Потеряны во времени и друг в друге

Свет. Слишком яркий, чтобы быть сном. Слишком чарующий, чтобы быть реальностью. Недовольно зажмурив глаза и посильнее сжав палочку, Драко закрыл лицо руками. Спустя несколько секунд всё резко прекратилось. По крайней мере, он больше не ощущал лучей на себе. Неуверенно приоткрыв глаза, Малфой с удивлением увидел перед собой площадку у входа в Хогвартс. На долю секунды он застыл, слишком ошарашенный, чтобы поверить в происходящее. Они, чёрт возьми, перенеслись в Хогвартс. Но где?.. — Видишь ли, Уизли, — донёсся чей-то отдалённо знакомый голос, практически вонзаясь в голову Драко. Он снова нахмурился, осматриваясь. Вдалеке стояла толпа детей, но он не мог слышать их разговор так отчётливо в своей голове. Что-то не так. Тогда Драко, сильнее сжимая палочку, двинулся в их сторону. Что-то точно было не так. Не тем. Малфой уверенно подошёл к толпе… второкурсников, кажется. Да какая разница вообще? — В отличии от некоторых, мой отец может купить лучшее, — самодовольная ухмылка была чётко слышна в голосе парня. И Драко, чёрт бы его побрал, понял. Перед ним стоял он. Он, на втором курсе. На нём была зелёная форма Квиддича. Несколько приятелей из Слизерина окружали его, а в центре стояла Грейнджер вместе с Уизли. Поттер где-то чуть позади них. Мерлин. Прекрасно, теперь он из повторяющихся дней попал в самые реальные воспоминания детства. И почему, спрашивается, именно это воспоминание? — Зато никто в Гриффиндоре не покупал себе место! — уверенно улыбнулась Гермиона, по своей самой любимой привычке поднимая острый подбородок вверх. Грейнджер. Такая маленькая. Драко почти не помнил, как она выглядела в детстве. Он совсем не обращал на это внимания — единственное, о чём он думал, так это её грязная кровь. Не больше. Махая руками перед несколькими слизеринцами, Малфой понял, что они его не видят. Ну конечно. Это просто прекрасно. Тогда он всмотрелся в себя младшего. Ужасная прилизанная причёска. И как он ходил с такой? Ему явно не шло. Усмехнувшись про себя, Драко попытался вспомнить, что будет дальше. Ну конечно. Его изощрённое сознание решило подбросить ему воспоминание о том, как он впервые назвал Грейнджер грязнокровкой. Это было так иронично. Он должен был догадаться с самого начала. — Твоего мнения никто не спрашивал, — грубо прошипел тот, подходя поближе к ней. Его лицо нахмурилось. — Поганая грязнокровка! Малфой усмехнулся. Если тогда он думал, что это выглядело устрашающе грубо, то теперь в своих же глазах Драко выглядел совершенно глупо и даже… напыщенно. Грейнджер не сказала ему ничего такого, что могло бы вызвать такую грубость в тот момент. По сути, она сказала правду. Наверное, это слишком задело его в тот момент — Малфою-младшему никогда не решались говорить правду прямо в лицо, а потому такая чрезмерная уверенность в себе от Гермионы казалась ему непривычной и оскорбительной. Он видит, как девчонка едва заметно хмурит брови. Драко мог бы поклясться, что она прикусила свою нижнюю губу изнутри. Да, она определенно сделала это — её челюсть слегка дрогнула, а после Гермиона немного опустила голову. В уголках её глаз начали собираться слёзы. Чёрт. Это было и смешно, и стыдно одновременно. Смешно от комичности ситуации — Драко был слишком уверен в себе. Грейнджер же просто не умела скрывать свои эмоции в тот момент. Сейчас она делала это намного удачнее, да и на третьем курсе тоже. Лишь в первый раз услышав это от него, она не сумела сдержать эмоций — в остальные лишь обиженно хмыкала, не забывая ответить какой-то колкостью. Её реакция больше его не забавляла. — Ты