Зов Мобиуса

      Час спустя       Элиас сидел на деревянном табурете напротив Тэйлза, занявшего такой же табурет. Лис был талантлив не только в технике, конструировании, но и временами изготавливал со своими давними друзьями мебель из местной сосны. Благо — той было полно в краю, потребность была удовлетворена на несколько лет вперёд. Тэйлзу даже посчастливилось наблюдать пару раз процесс изготовления мебели, ознакомиться с технологией и познать некоторые секреты. Хотя, уверен он был, не обязательно эти знания пригодятся ему в дальнейшем, ведь он именно что механик. Однако зрелище было интересным и для него. Тэйлз сидел, задрав нос к верху, терпя неудобства от такого положения, но относясь с пониманием. Элиас же пробовал отвёрткой или иным инструментом обнаружить хоть что-то, что помогло бы снять ошейник. В процессе осмотра они выяснили, что ошейник практически цельнометаллический, состоит из двух частей, которые соединяет замысловатый замок. Не то, чтобы когтям и лапам, даже инструментам не за что зацепиться. Однако что-то они всё же обнаружили. Швы двух составляющих ошейника.       Когда Элиас отложил на стол оказавшийся бесполезным инструмент, лисёнок опустил голову, немного размял затекающие мышцы. В этот самый момент под тяжёлый вздох Элиаса в мастерскую вошёл бодрый Соник, что прошёл к лисам и на каждого взглянул. Вновь его взгляд зацепился на ошейнике, и Тэйлз, уловив его, прикрыл ошейник лапой, словно засмущался его.       — Написал письмо, Соник? — Перевёл их внимание на себя Элиас.       — Да, оно уже в пути. Я отразил кратко все основные события в нём. Дней за 10 будет доставлено, мы успеем починить самолёт. Так ведь, Тэйлз?       — Хм-м-м. Возможно, но я не стану утверждать однозначно. Устройство этого самолёта в разы сложней Торнадо, он потребует больше времени и сил на ремонт. Без помощи Элиаса тут не обойтись, — Он с надеждой взглянул на старшего.       — Сначала надо снять ошейник, он тебе мешает.       — Согласен.       Соник подошёл к другу и осмотрел на расстоянии ошейник. Гладкая поверхность металла отлично отражает свет, и Соник разглядел уменьшённую версию себя, что маленько позабавило его. Однако секунду спустя, как он осознал, на что смотрит, весёлость сменилась беспокойством. Тэйлз не выглядел весёлым или бодрым от слова совсем, и это не нравилось синему ежонку. Зелёные глаза встретились с голубыми. Ребята внимательно смотрели друг на друга, подыскивая подходящие слова для беседы. В это время Элиас поднялся и начал что-то выискивать на полках своего низенького шкафа. Ребята глянули ему в спину, и только тогда Соник нашёл в себе силы поднять болезненную для друга тему:       — Тэйлз, расскажи мне о Ти-Папе.       Тэйлз взглянул на друга, но тот проигнорировал его взгляд, обращённый к себе, напряжённо глядя на Элиаса. Сонику казалось, не следовало так скоро поднимать эту тему, ибо в последнее время лисёнок и без того прибывает в подавленном настроении. С тех пор, как оказался в плену у помощника Эггмана. Угнетать его не следует, ведь им нужно спешить вернуться на Большой Южный остров, а для этого важно прибывать в бодром настроении. Пока Элиас что-то выискивает, Тэйлз формулирует рассказ, борясь с внутренними позывами плакать. Дрожащими губами, хватая воздух, он заговорил:       — Я уже почти забыл о нём, — Он скрестил пальцы и начал перебирать их перед собой, взглядом отслеживая движения. — После того, как мы с тобой поссорились, — Соник не удержался и с удивлением во взгляде повернул голову к лисёнку, — я подумал показать Ти-Папа детёнышам, что и ранее ломали мои изобретения. Я питал надежды, что стоит им увидеть моего робота, они захотят взять меня в свою компанию. Только… — Слеза выкатилась из глаза и скрылась в шерсти. — Они начали перебрасывать его между собой, и Ти-Пап был сломан в падении. От расстройства я даже не стал его забирать, оставив там. Я надеялся, что мне не придётся вспоминать более о его потере.       