And you will try to hide and make it seem like it's nothin' И ты будешь стараться скрыть боль, будто всё хорошо, But really you feel like everything is crashin' around you Но на самом деле ты чувствуешь, что всё рушится вокруг, And you develop a problem in trustin' in other people И ты накрутил себе мысль о недоверии к другим, Which later became an issue that will mentally pound you! Которая позже переросла в проблему, что мысленно будет поедать тебя. NF — Wake up
Кажется, самым привычным и обыденным в жизни Саши стали походы в тюрьму. Хотя, честно сказать, девушка не решалась появится в Уандсворте около недели. Эта тюрьма являлась самой большой в Англии и содержала в себе такое количество преступников, какое не собиралось даже в Шоушенке. Конечно, глупо было сравнивать настоящую тюрьму с выдуманной, но это получалось само по себе. Бояться тюрем перестала в тот день, когда во время учебы их разделили по несколько человек и отправили на одиночную экскурсию. Так уж получилось, что именно Саше и Люку достался отсек «А», где находились самые страшные преступники. Здесь не было решеток, также как не было яркого освещения. Всё выглядело так, будто это крыло было заброшено, если бы не частые крики из некоторых камер. Саша считала, что садить человека, который являлся серийным убийцей или же маньяком, — бесполезное дело. Намного лучше посадить такого в психиатрическую лечебницу, где его клетки мозга окончательно перестанут выполнять свою функцию. Но, вместо этого, их закрывали в комнаты из чистого цемента, где не было абсолютно ничего кроме них самих. Тогда страх, конечно же, был. Он был у всех, кто учился в академии ФБР. Всегда и всем ученикам говорили, что агенты должны быть бесстрашными и все слабости должны быть скрыты от чужих глаз. Так никто не сможет тебя шантажировать. Но абсолютно каждый использовал собственные страхи для своих же целей. Саша поначалу считала это глупой затеей, ведь какое дело преступнику до её страхов? Но со временем работы на федеральное бюро расследований, давить на жалость оказалось очень полезной штукой. Но всё же Паркер не злоупотребляла этим. Шагая по длинным холодным коридорам, в голове Саши собирались мысли в одну несвязную кашу, хотя она чудесно знала, какой вопрос задаст Клаусу. За эту неделю она не сделала ровным счетом ничего, кроме того, что оформила все документы в тюрьму для Никлауса Ли. Они с Тео днями и ночами сидели у неё в доме, пытаясь хоть как-то отследить передвижения Элайджи. За это время и до того беспорядок в доме Паркер превратился в полный бедлам. Если бы Холланду удалось увидеть то, чем питается последнюю неделю Саша, ему бы точно стало плохо. Вся еда, которую в себя силой запихивала девушка, от постоянных нервов, выходила назад, поэтому вторым местом посещаемости после гостиной, стал туалет. Её и сейчас тошнило. В предвкушении какого-то очередного дерьма. Она завернула за угол и наконец-то остановилась. В животе неприятно скрутило внутренности, отчего во рту появился привкус крови. Грёбаные нервы. Тяжелую железную дверь медленно отворили перед её лицом, в глаза бросился тусклый свет от одинокой лампочки, что свисала над приваренному к полу столу, за которым находился Никлаус Ли. Заплесневелые стены давили на мозг, и тот самый запах прелости и немытых подмышек просто удушал. Оранжевая форма Уандсворта невероятна шла данной особи. Его посадили до следственных разбирательств, но ему явно есть чего скрывать, потому что на его лице расплылась зловещая ухмылка. — Я знаю зачем ты здесь, агент Паркер, — его голос раздался эхом в маленькой тесной камере. — И могу лишь сказать тебе, что понятия не имею где мой отец. Взгляд Клауса был направлен на собственные руки, что были скованны наручниками. Блондинистые волосы были грязными, а рыжеватая щетина на щеках выглядела неопрятно. Саша не сводила взгляда с человека, что совсем недавно готов был её прикончить, вгоняя под кожу лезвие ножа. Её мысли были сосредоточены на том, каким должен быть следующий шаг, вопрос и слово, чтобы не услышать лишь периодическое капанье воды со стен вместо ответа. — А если хорошо подумать? Я могу гарантировать полную защиту над каждым твоим словом, ты ведь и сам это знаешь, — чуть прищурившись, проговорила рыжеволосая. Из-за нервов её пальцы то и дело касались позолоченного браслета, что был случайно найден в тумбе во время поиска документов. Зелено-карие глаза резко впились в изумрудные, отчего по телу девушки прошелся табун мурашек. Она его боится. Этот неосознанный страх появился сам по себе, закрался в тело девушки, охватил её холодными лапами. Это было то самое липкое ощущение, что и несколько лет назад. Страх, не за себя. Страх за любимых. За Салли, которому она не пишет третий месяц, за Холландов, что соизволили принять её как родную, и за остатки крови Неманнов, чьи улыбки были так дороги. — Сходи туда, откуда всё началось, — его улыбка стала ещё шире, а взгляд стал настолько темным, что внутренности живота Саши на секунду скрутило. — Спи спокойно, агент, Элайдже