Потеряны во времени и друг в друге

— Ну, с того, что вы… Стоп, с чего? Что ты сказал? — голос Гермионы дрогнул, и сразу после этого она с удивлением уставилась на Гарри, который всё ещё стоял с совершенно невинным и одновременно с этим виноватым видом. — Гарри! Не верю! Откуда он вообще узнал?! Вспоминать тот день, на самом деле, Грейнджер хотелось меньше всего. Да и воспоминания были слишком мизерными — многое она, вероятно, просто забыла. Всё, что она знала о том вечере, было либо от слов других, либо от маленьких оставшихся кусочков в памяти. И даже всё это маленькое количество информации наводило на Гермиону неисправимый ужас. — Ему рассказала Джинни, — спустя недолгое молчание ответил Поттер, но, после ещё более удивлённого лица Гермионы, добавил: — Случайно. Случайно. Грейнджер громко вздохнула и прикрыла лицо ладонями. Она и представить не могла, как на всё это отреагировал Рон… теперь всё становилось на свои места. Их ссора, его взгляды… его слова, когда он не желал с ней разговаривать… Всё это было очень ужасно. — И что он сказал? Про меня? Гарри выглядел растерянным. — Если говорить кратко, то он не был в восторге и сказал, что… эм… не ожидал от тебя такого, — парень нервно сглотнул. — А если честно? — её голос настолько дрожал, будто Грейнджер уже плакала. Но она ещё держалась. — Гермиона, я не хочу говорить всего этого. — Гарри, прошу… Поттер молчал ещё следующие несколько минут, но потом, сжав скулы, кажется, решился продолжить разговор. Гермиона всё ещё молча наблюдала за другом, который с каждой секундой волновался всё больше. — Рон сказал, что разочаровался в тебе и… теперь ты «пала» в его глазах. И что я тоже. После того, как он сказал в твой адрес открытые оскорбления, я стал предупреждать его и говорить, чтобы он закрылся… но Рон… он просто взбесился… я не знаю… Его ладонь легла на её плечо. Гермиона почувствовала огромный ком в горле, а всё её тело вибрировало и вздрагивало от нового табуна мурашек. Они поссорились из-за неё. Из-за того, что когда-то, выпив слишком много, она согласилась на глупое желание. В тот момент, поцеловаться с Гарри, Гермионе казалось не самым ужасным поступком… и она это сделала. После всего случившегося они с Гарри договорились больше никогда не вспоминать это. Собственно, они и не вспоминали. До сегодняшнего дня. Теперь девушка снова чувствовала то ощущение неловкости и раздражения от своего поступка, но изменить ничего не могла. Ей нужно было постараться помирить их с Уизли. Это всё, на что она теперь была способна. — Он знал, что это было из-за моего опьянения? — после долгих минут молчания спросила та. — Да, но не про то, что это было желанием. — Прекрасно, просто великолепно! — опустив взгляд, Гермиона снова прижала ладони к лицу, сдерживая подступившие слёзы. — Гарри, мы помирим вас. Всё будет хорошо. — На самом деле, это сейчас последнее, что волнует меня, — Поттер вздохнул, и Грейнджер почувствовала, как его взгляд остановился где-то в районе её руки. — Ты можешь хотя бы мне рассказать про эти шрамы? Хотя бы… намекнуть? Кто их сделал тебе? Это было последнее, о чём она хотела бы поговорить. Не важно, с кем или когда. Гермиона не могла придумать ничего, что хотя бы частично объяснило бы такие серьёзные раны, да и к тому же, совсем не хотела лгать своим друзьям. Теперь Гарри стоял перед ней и ожидал хотя бы какого-нибудь ответа, а Грейнджер даже не могла поднять свой взгляд и посмотреть ему в глаза. — Пожалуйста… просто не волнуйтесь. Моей жизни ничего не угрожает. Я расскажу тебе всё самому первому, только дайте мне время, Гарри… И никто тут не при чём. Не нужно кого-то подозревать… пожалуйста… Без лишних слов Поттер подошёл к подруге, в это же мгновение прижав её к себе. Грейнджер лишь с грустью улыбнулась, когда Гарри крепко обнял её, а потом уткнулась лицом в его родное плечо. Было неожиданно и неприятно вспоминать тот день. Ещё неприятнее слышать о том, что один из её лучших друзей разочаровался в ней и наговорил множество неприятностей за её плечом, а потом, насколько она помнила, жаловался ей на Гарри. Сейчас она могла лишь обнимать своего лучшего друга, вдыхать его запах и думать о том, что, скорее всего, скоро всё вернётся. Но всё уже изменилось.

