Потеряны во времени и друг в друге

Уговорить Драко Малфоя побывать на речке казалось чем-то слишком нереальным. А Гермиона смогла. Ещё вчера она вспоминала, как много лет назад они отдыхали там вместе с родителями. Грейнджер помнила всё до мелких деталей. Всё, кроме встречи с Малфоем. Несмотря на их постоянную войну, небольшой отдых значительно отвлёк от всех переживаний. От всего, что им предстоит сделать. От войны. От потерянных друзей. От них же, потерянных в этом месте, во времени. От них же, потерянных в друг друге. Влечение к Драко абсолютно точно было чем-то ненормальным. Тем, что могло быть иллюзией, сном, кошмаром посреди ночи, но никак не реальностью. Теперь они становились друзьями. Как бы сложно это не было принять, но Драко Малфой не был плохим другом. По крайней мере, он был честным. Это, наверное, была его единственная хорошая черта. Ещё он чертовски приятно пах, выглядел очень привлекательно и прекрасно целовался. У него были слишком красивые и мягкие волосы — зарывать свои пальцы в них было подобно сумасшествию. Такому приятному сумасшествию. Гермиона научилась разбирать его эмоции. Теперь она точно знала, когда он действительно злился, а когда делал вид. И несмотря на свой характер, Малфой чаще всего притворялся обиженным, злым, чёрствым или жестоким, нежели был им на самом деле. Плюс ещё одна загадка в нём. Сняв с себя мокрую чёрную футболку, что неприятно прилипала к телу, Гермиона ступила под тёплый душ. Им предстояла слишком сложная задача. Вырезать тёмные руны на собственной коже. Обряд. Сложные заклинания. И не факт, что всё это сработает. Нет, это сработает. Должно. Она простояла под водой полчаса, размышляя над тем, что ему скажет. Ещё одна неприятная новая привычка — Гермиона заранее продумывала всё, что сделает в его присутствии, что скажет, куда посмотрит или как отреагирует. Это было чем-то… обязательным. — Если ты ещё не утопилась там, то, будь добра, выходи, — послышалось за дверью, отчего Грейнджер резко вздрогнула. Манеры. Ему было вообще известно это слово? — Малфой, я могу хотя бы постоять под душем без твоих колкостей? — Нет, не можешь. Это мой дом, если ты вдруг забыла. Его голос звучал приглушённо. — Да? Что ж… Хотела бы я тебе напомнить, что без меня ты ни за что отсюда не выберешься и навсегда останешься в «своём доме», но я думаю, что ты и так это прекрасно понимаешь. Так что... Может ты просто позволишь мне насладиться гордым одиночеством хотя бы час? Закончив уверенную и быструю речь, Гермиона подняла голову к воде, встречаясь с обжигающими каплями. Как же приятно. И как же бесит. Ответом послужило молчание. Драко ушёл. Понимая, что настроения купаться у неё больше нет, девушка выключила воду. Она встала на холодный пол босыми ногами, всматриваясь в зеркало во весь рост. Гермиона была из тех, кто любил свою фигуру. Себя. Даже не то чтобы любила… скорее принимала. Сейчас, смотря на себя обнажённую, в её голове пролетела мысль… Понравилась бы я такая Малфою? Определенно, да. Он был заинтересован в ней. Та пара поцелуев, его признаний и взглядов сами говорили за себя. Но было ли это взаимно? Определенно, да. Уже спустя пару минут она стояла в гостиной рядом с Драко, чуть позже присев на мягкий диван. Сегодня было холодно. Очевидно, Малфой даже не удосужился прогреть магией комнату. Или Гермионе показалось. — Итак. Первым делом мы должны найти нож из настоящего серебра. На самом деле, это самое сложное для нас. Вырезать руны надо именно им. Это обязательно, — её голос был бархатным и спокойным. Грейнджер показывала нарисованный на бумаге план, пока Малфой сидел с абсолютно незаинтересованным видом. — Ты сможешь найти его? Он пожал плечами и в эту же секунду достал из кармана брюк небольшой переливающийся серебром нож. Гермиона удивлённо вскинула