Элиас внимательно в одно ухо слушал этот рассказ, мысленно возвращаясь в то время, когда он руководил разработкой и сборкой робота. Лисёнок был полон энтузиазма и продумывал его в мельчайших деталях, наделяя самыми разными функциями, начиная переносом простейших инструментов и заканчивая поддержанием связи с базой или Торнадо. Так что этот проект должен был стать универсальным помощником для Тэйлза и эффективным средством поддержания связи с разными точками на карте Южных островов. После трудных, долгих часов усердной работы лисёнок ещё очень долго не мог заснуть, и потому Дайла перед сном рассказывала ему выдуманные ею истории. Это успокаивало и усыпляло, создавая атмосферу домашнего уюта. Потому, уверен Элиас, Дайла стала Майлзу Прауэру как вторая мать. Он развернулся к ребятам с десятком каких-то тяжёлых чёрных камней в лапах.       — Ох, Тэйлз! — Соник откровенно недоумевал, приложив ко лбу одну из лап. — Ну почему оно так? Ты же умён! Что тебя к ним тянет? Мы уже обсуждали это, не веди себя наивно. Пора уже становиться взрослей и руководствоваться головой! Они не примут тебя, вот и всё. Прими это!       Тэйлз лишь виновато взглянул на ежонка, а после закрылся, обняв себя и отвернув голову. Ему было стыдно за свою наивность, что порой взыграет и выставит его глупым детёнышем, что вечно верит в лучшее в других, даже тех, кто не достоин того. Откровенных вредителей и забияк, что всегда радовались ему лишь по одной причине — повод для издевок над ним. Тэйлз всхлипнул и тонким голоском ответил:       — Я не знаю, почему…       Стыд, обида, неловкость ситуации. Под их натиском он заплакал. Сначала тихо, и увидел это лишь Элиас, подошедший к нему и занявший место на табурете. После плач стал громче, и Соник втянул воздух, положил на плечо лисёнка ладонь, стараясь заглянуть в морду. Тот не шёл на контакт с ними, и тогда Элиас взял инициативу на себя. Он жестом попросил Соника отойти, что тот выполнил, кивнув. Отложив на стол лишние, лис оставил в лапе один из камней и приложил к ошейнику. Ничего не произошло.       — Слабый. Хорошо, попробуем этот.       Тэйлз отвлёкся и глянул на камни на столе. Узнал их и сразу догадался о задумке Элиаса.       — Думаешь, замок на магните?       — Верно. Буду подбирать магниты по силе. Если хоть один начнёт примагничиваться, то моё предположение окажется верным. Сейчас и посмотрим.       Он пробовал все собранные им магниты, и только последний, самый мощный, дал малейший результат. Он не сразу и лишь на самом-самом шве слегка примагнитился. Однако таков результат не устроил Элиаса, он разочарованно отложил магнит ко всем и тяжко вздохнул. Тэйлз опустил взгляд к деревянному полу и взгрустнул. Соник тоже немного приуныл. Их надежда на Элиаса не оправдалась, даже более опытный лис оказался бессилен против замка ошейника. Неужели так скоро ошейник не снять и придётся терпеть его? Ни один магнит не берёт его, но зато они выяснили механизм замка. Это уже что-то, и от этих мыслей Соник взбодрился.       — Что же, мы хотя бы знаем, что может нам помочь снять его! Это всяко лучше, чем ничего. Согласитесь?       — Согласен с Соником, — Кажется, энергичность Соника вселила надежду в Элиаса. — Мы найдём подходящий магнит и тогда снимем ошейник с тебя, Тэйлз. Рано унывать, нам надо действовать. Соник, Тэйлз рассказал мне про пленение и путь до нас, в том числе про то, как далось угнать вражеский самолёт. Предлагаю завтра собраться и оправиться к нему. Для начала мы с Тэйлзом осмотрим его, отремонтируем по надобности. После начнём строить взлётную полосу, чтобы вы смогли вернуться к себе на Большой Южный остров. Привлечём к этому других жителей Пайнца, так ускорим процесс. А на сегодня закончим, всем нам надо отдохнуть и подвести итоги дня. Думаю, для этого нет подходящего места, чем наблюдательная вышка, а времени лучше, чем закат.       Тэйлз вмиг оживился, скоро вытер слёзы и вскочил с воодушевлением. Его глаза засияли в предвкушении, и он в прыжке развернулся к Сонику, держа перед собой сжатые кулачки, готовясь радостно воскликнуть и потянуть за собой друга. Соник даже слегка изумился, глядя на друга, а потом радостно улыбнулся и прищурил глаза, любуясь тем, как лисёнок игриво виляет двумя хвостами. Такой настрой друга ему нравится больше всего. Энтузиазм, воодушевление и лёгкая игривость. Тэйлз подошёл к ежонку, взял за одну лапу обеими и, глядя в самые глаза, предложил:       — Ты должен это увидеть, Соник! Там ТАК красиво в закат! Пойдёшь со мной?       — Не смею отказываться, дружище. Веди.       