надоело скрывать своего заказчика. Он ещё тот гандон. Саша нахмурилась, а следом, подняв некоторые документы, что лежали на столе, достала чистый лист и быстро вывела на ней номер телефона. — Это хороший адвокат, если скажешь, что от меня, возможно, получишь хорошую помощь, — не зацикливаясь на словах, проговорила девушка. — Радуйся, что я не сняла показаний на счет нападения при исполнении. Сказав это, Паркер поднялась с места и дважды ударила костяшками пальцев по железной двери. Она не кинула даже взгляда, когда вышла из камеры. Странный холод внизу живота, резко подкатил к горлу, завязываясь крепким узлом. Воздуха стало критически мало, поэтому девушке пришлось рывком расстегнуть верхнюю пуговицу белоснежной рубашки. Цоканье каблуков, что и так раздавалось эхом в коридорах, шумно отбивалось от ушной раковины, создавая ощущение погруженности в воду. Дыхание участилось и, завернув за угол, где освещения было намного больше, Саша схватилась за ледяную стену. Но мало что изменилось после этого. Грудь быстро вздымалась, а в глазах становилось то темно, то слишком ярко. Создавалось ощущение, что лампа, которая была крепко прикреплена к потолку, вот-вот взорвётся. Лоб коснулся холодной поверхности, в попытках привести себя в чувство, но вместо этого каждый раз в глазах всплывали страницы из дневника матери. Это не то, что ей сейчас нужно. Вообще не то. Не хочется ей сейчас думать о месте, где всё началось, о том, что предположительный заказчик и убийца её отца — Кристофер Рэй, которому она доверяла, как себе. Саша всю жизнь клялась и божилась никому не раскрываться, но вот они наглядные примеры: глава Федерального Бюро Расследований и актёр, сыгравший роль Человека-паука. Они знают о ней практически всё, не считая того, как часто она ходит в туалет. Нет. Нет. Нет. Саша определенно не хочет смотреть в глаза «второму» отцу во время суда. Она не сможет. Она сорвётся. Она не выдержит. Она помнила каждый раз, когда всё доверие рвалось по швам, когда она готова была захлебнуться в собственных слезах от безысходности. И с этим ничего не сделаешь. Н И Ч Е Г О Абсолютно. И от этого перехватывало дыхание. Этот гребаный страх, что вот, сейчас ты избавишься ещё от одного дорогого человека. Только вот какого это было узнать, что пригрев змею на сердце, ты получишь раскрытие секрета длинною в семь с лишним лет. Что вот ты глянешь в светлые глаза напарника и поймешь: он убил твоего папу, он убил твою маму, он убил твою сестру, он убил твою надежду. Больше всего на свете ей хотелось услышать заветные слова: «Это был не Рэй». Хотелось, чтобы мягкая улыбка коснулась его лица и он по-отцовски сжал её в своих объятиях. Как Кристиан всегда делал, когда Саша нуждалась в поддержке. Она не поверит, что этот человек может так беспрекословно лгать. Но может ли получиться так, что уверенность в том, что Саша может не задумываясь распознать ложь, испарится именно благодаря Рэю? Бред. Правильнее будет проверить Роба, которого Паркер не помнила, и тот, который, только узнав её фамилию, решил начать помогать. Это наводит подозрения. А ещё это выглядит как банальное убеждение самой себя, во время потери контроля над собой. Это происходит всегда. Отрицание — это, казалось, смысл жизни Саши, который въелся ей под кожу и словно паразит питался её жизненной энергией. Животное голодание, которое появлялось, когда она врала, не хотела или вела себя, как настоящая озлобленная сука, — стало постоянным спутником, что никак не наестся. Это было второе «я», которое именно сейчас её давило. Её Александра, которую она воспитала из вечно загнанной в угол девочки, во взрослую бесчувственную стерву, эмоции которой стали настолько мизерными, что вернуть их было практически невозможно. Но она вернула. И тем самым вернула к себе боль, что много лет была придавлена тяжелым камнем. — С вами всё хорошо? — тонкая рука какого-то служащего накрыла плечо девушки, заставив её вздрогнуть. Саша перевела расфокусированный взгляд на мужчину, что с интересом и беспокойством осматривал её лицо. Она выглядела нездорово. И если бы этот человек встретил её где-нибудь в переулке, точно бы счел за наркоманку. — Да, нормально, — кивает и как-то рассеянно бегает глазами по полу, который плывет, словно какая-то река. Но, на удивление, Паркер стало легче. Она перестала зацикливаться на прогоне мысли о Рэе, и начала внушать себе, что всё действительно нормально. Это ещё одна её способность, которая также разрушает ей жизнь, — неумение показать собственные эмоции. Натянуто улыбнувшись, Саша поспешила к выходу, что был несколькими этажами ниже. Всегда бы так от всех проблем убегать. Свежий воздух ударил в нос и наконец расслабил мозг. Мысли, что и так были кашей, решили, что стоит хоть немного расставиться по полкам, поэтому бледность с лица девушки довольно быстро сошла, хотя в висках продолжало пульсировать. <@tomholland2013> Разные часовые пояса, Александра. Ты звонила?<@palexrker> О, черт, прости. Как в Лос-Анджелесе? Я очень соскучилась.
