Зов Мобиуса

Час спустя.       Тэйлз осматривал пульт управления кукурузника, именуемого Торнадо. Управление значительно обновилось, добавились новые кнопки, второй рычаг, механизм усложнился. Всё это требует времени на ознакомление, прежде чем следует пробовать взлететь на самолёте. Тэйлз захлопнул крышку панели управления и вкрутил винты. Вроде осторожно, ничего не повредил, не выломал. На самом деле он успел подзабыть, что было в эскизах по поводу переустройства Торнадо, так что потребуется повторное знакомство, а после можно будет приступить к модернизации с опорой на самые свежие знания из области электроники и техники. Лисёнок поправил всё, поднялся и вылетел из самолёта, спустившись около его корпуса. Лапа заботливо похлопала самолёт. К лисёнку подошёл пожилой синий ёж и тихо прокашлялся, привлекая к себе внимание. Тэйлз обернулся.       - Нам надо поговорить, Майлз.       - Я слушаю, дядя Чак.       Ёж повёл, придерживая за плечико, того в сторону ото всех, за самолёт, где их никто не увидит. Если ежу и было неспокойно, то лисёнок не испытывал какой-либо тревоги, волнения. Остановились. Чарльз заговорил, преодолевая волнение и тщательно подбирая слова.       - Майлз, никто никого не обманывал. Ты действительно писал письма, но при этом и ребята не получали, не читали твои письма.       - Что?       - Они не доходили до адресата, а копились. Ни Эми, ни Соник, ни кто-либо другой не видел их.       - Тогда куда пропадали мои письма?       - Они возвращались Римусу позже, когда ты того не видел, и прибыли сюда только вместе с тобой.       - Но как такое возможно, дядя Чак? Я же видел, как их принимал почтальон!       - Верно, пока ты видел.       Тэйлз поник головой. Это что же получается? Никто никого не обманывал, а в итоге они с Соником так сильно поругались. Разве это того стоило? Кому надо, чтобы его письма не доходили по адресата? Почему Чарльз Хэджехог знал об этом и умолчал? Не замешан ли он в чём-то?       - Скажите мне честно, Вы имеете к этому отношение? Почему умолчали, будучи посвящённым?       - Потому что это была моя идея – оборвать связь между вами до твоего возвращения, а Римус поддержал её. Это было своего рода испытание для вас. Испытание, которое успешно прошёл лишь ты, Майлз.       Тэйлз сделал шаг назад, всё его существо выражало сдерживаемое возмущение, непонимание и растерянность. Чарльз взволнованно перебирал пальцы в замке и наблюдал за поведением воспитанника.       - Так, значит… Соник знает?       - Я ему признался, и теперь он в растерянности не меньше тебя. Пойми меня правильно, Майлз, это была необходимость. Да, вы поссорились, но зато мы увидели слабость Соника и твою способность пережить разлуку с ребятами. Ты показал свою самостоятельность и выдержку испытанием, а вот мой внук… изменился в сторону слабостей. Он засомневался в тебе, в то время как ты верил в него.       - Теперь я не хочу никому верить. Да… даже Вы!       Лисёнок обнял себя с печальным взглядом и отвернул голову в сторону Торнадо. Чарльз осторожно подошёл к нему, встал на одну коленку и крепко обнял малыша, прижав к себе словно своего детёныша. Тому хоть и стало как-то спокойней, приятней, но всё же слёзы взяли верх над разумом. Послышался сдавленный плач. Чарльз осторожно отпустил того и взглянул в мордашку, уже мокрую.       - Наверное, мне не следовало возвращаться сюда. Элиас, Римус были так теплы и приветливы, они не играли с моими чувствами как Вы. Как я могу после такого доверять Вам или Сонику?!       Он отпрыгнул назад и, вытерев слёзы, отошёл к дальнему столу, на котором на всеобщий обзор был выставлен его первый полноценный робот – Ти-Пап. Чарльз последовал за ним. На базе остались к этому времени единицы членов команды защитников, и они сразу обратили внимание на подавленное состояние маленького гения.       - У тебя чудесный робот, Майлз, - Попытался утешить того Чарльз, но в ответ лишь молчание.       Лисёнок протянул лапы и осторожно обхватил робота, взял в подмышки. Обернувшись к ежу, он твёрдо и крайне недовольно взглянул тому в глаза. Было заметно по их взглядам, что нынче их отношения утеряли статус тёплых, дружеских.       - Я не понимаю, чем в своё время насолил Вам или Сонику, что меня не приняли тепло. Вы не сильно отличаетесь от тех горожан, что не приняли меня таким, каков я есть. Однако… я вновь не чувствую, что здесь, в городе Дремучего леса, мне рады, меня ждут.       - Майлз…       - Я думал… редко, но, честно, думал о вас всех, как вы здесь трудитесь над Базой и Торнадо. Мне так хотелось вновь сесть за самолёт и повести его, помогать Сонику и Эми в поисках Изумруда Хаоса, играть с Крим и Чизом. Я потратил целый год на обучение…       - Знаю, ведь это я его организовал для тебя.       - У меня только одна мысль: вы хотели избавиться от меня. Да, передать меня в другой город, а ещё подстроили эту ссору. Раз уж так, раз уж Соник мне не доверяет, то я тоже никому больше не доверяю!       На него вновь нахлынула волна отчаяния, породив реки слёз. Глаза быстро помутнели, а шерсть взмокла. Прижав подбородок к груди и нахмурившись, Тэйлз спешно покинул Базу. Чарльз сгорбился, медленно подошёл к столу, где совсем недавно стоял Ти-Пап и сел на стул понурым. Он взглянул на стол и прошептал:       - Чудесный робот, впервые такой вижу. У тебя определённо гениальный ум и талант к робототехнике, Майлз «Тэйлз» Прауэр. Я найду компьютер для создания программы, и твой робот оживёт. Обещаю.       - Что же ты творишь, Чарльз? – Тихо осудил подошедший медведь. – Мы долго ждали его возвращения, а ты вот так растоптал его надежды, веру в горожан.       - Знаю, молчите. Ему нужно время.