* * *

Стоило Гермионе подняться на башню и осмотреться в темноте, как чьи-то руки в одно мгновение оттянули её, уже в следующую секунду прижав к твёрдой и огромной арке. Грейнджер попыталась завизжать, но мягкие губы накрыли её в упрямом, требовательном поцелуе. Она попыталась просунуть руку в карман и достать палочку, но этот парень схватил её ладонь, а потом и вторую, после чего поднял их выше головы. Сквозь охвативший её страх и туман в голове, Гермиона поняла, что поцелуи ей знакомы. Чтобы точно удостовериться в своих догадках, девушка вдохнула в себя его запах и попыталась почувствовать аромат, исходящий от него. Сердце заколотилось. От парня не пахло сыростью. От него не пахло Малфоем. — От-тстань, — снова замычала девушка, в который раз пытаясь оттолкнуть незнакомого парня от себя. Спустя пару секунд мычания он таки отпрянул от её губ, но всё ещё остался стоять рядом. Было слишком темно для того, чтобы хотя бы попытаться увидеть его внешность. Лишь почти незаметный просвет луны позволял Гермионе заметить его идеально ровный нос. Ничего большего. — Мне очень льстит, что ты не целуешься с незнакомцами, но, прошу, — он сглотнул, а Гермиона почувствовала табун мурашек по телу. Вздрогнула. — Прошу, Грейнджер, ещё один укус… и мне придётся сделать что-то в ответ. Новые поцелуи больше не вызывали противоречивых эмоций. Перед ней стоял Драко, и теперь Гермиона это точно знала. Она до сих пор не понимала, почему его аромат изменился, но в этот раз бояться было нечего: её руки всё ещё были раздвинуты и прижаты к стене сверху, а Малфой всё также вжимал девушку в арку, насилуя её губы требовательным и одновременно с этим страстным поцелуем. Грейнджер попыталась вырвать свои руки и зарыть их в его манящих белоснежных волосах, но Драко не дал ей этого сделать, сильнее прижав к холодной поверхности. Гермиона простонала ему в рот, прижавшись к его горячему, даже через одежду, телу. Сквозь мокрые поцелуи, в которых Малфой продолжал исследовать её рот языком, парень чувствовал подходящее возбуждение, охватывающее его с головой. Он переместил одну руку на её тело, нежно сжав в ладони её правое бедро, получив от этого тихий, почти неслышный стон. Драко мог поклясться о том, что сейчас сумел бы сделать всё, что угодно… лишь бы не прекращать это безумие. Он мог бы жить с ним всю жизнь, мог бы научиться уживаться… но это стоило закончить. С нежеланием оттянувшись от её сладких, почти на вкус как мята, губ, Малфой попытался взглянуть в её растерянные глаза. Гермиона была красивой. Он ловил себя на этой мысли в последние дни слишком часто, наверное. У неё были красивые уши, как бы это странно не звучало. Малфою нравилось целовать кожу за ними, облизывать или оставлять небольшие отметины. Это выглядело очень привлекательно. Не удержавшись, парень легонько поцеловал её в районе скул, но уже спустя несколько секунд её удивлённого взгляда, вроде бы, наконец сумел прийти в себя. Его лицо вмиг стало серьёзным. Драко отошёл от всё ещё шокированной Гермионы, смотря за тем, как она, громко сглотнув, начала что-то поправлять. Из-за темноты он почти ничего не видел, потому Малфой мог лишь предположить, что она опускала юбку и заправляла волосы. — Взяла мантию? — Да. Да, конечно. Её голос подрагивал. — Что за юбка? — спустя минуту тёмного молчания вырвалось у него. — Мне она показалась странной. Грейнджер отошла от арки, ступив на пару шагов в его сторону. — Обычная юбка. Просто немного короче других. Она такая же, — её тон был немного возмущённым, но она пока что не пришла в себя после того, что было несколько минут назад. Девушка всё ещё глубоко дышала. Как и Малфой. Он пытался делать это как можно тише, но не смог скрыть того факта, что дышать ему было нечем — даже если учитывать, что они стояли в Астрономической башне. — Нет. Она тебе не идёт. Выглядишь не очень, лучше носи те юбки, — грубо, серьёзно. — Да? Ты ведь даже не видишь меня в ней! Тут темнота! — Я мог представить, когда почувствовал рукой её длину. Гермиона молчала, но было очевидно, что его замечание ей не понравилось. Драко без слов стал спускаться по лестнице, как