На лице девушки появилась мягкая усталая улыбка. Она откинула длинные рыжие волосы за спину и медленно пошагала к машине, что принадлежала участку. <@tomholland2013> Хах:) Ну я спал, встал попить воды и увидел, что у меня есть два пропущенных от тебя. Анна твоя, охренительная просто. Почему твой уровень шуток не настолько продвинутый? Саша села в машину и непонимающе нахмурила брови.<@palexrker> Присмотрись, и ты увидишь, что за этими шутками стоят слёзы, Том. Но не суууууть. Я хотела спросить, когда ты прилетишь?
<@tomholland2013> Скоро. Тут застой с одним актёром, у него первый контракт, который он, видимо, провалит. Следом за этим сообщением приходит фотография заспанного Холланда, которую Саша тут же лайкает и отправляет ответную. <@tomholland2013> Зачем ты такая красивая досталась именно мне? Приеду раньше, чем ожидалось и всё из-за этого придурка. Поэтому нам повторно придётся расставаться: (<@palexrker> Зараза. Передай ему огромный привет от лучшего агента ФБР, который не может расследовать серийное убийство ✌
<@tomholland2013> Ты сможешь, Александра, я в тебя верю! Но прости, я через чур сильно хочу спать.<@palexrker> Господь, Томас, мог бы просто послать меня, нет, ты ещё и диалог вёл со мной. Спокойной ночи, Анне привет;)
<@tomholland2013> Люблю тебя❤ Саша искренне улыбнулась и ответила сердечком. Холланд делал её счастливой даже на другом конце планеты, и это воодушевляло, дарило какие-то новые силы. Найдя на магнитоле волну, где крутили в основном только Бруно Марса, девушка двинулась к «Ship & Shovel». Лондон не радовал хорошей погодой, хотя отсутствие дождя — уже считалось счастьем. Пасмурно, периодически где-то вдалеке слышны раскаты грома, а в сумках жителей уже давно прижились зонтики. Тяжелые холодные капли застучали по слегка приоткрытым окнам автомобиля, и в нос ударил любимый запах. Запах детства. Припарковавшись на наземной парковке, Саша, прикрываясь, забежала в ресторан, где было довольно людно. Она заняла крайний столик и заказала кофе с кусочком «Наполеона». Иногда можно послать к черту фигуру. Сначала, Паркер и не думала вглядываться в лица людей, что стояли в небольшой очереди у барной стойки, но следом увидела знакомую рыжую макушку, что принадлежала Никки Холланд. Женщина заметила Сашу раньше, чем та её и, улыбаясь, подошла к столику в углу, где и расположилась девушка. — Александра! Рада тебя видеть, — небольшие морщинки женщины на мгновение стали глубже, ведь улыбка растянулась ещё шире. Саша приветливо улыбнулась, подняв глаза. Слова, почему-то, застряли в горле и так не вышли наружу, поэтому лишь жестом она смогла пригласить женщину сесть. Удивительно, что Том не был рыжим. Обычно именно этот цвет волос доминирует в родстве, а таким подарком владеет только Падди. Никки была чем-то похожа на Кэйтлин. Наверное, поэтому Саша так тепло чувствовала себя рядом с этой женщиной. Такие же рыжие волосы, та же мягкая улыбка, глаза с искорками. Так когда-то счастливо выглядела мама Саши Паркер, когда могла спокойно поцеловать мужа, обнять дочерей и выйти на ту самую заветную красную дорожку с самыми успешными авторами. — Как у тебя дела, милая? — миссис Холланд протянула худые руки к рукам Саши и легонько сжала их. — Я только приехала из тюрьмы, мои дела должны быть просто отвратными, — спокойно ответила девушка, поведя плечом. — Но, на удивление, всё отлично, а вы как? Никки как-то нервно дернула телом и отвела взгляд, в котором читалось уж точно не спокойство. И Саша почувствовала это руками, ведь женщина продолжала касаться её. Она за что-то переживала, и это бы не заметил только слепой. — После вечера помолвки мы с тобой больше не виделись, — говорит миссис Холланд с дрожью в голосе, — машина взорвалась, раньше я бы никогда не подумала, что такое случится в моей семье. Теперь дёрнуло Паркер. Девушка отстранилась, прислоняясь к мягкой спинке коричневого дивана. Если Саша сейчас скажет, что не виновата в произошедшем — соврет сама себе. Виновата, да ещё и как! Только благодаря её чересчур выделяющейся личности в Лондоне произошло по меньшей мере более пяти убийств. Но если Никки произнесёт то, что действительно считает виноватой Сашу, девушке придётся точно бросить всё. Теперь