Точка невозврата

      «С той самой ночи прошло два дня. Мои силы уже на исходе. Ночью я не могу спать, ведь это чувство, что за мной следят всё ещё преследует меня везде…». Стараясь выписать свои мысли в заметки телефона, пытаюсь освободить от этих мыслей голову, ходила вся сонная, ведь даже утром мне не удалось отключиться от какого-нибудь простого недомогания. Приходилось очень долго думать, чтобы ответить хоть на какой-то вопрос. Разве что другие, не мои мысли, которые я не хотела иметь в своей голове, шептали, говорили, кричали твёрдо и без замедлений. Когда родители спрашивали: «Что случилось?», я отвечала, что всё хорошо, спустя десять секунд, ведь всё моё недомогание изначально было вызвано тайным ночным походом в лес. И я не могла рассказать им всё. Скорее всего мне бы влетело за такое, а это явно не сделало бы моё состояние лучше. Я не решилась написать или позвонить на телефон доверия или какому-нибудь психологу. Все мысли о каком-либо спасении от этого бреда упирались в отчаяние. Ведь это так глупо: «Я сходила в лес, мне померещилась тварь из страшилки, и теперь я не могу ни есть, ни спать».       «О чём ты думала? О чем ты думаешь? Старые детские сказки. Всё давно доказано. Но видение? Не видение… Реальность! Посмотри в окно, там светло и никого нет. А там что? В лесу? Он там есть. Он не может меня ждать, хотел бы, убил бы сразу. Точно убил бы. Или я сейчас медленно ползу к смерти? Иду.»       Ужин только был съеден, но уже полез обратно. Еле избавившись от рвоты, я сидела на прохладной плитке и пялилась на лампочку, сощурив глаза. Белый свет то ли мерцал, то ли мне казалось. Встав и подойдя к раковине, также медленно и лениво, прополоскала рот и почистила зубы. В отражении я видела может когда-то и красивую девушку, но точно не сейчас. Глаза покраснели, радужка потемнела, под глазами появились синяки. Русые волосы потускнели и были спутаны, им едва ли могла помочь расчёска. В дверь постучала мама. — Я сейчас расчешусь и выйду, — поспешно ответила я и взяла свою массажку. Услышав вопрос о моём состоянии, пришлось соврать, что у меня начались месячные, и на этом мама, видимо, успокоилась. Расчёсывая волосы, я смотрела в зеркало и ничего не видела. Голову заполняли мысли и шум, гул.       «Он не может там ждать… Он не может ждать, не может. Он не ждёт тебя там. Он может не ждать тебя… Ждать тебя. Он может ждать… Он ждёт тебя там. Там же…»       Потянуло в лес. Я уже поняла, что пойду туда сегодня. Как только я поднялась к себе в комнату и присела на стул, почувствовала, как будто меня с него пытались столкнуть. Но не физически, а ментально. Получилось удержаться на месте не больше получаса, затем я начала собирать рюкзак. Кто-то задал вопрос, я даже не различила голос, но спрашивали, куда я собираюсь. «Завтра в школу». Вроде бы ответом было одобрение. Комплект вещей, однако был не школьным, а практически таким же, как и в прошлую вылазку.       Было уже довольно поздно. Мой папа возвращался к позднему вечеру и семейный ужин ориентировался на него. Но после него, как бы это не было вредно, все почти сразу шли спать. Пока семья готовилась спать, я делала вид, что читаю книгу, пытаясь время от времени перелистывать страницы. В это же время я думала, что же будет этой ночью, и я надеялась, что вскоре все уснут, ведь я еле сидела на стуле. Чтоб не елозить, я переползла на кровать, подумав, что смогу уснуть.       Но сон не подступал. Дождавшись, когда родители уснут, а это случилось через час, я встала с кровати, собрала те же самые вещи, взяла кофту и два яблока на перекус, оделась точно так же, как и в ту ночь, заплела высокий хвостик и решила, что пора.       Медленно выползая из комнаты, я прислушивалась к звукам из спальни родителей, которые, к счастью, мирно сопели. Спустившись в прихожую и начав обуваться, медленно и тихо, я заметила про себя: «Удивительно, я всего-то часик полежала, а чувствую себя гораздо лучше. Может дело в таблетках, что я выпила в обед?» С приподнятым настроением вышла из дома, аккуратно закрывая дверь. Во дворе было слышно, как где-то пронеслась машина, у каких-то соседей лает собака, а на параллельной улице вовсе кто-то очень громко разговаривал и смеялся. И понятно, время только близилось к одиннадцати. Я надеялась, что мне никто не повстречается на улице и никто не подумает меня убить или изнасиловать. Очень логично надеяться на такое, идя по темнеющим улицам маленького городка прямиком в лес.       