Зов Мобиуса

      Эми, мгновение назад тревожная и беспокойная, следующим мгновением больше походила на разъярённого медведя, чем на ежиху. Шерсть встала, иголки выпрямились и продемонстрировали себя во всей красе. Схватившись за висящий за спиной молот, она уверенно и угрожающе подошла к синему и только была готова замахнуться, как оказалась на полу. Тот отлично среагировал на её приближение и успел отбежать в сторону. Ежиха свирепо глядела на него во время подъёма, и было ясно, уж следующий удар однозначно достигнет цели. Потому её успели преждевременно схватить за лапы и оттащить подальше от Соника. Стало шумно – в ответ на выкрики ежихи ей выкрикивали просьбы утихомириться. Чарльз Хэджехог подошёл к внуку и осмотрел его. Взглянув в глаза, он уловил перемену в настроении. Казалось, ёж наконец очнулся, пришёл в чувство, а его взгляд просветлел. Может, так оно и есть? Соник осознал произошедшее от страха перед гневом ежихи? Его похлопали по плечу и отвели к самолёту, у которого стояли две высокие стопки книг. Морду ежа прикрыла лапа. Зелёные глаза задрожали, но агрессивный, уже последний, выкрик ежихи вызвал испуг. Соник взглянул на Эми, которая следующим мгновением утихла с обеспокоенным взглядом. Её отпустили, и ежиха тут же умчалась из Базы вслед за Тэйлзом. Соник выдохнул с облегчением и обернулся всем своим существом к дедушке, что достал из багажника Торнадо связанную пачку бумажных писем. Пару минут присматриваясь к ней, протянул Сонику со словами:       - Надеюсь, вы оба меня поймёте. На самом деле Тэйлз нисколько никого не обманул, письма имели место. Дело только в том, что их никто не отправлял и не получал.       Соник раскрыл глаза, услышав новость. Минуту его не покидало ощущение опустошённости и головокружения. Сев прямо там, на месте, он развязал верёвку. Письма посыпались из его лап. Так много! И все от Тэйлза! Это его почерк, разве не так? Везде стоит подпись «Тэйлз». Везде адресат – «Соник и ребята». Тэйлз писал письма… Тэйлз не соврал ни себе, ни ребятам. Тэйлз поддерживал отношения как мог, в то время как Соник… Соник… Он просто надавил на лучшего друга и довёл того до слёз. Соник схватился за голову и зарычал на самого себя. Как же он грубо обошёлся с Тэйлзом! Малыш ожидал встречу, полную тепла, объятий и принятия, но в ответ получил холодность и агрессию. Как ему поступить в таком случае?       - Зачем? Зачем?! – Вскричал ёж и тут же оказался на лапах с разъярённым взглядом прямо в глаза пожилого ежа. – Почему его письма до меня не доходили?!       - Это было испытанием для вас двоих. Мне хотелось, чтобы он научился самостоятельности, а тебя проверить на доверие к нему. Видно, ты не справился в отличие от него. Даже не получая ответных писем, маленький Прауэр не опускал лапы и продолжал верить в силу вашей дружбы, а ты… разочаровал меня, Соник.       Соник упал на колени с взглядом потерянного, словно пережившего катастрофу. Собственно, примерно так он себя и ощущал. Старший Хэджехог присел рядом и положил лапу на плечо, внимательно взглядывать в синие глаза.       - Соник, ты потерял доверие к нему со временем и впал в ярость. Тебя никто не бросал, он отправился на Приграничный остров с конкретной целью, и это было целевое обучение. Ему не хватает смелости, многого ещё боится в отличие от тебя и до сих пор детёныш. Майлз остаётся ранимым, но при этом сохраняет бодрость духа и действует целеустремлённо. Он горит стремлением стать более полезным, но как и прежде он нуждается в нашей поддержке и понимании. Вспомни, каким он был при вашей первой встрече. Однако Майлз подрос, а знания и опыт придают ему уверенности в собственных силах. Это была необходимая мера. Как верит он в тебя, поверь в него и ты, Соник.       Соник жалобно смотрит дедушке в глаза, и тут его достигает здравая мысль:       - Я обязан ответить на каждое его письмо в качестве извинения.       В следующее мгновение синяя полоса проясняется и пропадает. Ёж забирает со стола письменные принадлежности и, усевшись на коленках прямо на том же месте, где был мгновением назад, он распределяет письма, в спешке открывает одно и берётся за чтение. Тихо, самому себе, но одновременно и говоря дедушке, он тревожно бормочет:       - Я отвечу ему на письма. Отвечу на каждое, не упущу ни одного!       - Действуй, Соник.       С этими словами Чарльз отходит от него к другим, с тяжестью выдохнув. Да, несомненно, он поступил далеко не лучшим образом, но это того стоило. Он уверен в этом. Разве не доказательство тому отсутствие отчаяния в Тэйлзе? Малыш справился с испытанием в отличие от более самоуверенного Соника. Да и остался ли тот самоуверенным? Стал менее похож на себя. Ну, ничего, уверен ёж, всё исправится. Двое друзей несомненно помирятся, просто надо немного подождать. В то же самое время Тэйлз….       