уже по-настоящему расстаться с Томасом, сменить своё гребаное имя и уехать куда-то в Австралию, оставив при себе только Риччи и Салливана Рота, которого уже практически три месяца игнорировала. И, о Боги, кто бы знал, как в глубине души Паркер молилась, чтобы Никки не сказала этих слов. — Я представляю, как тяжело тебе, солнышко, — эти единственные слова готовы унести девушку куда-то высоко. — Том постоянно отмалчивается, говорит, что ты сама расскажешь, когда время придёт. Я понимаю. Я ведь знала Кэйтлин. Саша вопросительно поднимает глаза на женщину. То есть как это? Всё настолько связано или так тесен мир? Холланды и Паркеры были знакомы ещё до начала Малибу, до начала отношений Тома и Саши. Если бы в тот день Доминик не появился на том же мероприятии, что и миссис Паркер, возможно, они бы так и не познакомились. Но сам факт того, что эти две семьи были знакомы ещё до твердого начала — просто шокировал девушку. — Не удивляйся, Александра. Твоя мать была хорошим другом нашей семьи до тех пор, пока не решила, что уход Филиппа сможет пережить в одиночку. Оборвала связи и до тех пор, пока не появилась ты, я не знала, что с ней, — Никки говорила так, будто Кэйтлин когда-то была её лучшей подругой, с которой делила школьную скамью. — Ты точная её копия, Саша. Паркер натянуто улыбнулась. Она и сама это прекрасно знала, ведь в зеркале, видя саму себя, видела маму. И это тоже приносило довольно сильные раны на душу девушки. Хотя, найти отличия всё же можно было. Они имели разные носы. У Саши он был тонким и ровным, а у её матери — курносый с маленькой горбинкой. — Когда мне Том сказал о девушке с фамилией Паркер, сначала я засмеялась, ведь какого это на собственном отдыхе вновь встретиться с этой фамилией. А потом когда он фотографию с тобой скинул, я думала, что задохнусь, — женщина приложила руку к груди и искренне засмеялась. — Я со скоростью света нашла старые альбомы, вот только Тому до сих пор ничего не сказала о том, что вы были знакомы. Ты-то его терпеть не могла. Саша засмеялась. Если бы не настойчивость Холланда и не её оплошность в некоторых местах, она бы точно послала его куда подальше и не стала бы нянчиться с ним и со своими чувствами. Это, скорее всего, закончилось бы на единственной проведенной вместе ночи и абсолютной безразличностью девушки. Она осталась бы в Малибу, и в конечном итоге точно бы вышла замуж за Салливана, навсегда забыв, что когда-то существовал Том Холланд. — Мне некому это рассказывать, Никки, — натянуто улыбнулась Саша и достала карту, чтобы расплатиться за заказ. — Я всё же надеюсь, что ты расскажешь, что на самом деле произошло с моей лучшей подругой, — спокойно проговорила миссис Холланд, на что Саша лишь кивнула. Она знала, что может доверять этой женщине, но всё же не решалась рассказать. В любом случае, она когда-нибудь выпьет лишнего в компании Никки и всё расскажет, но это будет точно не сейчас и не сегодня. Саша понимала, что миссис Холланд была ей достаточно близка, но продолжала хранить верность собственным приоритетам. — Оплата не прошла, — проговорила официантка, протянув карту. — То есть? — переспросила Саша, нахмурив брови. Наличка у неё закончилась ещё три дня назад, а зайти и снять — времени не было. Да и пользоваться картой было намного удобнее. — У вас карта «UBS», а он вчера обанкротился, — произнесла девушка и положила карту на стол. — Наличкой рассчитаетесь? Рыжеволосую бросило в жар. Всё сбережения её семьи находились в этом гребаном банке, что так просто взял и обанкротился? Её недавняя зарплата — на этой карте, деньги, собранные матерью на лучшую жизнь — на этой карте, всё, что принадлежало Паркерам — находилось в ебанном швейцарском банке. Ей было стыдно. Стыдно поднять глаза и попросить у Никки двадцать долларов. Потому что теперь у неё нет ни цента. Она застряла в лапах собственных финансов, хотя месяц назад могла сама себе позволить что угодно. — Джон владелец этого заведения, да? — с дрожью в голосе произнесла Саша, переведя взгляд с Никки на официантку. — Да, мистер Неманн, — кивает работница. — Я его племянница. Александра Паркер, — сказала она и достала удостоверение личности. — Запишите на мой счёт, пожалуйста. — Нет, так у нас