Пока я шла, мне встретилось всего пару человек. Несмотря на то, что я надела кофту, мне было холодно, моё тело вздрагивало время от времени, покрываясь мурашками. Я даже не задумывалась над дорогой и вскоре оказалась возле линии леса. Какой-то специфический магнит тянул на то место. Но ощущения были не как в прошлый раз. Этой ночью это было, будто меня чуть ли не силой туда тянут, а до этого было ощущение некой свободы. Чем ближе я подходила к оврагу, тем более смутными становились мои мысли.        Придя на то место, где в прошлый раз висела записка, и увидев, что её там не оказалось, я взяла фонарик и оглядела ближайшие деревья в зоне видимости, но не увидев ничего похожего на белый листочек, попёрлась еще глубже в лес. Шла аккуратно, смотрела под ноги, ведь чем хуже становится, тем аккуратнее пытаешься быть. Иногда я оглядывалась вокруг. Помню, что в нашем лесу не водится животных, ну кроме мышей и птиц, по крайней мере в этой части, близ города. Донёсся неслучайный, назойливый шорох позади меня. Медленно разворачиваясь, я поняла, что шорох доносился из куста. Уже ожидая мозговыносящий белый шум в своей голове, я съёжилась и приготовилась к чему-то, что должно следовать после того, как белое безликое чудовище покажется перед тобой. Однако, не знаю сколько по часам времени прошло, ничего не происходило. Полностью развернувшись, я со страхом, дрожа, как листочек, подошла к дереву рядом с кустом и посмотрела на записку. Я понимала, что происходит, но действовала, будто не сама. В голове мешались мысли «Зачем ты это делаешь?!» с мыслями, внушающими необходимость этих действий. Сорвав листок, меня тут же отпустили все эти мысли, будто за один щелчок мой мозг перезапустился. В моих руках его записка, фонарик, за спиной — рюкзак. Я сорвалась и побежала за следующим листом, несмотря на то, что совершенно не знала куда бежать. Мелькал свет фонарика, скользя по деревьям. Было страшно, а как же иначе? Я ни разу не играла в те игры, что должны передавать ужас Слендермена, и, видимо, зря, ведь без отсутствия подобной закалки, я не просто завизжу от скримера в виде белого лица, а скорее у меня откажет и без того слабое сердце. Оно сейчас бьётся настолько сильно, что кажется, что оно вот-вот пробьёт грудную клетку. Из-за этого я остановилась. Голова всё еще была затуманена, то ли по прежней причине чьего-то, наводящего страх, воздействия, то ли от кислородного голодания. Пытаясь отдышаться, я решила достать нож, вдруг у меня получится использовать его себе на пользу. Вскоре стало понятно, что забежала я далеко: густые деревья, высаженные уже не ровными линиями, отсутствие тропинок и заметное присутствие лесных обитателей. В небе качались верхушки деревьев, опуская взгляд ниже по стволам, я заметила ещё одну записку. Она была недалеко. Подбежала, сорвала её, ещё раз оглянулась и побежала дальше, ведь что-то подсказывало, что долго стоять на одном месте нельзя.       От ночной прохлады мёрзли руки, я пыталась не потерять их чувства, сжимая и разжимая нож и фонарик. Лицо тоже мёрзло, и, вытирая рукавом кофты сопли, я морщилась, ведь обветренную и поцарапанную ветвями кожу щипало. Меня просто несло, пока снова не запыхалась, но остановилась я не по своей воле, а из-за того, что споткнулась. Подбородок столкнулся с очень твёрдой и грязной поверхностью. Я медленно встала, понимая, что прикусила губу. Тем не менее, видимо, придётся и дальше бежать.       Чувство безнадёжности меня не оставляло ни на секунду, только… Если я не сыграю в эту дурацкую игру, то вряд ли смогу жить спокойно дальше. Усмехнулась мыслям, что если соберу хотя бы половину записок, то и умру не напрасно. Вдохнула полной грудью и быстрым шагом направилась вперёд. Выделяя взглядом деревья и подходя к ним, осматривала всё, на что попадал свет фонарика. Я прошла сколько-то таких деревьев и заметила записку. Только она не висела на уровне моих глаз, она лежала на небольшом камне между деревьями. Я осторожно подошла к листку и замедлила. Мне пришлось наклониться, чтобы взять его, и, выпрямляясь, я еле смогла понять, что за запиской, в десяти шагах от меня, между деревьев, где едва касался свет фонарика, возвышалась тощая фигура, заканчиваясь бледной головой. Ещё немного и моё сердце остановилось бы, если бы я не упала, от того что пятилась назад и споткнулась. Я ударилась, приземлившись на пятую точку и ладони. Забывая, как дышать, пытаясь каждую долю секунды напоминать себе, что на НЕГО нельзя смотреть, я отвернулась и живо попыталась встать, опираясь на все конечности. Стартанула с колен, убегая прочь, без ориентира, с замирающим сердцем и дыханием. В ушах шумел ветер, кроме него гудело где-то в затылке и что-то было не так. Не просто что-то — всё было не так.       