брови. — Пока ты устраивала ванные процедуры в душе после ванных процедур на речке, я успел прочитать весь твой план и достать нож. — Где? — Думаешь, в нашем втором доме не имеется серебряных ножей? Нервно сглотнув, Грейнджер снова перевела взгляд на бумагу. Так, далее… — Руны. Я изучала их и поэтому смогу написать на твоей… коже. Сможешь ли ты? — удобно устроившись на краю дивана, Гермиона снова неловко прикусила нижнюю губу. Драко не смотрел на это. Он был абсолютно серьёзен. Если говорить честно — настроения не было от слова «совсем». Недолгая прогулка на речке в итоге ещё больше запутала Малфоя. Забрала много сил. Теперь он был слишком слаб, но не физически. — Да, Грейнджер. Я смогу. Представь себе, я тоже учил Древние Руны, — слова вырвались из его рта с привычной грубостью. «Я и не сомневалась…» Обсудив ещё такие мелкие детали, как место написания рун и точное время, они разошлись по комнатам, разрешая друг другу в последний раз отдохнуть в этом доме. Завтра днём всё начнётся. Писать, а точнее вырезать кожу, решили на внутренней стороне правых рук. Ровно в двенадцать часов дня они навсегда распрощаются с этим местом. Этой ночью никто из них не мог уснуть. В двенадцать часов, как и всегда, они оказались на диване в гостиной. И вновь разошлись по комнатам. Гермиона пролежала ещё час, окончательно убеждаясь, что спать она не хочет. Или не может. Её очень волновал завтрашний день. Если они снова вернутся в обычный мир, какие между ними будут отношения? Вернётся ли старый Драко Малфой? Или они останутся… друзьями? Да кого она обманывает? Им никогда не быть друзьями. Враги — вот к чему привыкли эти оба. Даже если в душе всё у обоих изменится, внешне они продолжат войну. Потому что привыкли. Потому что по-другому нельзя. Потому что Гермиона Грейнджер. Потому что Драко Малфой. А Драко всё ещё пытался понять. Ворочаясь в холодной постели, он воспроизводил в своей голове события последних дней. Целовать её было подобно приручению дракона — это было невозможно, но желанно. В любую секунду всё могло исчезнуть. Оказаться не тем. Не таким. Проводить с ней время на речке было подобно разрядке. Тем, что отвлекает тебя от проблем. Тем, что возвращает в детство. К их второму дому. Нарциссе. Первой встрече с заносчивой девчонкой. Отдавать ей свою чёрную футболку потому что та не хотела открывать своё тело, было чем-то похожим на раскол души. Неправильным. Ужасным. Но неисправимым. Драко Малфой не был из тех людей, которые любили. «Которых» — да. «Которые» — нет. Он мог смеяться или забывать о проблемах, мог обнимать кого-то или заставить сидеть на своих коленях, но он бы никогда не полюбил по-настоящему. Это было абсолютной правдой. Теперь же Драко Малфой шёл к её комнате просто потому, что мог. Он почувствовал желание. Он захотел. Захотел и пошёл. Без мыслей о том, как она отреагирует. Зачем он это делает. Почему. Что будет дальше. Как на это реагировать ему самому. Иногда некоторые вопросы не требуют ответов. По крайней мере, не ожидают их. — Это просто я. «Это просто я», — самые глупые слова, которые можно было бы сказать, заходя в спальню девушки. Увидев его взгляд, Гермиона лишь привстала с кровати, молча наблюдая за всем, что он делает. Драко просто нужно было отдохнуть. Поспать. И он хотел сделать это здесь. «Пожалуйста, просто ничего не спрашивай», — это было то, что она увидела в его глазах. И то, на что никогда не смогла бы ответить «нет». Малфой молча залез под её одеяло. Он отвернулся в другую сторону и улёгся на мягкую подушку. Грейнджер минуту дырявила его спину растерянным взглядом. А может две минуты. Или даже десять. В конце концов она всё равно легла на свою подушку, пытаясь отодвинуться от него подальше. Кажется, во сне её ладонь отчаянно искала его руку. Кажется, она её нашла.