нельзя. Простите, прокурор. В крайний случай я сейчас вызову полицию, — на эти слова Саше хотелось хмыкнуть и сказать: вызывай, я уже на месте, но сразу же пришла в себя, понимая, что никакие обстоятельства не на её стороне. — Александра, не бери в голову, — проговорила Никки и быстро вложила двадцать пять долларов в счёт. Официантка наигранно улыбнулась и, завиляв бедрами, покинула общество Саши и Никки. Паркер, в свою очередь, хотелось сквозь землю провалиться. Как ей теперь вернуть хотя бы пару тысяч, чтобы хоть что-то иметь от самой себя. Нельзя же так просто сесть кому-то на шею. — Я верну, Никки. Зарплата только в следующем месяце, может я найду способ, как вернуть хотя бы часть… — беззащитность в тихом голосе Паркер была слишком раскрыта. Женщина который раз за встречу накрыла ладонью руки Саши. — Жизнь и счастье моего сына не стоит никаких денег, дорогая, — эти слова действительно согрели душу рыжеволосой. Она была благодарна миссис Холланд, как собственной матери.***
Какому идиоту пришло в голову являться в чужой дом в два часа ночи и тарабанить в дверь, когда на улице хлещет дождь, а небо то и дело разрывают раскаты грома и молний? Этот идиот носил имя Теодора Ривера и был неугомонным мальчишкой, что хотел доказать свою нужность. Вот только Саше от этого ни горячо, ни холодно. Напарник порядком достаточно сильно надоедал, ведь постоянно говорил только о расследовании, совершенно забывая, что у Паркер есть личная жизнь и она может уставать. Но, по крайней мере, некоторые детали легли на плечи этого парня. Риччи громко залаял, находясь около входной двери. Саша уже по привычке отключает телефон, потому что хочет спать, а не рассуждать о том, где и когда появится Элайджа Ли. Ей уже попросту надоело. Конечно, она понимала, что именно от неё зависит дальнейшая спокойная жизнь Лондона, что благодаря Элайдже, она найдёт убийцу отца. Это придавало каких-то сил. Тяжело вздохнув, Саша медленно спустилась на первый этаж. Если сейчас на пороге появится человек, который приставит к её голове пистолет — она будет очень даже не против, потому что не спать третьи сутки — самое худшее, что случалось за всё существование человечества. Но на пороге появился парень с детскими глазами, что скрывались за толстыми стеклами очков для зрения. — Я знаю где сейчас Элайджа, — на выдохе произносит Тео. С его головы стекала вода, будто кто-то держал над ним наполненное ведро, что каждую минуту переворачивалось. Непонятно почему, но эти слова стали каким-то толчком. Только что она готова была бы сказать этому Элайдже пойти и утопиться в ближайшей луже, а уже сейчас — сорваться с места, только чтобы узнать гребанное имя заказчика. Саша отошла с прохода, на ходу натягивая на себя куртку. — Станция метро Чаринг-кросс. Та, которая параллельно стоит и что дольше всех закрыта, я его нашел по камерам видеонаблюдения, — тараторил парень, не зная куда себя приткнуть, пока наставница со скоростью света собиралась. Она впервые в жизни не зацикливалась над тем, как будет выглядеть. Решительно поменяв магазин в пистолете, Саша обернулась к Тео, что перепугано на неё смотрел. — Здесь же стрелять на поражение можно, а я очень люблю живые мишени, — произнесла Саша и подтолкнула напарника к выходу. Уже сидя в машине появился страх. Неужели, через десять минут она узнает имя заказчика и словит того, из-за которого её в жизнь в Лондоне превратилась в сущий ад? Ведь кроме ряда убийств у неё есть ещё множество других забот. К примеру одна из таких — решение заложить старый браслет матери, чтобы получить хоть какие-то деньги. Огни города освещали дорогу, на которой было минимум машин. Руки подрагивали, а дыхание то и дело отнимало. Саша точно знала где лучше остановиться, чтобы ко входу на линию было минимум ходьбы. Когда машина со скрипом затормозила, в голове Саши всплыли некоторые воспоминания, ведь она уже когда-то так бегала с пистолетом в руках по оживленным улицам. Вот только теперь она бежала по светлым коридорам метро, понятия не имея, что её ждет в тоннеле, рельсы которого проводят ток. Ударив плечом деревянные загородки, что препятствовали попаданию на блок закрытых станций, двое работников правоохранительных органов наконец-то приблизились