Вечеринка, с которой не возвращаются

***

— Ладно, — отмахнулась Анастасия, из-под лба наблюдая за своим мужчиной, глаза которого горели тёплым пламенем.       Но ничего кровожадного она в них не увидела. Это был тёплый, возбуждающий, пронизывающий взгляд. Винсент просто не мог как-то иначе смотреть на свою напарницу, любовницу. Ручки шаловливо исполняли грязный танец внизу, поглаживая внутреннюю сторону бёдер Анастасии, отчего скулы Виннице становились краснее красного, а живот словно завязался в тугой узел, который способен развязать только он. Её единственный мужчина, которого она желала на данный момент. Сейчас было абсолютно всё равно на то, что происходило вокруг. Только он и она. — Теперь то ты не можешь отрицать того, что тебе нравится, так ведь? — протянул Винсент, вглядываясь в смущённое лицо девушки. Ему так нравилось вгонять её в краску. Понимать, что такую бурю эмоций вызывает у неё только он. Никто больше. — Ах, да, — протянула та, пытаясь отвести взгляд, но Бишоп не давал этого сделать. Она должна смотреть на него, не отворачивайся, милая девочка. — Винс…       Протянув это, девушка прикрыла глаза, не в силах смотреть на него, пока он заставляет молодое тело исходить в мурашках и ожиданиях в дальнейших действиях. Анастасия схватилась двумя руками за крепкие плечи мужчины, притягивая его к себе. Именно так. Ближе, больше. Виннице шумно выдохнула, когда ладонь Бишопа уверенно поползла под бельё. От этого Настя резко простонала, прикрывая глаза. Ноги задрожали, а губы раскрылись, словно она хотела что-то сказать, только вот что? Тут и слова не нужны. Лишь вдохи и стоны говорят о том, как ей хорошо с ним рядом. Анастасия сжимала Винсента, притягивая ближе, лишь бы он не убирал руки, лишь бы не убирал. Кажется, если он отстраниться, то она тотчас провалится сквозь стол или замёрзнет. — Винсент, — протянула та ещё тише, когда руки мужчины пробрались в трусики, начиная поглаживать её там. От этого губы раскрылись ещё больше, но она не говорит. Ничего не говорит. Лишь томно стонет и дышит ему на ушко. Кажется, что это Винсенту и нужно. — Да? — спросил тот так тихо, прошептав на ухо, отчего то покрылось мурашками, заставляя Анастасию дёрнуться в его руках. Ещё ближе.       Только всё тело дрожит далеко не от мурашек, что сейчас почти везде, а от его касаний. И плевать на игрушки на сцене, которые в буквальном смысле пялятся на Винсента, но, скорее всего, он просто привык к такому, потому и не обращает особо внимания. И правильно делает. Сейчас всё его внимание должно принадлежать только девушке. Анастасия выгнулась, громко шикнув, когда два пальца вошли в неё, надавливая на стенки. Бишоп ухмыльнулся, понимая, насколько она возбуждена. Стоит Винсенту начать вводить два пальца активнее, как девушка вновь тянется к нему за поцелуем в уголок губ. — Ты что-то хотела? — Тебя…       В помещении становится очень тепло, хотя несколько минут назад Настя жаловалась у себя в голове на то, что такими темпами пребывания в этом месте у неё будет цистит, но ничего подобного. Сейчас её греют руки любимого мужчины, что явно не собирается отпускать её так быстро. Она и не бежит. Готова быть рядом с ним, только бы он сам не отходил и не прекращал дарить тепло.       Мягко уложив подбородок на широком плече, Виннице шипит, когда клитор подвергается ласкам и вниманию. Аккуратно притягивает к себе Винсента за бёдра. Вот так. Чтобы он был ближе. Чтобы он не ушёл. Никогда, ни в коем случае! Ужасна лишь одна мысль про это. Брови хмурятся буквально на пару мгновений, прежде чем Анастасия расслабляется вновь, понимая, что он сейчас с ней и дарит свои чувства. Это что-то приятное, уютное. Перед глазами всё начинает медленно плыть, как на карусели. Только… — Ох, нет, — протянул мужчина, отпрянув от Анастасии. Поначалу она не могла понять, почему он отодвинулся. Девушка сделала что-то не так? О нет, Анастасия не хотела! Не уходи, не прекращай дарить тепло! Стало грустно и как-то пусто внутри. Или это было самовнушение? Если и да, то оно просто ужасно.       