Потеряны во времени и друг в друге

Девчонка сидела на деревянном полу, читая какую-то очень большую книгу. Её взгляд ненадолго поднялся к Драко, но уже спустя мгновение она кивнула ему и продолжила чтение. Он сразу обрадовался. Драко не ожидал, что она тоже не будет иметь особого желания с ним разговаривать, но это было единственное, что могло его порадовать. Малфой устало присел на пол, но значительно далеко от Гермионы, почти что в другом углу. Было тихо. В спину дул холодный ветер. Малфой подумал, что, возможно, ему стоило одеться потеплее. На самом деле, холод не волновал его. Мерлин, он даже не мог заболеть. Когда он смотрел на неё, в голову, почему-то, лезли воспоминания. Это был пятый курс. Он был старостой. В очередной раз проходя по пустым коридорам Хогвартса, Драко продолжал думать о своём. Стоило ему закрыть глаза, как он вновь видел напряжённое лицо отца, поднимающего руку на его мать. Палочка Люциуса была вдалеке, чтобы использовать вместо силы заклинания, но он быстро это исправил. Плечи Драко вздрогнули, как только Нарцисса упала на пол, зацепив рукой вазу. Она разбилась. С руки женщины начала течь кровь. Отец продолжал кричать, с его губ снова и снова срывались оскорбления… а потом начали срываться проклятия. Нарцисса закричала и стала извиваться перед ним, пока ужасные заклинания снова и снова летели в её сторону. Взгляд матери пал на него. «Драко, он проклянет тебя, если ты вмешаешься», — читалось в её глазах. Он так ничего и не сделал. Нарцисса провинилась перед Лордом. Перед мужем. Отец был не в себе. Недавно Тёмный Лорд заставил сделать обряд над Люциусом, после которого тёмная магия сделала его ещё более безжалостным. Раньше он вряд ли поднял бы руку на жену, но теперь… менялся с каждым днём. И доставалось не только Нарциссе. Иногда Драко хотелось не излечивать свои раны. Ему хотелось прийти в Хогвартс и показать всем правду, показать, каким может быть его отец… но потом он понимал, что это необратимый стыд. К тому же, Люциус ему бы просто не простил такой оплошности. Приходилось молчать. Если бы его мать не попыталась защитить сына перед мужем, она бы не лежала на полу. Ей не следовало перечить Люциусу, ведь она прекрасно знала о его новой… личности. Теперь единственное, что оставалось Драко, так это снова и снова прокручивать в своей голове тот вечер. Идти по пустому холодному коридору, раз за разом проклиная себя за то, что не помог ей. Конечно, она уже излечилась. Но её руки… они будут трястись ещё очень долго. Теперь её глаза в ближайшие недели будут такими же красными. Её тело будет содрогаться от любого шороха… и Нарциссе нельзя будет никому показывать свою слабость. В этом всём виноват Малфой. — Гарри, ты не можешь! Послушай, это совершенно безрассудно! Джинни не сделает этого. Она любит Луну! Женский голос заставил Драко ненадолго остановиться. Он осмотрел коридор вновь. Попытался понять, откуда идёт звук. — Нет, Гермиона, я не оставлю это просто так. Мне всё равно. Я поговорю с ней. Очевидно, это был Поттер и его грязная подружка. Малфой не поверил своей удаче и, облизнув губы, уверенно пошёл в их сторону. Неожиданно вечер оказался лучше, чем его ожидания. — Поттер и его верная грязнокровка, какая встреча, — не дожидаясь триумфа, прохрипел он, медленными, но жёсткими шагами подходя к парочке, — А главное, время… Сколько там? — он показательно посмотрел на наручные часы, а потом сразу же громко ахнул. — О, ужас, неужели уже настало время отбоя? Грейнджер вместе с Поттером обречённо переглянулись. Она вздохнула, но не опустила взгляд и продолжила смотреть прямо в глаза Драко. — Малфой, не знала, что тебя сделали старостой. Очевидно, у них закончились подходящие варианты. Все, кроме тебя… они, вероятно, отказались? Он злостно прикусил губу и нахмурил взгляд. — Я бы на твоём месте заткнулся, Грейнджер. Снимаю с Гриффиндора пять очков. — Малфой, ты