к разгадке. Но в голове Саши появилась странная мысль, которая утверждала, что та совсем не хочет знать имя человека, который напрочь уничтожил её жизнь. Гул от прыжка на шпалы раздался по всему тоннелю. — Не наступай на железо, — проговорила Паркер, указав на рельсы, — и иди точно за мной, ты нужен ещё живым. Тео нервно кивнул и с аккуратностью начал ступать точно на бетонную кладку. Конечно, когда подал документы на учебу в юридическом, он понимал, что ему придётся ловить преступников, расследовать разные дела, но теперь в его голове всё чаще появлялась мысль: «А может стоило на литературный»? Его пугало не само неосвещенное место, а всё то, что ждёт его, когда они наконец упрутся в одинокий вагон поезда, что виднелся в самом конце тоннеля. Саша обернулась. Теперь Ривера точно видел насколько серьёзным было это дело. У обоих сердце бешено стучало и оба знали, что любое неправильное движение может привести к летальному исходу. Гудение ламп и приглушенное стучание колес поездов, что ездили по рабочим линиям. Жестом она указала, чтобы Теодор шел за ней, но медленно. Им никак нельзя было обогнуть этот чертов вагон, что стоял так, будто внутри него хранят бомбу. Внутри части поезда, на удивление, горел тусклый белый свет. Если можно было бы показать это глазами Саши, выглядело бы как кадр из какого-то триллера. Она думала, что именно здесь появится Элайджа. Хотя пройдя просто в самый конец к выходу, были заметны следы жизни. Под сиденьями лежала пластиковая посуда, а на самой мягкой поверхности несколько одеял. Здесь было неопрятно, и стоял запах грязных носков, из-за чего Саше пришлось прислонить руку к лицу. Где-то снаружи послышался гул, и тогда уже Паркер сорвалась с места, цепляясь за разломанный поручень. Станция с другой стороны выглядела как современная, вот только освещение было намного тусклее и лавочки выглядели так, будто они стояли здесь со времен Второй мировой. А около стены, что была словно той колонной, держащей потолок, стоял мужчина, который ногой прижимал тело какого-то парня. Дыхание окончательно сбилось и в воздухе повис звук выстрела. Саша спустила курок. В то же мгновение Элайджа упал на пол, хватаясь за окровавленную ногу. Тео ринулся к парню, что был первой спасенной жертвой. В то же время Саша оттащила за воротник куртки преступника, заламывая его руки за спину. — Имя заказчика? — быстро проговаривает девушка, сильнее пережимая запястья мужчины в наручниках. — Кристофер Рэй, — с оскалом и без всяких отрицаний говорит Элайджа, понимая, что эти слова вызовут огромный шквал эмоций у прокурора.Полторы недели спустя
Никки Холланд села на диван и включила телевизор. Последнюю неделю по новостям только и крутили новость о том, что Лондон теперь может спать спокойно, ведь заказной убийца был пойман. Она включила один из новостных каналов, на котором должны были крутить международный суд. Светлая комната, что была так привычна для Александры. Вот только человек, которого должны были ввести с минуты на минуту в зал суда, был самым нежеланным человеком. Обычно он сидел где-то в ответственных, а тут, Рэй будет говорить только по известным фактам, а она, как главный ведущий данного дела, обязана задавать напутствующие вопросы. Но как можно говорить, когда в твоём горле стоит ком, а глаза неприятно щиплет? Тонкие пальцы перебирают документы, что лежат на покрытом лаком столе, сухих губ то и дело касается язык, а дыхание сбито до предела. Она выглядит просто невероятно. Будто пришла не на суд, а на какую-то деловую встречу, где получит миллиард долларов. Вместо этого, Саша получит лишь холодный взгляд глаз человека, которому доверяла больше всех на свете. Высокие потолки, деревянные лавы, на которых появились присяжные, что постоянно кидали на неё взгляды, а присутствующих в зале становилось всё больше. Паркер то и дело смотрела на время, чтобы хоть как-то себя занять. Столько камер она ещё не видела. Это, кажется, было помещение самого строгого суда мира. Да, здесь места не для одного судьи, а для пятнадцати, среди которых было три главных. Но здесь слегка поменяли правила, ведь речь шла не о государствах, а всего о международном преступнике. Поэтому здесь можно было ожидать максимум