***

      Тэйлз медленно, с опущенной головой, шагал мимо домов города Дремучего леса к своему новому дому. В подмышках у него был Ти-Пап, а на душе тяжёлый груз. Остановившись посреди улицы, он оглянулся и присмотрелся к скале, в которой размещена База. Всё изменилось за этот год, База стала иной, да и атмосфера стала какая-то странная. Двое защитников, как он узнал после того, как Соник и Эми отправились на дежурство, скончались в противостоянии новым роботам Доктора. В команде ощущается разлад. Кажется, прежним всё никогда не станет, и вскоре все разойдутся и будут каждый сам по себе. В таком случае он ничего не теряет. Ему нечего терять. Ни семьи, ни друзей, только дом. Но ладно дом, он сгорит и всё, его разрушат, и не станет его. Для него всегда было главной ценностью ощущение принадлежности, принятия. Оно вновь утеряно, он вновь не ощущает себя частью этого города, чужим. Неожиданно в стороне он расслышал смех детёнышей, примерно его одногодок. Те дружно бегали, играя в салочки, смеялись, наваливаясь друг на друга. Вдохнул поглубже воздуха и собрался с мыслями. Тэйлз оглянулся, бросил кроткий взгляд на робота, а после подошел к ребятам. Сократив расстояние с ближайшим детёнышем, он робко пальчиком того коснулся до плеча.       - Привет, ребята. Можно с вами?       - Ой! – Тот в испуге подпрыгнул в развороте и с ужасом в глазах заглянул в голубые глаза лисёнка. – Майлз!       - Хм?       Все уставились с явным напряжением в теле на лисёнка. И смотрели бы так, если бы один из них не приметил робота и не акцентировал на нём внимание остальных.       - Эй, это очередной робот?       - Это Ти-Пап, он пока что не работает.       - Почему же?       - У него нет программы, которая бы оживила робота.       - Эй, а покажешь?       Тэйлз оживился. На его устах вновь появилась улыбка, а от слёз осталась лишь сухость в глазах и следы в форме ссохшейся шерсти. Кивнул всем, он оптимистично поставил между собой и остальными робота. Рыжеватый металлический пёс стоял и смотрел вперёд пустым взглядом. На голове у него была короткая антенна, а на кончике хвоста противовес в форме металлического шара. Во лбу ещё не горел алый огонёк жизни. Все внимательно присмотрелись к нему. У одного из ребят возник далеко не приятный вопрос к лисёнку:       - А чего лишь один хвост, не два как у тебя? Разве Ти-Пап не означает «щенок Тэйлза»?       - Означает, но это же щенок, - В сердце ёкнуло.       - Но он же твой, значит, у него должно быть два хвоста. Да в сравнении с тобой он куда приятней выглядит.       У тех на устах появились ехидные, недружелюбные улыбки. Кажется, у них появился повод для оскорблений и унижений лисёнка. Пока что Тэйлз сохранял относительное спокойствие, но дальше всё лишь усугублялось.       - Точно, Ти-Пап хоть не уродец как ты! Майлз-уродец!       - Майлз-уродец! – Подхватили другие и принялись приплясывать, весело припевая в одно слово. – Двухвостый уродец! Двухвостый уродец!       А после и вовсе залились смехом, полным презрения и жестокости. Кому-то прихватило от смеха живот, и он скрутился пополам. Кто-то даже повалился на землю, не удержавшись. Только Тэйлз захотел с полной боли грудью забрать Ти-Папа, как того забрали у него из-под носа.       - Не получишь!       - Эй, это мой робот! – Болезненно вскрикнул лисёнок и потянулся лапами вслед.       Ни к чему это не привело. Ребята начали перебрасывать друг другу робота, а лисёнок бегать за ними, пытаясь поймать своё творение. Он даже забыл про свою способность к полёту, про то, как оборонялся хвостами от недоброжелателей в старый конфликт. Вскоре всё обернулось ещё хуже: один из детёнышей не успел словить робота, и Ти-Пап грубо рухнул на торчащий камень, прямо на острый угол, и треснул. Его попытались поднять, но болты расшатались и выпали, оголив механизм – робот-щенок рассыпался прямо на глазах у всех. Тогда ребята пожали плечами друг другу, игнорируя обращённый к роботу жалобный взгляд лисёнка, и, махнув лапами, бросили робота и его хозяина. Вскоре от них и след простыл. Лисёнок упал на колени перед разломанным роботом и сжал в своих лапах детали. Его глаза вновь налились слезами, и он уже понимал, что у него не хватает сил. Не хватает сил, которые он мог бы направить в русло позитивного мышления, в голове сплошное месиво из негативных мыслей и настроений. Сколько ещё это будет продолжаться?! Сколько ещё ему терпеть унижения и непринятие? Что он им всем сделал, что всё никак не может заслужить своё место? А что сделать, чтобы исправить ситуацию, своё положение? Разве он может что-то им дать? Ничего. Никого. Он не хочет больше видеть никого из местных. Так хочется вернуться к Элиасу и его семье. Там так уютно, так тепло и дружелюбно встречают! Там всем рады! Для него это рай, самое комфортное место на всём Мобиусе.       - Я… - Всхлип. – Я… не могу больше.       Он медленно поднимается и через силу разжимает пальцы. Медленно разворачивается и, не оборачиваясь к Ти-Папу, направляется к Базе. Робот уже не занимает мысли, Тэйлз даже думать не желает о нём. Только одна мысль крутится у него в голове: «Оказаться как можно дальше отсюда». Пригнувшись и приготовившись, он начинает вращать хвостами и взлетает. В это же время…       Соник и Эми расхаживали по лесу, отвлекаясь от патрулирования местности. Под ногами хрустел валежник, старая листва, воздух пропитан ароматами растительности и грибов. Вокруг ляпота: птицы щебечут, светло, зелено, где-то ягоду можно найти, где-то целые семейства грибов, а то местами и белка промелькнёт. Флики-пташки подпевали остальным птицам и приветствовали Соника и Эми, пролетая между ними и издавая привычные им «фли-фли». Те открытыми ладонями приветствовали спасённых ими чудесных созданий. В округе не наблюдалось ни одного следа наличия роботов Доктора, поэтому ребята надумали дать себе немного отдыха и обсудить последние происшествия. Инициативу проявила ежиха.       - Слушай, Соник. Нам надо серьёзно поговорить.       - О чём, Эми?       Пользуясь случаем и наблюдая спокойное состояние собеседника, она пошла напрямую.       - Я, конечно, согласна с тобой в том, что не было ни одного письма от Тэйлза…       - Они были, Эми, - Воспользовался паузой ёж и вставили слово, заодно словив недоумение во взгляде зелёных глаз напарницы.       В ответ на её реакцию он тяжко выдохнул и продолжил мысль:       - Дедушка скрыл факт от нас. По сути никто никого не обманывал. Тэйлз писал нам письма, но мы их не получали, вот и всё. Пока ты была на поисках Тэйлза, я ответил на каждое его письмо и отнёс их ему домой.       - Он прочитал?       - Не знаю, но мы с ним ещё не разговаривали.       - Когда?       Он взглянул на неё и без лишнего вопроса понял, что скрывается за одним вопросительным словом. На самом деле ответ на этот вопрос – очень туманная перспектива. Он сам ещё не знает, когда следует поговорить на эту тему с лисёнком. Однако факт: это крайне необходимо, нельзя игнорировать шанс примирения.       - Думаю, на днях. Не сегодня однозначно.       - Почему бы и нет?       - Нет, Эми. Нет, не сегодня. Я вообще не понимаю, как мой дедушка до такого додумался! Он рассорил нас с Тэйлзом!       - Вообще-то, Соник, это ты надавил на него так, что самовольно и категорично способствовал разрыву дружбы с ним. Вспомни, как ты переживал за него этот год.       - Вот именно, что это было не со зла! Я очень беспокоился за него, ведь не было ни одной весточки от него! Разве ты не переживала?       Эми и Соник остановились. Она медленно подошла к нему и, сложив на плечи собеседника лапы, заглянув глубоко в глаза, прошептала мягким голосом:       - Мы все за него переживали, Соник, но именно ты, его лучший друг, отверг его. Помирись, найди в себе силы выразить сочувствие, сожаление о произошедшем, выразить своё беспокойство за него. Это важно, особенно для вас двоих.       Неожиданно их уши уловили звук, который может издавать лишь одна вещь – самолёт. Причём один конкретный самолёт – Торнадо. Ежи вскинули к небу головы и заметили промелькнувший среди крон деревьев биплан. Столь знакомый, что не осталось ни одного сомнения – это же Торнадо! Они переглянулись с удивлением.       - Извини, Эми, я скоро вернусь.       - Что?       В следующее мгновение она уже стояла одна, а её иголки слегка приподнялись под порывами ветра. Синяя полоса сопроводила Соника, пока полностью не рассеялась. Ежихе оставалось лишь развернуться в сторону, куда помчался синий ежонок, и побежать ему вслед.