DRUGSTRANGE

Урегулировать конфликт не удалось. Никто и не пытался, ведь лучше не лезть; каждый из присутствующих уже знаком с недовольством Дэйла Комптона лицом к лицу. На их шкуре стояла уродливая метка, делая из приспешников послушных псин. А уж собак брюнет любил. Ребята считали, что лучше переждать и дискомфорт спадёт. Любые чувства способны быть утраченными. Не хотелось захламлять голову лишними мыслями, ведь впереди их ожидало грандиозное зрелище. Они ласково называли эту игру "FALL IN LOVE", — что в переводе означало "ВЛЮБИСЬ". Влюбись в их пристрастия, требования, повиновение, злобу, похоть, разврат, жёсткость. Влюбись в месть и полюбишь находиться выше всякой ничтожно вымышленной фантазии. Влюбись в них, влюбись в издевательства над собой. Сделай так, чтоб влюбились в изощрение над своим телом. Ты ведь хочешь, чтоб тебя полюбили?

So, fall in love, my naive boy. Это было самое грязное и в тоже время опасное посвящение. Игра меняла жизнь новичка до неузнаваемости и была пропитана похотью и развратом. В их мире подростками управляла животная и безграничная похоть, напрочь закрепленная запахом крови. Этот запах был сладок и, являясь сродни воздушному наркотику, опасно влиял на рецепторы отвечающие за обоняние. И после первого акта хотелось получить больше, чем ты успел испытать. Малыш Кодди бы стал не первой игрушкой подвергшейся их нападкам. — Хорошо. Не говоришь о тайне, так выполняй действие. — Что? Какое действие? Аннулируется ведь, — в попытке дать отказ, блондин окинул быстрым взглядом каждого, в надежде получить поддержку. Поймав направленный к себе взгляд, Ричард медленно и отрицательно махнул головой. Не получится. Он в ловушке. И от того до ужаса некомфортно. — Выполняй. — Я... Я не хочу. Не нужно этого. Можно ведь иначе. Пропустить меня и начать с другого, а можно и вовсе... — Кодди, — перебив, взгляд Элизабет настойчиво требовал действий. Раздраженно вздохнув, после тяжёлой паузы девушка с розовым каре продолжила. — Друг или враг? По сути самый простой вопрос. Но именно он определит за кого его воспримут и какое положение он займёт в этом неизвестном кругу. Обычно все игрушки выбирали первый вариант. Слишком трусливы для вражды, и слишком выносливы для сексуальных издевательств. Такие игры лишали желания жить. Обычно игрушки долго не живут. Ломаются все. Ломается каждый из них. События менялись. Они морально сжимали Кодди за глотку. От последующего озвученного требования его сердце заколотилось быстрее: — Оближи мои ноги. Услышанное ввело его в ещё больший ступор. Вокруг раздался смех. Атмосфера пропиталась тяжёлым принуждением от каждого присутствующего на вечеринке. Девушка медленно и, язвительно играясь словно кошка над пойманной мышью, не спеша принялась снимать со своих ног кроссовки с носками. Мэтью передал камеру Ричарду, как тот и просил. Подобный змее, он знал когда начинать съёмку. Нельзя упустить кадры сладких игр. Уверенность не покидала, что на 75 % Кодди сделает сказанное, прогнётся под напором. Остальные 25 % от маловероятного отказа обрушатся на него невыносимыми пытками. И хитрость заключается в том, что у него нет выбора. Культурный пижон не достоин даже того, чтобы знать правила игры. В свою очередь блондин молчал. Глаза его были округлены. Не от слов противной девчонки, не от хриплого хохота парней, а от того, что он слышал в своей голове. В ответ он мысленно задал ему вопрос:

" — Ты демон или привидение? " Ответом на вопрос в голове раздались крики множества людей, испытываемых горечь перед утратой собственной жизни. Впервые его эротичные фантазии сменились на страшные картины, которые он никогда не представлял в своем исполнении. Тела людей были рассечены тяжёлым и острым предметом, мебель и пол залиты кровью, а в своей руке он держал чьё-то сердце. И что самое пугающее, жертвами жестокого насилия стали новые знакомые. От визуализации по позвоночнику пробежал табун мурашек. Его личный голос звучал со рта безумца. И слова эти звучали отчётливо, как буддистский колокол на тихом острове. Кто-то, кем он ещё не являлся, продолжал вторить о невозможном ужасе.

" — Нет, так нельзя. Это неправильно. Людям нельзя причинять вред. Никто не заслуживает боли. Пожалуйста, прекрати. Уйди." — Ну же, Кодяш, что же ты медлишь? Элизабет продолжала дразнить. Нутром он ясно понимал, что над ним издеваются. И нужно быть по-наивному слепым, чтобы не видеть этого. Вандлер чувствовал исходящий от их души горелый и противный запах. От этого блондин сморщил нос.

" — Ты и дальше позволишь воспринимать себя за ничтожество? Думаешь, такое отродье, как они, имеет право носить язык? Зачем он им, когда они не способны им пользоваться? Смотри дальше, какой участи заслуживает их дешёвая шкура." От новых и неожиданно возникших картин перед глазами спёрло дыхание. Смотреть не хотелось, но даже закрыв глаза он бы и не перестал их видеть. Из всех сил Кодди старался не слушать. Но и этого не избежать. Голос в голове звучал громче всего. Он был единственным, перекрывая собой музыку и веселые голоса мнимого и крайне подозрительного окружения. Кодди не понимал, что от него хотят как голос в его голове, так и донимающие фразы ребят. Стараясь держать себя в руках и не поддаваться эмоциям, Вандлер делал лишь хуже. И от того хуже станет каждому, кто полезет на него.