Руки потянулись обратно к человеку, в котором она нуждалась сейчас особенно сильно, только вот его взгляд, очень серьёзный взгляд, был направлен в сторону сцены. Винсент сейчас должен смотреть на неё, а не на цветной металл. Видимо, она совершено потерялась, раз забыла, в каком они сейчас месте и в каком положении. Пристально наблюдая за металлом, который пискнул о том, что ночь началась, Бишоп поворачивается к своей возлюбленной, юрко подхватывая ту за бёдра. Крепко прижать к своей груди Виннице ему не составило никакого труда. Только она, судя по всему, испугалась. — Ой! — девушка, не ожидав такого, ухватилась за его плечи, дабы случайно не упасть. Хоть бы предупредил об этом. — Ты чего? — Тут небезопасно, — прошипел Винсент, явно не довольный тем, что началась ночь.       Этот жалкий писк не мог наступить позже? Ничего бы всё равно не поменялось от этого. Анастасия положила на плечо мужчины голову, попытавшись прикрыть глаза от усталости, которая нагрянула на неё после того, как она осознала всю проблему. Видимо, она слишком умоталась, чтобы как-то отвечать на это. Промежность продолжала пульсировать и просить вернуть то внимание, которое ей уделял мужчина в зале, но Виннице понимала, что сейчас она будет лишь мешать ему. Ей ничего не оставалось, кроме того, как просто замолкнуть и повиснуть на руках своей защиты. Пусть её в этой части никто и не видит, но это не значит, что она будет сидеть тут и бездельничать. Не в её рамках быть такой. Лучше она окажется полезной, нежели Винсент начнёт шипеть на каждый её неверный шаг.       Винсент ставит её около компьютерного стола, на что Виннице кивает и поправляет мужскую рубашку. Это было… Необычно. Наверное, ей вновь придётся сидеть на столе. Только она поворачивается к предмету мебели, как тут же воспоминания, которые вовсе тут не уместны, накатывают, словно цунами.       Совершенно недавно он навалился на неё тут, прижимая к деревянной поверхности. Как он входил в неё. Как он смотрел на неё. От этого девушка закусила губу, ещё больше поправив ворот рубашки. Это бы повторилось, если бы не начало ночи. О чёрт, и как же ей тут сидеть? Если добавить ко всему этому её возбуждение, что вообще не прошло, то она, скорее всего, сейчас просто взорвётся от переизбытка чувств. Взяв себя в руки, Анастасия ловко запрыгнула на столик, наблюдая за тем, как Винсент делает что-то около второй двери. Настя, наверное, никогда не поймёт, зачем в офисе две двери. При чём таких странных. Это и правда больше похоже на игру, нежели на какое-то место работы. Кто вообще в таком месте будет работать?       Приобняв себя за плечи, Виннице стала думать над темой разговора, чтобы разбавить тишину, но ничего путного на ум не приходило. Было как-то не до этого, когда тебя оповестили о том, что сейчас по зданию будут ходить какие-то страшные игрушки. Она даже думала привыкнуть к такому, но переваривать происходящее каждый раз совершенно неприятно. В любом случае Виннице не должна драматизировать.       Анастасия — группа поддержки для мужчины. И если она перестанет говорить ему тёплые слова, то он просто здесь погибнет. Винсент не мог понять, как он жил до неё. Теперь Бишоп даже и представить не может, что случилось бы с ним, не появись Анастасия в этом месте. Он одновременно и радуется тому, что она теперь тут, с ним, но одновременно черноволосый корит себя за то, что она находится в этом ужасном месте, где её могут убить. Пусть и не по-настоящему, но всё же боль от увечий очень даже реальная. Это и настораживает. Винс не хочет, чтобы его девочке кто-то причинял боль. Нет, нет, нет! Ни в коем случае! Никогда! Он не допустит такой ужасной ошибки!       Губы сжались в полоску, когда он увидел её сидящей на столе. Совершенно беззаботную, лёгкую. Как глоток свежего воздуха без всей этой пыли и ужаса, который царит в здании пиццерии. Он медленно натягивает уголки губ наверх. Он сильно рад? Конечно.       Закончив шаманить над кнопками, которые могли застрять в любой неподходящий момент, мужчина возвращается на место, усаживаясь в пусть и мягкое, но до жути противное кресло. Хочется даже встать, но он понимает, что сидеть ему на нём ближайшие шесть часов простая необходимость. И пусть время тут идёт по-другому, нежели в настоящем мире (как он понял), то ему всё равно не хотелось тупо пялиться в экран планшета и закрывать двери, чтобы эти сраные игрушки не сожрали его.       Только это прекращает быть пыткой, когда перед собой он видит Анастасию, что усердно о чём-то думает. Интересно, что сейчас в её голове? Он никогда не задумывался о том, о чём может размышлять такая девушка, как Виннице. Если судить по ней, то угадать довольно сложно. Тут полное разнообразие, даже предположить нельзя. Анастасия самая сложная загадка для него, сложнее Питера. Они чем-то похожи.       