Пустынный Странник

Скрежет металлических пластин друг о друга нещадно ударял по ушам, свист и грохот врезающегося в атмосферу враждебной планеты, но, хотя бы пригодной для жизни, в некотором смысле, едва ли передавался в хладной хватке существа, уцепившегося за штурвал падающего без топлива и двигателей, посудины. Это был последний раз, когда они испытали судьбу, и теперь же она отнесась к ним со всей своей внезапностью и невозмутимостью, коей обалдала априори. А посадочный модуль всё летел, точнее: совершал экстренную посадку, а если быть честным, то он просто терпел крушение. Причём, это происходило так, словно это не что-то необычное, а вполне рутинное занятие: с таким вот безразличием отсекались кусочки модуля друг от друга и рассыпались в воздухе, или же уцелевшие падали на поверхность планеты, где окончательно разламывались или просто падали. Как бы то ни было, врезание в воздух ни приводило ни к чему хорошему, и в итоге носовая часть нагрелась до невозможной кондиции и начала плавиться – это уже признак того, что атмосфера планеты или хотя бы эта местность весьма и весьма жаркая. Схватившись за штурвал, из последних сил существо пыталось сделать так, чтобы модуль упал не носом в поверхность, а хотя бы прокатился по ней и у него был шанс выжить. Что, собственно говоря и удавалось ему, с небольшой натяжкой, но удалось. Пот скатывался длинными ручейками с лица существа, нахмурившиеся выражение лица, скривившийся рот, растрёпанные волосы, полы оборванного макинтоша хлестали по ногам, из-под затылка стекала небольшой струечкой аленькая ждикость. А впереди всё виднелась поверхность. Полностью жёлтовато-огненная, всё же тёплая картина, притягивающая, словно гравитация. Удар, вспышка света, скрежет металла, учащающеея пиканье аппаратуры вдруг оборвалось, резкая боль по всему телу, подскочившее сердце забилось сильнее, уши внезапно заложило и лёгкие сжались до невозможности. Перед глазами были все те лица, которые были дороги этому существу, всё то, ради чего он жил, все те цели, к которым оно так стремилось. Казалось, что всё оборвалось в одно мгновение. Душа улетала куда-то вдаль, к небесам, грёзам, постепенно растворяясь в космическом блаженстве вселенских эфемерид. Тёплая волна чувств нахлынула и погребла под собой разум, не оставляя ему иного пути, кроме как передаться своим чувствам и слиться с ними воедино. В своём сне существу вспоминался родной мир, казавшийся ему не таким родным. Это была смесь дистопианского романа с подростковой эпопеей в жанре всё включено. Своим видом окружение не придавало особых надежд на будущее: оборванцы в лохмотьях, неумытые, неотёсанные, голодные и озлобленные шли длиннющим конвоем в места дислокации, кто в каменный карьер, кто в теплицы содействовать преобразованию планеты в максимально полезную для империи. Да, это была какая-то жестокая диктаторская империя, сделавшая своим доминионом этот далёкий и одинокий мир, выкачивая из него ресурсы и ссылая туда всех непокорных, кого было не жалко, чтобы те в свою очредеь работали там и на непосильном труде самостоятельно умирали от невозможных условий жизни. Правда, не со всеми такое происходило. Были и те, кто находил в себе силы не сломаться, а некоторые даже сумели найти в себе цель, огромные силы на то, чтобы пробудить в себе и в других желание восстать против угнетательского режима и обрести настоящую жизнь, без боли и унижения, страданий и измывательств над всяческими ценностями живых существ. Теперь же, все эти события проносились во сне так, будто бы они происходили совсем несколько часов, быть может даже и минут, так быстро они мелькали в глазах. Ситуации быстро сменялись другми и в конечном итоге, существо увидело перед собой необъятные просторы космоса, как они летят куда-то вдаль, в неизведанные края, куда боялись совать свой нос даже Имперские прохвосты, но никак не они – бравые повстанцы, измученные, но не сломленные. Ужасный скрежет металлических деталей и звук вот-вот собрающегося упасть увесистого предмета внезапно привели в чувства существо, как оказалось, выжившего, и тем временем, лежавшего лицом к потоку. На удивление, корабль не превратился в подобие лепёшечки с Карнакса, а даже наоборот, остался целёхоньким, хотя бы относительно ожиданий касательно крушения. То было первое впечатление существа, когда оно открыло свои глаза, а вторым впечатление стала та самая металлическая пластина, свисавшая с потолка и вот-вот собирающаяся упасть оземь, тем самым расплющив существо, не из худых намерений, конечно, но расплющило бы ведь. Приблжающаяся угроза, всплеск адреналина, разорвавшиеся крепления, и вот результат – пластина оторвавашись от потолка, стремительно обрушилась вниз под влиянием гравитации планеты. Существо собрало силы в мышцы и сигануло что есть сил в сторону. Пластина шмякнулась об пол с неимоверным грохотом, вызывашим небольшую контузию у Существа. Предметы перед глазами у него стали размываться, а боль в теле овращаться – оно болело поностью, от пяток до мельчайших нейронов в голове. Казалось, что не осталось такого места, которое бы не ныло, таково уж было положение дел. Треск в голове сопровождался трещанием радиопередатчика. То была вещь первой необходимости в условиях кораблекрушения, ежели оно совершено с хотя бы призрачной надеждой на то, что остались выжившие. В нашем же случае их не могло быть, хотя, кто может утверждать не имея доказательств обратного. Как бы то ни было, сейчас были дела поважнее у нашего существа. Нужно было не откинуть концы и привести себя в порядок, что бы ни случилось – он ведь выжил, а следовательно, пора жить дальше, а цель жизни всегда можно обрести, главное постараться, или в некоторых случаях – немножко переждать. Сейчас всё тело раскалывалось от ужасной боли, голова трещала от разрывной боли, будто бы статика с радиопередатчика перенеслась на голову и начала белошуметь там заместо передатчика. Были тут и некотрые открытые раны, вроде порезов, были и ушибы, возможно некоторые кости могли выйти из своего положения, или же нет. «Нужно осмотреть тело», подумало существо. Чем оно, собственно говоря и занялось. «Как помнится, где-то тут был небольшой ящик с медицинскими принадлежностями первой необходимости, вроде бинтов или автогеля, надо бы раздобыть вещичек, подлататься, затем и в путь», такова была цель на данный момент у него. Жизнь нелёгкая вещь, но всегда есть ради чего жить, поначалу это небольшие цели, состоящие из таких же небольших операций, затем и настоящая, большая цель находится, мечта, причины сделать то, это, да что угодно, лишь бы без дела не сидеть. Ведь, движение – залог жизни. Первой такой целью было не умереть от чёртовой пластины, естественно, что вины пластины в этом не было – она всего лишь была ведома силами физики, роде гравитации, хоть и могла тем самым лишить существо жизни, но, тем не менее, оно ведь не живое. Первой сигналом был подозрительный звук, даже каскада таких звуков, первая операция – открытие глаз, поиск источника звука, затем и более стремительноне действие – отскок в сторону дабы выжить.