заплатишь за это, Малфой! — прорычал рыжий лучший-друг-того-кто-всё-никак-не-умрёт, доставая из кармана свою потрёпанную жизнью палочку. Драко засмеялся. Он выглядел так нелепо! — Ешь слизней! В эту же секунду заклятие из палочки отлетело в самого Уизли, отчего тот улетел, падая на траву. Малфой-настоящий усмехнулся, вновь смотря за неудачной попыткой рыжего выглядеть устрашающе. Что, собственно, сделал и младший — они оба смеялись, смотря на то, как все гриффиндорцы подбегают к раненому бойцу. Все. Но самой первой была Грейнджер. Тогда Драко подошёл к ним, с интересом всматриваясь в лицо маленькой Гермионы. Это было так непривычно. Слишком. — Что с тобой, Рон? — взволнованно прокричала девчонка, падая на колени рядом с ним. «Что с тобой, Рон?» — насмешливо повторил эту фразу Драко, пытаясь сделать это её голосом. Он нахмурил лицо. Уизли скрутился, его лицо побелело и уже в эту секунду он выплюнул на траву огромного слизняка. Вместе с взволнованной Гермионой они увели бедняка подальше от всех. Малфой смотрел им вслед, снова морщась от сопливого выражения её лица, когда девчонка смотрела на Уизли. Он перевёл взгляд на маленького себя и уже в этот же момент всё снова пропало. Он упал на холодный снег. Точнее, Драко лишь мог догадываться, что тот был холодным, потому что на самом деле он ничего не чувствовал. Брезгливо отряхивая одежду, Малфой осмотрелся. Снежный лес. Тогда, оглянувшись, парень увидел Грейнджер с Уизли. Мерлин, снова этот Уизли. — Грейнджер, ты совершенно не умела выбирать одежду, — раздражённо буркнул он, подходя к ним поближе. Будто бы она его услышит. — Так-так… Смотрите, кто здесь! — и снова голос второго Малфоя. Снова младшего. Драко развернулся в его сторону. — Выбираете дом своей мечты? Первое, что заметил парень — ужасная шапка. На нём была просто отвратительная зимняя шапка. Драко даже помнил, как отец подарил ему это на Рождество. Это определенно был самый ужасный и ненужный подарок, однако не носить Малфой его не мог. — По-моему, твоей семье, Уизли, одной комнаты хватит на всех. Драко с усмешкой перевёл взгляд на стоящую рядом Гермиону. Что ж, ладно. С юмором у него всегда было отлично... и этот раз был не исключением. — Заткни пасть, Малфой, — неуверенно, очень тихо пробурчал Уизли. Ради Мерлина, Драко всегда удивлялся, как этот парень мог закапывать себя ещё глубже. Он не понимал, как даже такую грубую фразу можно говорить, опустив глаза и понизив тон. Это всегда смешило его, но сейчас ещё больше. — Как недружелюбно, — пропел младший-Малфой, игриво двигая бровями, — Парни, надо научить этого грубияна… уважать избранных, — уверенно усмехнувшись, тот выровнял спину, немного склоняя голову вправо. — К тебе это не относится! — вдруг выкрикнула Грейнджер. О, она всё ещё здесь? А, точно. Уродливый шарф Гриффиндора, ужасные широкие штаны и длинное пальто. Было сложно не заметить. — Да как ты смеешь? — он окинул её брезгливым взглядом. — Вонючая грязнокровка! В эту же секунду неизвестно откуда в него прилетел снежок. Чертыхнувшись, Драко посмотрел в ту сторону, но всё ещё ничего не увидел. Всё, что происходило далее, ему больше не было интересно. Всего лишь Поттер, кидающий в него снежки под мантией-невидимкой и всего лишь жалкий, трусливый Малфой прошлого. Совершенно ничего нового. Ничего, кроме звонкого смеха Гермионы. Она так широко улыбалась и смеялась, словно на неё наложили Чары Щекотки. Это было последнее, что увидел Драко. Всё снова помутнело и пропало. Сквозь густой туман Малфой стал слышать какой-то неразборчивый шёпот. Чей-то голос. Однако, это быстро пропало, потому