От такой внезапной мысли с сравнением двух близких людей Бишопу становится плохо. Пусть она и была похожа на него, но в этот раз ворон не допустит того, чтобы луч его солнца погас. Она будет жить, он сделает для этого всё, что в его силах.       Он помнит, какой ужас сотворил, как убил детей. Он не понимает, почему так поступил. Если раньше он оправдывал себя тем, что ему просто нравилось так успокаивать свой пыл, то после появления Виннице что-то поменялось. И психолог, к которому он ходил, не говоря о том, что сделал преступление, стал каким-то шарлатаном, что ни в чём ему не помог. Вообще девушка была как учитель. Это и раздражало. Из-за неё у него теперь постоянное чувство тревоги и вины. И теперь Винсент это понимает. Но раздражает не сама девушка, нет, ни в коем случае, а то, что Настя дала ему важный урок. Сама того не понимая, она медленно вытаскивает мужчину из той пелены отчаяния, в которую он впал ещё с момента смерти бабушки, а когда умер Питер, то он окончательно перестал осознавать, что делает. Это была одна сплошная прострация. А делал он ужасные вещи… Сейчас она должна ощущать себя в безопасности с ним.       Черноволосый пожертвует для этого всем, что у него есть. Пусть она будет счастлива с ним. — Винсент, а ты знал, что черепаху нельзя вытащить из панциря? — совершенно странный вопрос вылетает из неё, когда Винсент смотрит на девушку влюблёнными глазами. Это часть их свидания? — Что? — не понимает тот, даже усмехнувшись с её вопроса. Очень глупо думать о таком во время ночи. — А ты не смейся, засранец! — протянула та, скрещивая руки на груди. — Я просто у тебя спросила. Видимо, ты не знаешь ответа на этот интересный вопрос! А я знаю. Прикинь, узнала это в двадцать четыре. Вот это я старуха… — Иди ко мне, моя старуха, — ласково протянул Винсент, на что Анастасия замерла, поглядывая на мужчину из-под чёлки, что ещё не успела высохнуть. — Ну ты и дед, — в ответ протянула Виннице, на что Винсент как-то странно посмотрел на неё, замерев с вытянутыми руками. — Что? Дед? Почему? — Я же старуха, тогда ты мой дед, — хихикнула Настя, спрыгивая со стола, чтобы подойти к Бишопу.       Ей так сильно хочется запустить руку в чёрные волосы, которые теперь, правда, пахли моющим средством, но зато перед ней сейчас чистый мужчина. Её чистый мужчина. От такой мысли словно бабочки летают в животе. Так она и сделала. Удобнее устроившись на мужских коленках, Виннице ехидно улыбается, протягивая руку к мужским волосам. Они мягкие, немого влажные, но особенно притягательны, когда их хозяин смотрит на тебя с немым восхищением. — Мы странные, — протянул Бишоп, не припоминая, чтобы все пары, с которыми он был знаком, вели себя так. — Это же хорошо? — хихикнула Анастасия, накручивая волосы мужчины на свои пальцы.       На это он улыбнулся, ластясь к женскому плечику. Она такая хрупкая в его руках, нежная, тёплая. Чёрт, кажется, что всю жизнь он только и делал, что искал подобное. Или это простая иллюзия? Если так, то она отличный иллюзионист. Ещё с момента в зале ему не хватает её, но он старается сдерживать себя, так как далеко не глупый. Если они отвлекутся, то ему не поздоровится. — Не расслабляйся, я не смогу одновременно закрыть двери и правой, и левой стены. — Не надо было говорить этого. Всю романтичную атмосферу сгубила, — недовольно пробурчал тот, на что Анастасия лишь захихикала, хватая в руки планшет со стола. — Следи за зоопарком, мачо. Не очень хочется, чтобы курочка тебя поклевала.       Бишоп посмотрел на девушку в последний раз, а затем и правда взял у неё из рук планшет, чтобы серьёзно отнестись к ночи. С появлением Виннице сами ночи, конечно, не стали сложнее, но то, что аниматроники теперь могут ходить в произвольном порядке, напрягает. Это, наверное, единственный минус нахождения девушки тут, хотя он особо не мешает, когда ты умеешь выкрутиться из ситуации.       