Он успел уже прилично отдалиться от Базы, пройти почти весь лес. Осталось совсем немного, и вот-вот он выйдёт на побережье моря. Здесь ещё не слышен морской прибой, чаек, но зато вовсю жужжат жуки, поют лесные пташки. Под лапами всё чаще встречаются отдельные, занесённые морским бризом песчинки. Деревья всё реже, и чаще заросли кустарников. Прохладный лесной воздух всё горячее и более солёный. Глаза остриём стрелы ранил луч низко стоящего Соляриса, вынудив зажмуриться. Лисёнок прикрыл мордочку лапами, дал глазам привыкнуть и вышел на песчаный пляж, один из множества на Большом Южном острове. В памяти всплыло прошлогоднее воспоминание. Их первая встреча состоялась пускай на другом, но всё же пляже. Тогда его привлёк самолёт – Торнадо. Нынче здесь нет ни Торнадо, и Соника не ожидается. Действительно ли это так? Тэйлз обернулся к лесу, осмотрелся, а после вновь обратил взгляд к морю. На глазах не прекращали проливаться слёзы. Подойдя к самой кромке воды, он сел на песке и окунул в него лапы. Горячо. Только эта телесная боль не столь сильная, чтобы заглушить рыдания, боль от разрыва отношений. Как же больно! Всхлип. Он закашлял и втянул сопли. Тряхнул головой и постарался присмотреться к горизонту сквозь слёзную пелену, но слёзы щипали глаза, всё в глазах искажалось. Тогда он обнял коленки и уткнулся в них.       Соник. Эми. Крим. Чарльз. Неужели его письма не дошли до них? Никто не получал письма? Совсем никто? Ни одного?! Как же так? Что могло произошло с его письмами? Он лично видел, как его письма оказывались в лапах почтальона. Как же обидно. Ладно, его было бы в чём обвинять, но не в чем же! Или же? Соник расхотел дружить с ним? Стал таким же презирающим лисёнка как и другие мобианы? В это не хочется верить, но холодность во взгляде ежа показалась ему достаточно убедительной. Похоже, им уже не быть друзьями. Дружба останется в прошлом, так ведь? Спустя час. Город Дремучего леса.       Эми и Крим стояли в центре города. Ежиха прижимала и утешала в своих лапах крольчиху, что подавленно хлюпала носом и тёрлась лбом в расстроенном состоянии. Её глаза были мокрыми, как и у ежихи. То одна, то другая тяжко вздыхали и поглядывали друг другу в мордашки. К ним со стороны подошёл печальный Чарльз и повёл плечами с разведёнными лапами. Крим всхлипнула и заплакала, тут же оказавшись в ещё более тесных объятиях Эми.       - Его нигде не видно.       - Должно быть, Тэйлз покинул город, - Предположила Эми. – Может, стоит поискать его на побережье?       - Хорошая идея, Эми. Подключу остальных к поискам, а ты отведи Крим в дом.       - Нет! – Возразила малышка Крим. – Я тоже буду искать Майлза! Он совсем один!       - Тише, Крим, - Прошептала ежиха и поглаживала по голове.       Но оба они встретили недовольный взгляд карих глаз крольчихи, что была крайне не согласна с ними. Она осторожно, постепенно высвободилась из лап подруги и побежала куда-то в сторону. Эми успела лишь протянуть в её сторону лапу, но тут же опустила, взглянув на Чарльза. Тот тяжко выдохнул и побежал к Базе. Эми постояла-постояла в размышлениях, а после тоже рванула в третью сторону.       Крим достигла окраин города спустя какое-то время и забежала в лес. Пробираясь сквозь дебри, отводя в сторону опасные ветки и перепрыгивая остроугольные камни и терпя хруст валежника под лапами, она с глубокими вдохами и хриплыми выдохами бежала вперёд, куда глаза глядят. В какой-то момент перед ней возникла знакомая фигура. До того знакомая, что она тихо заплакала и всхлипнула, привлекая к себе внимание лисёнка. Тот, стоящий к ней боком, обернулся на звуки и выразил изумление.       - Крим?       - Тэйлз? – Прыжок к нему навстречу. – Тэйлз!       Он тут же оказался в её неловких объятиях. Осторожно, он в ответ обнял крольчиху и пустил слезу. Она плакала на его плече и мокро всхлипывала, издавая то стон, то едва разборчивый писк. Они постояли в объятиях, а после она отошла от него на шаг и заглянула в голубые глаза.       - Крим, как ты оказалась в лесу? Тебе нельзя перемещаться без сопровождения, это может оказаться не безопасно.       - Но ты ведь совсем один! Мы ищем тебя.       - Ищете? – Он виновато повёл глазами и отвёл в сторону взгляд.       - Я, Эми, дядя Чак, команда защитников города. Мы волнуемся за тебя. Я… Я слышала…       Он взглянул на неё и по взгляду догадался о продолжении незавершённого высказывания. Ясно. Кто-то…       - Эми всё рассказала мне.       Эми. Понятно. Он так скоро умчался из Базы, что даже и не думал об Эми. Похоже, она последовала за ним. Однако для него было важно побыть наедине со своим горем. Теперь же, выплакавшись до першения в горле и боли в глазах, пускай ему и не легче, но проще вернуться в город. Как на него отреагируют горожане? Будут ли взгляды сочувствия в его адрес? Или же больше непринятия, затаённой агрессии, разочарования в его возвращении?       - Тэйлз, идём вместе домой.       - Я направлялся в город, только немного сбился с пути.       - Вместе мы найдём путь домой.       - Да.       Она развернулась туда, откуда бежала, и указала лапой путь. Вместе они зашагали в сторону города. Поскольку они не были глубоко в глуши, то вскоре вышли в город и направились по его уличкам. Мобианы с интересом поглядывали на Тэйлза, но лисёнок, будучи расстроенным и подавленным, видел в их взглядах лишь непонимание и скрытое презрение. Внутренне сжавшись, он продолжал идти за пару с крольчихой, что оглядывалась по сторонам в поисках Эми или Чарльза. Увы, их не было видно. Кто-то из мобиан слышно прошептал:       - Вернулся.       Для лисёнка это прозвучало болезненно, словно его обвиняют, отвергают вновь. Крим же расслышала нотку тепла в этом высказывании и улыбнулась горожанину в ответ. Даже рядом с близким другом лисёнок ощущал себя не на месте, не принадлежащим этому агрессивному миру. В какой-то момент он просто замер на месте с жалобным взглядом, в глазах вновь пробивались слёзы. Крим заглянула в них и загрустила. Опустив взгляд, она совсем поникла головой. Неожиданно ей вспомнилось нечто, что способно хоть как-то взбодрить друга. Взяв того за лапу, она повела его дальше по городу. Тэйлз не стал вести себя грубо по отношению к ней и позволил себя вести, такая ситуация вызвала у него лёгкое изумление. Однако вскоре это прошло, он вспомнил. Вспомнил, что и раньше крольчиха неожиданно для многих брала на себя роль доброй и заботливой малышки, что сквозь страх и слёзы обиды защищала одинокого лисёнка от нападок со стороны других. Правда, после уже её приходилось защищать, ведь только успев высказать, она тут же разворачивалась и убегала в дальний уголок, чтобы выплакаться. Крим временами была смелой, но никогда не проявляла грубую дерзость, это всегда было что-то мягкое, благородное. Тэйлз всегда ценил её за это качество и едва заметно улыбнулся в благодарность, хотя она не могла увидеть его улыбку.       Крим Рэббит привела его к деревянному дому с башней на втором этаже и гаражом. Тэйлз не сразу признал его. Верно, это же тот самый дом, который они год назад дружно начинали совместно строить! Он сам принимал в этом активное участие! Выглядит он в точности как запланировано в проекте. Гараж имеет металлические ворота, высотой в полтора этажа. Второй этаж – это башенка под спальную комнату. Следовательно, весь первый этаж – технический.       - Мы его достроили в твоё отсутствие, Тэйлз. Теперь у тебя свой дом.       - Спасибо, - Только и смог прошептать изумлённый и обрадованный лисёнок, прежде чем сделать шаг навстречу.       Уже минуту спустя они оба оказались внутри. Помещение первого этажа представляло собой большую комнату-студию, которую занимали гостиная и кухня. Отдельная дверь вела в техническую комнату, рядом располагалась винтовая лестница на второй этаж. На кухонном столе, что занимал промежуток между кухней и скромной гостиной, ребята обнаружили связанные толстой нитью письма. Тэйлз подошёл и развязал, десятки писем тут же рассыпались по столу, пара оказалась на полу. Крим заботливо подняла их и подала Тэйлзу. Тот узнал их – это его письма в конвертах. Только… те открыты. Их кто-то прочёл. Но кто же? Тэйлз достал содержимое первого письма и обнаружил два листа вместо одного. Он всегда писал ёмко, на одном листе. Развернул и вчитался. Крим молча остановилась по другую сторону стола и наблюдала за его реакцией. Недоумение и тревога сменились на искреннее изумление и расстройство. Губы дрожали, то преображаясь в улыбку счастливую, то в горькую. Слёзы вновь проявились и пробили себе путь по щекам сквозь шерстинки. Крим взволнованно наклонилась вперёд, держась лапками за край стола. Сердечко учащённо забилось в её груди.       - Что там, Тэйлз?       - Это… ответные письма Соника, - Только и смог он выдавить из себя.       Крим раскрыла в изумлении глаза и осмотрела стол, полный писем. Тэйлз всхлипнул и принялся сквозь слёзы читать все письма подряд в порядке очереди. То одно письмо, то другое оказывалось в его лапах и намокало от слёз. Одно письмо сильнее другого пробивало лисёнка на рыдания. Интенсивность эмоций возрастала, и вскоре он уже ничего не мог разобрать - уши не слышали, глаза не видели. В какой-то момент на глазах крольчихи лисёнок плюхнулся на пол с письмом в лапе и утих. Она подсела рядом и положила лапу на плечико малыша.       - Тэйлз?       - Он ответил на каждое моё письмо.       И в следующее мгновение искренний детский плач со стонами и всхлипами огласил помещение.