что он снова куда-то перенёсся. Открыв глаза, Драко увидел Малфой-Мэнор. О, нет. У него совершенно точно не было никаких хороших воспоминаний из этого места, а потому ему следовало готовиться к чему-то не слишком весёлому. Драко прошёл по гостиной, нервно осматриваясь. Всё практически также, как и сейчас. Значит, это воспоминание недавнее. И… да. На диване сидел он, всего на год или два младше, чем сейчас. Это… четвёртый курс, кажется. И он помнил это воспоминание. — Драко, просто признай это. Она неплоха. — Что? Да вы умом тронулись. Просто закройтесь. — Нет, серьёзно. Если честно, я хуй клал на её кровь, если выглядит она… ну, вы поняли, — засмеявшись, Вейзи медленно облизнул губы, прикрывая глаза. На тот момент разозлённый Малфой с силой ударил кулаком по столу. Все остальные тут же затихли. — Я предупреждаю, блять. Кажется, я вежливо попросил вас не говорить в моём доме о том, как бы вы трахали грязнокровок, — почти прорычал тот, но уже спустя несколько секунд немного расслабился. — Спасибо. — Малфой, да не бесись ты так. Мы же не про Пэнси. Это всего лишь Грейн… — Забини, либо ты закрываешь рот и мы заканчиваем эту чертовски отвратительную беседу, либо вы выметаетесь из моего дома. Я не верю, что вы можете даже думать об этом. Это же так… — скривившись, всего на секунду представив себе это в своей голове, Драко откинулся на спинку кресла. Малфой помнил этот разговор. Он помнил, как неприятно ему было даже думать о таком. Теперь это было слишком смешно, учитывая, как именно он доказывал это «отвращение» к Грейнджер всего сутки назад. Тогда его действительно раздражало каждое слово по этому поводу — Гермиона не была привлекательной на тот момент. Он даже не мог представить, почему остальные говорили о ней. Тем более в, мать его, доме самого Драко. — Окей. Прости, я обещаю, что больше не буду, — поднимая руки в знак мира, Блейз немного улыбнулся. — Да. Мы больше ни в коем случае не будем говорить о том, как маленький рот Грейнджер… Договорить Вейзи не успел. Заклятие немоты прилетело прямо в него всего за секунду. Все начали смеяться, а Драко откинул голову назад, пытаясь справиться с подступающим гневом. «Драко! Эй! Драко, ради Мерлина!» Да что это за херня? Друзья вокруг него резко растворились, словно их тут и не было. Как и сам Малфой. Некоторая мебель передвинулась, а вечер за окном сменился ярким солнцем. Очевидно, это было новое воспоминание. Да сколько их там вообще? — Нарцисса, я прошу тебя, прекрати. Если я сделал так, значит надо было. Драко к этому готов. — Но он всего лишь ребёнок, Люциус! Ты не… не имел права так поступать! — Поступать как? Не возразить Тёмному Лорду? — мужчина самодовольно улыбнулся, поднимая голову вверх. — Ты хоть представляешь, что бы было с нами в таком случае? Нарцисса. Не разочаровывай меня. Драко не помнил этого разговора. Очевидно, он не присутствовал на нём. Но было несложно догадаться, о чём именно разговаривали родители. Вдруг Нарцисса выпрямила спину, смотря на мужа то ли с разочарованием, то ли с опаской. Её и без того идеально безэмоциональное лицо стало ещё строже. Она вздохнула и подняла взгляд на мужа. — Я взяла Непреложный Обет. От Снейпа. В случае, если Драко не сможет убить мисс Грейнджер в течение месяца или нескольких месяцев, его крёстный пообещал сделать это за него. Хоть голос Нарциссы и звучал достойно уважения, он всё равно немного дрогнул на последнем слове. Взгляд Люциуса тут же помрачнел. Мужчина оказался возле жены в считанные секунды, буквально вжимая её в диван. — Да как ты посмела?! Нас убьют, если узнают! — Да? Люциус, а ты не думал