* * *

— Просто сделай это, — умоляюще прошептала Гермиона, крепко зажмуривая глаза. Тихое «Будет больно» сорвалось с его губ прямо перед тем, как острое лезвие коснулось её кожи. Сильно стиснув зубы, Грейнджер попыталась не кричать. Не получилось. Визг сорвался из её рта, лицо скривилось в гримасе боли, а Драко, казалось, вспотел ещё сильнее, чем она. К чёрту. Почему он должен делать это первым? — Нет. Нет, блять, — еле внятно пробурчал Малфой, тут же передавая нож в её руки. — Делай ты первая. Она всматривалась в его глаза минуту, но, сдавшись и ничего там не увидев, Гермиона неуверенно сдавила нож в руке. Давай, Грейнджер, тебе уж точно есть «за что» делать ему больно. Просто соберись. Размяв руки, девушка поудобнее устроилась на траве. Она уложила его правую руку на землю, уже в следующую секунду вонзая лезвие. Драко лишь сильнее сжал скулы, резко закрыв глаза. Редко издавая звуки подобные мычанию, он так и не доходил до крика. Несмотря на абсолютно невыносимую боль, Малфой держался просто прекрасно. Час. Целый час Гермионе пришлось мучить его острыми болями, снова и снова вырезая на его белой коже всё больше тёмных рун. Она боялась смотреть в его глаза. Кажется, они всё ещё были закрыты, когда Грейнджер наконец дорисовала кончик последней руны, с ужасом смотря на всё, что сделала. Крови было много. Как на ноже, так и на его руке. Гермиона поджала губы, чувствуя, как воздуха стало не хватать. Должно быть, это ужасно больно. Да что гадать? Уже спустя минуту она и сама почувствует это на себе. — Я извиняться не буду, ты знаешь, — неуверенно начал Драко, всё ещё хмурясь от ужасающей боли в руке. Грейнджер лишь кивнула в ожидании. Конечно, она знала. — Однако это не исключает того, что мне жаль. Просто закрой глаза и прикуси что-то. Так будет легче. Не успев до конца понять сути его слов, Гермиона снова вскрикивает, ощущая, как острый нож режет её кожу. Зажав в зубах кусок твёрдой ткани, она громко мычит, стараясь сдержать подступающие слёзы. Малфой делает это быстрее. Он определённо не врал про свои знания конкретно рун, так как все его движения ловки и аккуратны, несмотря на то, как другая его рука истекает кровью. Обряд был долгим и утомительным. Вырезав все нужные руны на её руке, Драко осмотрел девушку внимательным взглядом. Она всё еще откидывала голову назад, практически теряя сознание. Сил оставалось мало. Держа Гермиону за плечи, Малфой помог ей встать. Вместе они начали говорить тёмное заклинание, повторяя его двадцать раз. Чёрные нити связали их руки, а дым окружил всё вокруг. Тёмная магия ощущалась неприятным осадком прямо изнутри. Казалось, даже в воздухе летал этот запах земли и серы. Закончив повторять заклинание, они вырезали последнюю руну на руках. Взялись за руки и закрыли глаза. Гермиона представила Хогвартс, как и Драко, искренне желая оказаться именно там. Оба напряглись. В надежде, что у них всё получится. В надежде на единственный раз без провалов. Всё случилось так быстро. Аппарация произошла — уже спустя несколько секунд их тела сдавило от напряжения, а в ушах начало звенеть. Трансгрессия сама по себе была не особо приятным событием, а слабость от потерянной крови и тёмной магии, забравшей почти все силы, лишь ухудшали ситуацию. Гермиона упала как только они аппарировали. Драко не успел её поймать — он оказался в пару шагах от неё. Осмотревшись и прислушавшись к звукам, Малфой понял, что они снова на море. — Блять! — злостно выкрикнул он, пиная ногой мягкий песок. Драко опустился к девушке, помогая ей подняться. Она была на грани обморока. Кровь всё ещё стекала по их рукам, а от аппарации боль усилилась в разы. Состояние Малфоя можно было понять — он был тесно знаком с болью и умел её отключать. По крайней мере терпеть. А вот то, что Гермиона всё ещё была в сознании, его удивляло. — Мы… мы что-то сделали не так, — прошептала та, практически рыдая от истерики. — Знаешь, да, я догадался. — Надо… надо повторить. Мы на скале. Снова осмотревшись, Малфой понял, что они действительно на той самой горе. Там, откуда аппарировали в самый последний день в этом месте. Там, где он её поцеловал. Погода полностью отличалась от