Не успел Элиас и слова вслед сказать, как Тэйлз увёл друга за собой безо всякого «до встречи» Элиасу. Ну, старший лис нисколько не обиделся на детёныша и потому кротко усмехнулся, приложил лапу к морде, а после прибрал все магниты и инструменты по своим местам. Он был более чем доволен, что смог вернуть Тэйлзу воодушевлённый настрой, вывести из тяжёлых размышлений о потерянном друге или плену у человека.       Тэйлз, только переступив порог мастерской, остановился, подпрыгнул на месте и, удерживая в лапах друга, взлетел вместе с ним над толпой мобиан. Знакомые выкрикивали что-то лисёнку, другие же удивлённо поглядывали на синего ежонка, что парил в воздухе и радостно заливался смехом. Он был искренне счастлив, что смог вызволить напарника из плена, воссоединить их славный дуэт. Соник нуждался в нём. То же мог сказать о себе и Тэйлз. «Я нуждаюсь в Сонике» — подумает он и слегка улыбнётся. А пока… они летят над жителями Пайнца куда-то в сторону, постепенно поднимаясь ввысь. Впереди показалась почти голая сосна, если не считать винтовую лестницу, ведущую в крону. Время уверенно шло к закату, темнело, а тени от сосен покрывали собой Пайнц словно узоры на ковре. Внизу зажигались кристаллы, излучая холодный голубой свет. Соник летел и поглядывал первое время себе вниз, пока они не набрали приличную высоту. Тогда он вскинул голову к лисёнку и улыбался, глядя на того и то, как сближаются кроны могучих сосен. Там, наверху, у кроны, совсем потемнело, и лишь свет снизу не позволял затеряться окончательно, вселяя уверенность. К удивлению, стоило им подлететь к кроне, как на лестнице зажглись кристаллы. Листва обрела голубоватый оттенок. Под конец полёта Тэйлз начал быстро уставать, и потому они спустились на лестницу. Как только Соник ступил лапами на ступеньки, то потянул на себя Тэйлза, поймал и поставил рядом с собой. Для лисёнка это было большой неожиданностью, он растерялся и потом с изумлением на морде стоял рядом, глядя в зелёные глаза. Ежонок хихикнул и начал подниматься, пока лисёнок стоит и соображает, что произошло. Отойдя от впечатления, он поспешил нагнать напарника. Лестница скрывалась средь толстенных веток, укрытых ароматной хвоёй. Соник с удовольствием вдыхал, один раз остановился, чтобы опробовать на ощущения, вкус и запах сосновую смолу, что вышла из-под коры. Тэйлз лишь хихикнул, когда Соник понял, что не лучшая идея была пачкать перчатки липкой и густой смолой. На вкус она была пряной, но постоянно липла к зубам, что доставляло хлопоты. Потому весь остаток пути Соник цокал, стараясь слизать остатки с зубов, как следует растворив слюной. Наверху, как только им открылось сумеречное небо, их ждал потрясающий вид на снижающийся к горизонту Солярис. Облака приобретали розовато-рыжий оттенок, фиолетовый и сиреневый. Небо темнело плавно, и в нём зажигались крошечные огоньки. Друзья подошли к ограде смотровой площадки, выстроенной на плоской верхушке сосны. Оперлись в неё и молча наблюдали за тем, как прячется от них Солярис, бледнея и меняя окрас. За их спинами в это самое время восходил Мефилес. Зрелище предстало восхитительное, и детёныши были в полном восторге от того, что им предстало в этот час. Солярис скрылся, и небо почернело на половину, взошёл Мефилес. Наступило его время царствовать в небосводе Мобиуса. Тэйлз и Соник стояли и смотрели на звёзды, постепенно их воодушевление и восторг прошли, уступив место умиротворённости и ощущению первородной гармонии. Мысли Соника обратились к семье, к воспоминаниям о ночах вместе с дедушкой, когда они сидели у дома и смотрели на этот же небосвод. В такие моменты вспоминалась семья — мама, папа, что уже столько лет в безызвестности. Где же они? Что с ними случилось? Соник загрустил и опустил взгляд в кроны, отошёл от друга и взялся одной лапой за локоть другой. Закрылся.       — Что такое, Соник? — Тэйлз заметил это и подошёл к нему сбоку. — Соник?       — Знаешь, Тэйлз… Сейчас я думаю, что стало с моими родителями? Может, их тоже роботизировали? Как Антуана и многих других? Что, если их уже уничтожили другие мобиане? Что, если их не спасти?       Соник опустился на колени и заплакал, мотая головой, отрицая свои же мысли. В это так не хочется верить! Так хочется, чтобы все эти страхи остались лишь ужасными домыслами, не более! Возвращение семьи так желанно! Но воссоединится ли вновь семейство Хэджехог?!       