трёх представителей судейского места. — Встать, суд идёт, — слышится мужской голос, из-за чего Саша вздрагивает. Присутствующие поднялись с мест, громко шаркая подошвами обуви. Всё. Теперь нужно держать лицо и безразличность. Но, как оказалось, гребаную маску надеть намного сложнее, чем казалось. В особенности сразу, как в зале после появления главных, появился её второй отец. Его серо-голубые глаза мигом нашли девушку, что вжималась ногтями в тонкую бумагу каких-то документов. Рэя поставили за трибуну, а Саша вышла напротив. Теперь она обвинитель и никакой ему адвокат не поможет, ведь он уже сам признался. Сам сказал: «Да, это я». -… сторона обвинения: окружной прокурор Александра Паркер, она же ведущая дела и ваша ученица, Кристофер Рэй, — услышала остатки фразы Саша и тут же вышла из-за стола. Она его ненавидела. Ненавидела каждую проведенную и доверенную ему минуту. А уж тем более ненавидела себя, за такую тупую доверчивость настоящим придурком. — Кристофер, повторю вопрос, что задала три дня назад: являетесь ли вы заказчиком убийств на таких людей, как: Рональд Браун, Мишель Спенсер, Тори Уотерс, Натаниэль Лунч и… — в документе было подчеркнуто имя её отца, — Филипп Паркер? На лице расплылась какая-то сумасшедшая улыбка и Рэй глянул на Сашу исподлобья. — На самом деле их намного больше, — некоторые в зале охнули, но Паркер не повела и бровью. — К примеру, девочку — Мередит Дюкасс, я надоумил к тебе заливать, но кто же знал, что она настолько тупа. Но я думаю это не столь важно, а то ведь ей срок теперь скостят, — недовольно цыкнул Кристофер. Саша не знала его таким… Этот человек всегда следил за словами, всегда осторожен. Всегда, но не сейчас. — Кэйтлин Паркер и Элиссия Паркер, знакомо? Воздух резко перестал поступать в легкие, а в ушах зазвенела последняя фраза. Весь огромный зал суда превратился в несвязную пелену, в которой Саша могла видеть лишь убийцу. Ей хотелось сорваться с места и выстрелить ему в голову, но, вместо этого, она, поджав губы, отвела взгляд. — Всё началось с того, как Фил познакомился с Кэйтлин, — говорил он скорее не Саше, а судье. — Девушка шикарной была, но предпочла мне его. Это старая обида. А потом в карьерной лестнице мой лучший друг оказался выше, ну я и пригрозил, что ему не поздоровится, если не напишет отказ. У мистера Паркера уже тогда дочери родились, он не мог рисковать таким «счастьем», — произнёс Рэй сквозь зубы. — А потом после отказа, его всё равно повысили, а это спать мне не давало! — Поэтому вы решили, что правильно будет убрать конкурента к чертям собачьим? — не очень литературно выразилась Саша. — А почему нет, собственно? — хохотнул Рэй. Машина ехала по шоссе не превышая скорости. Абсолютно новый салон автомобиля, в котором едет парень и небольшой подарок девушке, которую он до безумия любит. Она не знает, что он в городе. Собственно, и не думала о том, что он так просто приедет. Негромкая песня Бруно Марса ласкает уши, а пальцы выстукивают что-то на руле. Он скучает по ней. — Но кто же знал, что Кэйтлин окажется невероятно умной? Да ещё и какой! Как только что-то поняла, сразу же переехала в США, поближе ко мне, бросив и дом, и родственников. Но я-то тоже не промах, знаешь-ли. — Это тоже был ты, — утвердила девушка, из-за чего голос предательски дрогнул. Он аккуратно сворачивает с главной улицы точно, точно зная, куда же держит путь. Он также знает, что набрать её номер — сделать хуже себе, и только поэтому улыбается собственным мыслям. Он давно знает, какими будут его слова и движения, и может только надеяться на лучший её ответ. — Какая ты догадливая, — смеётся Рэй. Судья кивает и жестом указывает на то, чтобы преступника повязали. Говорить было нечего, всем всё понятно. Он сядет на пожизненное, а Мередит скосят срок. — И какого это? — внезапно проговаривает Саша. Охрана останавливается, а Кристофер будто и ждал этого. — Какого убить всю мою семью, а потом смотреть мне в глаза? — Я долгое время был рядом, Александра. И долгое время наблюдал за тобой, а только что пришел к выводу, что достаточно было убить только тебя и твоего папашу, и жил бы сейчас в шоколаде, — оскалился мужчина и дернул плечами из хватки охраны. Наконец пробка закончилась, и можно