привычной. Если раньше на море всегда было солнечно и тепло, то сейчас абсолютно наоборот — ветер настолько силён, что некоторые деревья практически ломались и падали на землю, а грозные тучи покрывали всё небо, озаряя его яркими молниями. Всё было точно также, как и в ту ночь на Астрономической башне. — Грейнджер, погода. Такая же. Это что-то значит, — удерживая её за талию, продолжил он. — Мать твою, ты хоть стоять можешь? Не ответив, Гермиона медленно начала закрывать глаза, откидываясь назад. Малфой зарычал от злости, несильно ударяя её по щекам. — Сука! Гермиона! Просто не отключайся, ладно?! Одно небольшое дерево неподалёку от них с треском сломалось, падая на землю. Волосы раздувало настолько сильно, что даже слышать его голос было слишком сложно. Гермиона вдыхала в себя воздух, чувствуя, как он заканчивается в лёгких. Волны бились о берег с такой огромной силой, словно гром бил по небу. Чёрт, такими темпами их либо накроет цунами, либо убьёт смерчем. Нервно сглотнув, Грейнджер начала думать. Она снова осмотрелась. Крепкая рука Драко держала её за талию и спину, не давая упасть. Он прижимался к ней. Это было единственное, что она чувствовала. В голове зажглась лампочка. — Поцелуй меня, — вдруг выкрикнула она. Песок летел в них, разлетался в разные стороны, а трава вырывалась из земли. — Что? — недоумевающе переспросил парень. — Я не думаю, что сейчас время для последнего поцелуя, Грейнджер. — Драко Малфой, просто поцелуй меня, тупая твоя голова! Недолго подумав, Драко понял, что выхода у них особо и нет, а потому резко притянул её к себе. Они слились в лёгком, скорее даже ненастоящем поцелуе. Просто потому что надо. Аппарация почувствовалась мгновенно, как и расслабление Гермионы в его руках. Она больше не могла стоять на ногах. Грейнджер потеряла слишком много крови, и если у Драко оставались ещё какие-то силы, то у неё — нет. Гермиона даже не могла понять, когда они закончили трансгрессировать. Где они вообще были. Получилось ли у них. Перед глазами так и остался туман, а боль не прекращалась. Слишком много аппарации. Слишком много потерянной крови. Слишком много потерянных сил. Все последующие события происходили словно в тумане. Она продолжала чувствовать сильную руку Драко на себе. Кажется, он что-то говорил. С кем-то говорил? Гермиона не была уверена. Она просто хотела отключиться. Ради Мерлина. Единственное, чего она просила — перестать чувствовать обжигающую кровь, текущую по руке, ужасную боль и тошноту, подступающую к горлу. Какое-то заклинание ей помогло — сомнений не было. Грейнджер слишком резко пришла в себя. Это было похоже на реакцию после какого-то зелья или лечебного заклинания. В любом случае, ей помог Драко. Когда она снова начала видеть, первым, что расплылось в тумане — стоящий сверху неё Малфой. Скорее всего, Гермиона правда была в бреду, потому что в его глазах она видела страх. Волнение. Он потянул к ней свою руку, а после, опустив в другой ладони палочку, заправил одну прядь тёмных волос за её ухо. Напряг свои идеальные скулы, а потом улыбнулся. Ей улыбнулся. Грейнджер лежала на полу. Сверху них потолок. Это снова второй дом Малфоев? За окном метнула молния. Грохочущий гром больно давил на голову. И всё снова вернулось в ускоренную версию, совершенно выбивая из колеи. Стоило Драко опуститься к ней, как какое-то заклинание неизвестно откуда прилетело прямо в него. Малфой тут же вскочил на ноги, поднимая волшебную палочку. Гермиона смотрела за этим с минуту, думая, что всё ещё находится в бреду. Было несложно догадаться, кто именно метал в них заклятиями. Когда пелена отступила, Грейнджер могла приподняться с пола и осмотреться, вся комната уже была в руинах. И снова. Всё было так быстро. Она просто не успевала моргать. В неё прилетело какое-то заклинание. Драко зарычал на весь дом, с его палочки снова и снова срывались новые проклятия, летящие в сторону Люциуса. Малфой-младший пытался что-то кричать. Малфой-старший повторял лишь одно: «Предатель! Убей её!». Только спустя пару минут Гермиона поняла, что она ранена, Драко сражается со своим отцом, а яркое пламя окутывает их. Мерлин. Если это не Ад, то что тогда?