Тэйлз сел рядом на коленки и взглянул в глаза Сонику. Его ладонь легонько легла на предплечье ежонка. Тэйлз начал понимать, что чувствует Соник, когда он сам в печали по семье. Он переживает, сочувствует ему и желает лишь лучшего для него. Но может ли лисёнок дать это самому ежонку? Облегчить его боль? Тэйлз колеблется, не в силах заговорить и даже представить себе, что он может сделать для друга. Тогда он просто бросается на плечи в объятия и дарит свою любовь другу. Тот спешит протереть слёзы и обняться.       — Прости меня, дружище. Я… я…       — Я понимаю, Соник. Понимаю тебя.       Они сидели на коленках в объятиях ещё неопределённое время, пока Соник не заметил Мефилес. Совсем стемнело, и ребята поспешили спуститься, чтобы лечь спать. Завтра предстояло так много сделать! Спуск вниз оказался не менее увлекательным, чем подъём. Для спуска в случае чрезвычайной ситуации или угрозы у каждой сосны имеется шест с креплением. Соник крепче взялся лапами за устройство и рванул молнией вниз, развивая высокую скорость. Достигнув предела по скорости, сработал ограничитель. Тэйлз же спускался в полёте, сопровождая друга. Такой спуск изрядно впечатлил ежонка и повеселил лисёнка. Они, громко смеясь, продолжили путь пешком через весь город. Народу уже существенно убавилось, мобиане укладывались спать, зажигая огоньки в домиках. Вскоре они загасали, и только кристаллы снаружи освещали Пайнц. Поднявшись по воздуху к дому, ребята встретили лисят и их родителей, что уложили всех по комнатам. Росс в одну комнатку, а гости — в другую. Тэйлз улёгся на живот и прижал к боку хвосты. Дайла укрыла их общим одеялом, пожелала приятных снов и вышла к Элиасу. Ещё около часа ребята не могли уснуть и шёпотом переговаривались о том, как здорово они спустились с сосны. После наступило молчание, в которое на них накатил крепкий сон с усталости.       Тэйлзу снился кошмар. Его душило от едкого запаха жижи под лапами, что наполняла прозрачную капсулу, в которую его поместили. Стекло было очень прочным и не поддавалось ударам лап лисёнка. Горло болезненно першило и словно царапало от дыхания, и лисёнок безуспешно старался не дышать, но каждую секунду потребность в воздухе обострялась. Грудная клетка болела от ядовитого воздуха, что переполнял его лёгкие. Он отчаянно задыхался и ослабшими лапами бил в стекло. Снаружи в ошейнике стоял ошеломлённый Соник, не в силах двинуться с места, и молча плакал. Зубы стиснуты, губы дрожат, кулаки крепко сжаты, грудь вздымается от переполняющих его чувств, глаза с блеском отчаяния глядят на капсулу, а сам и мускулом пошевелить не может. Просто стоит и наблюдает за тем, как Тэйлза поглощает странная цветная жижа, как друг задыхается и молит о помощи. Лисёнок срывает голос и уже не слышит самого себя, как вдруг резко оказывается в другом месте и положении. Теперь он стоит на коленках с опущенной вниз головой, с ошейником на шее, а перед ним на одной коленке сидит уже знакомая мужская фигура. Тот самый помощник Доктора. Он протягивает Тэйлзу руку, и лисёнок поднимает к нему взгляд, полный надежды. Губы человека шевелятся, но звука не издают. Однако мобиан понимает — ему предлагают снять ошейник в обмен на нечто ценное. Глаза замечают позади нечто неподвижное, лежащее на поверхности. Синее. Взгляд падает на это и замирает в ужасе. Соник. Лежит на спине с закрытыми глазами, мордой к нему. На нём также сверкает серебристый ошейник. Тэйлз не чувствует и не слышит, но знает, что Соник не дышит. Ужас окунает его в ледяную воду, тело опрокидывается на бок, а глаза наровят закрыться. Тэйлз из последних сил старается сопротивляться этой тяжести, но проигрывает. Глаза закрываются во сне и…       Глаза в ужасе распахиваются наяву, Тэйлз издаёт крик ужаса и мгновенно принимает сидячее положение. Грудь вздымается, он жадно хватает воздух и в голове проигрывает приснившееся вновь и вновь. Соник, лежащий рядом, просыпается, что-то недовольно бормочет, а после, протерев глаза, подсаживается к другу. Осмотрев того, он с ноткой недовольства, но всё же обеспокоено задаётся вопросом:       — Тебе приснился кошмар, Тэйлз?       — Кошмар!       Детёныш коснулся ошейника и понял, что его душил он. Им необходимо избавиться от него как можно скорей. Так говорят его чувства.