и Грейнджер, вслед за ним. Встав у лестницы, Гермиона несколько секунд смотрела в его глаза, пока Малфой с открытым интересом продолжал разглядывать её, но уже на свету. Ухмыльнувшись, девушка достала мантию-невидимку и мигом накинула на них. Чтобы уместиться под ней, они шли очень близко друг к другу. Настолько, что девушка без проблем могла слышать его ровное дыхание или чувствовать своим плечом его тело. Путь был долгим. Дыхание было громким. Когда до библиотеки оставалось почти ничего, Драко вдруг резко замер и остановился. Вслед за ним взлетела мантия-невидимка, а потому Гермиона, лишь на мгновение уставившись на него, почти сразу поправила мантию так, чтобы она снова прятала их обоих. Осмотрелась. Никого. — Чёрт! Я забыл, что Дамблдор поставил туда замок. Нужен ключ, — громко вздохнув, Малфой провёл правой рукой по волосам, чувствуя подступающее раздражение. — У меня есть ключ. Мне придётся за ним вернуться. Грейнджер продолжила молча стоять. — Ладно, нам придётся, — после её молчания исправился тот. Им пришлось потратить ещё десять минут на то, чтобы дойти до входа в гостиную. Как только они подошли к картине, Драко вылез из-под мантии, тихо, но уверенно, приказав Гермионе «оставаться на месте». Он сказал пароль и без лишних слов зашёл вовнутрь. Его не было долго. Или это ей так показалось… В любом случае, стоять возле гостиной Слизерина в мантии-невидимке и молиться, чтобы никого не показалось в коридоре, было страшно. Грейнджер натянула мантию посильнее и осмотрелась, почти начиная проклинать Малфоя за его неторопливость. Он везде такой медленный? Шутка вышла двусмысленной. И не смешной, наверное. С той стороны картины послышался чей-то голос, после чего она снова открылась. В коридор вышел Драко. Гермиона почти что успела начать возмущаться, но вдруг из-за его плеча кто-то вышел. Ноги подкосились, а изо рта практически вырвался вздох. Девушка была готова поклясться, что все её эмоции в этот момент смешались. — Нет, Драко, ты должен послушать меня, ясно?! — Послушай, Пэнси, — он говорил почти шёпотом. Думал, Грейнджер стоит далеко и не услышит их? — Я занят. Что ещё тебе нужно сказать для того, чтобы ты ушла? — Мне похрен, ясно?! Так не делается! Ты должен объяснить мне, какого хрена сначала был со мной, а потом по щелчку пальцев вот так перешёл на эту… — Гермиона почти подумала, что услышит своё имя. Но, конечно, нет. — Эту… Эмму, да? Как ты называешь её в постели, как и меня называл, а, Драки? С наигранной улыбкой Пэнси покрутила на пальце короткую прядь его волос, приближаясь лицом к нему настолько близко, что Грейнджер была готова в эту же секунду выйти из-под мантии и оттащить её за волосы назад. Но нет. Она всё ещё продолжала стоять в несколько метрах от них. Слышать каждый его и её шёпот. Малфой смотрел ей в глаза несколько секунд, а потом начал оглядываться. Гермиона съёжилась под его внимательным взглядом так, будто он мог видеть её… будто ему было не всё равно. Резко Драко откинул её руку от себя и начал разворачиваться, но лицо Пэнси снова нахмурилась, а после девушка вновь схватила его одной рукой. — Нет! Ты не уйдёшь! Так что, ответишь на вопрос?! Называешь её «детка»? Может, другим словом? Всё произошло так быстро. Малфой скинул её руку настолько резко и жёстко, что девушка зашипела, тут же схватившись за ладонь. Гермиона с удивлением поняла, что когда она останавливала его подобным образом, так Драко никогда не делал. Самым огромным облегчением в этом мире была новость о том, что он никогда не называл её «деткой». Если те два раза вообще учитывались. В любом случае, если бы он когда-то сделал что-то подобное, она бы точно сошла с ума от злости. В какой-то момент Грейнджер даже стала понимать разъярённую Пэнси. — Ты настолько в себе уверена, Пэнси, чтобы вот так себя вести? — его голос был пугающим. — Да. Я уверена в себе. И я знаю, что долго ты с этой дурой не пробудешь. В чём твоя проблема? Решил, что трахаться со всеми — лучший способ для того, чтобы отвлечься от… Она не успела договорить, потому что Драко почти рванул к ней, с силой оттолкнув к стене. Он встал прямо возле неё, а