об этом, когда стоял перед Тёмным Лордом и соглашался сделать своего сына убийцей? Дал согласие на то, чтобы сделать его Пожирателем? Он ребёнок, Люциус! Я в любом случае сделала бы всё, чтобы обезопасить его и… Мужчина не дал ей договорить, резко замахнувшись рукой на жену. Драко почувствовал острое желание остановить его. Не мог. «Это всего лишь воспоминание», — повторял он себе, но злость всё равно охватывала его. В эту же секунду в комнате оказался другой Драко, который тут же ухватил руку отца, не позволяя ему ударить жену. Да. Вот оно. Малфой вспомнил. — Не смей этого делать, отец, — эти слова Драко проговорил вместе со своей второй версией. Теперь всё сложилось. Он проходил мимо комнаты и услышал неразборчивые крики. Зашёл, а потом, увидев Люциуса, замахивающегося на мать. И успел его остановить. Но теперь воспоминание приобретало новых красок. Значит, профессор Снейп дал Непреложный Обет и убьёт Гермиону за него, если он не сможет. А отец знал о предстоящем задании Драко и даже не посмел что-либо предпринять. Какой это вообще имел смысл сейчас? Малфой даже не знал, живы ли они. Жива ли она. Где они. Вернутся ли в настоящий мир хотя бы когда-нибудь. — Ты! Глупый щенок! Всё, что происходило дальше, было ему прекрасно известно. Круцио. Слишком очевидно и слишком привычно для того, чтобы чувствовать боль. Отдалённо Драко мог ощущать это жжение по коже, когда его копия лежала на полу. Его взгляд был прикован к матери, которая нахмурила свои идеальные брови, а потом схватила сына за плечи, незаметно аппарируя. «Драко Малфой! Я прошу тебя! Я приказываю тебе сейчас же открыть глаза!» Острая боль в глазах и громкий, слишком громкий визг. Всё снова начало пропадать. Тело разрывалось на кусочки. Теперь Драко не видел абсолютно ничего кроме карих глаз. Глаз, из которых текут слёзы. Ночь. Молния. И всего два слова от него. «Авада Кедавра!» Малфой и сам не понимал, как у него хватило смелости чтобы всё-таки сделать это. Пусть у него и были причины, пусть он и был уверен, что в итоге Грейнджер окажется живой — он всё равно сумел поднять свою палочку, направить на неё и сделать это. Сделать, а потом смотреть, как огонь гаснет в её глазах, молния бьёт трижды, а её бездыханное тело падает на мокрую траву. Прежде чем умереть она, кажется, что-то ему сказала. «Прости, я обманула»? Что за бред? Драко стоял с минуту, смотря на тело Грейнджер, думая, что вот-вот она очнётся. Откроет глаза, встанет с мокрой травы и подойдёт к нему. Живая. Всё ещё держащая маленький серый камень в своей ладони. Но Гермиона не поднималась. Полил сильный дождь, скорее даже ливень, град. Малфой сжал в руке серебряный нож, настраивая себя хотя бы сделать шаг вперёд. Ну же, Драко. Заверши начатое. Он правда не мог сдвинуться. Это было слишком для него — видеть, как маленькая ладонь Гермиона разгибается, а оттуда выпадает тот самый камешек. Её лицо не имеет больше абсолютно никаких эмоций. Ничего. Она мертва. По-настоящему мертва. Из-за него. Он обязан закончить ритуал и перенести их уже, наконец, из этой грёбанной пятницы. Это его долг. Это то, что он пообещал глупой девчонке. «Прошу тебя, Драко! Очнись, очнись!» Даже просто подойти к её телу было чем-то из ряда вон выходящим, что уж говорить о вырезании последней руны на тонкой мокрой коже. Но Драко смог. Он так учащённо дышал, словно задыхался. Мерлин. В лёгких и вправду закончился воздух. «Драко, открой глаза! Просто открой их!» Он опустился к ней и присел на корточках. Секунда. Малфой падает на колени, сжимая холодную руку в своей ладони. Он правда сделал это. Он правда её убил.