было спокойно выжать сцепление. Набирая скорость, парень скашивает взгляд на зеркало дальнего вида, проверяя правильность езды. Всё внутри него трепещет с какой-то сильной невидимой энергией, что заставляет его, как маленького, ожидать того момента. Но он не наступает. — Не забудь попрощаться, — это были его последние слова до того момента, пока он не скрылся за тяжелой дверью зала суда. — Что ты… — шепчет Саша. Удар. А следом всё как в замедленном действии. Пальцы быстро набрали знакомый номер. Пальцы приложились ко рту, а глаза прикрылись. В голове молоточком билось: «Пожалуйста! пожалуйста!..». — Абонент вне зоне действия сети, — проговаривает девушка на другом конце трубки. Он мог просто отключить телефон, ведь так? В Лос-Анджелесе сейчас ночь, спит, а она его будит. У него рабочий день, что плохого может произойти сейчас? Выйдет попить воды — увидит, что она звонила, и всё встанет на свои места. Так же уже было. Несколько раз. Машину сминает пополам, а следом проламывает её крышу. Два или три переворота и оглушительный скрип он разрезанного металла. Жарко. Огонь. Молодое тело парня лежит вверх тормашками, зажатое сиденьем и рулём. По лицу стекает кровь, а пальцы еле шевелятся. Но он жив. Ведь молодой и полон сил и слово «был» для него не подойдёт. Он есть. Он жив. Неизвестно сколько проходит времени, когда Саша на ватных ногах отошла от здания суда. Мимо по дороге мчалась скорая, полиция и пожарные и она поняла, что тоже должна быть там. Ехала. Медленно, будто ожидая чего-то ужасного. И остановилась. Номер не опознан, но голос просил приехать её в центральную больницу Лондона. Странно. Но внутри всё сжалось. Абонент вне зоне доступа сети. Она же атеистка, не имеющая крестика на груди, но может ли она молиться, чтобы всё это оказалось гребаным сном? Ей же не сказали, что это именно Томас в больнице, верно? Том сейчас на съёмках, с ним всё в порядке. Может что-то с Анной? Но внутренности продолжало сжимать всё также. К горлу подступала рвота, а руки предательски задрожали. Но она попыталась вновь завести машину и не поворачивать головы туда, где стояли полицейские машины. Это всего навсего какая-то очередная авария с пьяным водителем. Это случается каждый день. Саша не помнила, как её ноги привели в больницу, не помнила, как в коридоре увидела испуганные карие глаза, как её мягко обняли за плечи, и как на рубашке появились капли слёз. Её вела за собой женщина, что продолжала держать руку около рта и вздрагивать. А следом, она остановилась, проведя пальцами по руке Саши. Непонимание отразилось на лице девушки. Следом — испуг. А ещё чуть позже — понимание. Абонент вне зоне действия сети. Он не в Лос-Анджелесе. Он здесь. Лежит на чертовом операционном столе. Её Томас, что ещё вчера улыбался ей с телефона, находится под яркой лампой с аппаратом искусственного дыхания. Из-за неё. Ногти девушки остановились на стеклянной поверхности, что давала доступ её взгляду. Кажется, только что её сердце перестало биться. Встретившись с серыми глазами, Саша, поджав губы, быстро убрала руку от окна и вяло улыбнулась. Выдохнув, она поняла, что больше так не сможет. С ресниц сорвалась слеза, что обожгла кожу и оставила на ней мокрый след. Её руки теперь видимо тряслись, а ноги подгибались. Потерять опору. Из-за неё. Глаза его лучшего друга сосредоточенно наблюдали за каждым её движением. Она не сможет. Из-за неё. Лучше бы действительно убили её, чем сейчас видеть, как парень, которому не было ещё и двадцати четырёх, возможно, умрёт на операционном столе. Она сама спустит курок себе в рот, только чтобы не быть на его похоронах. Том сильный. Он сможет. Сможет ещё подарить людям свой талант через фильмы, сможет обнять Никки, поиграть с Тессой, побывать на выпускном Падди. Это же её Томас, что всегда добивался всего, чего хотел. Вот только Саша надеялась, что если выживет, он выбросит её из своей жизни. Пошлёт куда подальше. И это было бы правильно. — … в его одежде нашли это, — доносятся урывки фразы врача, что протянул Никки небольшую коробочку. Женщина повернулась, чтобы увидеть Сашу, что ещё долю секунды назад стояла около операционной, но никого не обнаружила. Харрисон лишь громко выдохнул, понимая. Она не смогла.