Вновь упав, я пролетела какое-то расстояние и ударилась макушкой о ствол дерева. Только это заставило меня остановиться. Я, кажется, закричала. У меня стоял такой звон в ушах, что было трудно понять. Также трудно было понять состояние моего тела. Не знаю сколько я лежала, выдавая громкие вдохи, выдохи и тихие стоны с ругательствами. Почувствовала, что начинаю приходить в себя, когда перестала вздрагивать от каждого вдоха, когда в ушах затих звон. Я всё время думала, почему он ещё не пришёл и не прикончил меня? Но ответ был очевиден: это игра. «Нечестно, если он один веселится, верно?» — С этой мыслью я встала на ноги. И зря: закружилась голова. Я пошатнулась и начала собирать с земли записки, которые уронила, видимо, когда упала. Они замарались и порвались, одна из них вообще еле уцелела. Я полезла в карманы, ища там нож, ведь что-то покалывало мне бедро. Но ножа там не было, и доставая колющий предмет я обнаружила остатки своего телефона, экран которого был буквально покрошен, а корпус погнут. Я с досадой выбросила гаджет на землю, продолжив обыск карманов. Они оказались пустыми, тогда я стала на ощупь искать что-нибудь на земле. «Не хватает фонарика…» Подумала, что оставила его где-то по пути. Нашёлся в листве нож, но чем дольше я искала, тем больше меня окутывал страх, что единственный источник света утерян, а вместе с тем нарастала и общая паника.       То ли усилился ветер, то ли летали птицы, я не понимала, а может это он уже идёт по мою душу. У меня мгновение на размышления: «Беги назад и ищи фонарик! Но ты даже не знаешь, откуда прибежала!» — я стала оглядываться по сторонам, в надежде найти именно то место, но тщетно. В голове снова зашумели мысли. Не мои мысли. Я просто сорвалась с места, так как чувствовала, что он уже где-то совсем рядом. «Надеюсь, я не бегу в его лапы. И надеюсь, что искать фонарик было бы все равно пустой тратой времени.» Я бежала быстро первые пару минут, но потом сбавила темп. И если бы не сбавила, пробежала бы мимо листочка, едва видимого в темноте. Немедля, я неосторожно сорвала его и побежала дальше, вперед. Ничего не было видно дальше десяти шагов, но очень скоро я узнала, что впереди были очень низкие растения, которые исцарапали мне и без того саднящее лицо. Я поспешно свернула.       Несмотря на то, что я неслась не совсем медленно, казалось, что огромное подобие человека среди этой чащи передвигается быстрее. В голову приходили мысли о том, что я зря ношусь по лесу, у меня даже нет смысла это делать. Я и не старалась себя оправдывать, но становилось всё труднее. Лёгкие разрывало, сердце выпрыгивало, голова гудела, ноги уже потихоньку отказывались работать. Ещё замедлившись, до быстрого шага, я стала внимательнее вглядываться в окружение. К моему ужасу, оказалось, что я хожу по кругу и я оказалась у того же дерева, о которое ударилась головой. Об этом говорили обрывки страничек и истоптанная трава. Это означало, что я не найду в ближайшее время записки. Я остановилась. «Куда же идти? Прямо? Точно не туда, откуда пришла. Нельзя медлить. Иди скорее!»       И я только сделала пару шагов вперёд, уповая на то, что это не тот путь, по которому я уже ходила… Как подняв взгляд, увидела светленькое пятнышко, которое должно меня приблизить к этой дурацкой победе… Уверенно, не отводя ни на секунду от листка взгляд, пошла к нему.       «Возможно ли, что я выиграю? Вдруг он отпустит меня? Это же возможно?». Я пыталась заглушить шум в голове, который явно велел не ждать победы.       Рука потянулась к записке. Я коснулась её, взяла в руку, уже отрывая от дерева, с ужасом наблюдая боковым зрением, как медленно сверху тянутся белые костлявые руки. С обеих сторон. Голова трещала, гремела мыслями: «Беги же!» — но я стояла, как вкопанная. Только миг оставался до того, чтоб руки схватили меня за плечи, но я присела. И огромные ладони встретились друг с другом.       «Если сейчас не побежишь, то ты напрасно старалась до этого. Беги. Давай, перестань сжиматься в комок и беги.»       Я не могла никак пошевелиться, оцепенев от ужаса. Голова должна была вот-вот взорваться.