не посмеешь! Мы всего лишь… — Рад, что ты снова заговорила. Я рассчитывал на это. Минус десять очков. — Эй, прекрати! Я расскажу профессору Макгонагалл! — Гермиона, давай просто пойдем, — тихо пробурчал Поттер, но было поздно. Она сделала шаг вперёд, но перед тем, как Грейнджер успела к нему подойти, Драко перебил её: — Двадцать очков. Я с нетерпением хочу рассказать профессору Снейпу о том, как два голубка ходили после отбоя, а потом ещё посмели мне нахамить. Что-то ещё, Грейнджер? Я тебя слушаю. Гермиона уже снова хотела ответить, несмотря на предупреждения Драко, но ладонь Гарри тут же закрыла ей рот и оттащил назад. — Эй, тише, прекрати! Этот хорёк не остановится, слышишь? Просто идём, — последнее, что услышал Малфой, пока Поттер продолжал тянуть грязнокровку за руку. Уходя, она смотрела на него с такой ненавистью, что Драко самодовольно ухмыльнулся, понимая, что дежурство прошло не зря. — Малфой, смотри… смотри. Я что-то нашла, — снова голос Грейнджер, но уже чуть ниже и постарше. Драко открыл глаза и понял, что ненадолго заснул. Не больше десяти минут, в этом он был уверен. Он посмотрел на Грейнджер. Она сидела всё ещё в метрах пяти от него. Её взгляд был не таким, как в тех воспоминаниях. Выросла. Они были на Астрономической башне. Точно. Пятница. Они всё ещё застряли в пятнице. — Малфой, ты тут? Иди сюда, смотри, — снова начала она, вскакивая с места на ноги. В её руках все ещё была огромная книга. — Грейнджер. Если тебе так сильно надо, то подходи. Мне ничего не надо. Гермиона ухмыльнулась, оценила взглядом степень сарказма в его глазах, и уже спустя несколько секунд двинулась в его сторону. Он хмурым взглядом наблюдал за чем-то в её руках, что она так упорно начала показывать. — Это лист. Лист из чьего-то дневника, и… — Очень классно, ты нашла лист из чужого дневника и, несомненно, решила поделиться со мной этой прекрасной находкой, — на его лице играла насмешливая ухмылка. — Малфой, ты хоть раз можешь молча слушать людей, м? — она недовольно фыркнула и села рядом с ним, всё ещё придерживаясь дистанции. — Слушай. «Все проблемы должны решиться. Все решения должны быть найдены. Всё найденное обязано быть понятым. А всё, что нельзя понять, признано нерешаемым». Посмотри… Она передала лист прямо в его руки. Малфой быстро пробежался по нему взглядом, продолжая молчать. Секунда, и он всё с тем же непониманием снова поднял на неё взгляд. — Ну и? Это какие-то бредни сумасшедшего. Он хоть сам понял смысл? Девушка усмехнулась. — Переверни, — уверенно прошептала та. Драко откинулся спиной назад, облокотившись о стену, и медленно перевернул лист. Начал читать. «Это день сто двадцать девять. Я смогла выжить после нападения. Несмотря на ранения, это место излечило меня в какой-то степени. Я пришла к выводу, что любая магия становится опасной». Малфой закатил глаза и поднял взгляд на Гермиону. Она проследила за его взглядом. — Читай дальше, Малфой. Он продолжил. «Мне кажется, я нашла выход. Я не верю в это, но это стихотворение и есть ответ. Вчера я отчаялась… ибо я должна была умереть… но теперь моя надежда возвращается». Драко снова вздохнул. — Хорошо, каким образом этот ещё более несносный бред должен мне что-то… прояснить? Или зачем ещё ты мне это показываешь? — снова буркнул парень. Его ненадолго пробила дрожь. Всё ещё было холодно, а ветер, казалось, стал ещё сильнее и прохладнее. Он кинул беглый взгляд на Гриффиндорку. Гермиона была в тёплой мантии и ей явно не было холодно. — Малфой, сам подумай. Если ты, конечно, помнишь… в тот день, когда ты напал на меня и обжёг… От воспоминаний того вечера по коже шли неприятные мурашки. Драко помнил всё до мелких деталей, но совсем не хотел вспоминать. То, что он тогда сделал, в любом случае выходило за рамки дозволенного. Грейнджер раздражала его. Грейнджер была виновата во всём, что происходило с ними — он в этом не