задал. Если думаешь, что я здесь типичный злодей, который для начала будет болтать часов десять подряд, раскрывая свои козни и планы, а потом его внезапно победят, потому что он слишком много болтал и не успел сделать главного, то ты ошибаешься. — Ты и так все рассказал, идиот, — Мукуро поморщился. — Ладно, — сказала Маша. — Это значит «да»? — Что? — Присоединишься ко мне? — Ши-ши-ши, не знаю, — пожала плечами Маша. Бьякуран сделал глубокий вдох в попытке унять подступающий гнев. — Что значит «не знаю»?! Такого варианта ответа нет! — Ну, смотри, — принялась объяснять Маша таким голосом, будто Бьякуран был глупым трехлетним ребенком, — если я откажусь, то будет бой, и я, конечно, смогу тебя победить. Тогда все будет хорошо. А если соглашусь, боя не будет, и мы просто перенесемся в другой мир. Я буду править мирами, используя свою силу. Повисло напряженное молчание. — И чё? — не понял Бьякуран. — Поэтому я не знаю, — сказала Маша. — Плохого варианта нет. — А, блять, точно, — Бьякуран ударил себя по лбу, — я совсем забыл. Плохой вариант! Рокудо, хоть ты бы напомнил! — Я полагал, что она выберет светлую сторону, — Мукуро развел руками. — Что, даже не надеялся на мой успех?! — разозлился Бьякуран. Иллюзионист, чуть помолчав, ответил: — Я надеялся, что отказ разъярит тебя, и ты трансформируешься в ту хуйню с крыльями, поэтому сможешь убить Саваду и всю его компанию. Слишком они меня раздражают. Бьякуран пробормотал что-то насчет синеволосого пидора и нехорошо сматерился. — Девчонка бы все равно помешала мне! — воскликнул он. — Я бы отвлек её. — Ты же смог сам убить этого Хибари, или как его там?! — Пф, — Мукуро сильнее сжал свой трезубец. — Это был акт любви! — Гонишь! — Хорошо, — снисходительно прикрыл глаза иллюзионист, — может, не совсем любви. Но наполовину точно. Маша ждала. — Короче, — почти прорычал Бьякуран; он был очень зол, — если откажешься, я убью всю твою семью. Да и вообще уничтожу весь твой сраный мир! Мне это под силу, поверь. Придется попотеть, конечно, но я это сделаю. Мне нужно собрать кое-какие важные атрибуты для этого, и вы все непременно захотите мне помешать… Какая-то длинная угроза вышла… — Да, — кивнула Маша. — В общем, если откажешься, я буду заебывать вас еще на протяжении тридцати глав минимум. — Ясно, — сказала девочка. Ей нужно было подумать. — Да фигли тут думать? — вскрикнул Рехей, — Хуярим его, ребята! В эту минуту Тсуна и Хранители, которые уже пять минут как очнулись, но не подавали виду, чтобы произвести неожиданный удар, вскочили и разом открыли свои коробочки, направляя атаки на Бьякурана. Злодей от такого нежданчика чуть прихуел, но все-таки успел возвести защитный купол вокруг себя с помощью того же круглого приборчика. Мукуро ненавязчиво кашлянул и сделал шаг вовнутрь сияющей сферы, поближе к Бьякурану. — Иди к черту, предатель, — прошипел Бьякуран. — Да ладно тебе, ку-фу-фу, — усмехнулся Рокудо, — они же и меня хуярить собрались, так что тут мы вместе. — Стойте! — крикнула вдруг Маша. Все недоуменно посмотрели на неё. Животные из коробочек замерли в воздухе. — Я кое-что придумала, — улыбнулась девочка, поправляя радужные волосы.