по лицу Пэнси расплылась безумная улыбка. Она вырвалась из его хватки и посмотрела в ту сторону, куда смотрел Малфой до того, как толкнул её. Гермиона почувствовала, как взгляд девушки метнулся от неё к соседней стене, а поэтому, не подумав, резко отошла назад. Непонятный звук от её ботинка раздался по коридору не громко, но достаточно для того, что Пэнси это услышала. — Как интересно, — почти прошептала та. — Пэнси, возвращайся, нахрен, обратно! Девушка снова повернулась в сторону Малфоя, а потом улыбка пропала с её лица. Она сделала пару шагов к Гермионе, но не протягивала к ней свою руку. Пэнси смотрела на неё так, словно могла видеть. Словно видела. Словно Грейнджер стояла тут без мантии-невидимки. Словно Паркинсон и не нужно было видеть Гермиону для того, чтобы заглядывать ей прямо в душу. — Значит, твоя ненаглядная Эмма тут? Как хорошо, у меня появилась прекрасная возможность высказать ей всё, что я так давно хотела, — показательно засмеявшись, Пэнси подошла настолько близко к ней, будто точно знала её место. Драко двинулся в их сторону, но голос Паркинсон раздался быстрее: — Стой там, Малфой. Я всего лишь скажу кое-что девчонке, которая не в состоянии скинуть с себя грёбаную мантию и лично выслушать это. А, может, и ответить. Последовала долгая пауза, во время которой, наверное, Пэнси ожидала появления Эммы. Однако Грейнджер продолжила стоять на месте, прижимаясь к холодной стене, почти жмуря глаза от такого стыда, а Драко продолжил стоять чуть дальше и наблюдать за безумной девушкой. — Фоул… Я считаю, ты настоящая сука. Глупая сука, — она снова рассмеялась. Её взгляд пробивал до дрожи. — Ты думаешь, Малфой пробудет с тобой дольше, чем с остальными? Думаешь, он изменится, станет другим? Не будет больше ни с кем, кроме тебя? Думаешь, ты особенная для него? — голос Пэнси звучал слишком пугающе. — Закройся, Паркинсон! Всё, хватит, — Драко оказался возле неё, но девушка лишь вновь засмеялась, оттолкнув его обратно: — Отвали, Малфой! Я разговариваю со своей подружкой, да? Эмма… как считаешь, ты устраиваешь его в постели? А в жизни? Насколько быстро он променяет тебя? Насколько быстро поймёт, что наигрался, а потом снова прибежит ко мне? — Пэнси улыбнулась, прикусив нижнюю губу, а потом снова развернулась к Драко. — Только ты, Драки, можешь оказаться мне ненужным после всего этого. Скажи, она действительно думает, что ты вот такой хороший Слизеринец, не совершающий преступлений? Не трахающийся с другими девушками, как, например, позавчера со мной? Или не служащий… — Довольно! Проваливай, мать твою! — резко выкрикнул Драко, и было в его глазах что-то такое, что почти сразу заставило Пэнси прийти в себя. Паркинсон криво улыбнулась, а потом, кинув последний брезгливый взгляд на Гермиону под мантией-невидимкой, ушла прочь. Ещё долгие минуты после её ухода в коридоре царила тишина. Когда прошло достаточно времени, Грейнджер скинула с себя мантию, с силой оперевшись о холодную стенку за собой. Она прижалась к ней, глубоко дыша, пытаясь, наконец, прийти в себя. Гермиона чувствовала, как её руки трясутся, а мантия падает из рук прямо на пол. Холодными дрожащими руками девушка прикрыла лицо, даже не желая смотреть сейчас на Малфоя. «Думаешь, ты особенная?» Думала. «Думаешь, он изменится ради тебя?» Ему и не нужно было. «Как, например, позавчера со мной» Удивление. Боль. «Не будет больше ни с кем, кроме тебя?» Надежда. «Насколько быстро он променяет тебя?» Уже. «Насколько быстро поймёт, что наигрался, а потом снова прибежит ко мне?» Всё это ударило по ней, словно гром по ясному небу. Словно ножом прямо в сердце. Словно убийственным заклинание прямо в грудь. Ещё сильнее, чем если бы она снова стояла на мокрой траве. Гермиона действительно так думала. Она не подозревала об этом до недавних пор, но Грейнджер на самом деле думала обо всём, что ей сказала Пэнси. Или не ей, а Эмме… Это уже не было важно. Она ошибалась. Она так по наивному ошибалась… и это было больше, чем ошибкой. Но показывать всё это не стоило. Он этого не стоил. Это слабость. Её слабость. Слабость Гермионы Грейнджер… и она никому о ней не расскажет.