сомневался. Грейнджер отравляла его жизнь, но он не мог так безрассудно нападать на неё посреди коридора. Это было слишком даже для него. — Помню, — Драко не мог поднять взгляд. — Слушай. В тот день профессор Вектор рассказала о девушке… девушке, которая пережила один день триста сорок два раза, помнишь? Она упомянула, что остались какие-то записи. Мне кажется, что это вполне может быть лист из того самого дневника. Если это так, то в первой фразе может скрываться смысл… смысл того, как нам найти выход, — как на одном дыхании выпалила Гермиона, посмотрев на Драко с настоящим огнём в глазах. — Я нашла это в книге о… Он кинул взгляд на скомканный лист, снова на девушку, а после жёстко откинул его в сторону. Промолчал. Прошла минута. — Что? Что тебе не нравится на этот раз, Малфой?! — недовольно прошипела она. — Вообще-то, многое. Ну, например, твоя компания, в целом вся ситуация, это место, этот день, эта жизнь… мне продолжать, Грейнджер?! — его голос был хриплым и холодным, словно он ещё больше заледенел изнутри, а на её фамилии Драко сделал явный акцент. Гермиона поймала себя на мысли, что каждый раз, когда он говорил любое слово на букву «Г»… даже её фамилию… она всё равно ожидает услышать «грязнокровка». Девушка отбросила от себя эти мысли и нервно хмыкнула, вставая с пола, и поправляя свою мантию. — Я поздравляю тебя. Не могу сказать, что рада, либо что это было интересно слышать, но я не понимаю, почему ты продолжаешь так себя вести. Я рассказываю тебе не истории из своей жизни. Не заставляю сидеть с собой просто потому, что сказочно в тебя влюблена. Ты прекрасно знаешь, почему мы тут. Я, видимо, единственный человек, который предлагает хоть какие-то идеи, да? — она быстро завязала волосы в хвост и положила белый лист в карман, продолжая осматривать башню. — Значит, будь добр — хотя бы попытайся понять мои идеи, если сам ничего не предлагаешь. Драко тоже встал с места и выглянул с башни. Он опёрся руками о деревянные перила, и холодный пронзающий до костей ветер буквально продувал насквозь. Парень вдохнул освежающий воздух в лёгкие и ненадолго закрыл глаза. Он повторил свои действия несколько раз перед тем, как снова развернуться к Гермионе. — Хорошо. Допустим, эта девчонка действительно была как и мы в одном и том же дне. Предположим, это реально её запись из дневника, хотя, напомню, каким образом дневник мог оказаться в настоящем времени? Ладно, опустим. В чем смысл этой дурацкой фразы? Грейнджер снова достала лист из кармана и, перечитав, ненадолго замолкла. Её взгляд метался из стороны в сторону. Она явно о чём-то размышляла. — «Все проблемы должны решиться»… Вероятно, в этот день у меня есть то, что я должна решить. У тебя тоже. Я могу предположить, что именно это может быть… в моем случае. Насчёт тебя я не знаю. Я предполагаю, что как только мы найдем, опять же, причину, нужно будет решить её. Тогда мы вернёмся в реальный мир, — не очень уверенно, но всё ещё достаточно быстро говорила девушка, ходя из стороны в сторону. — У тебя есть идеи? Что ты должен был решить в этот день? Драко задумался. Было бы очень иронично, если бы его «проблемой» считалось убийство Грейнджер. Он не знал, какие ещё препятствия кроме этого могли быть в его жизни. — Есть один вариант, но он вряд ли тебе понравится, Грейнджер, — с усмешкой сказал он. — Опять твои злодейские планы? Если честно, Малфой, рядом с тобой я ничему не удивляюсь. Он улыбнулся в ответ. Просто так. Они смотрели друг на друга около минуты. Это начинало пугать. Гермиона первая отвернулась, резко взглянув на часы, а Драко буквально почувствовал, как её лицо напряглось. Она громко вздохнула, и снова повернулась в его сторону. — Одиннадцать пятьдесят. Через десять минут будет ровно двенадцать. Будь готов. Я всё ещё не знаю, останемся мы здесь, либо переместимся в свои кровати. — Отлично, главное не проснуться в одной постели, правда?