Мужчина расслабился на стуле, по-хозяйски положив левую руку на округлые бёдра. Такие пышные, горячие. Анастасия даже ничего на это не сказала. Лишь прильнула к нему сильнее, обхватывая за плечи. В момент внутри него что-то странно сжалось, заставляя учащённо дышать. Такое чувство, словно внутри него кто-то летал. Бабочки? Он помнил, что Питер, когда влюбился, говорил об этом, но слова бабушки ему противоречат. Это что-то связанно с притоком крови или с её оттоком. Но в любом случае Винсент понимает, что данная особа на его коленках заставляет кровь в нём бушевать, а сердце тянуться к теплу, что она дарит ему простыми объятиями. Положив свою голову на её, мужчина принялся просматривать камеры, отмечая, что Бонни стал активнее некуда. Уже в мастерской. Ну ничего, это довольно далеко от них. Есть время поговорить. Пусть она расскажет ему что-нибудь, главное, никакой тишины. — Ты так и не рассказала про черепаху, — сказал тот, на что Анастасия хихикнула. — Тебе серьёзно интересно? — прошептала та, чмокнув Бишопа в подбородок. На это мужчина застыл, мигом переводя взгляд на свою малышку. От неё такие маленькие сюрпризы всегда будут? — Да, — ответил тот, а Анастасия лишь засмеялась, прикрывая рот рукой. — Ну смотри, незнайка, — мило проговорила та, вновь укладывая голову на его плечо. — Панцирь черепахи, это, по сути, и есть сама черепаха. То есть, как у нас скелет, так и у неё панцирь. — Что? Я в детстве пытался вытащить их, — как-то даже виновато протянул Винс, теперь понимая, почему они не доставались. Он просто рвал их, получается? От этого даже дрожь пошла по телу. Почему ему черепах жалко больше, чем тех детей, которых он всунул в металлические костюмы? Твою мать. Интересно, а обратно он может их достать или тела теперь как черепахи? Ужас, что за мысли у него? — Ужас, ты просто садист! Как ты смеешь ко мне прикасаться! Бесстыжий, не трогай меня! — растрогалась Анастасия, наигранно ударяя мужчину в грудь.       Сквозь свои мысли Винсент даже и не понял, что это было адресовано ему, и, мотнув головой, Бишоп навалился сверху на девушку, которая успела крепко ухватиться за его плечи. Хлопая глазками, Анастасия ожидала того, что он ей скажет. — Но тебе же нравится, — это было единственное, что вымолвил мужчина, прежде чем рука, освобождённая от планшета, юрко пролезла вновь к промежности, что с момента возбуждения в зале не переставала приятно пульсировать. — Ты всё это время была влажной… Так хотела меня? — Да, — не скрывая этого, Анастасия лопатками упёрлась в стол, пока наблюдала за тем, как ломается Винсент. Ведь, по сути, у него сейчас было две проблемы: девушка, которая сгорала от желания, сидя на его коленях, и металлические твари на сцене. Что выбрать? Слишком сложная задача. — Я могу подождать или же удовлетворить себя сама… — У тебя теперь есть мужчина, это тебе ни к чему, — прорычал тот, шумно втягивая воздух. Анастасия прикрыла глазки. Ощущая всю силу и мощь, что исходила от Винсента в этот момент. От этого внизу живота всё скрутило, на что она томно выдохнула, прижимая его к себе сильнее. И этого достаточно, чтобы потерять на мгновение сознание, упасть и не встать. Рука сжала мужские волосы. Крепко, как она и хотела. — Ты моя… Ты знаешь об этом..? — Да, вся… — Каждая частичка твоей души, тела… Всё принадлежит мне без остатка, — протянул тот хриплым голосом, примкнув к шее Анастасии. Эти речи заставляли сходить с ума обоих. Язык коснулся горячей кожи. Он словно обжёгся, но это было приятно до безумия. Наставшую в офисе тишину пронзало лишь их тяжёлое дыхание, да и то это им совершенно не мешало наслаждаться друг другом. — Да, да, — лишь это было ответом на соблазнительную речь Бишопа. Анастасия наклонила голову налево, поворачивая её, чтобы открыть черноволосому зверю больше места на её шее. — Винс…       Она не понимает, зачем постоянно говорит его имя в такие моменты. Может, просто хочет услышать что-то? Или подтолкнуть к какому-либо действию? Это словно бензин для машины. Он заводится, заводится, чтобы только ехать дальше.       Глаза раскрываются в приятной истоме, но девушка столбенеет, и всё возбуждение спадает на нет. Резко становится холодно, как при простуде. Словно всё замирает на то мгновение, гранича со страхом и удовольствием. Руки лишь сильнее сжимают чёрные волосы, но Бишоп явно не обращает на это никакого внимания. Только продолжает ласкать её. Девушке не до этого.       Экран планшета, что был немного под наклоном, показывал главный зал. Все игрушки были на месте, хотя совершено недавно мужчина жаловался на активного Бонни. Ей было плевать на металл со сцены. Главным было то, что посередине стояла та самая чёрная кукла. Она, замерев, неподвижно глядела в камеру. Линии, вырисованные из тёмных пустых глазниц, создавали иллюзию плача. Страшно. Она смотрела точно в камеру. Виннице впилась в эту картинку, стараясь понять, почему это сейчас происходит. Руки попытались оторвать от себя Винсента, предупредить об опасности.       Девушка поняла, что это плохой знак.