" Думаешь, им есть смысл жить? Думаешь, их жизни что-то значат? Кому какое дело до того, что они существуют? Их поведение определяет отношение к ним." Игнорировать получалось все меньше. Кто-то, кто сидел в нем, был таким родным и знакомым. Будто это и есть он. Его "Я" желал вырваться и возродиться вновь. Нутро подсказывало надёжно держать себя в руках. И он хорошо справлялся. По крайней мере сейчас.

" — Кодс, ты решил всю жизнь быть соплей? " В голове мелькнула ранее брошенная фраза Дэйла, которая крушительно разорвала его цепные оковы. Призрак использовал запретный ход, включив голос Комптона. И разум его затмила штормом нахлынувшая жесткость, — черта от сильной расы, поистине присущая его чистокровной крови. В шоковом состоянии находился каждый из ребят, а девушки с визгами убежали прочь. Из этого состояния их не вывел даже громкий и режущий слух крик девушки. Раскрыв глаза, они отскочили назад, с ужасом наблюдая за тем, как красивое женское лицо покрывается ее собственной кровью. Ричард выронил камеру. Своим напором Вандлер молниеносно прижал девушку с каре к полу, пока пальцами выкалывал ей левый глаз. Оказывая свое сопротивление, девушка успела сорвать с него бабочку, руки цеплялись то за ткань одежды, то за кожу, пытаясь как-то оттолкнуть от себя. Это начинало его раздражать. Вандлер сильно ударил кулаком по суставам на хрупких плечах, вызывая прилив следующих болевых ощущений. За криками не было слышно хлюпанья. Выковыривая лопнувшее глазное яблоко, он чувствовал глазницу, и после затолкал кашицу с твердым зрачком в ее раскрытый рот, размазывая по зубам. Это придавало удовлетворения. Запачканный кровью он сидел на животе девушки, чем мешал ей дышать. Подначивающее на действия приведение в голове захватило его разум своими чёрными лапами. Оно требовало большего. Остальные ребята медленно повернули голову и с ужасом заметили на губах Комптона лёгкую ухмылку. Глава сидел неподвижно, упиваясь расправой и держал бутылку пива на весу. От довольной улыбки был виден ряд его верхних белоснежных зубов. Никто не спешил разнимать Кодди. Ни в коем случае нельзя трогать мальчишку, чтобы не стать следующим... В расправе Дэйл груб. Неужели это он обучил милую тихоню такому зверству? Вряд ли. Характер жестокости не тот. Комптон не любил оставлять явных следов. Глаза Кодди горели пламенем. Всё его лицо выражало явное безумство. Он был сам не свой. — Я тебя сожру, гнида, — от блаженства слизанного с пальцев белка, хрипло прошептал он ей на ухо. Улыбаясь, на лице и шее красовались некоторые царапины от нарощенных ногтей. Это был не тот невинный мальчишка. Его действия навеивали страх. Кареглазый выпрямился и осмотрел ее новый облик. — Wow, fantastic baby. — Голос Вандлера звучал возбужденно. Он намеревался сделать девушку слепой на оба глаза. Хотел вырвать ей следующее глазное яблоко, после чего принялся бы за язык. Адреналин все так же бушевал в крови. Но внезапно его остановили. На целые глаза опустились теплые руки, прикрывая взор от всего. От спокойствия Кодди впал в некую прострацию. И сверх ожиданий стало так уютно. Необычайный контраст отрезвлял разум. На третий раз он смог расслышать шепот. Слова, что тихо звучали возле уха. — Кодс, пошли со мной. Я сделаю тебе какао. За Дэйлом хотелось следовать куда угодно. Хоть на край света. Бросить что угодно и идти. Руки старшего плавно сместились ниже и за под мышки приподняли Вандлера на ноги. Старший смотрел с некой гордостью. Вместо того, чтоб ругать, его рука опустилась на светлую макушку и потрепала итак растрёпанные волосы. Дэйл подметил, что юнцу без заправленных волос намного лучше. Резинка куда-то слетела. — Пошли. Парни не до конца понимали что делать с девушкой. Это означало только одно; То, что один участник выбыл из игры. Дэйл вывел младшего из гаража. Место, где непонятным образом каждый перерождался. И перерождение Кодди Вандлера было настолько бесподобным, как и Феникс, восстающий из пепла. Комптон видел по глазам, что тот не осознавал случившегося. Будто это не он полчаса назад размозжил кому-то глаз и скормил его обладателю. Непонимание проявлялось на лицо. И с этого лица Дэйл Комптон вытирал пятна крови своей футболкой, что держал все то время в руках. Младшего настигла лёгкая дрожь. Домой идти не хотелось. — Ну ты и ярый, — брюнет гордился. И это доносилось в его голосе. — Что? Я? Нет, я не хотел. Я... Господи. Что же... Как... — Все хорошо. Не нервничай. — О боги, зачем... Она ведь... А я... — Всё, заканчивай. Не хватало ещё того, чтоб ты рыдать начал. Вандлер встретил взгляд голубых глаз, пока его белые пряди убирали с лица за ухо. В некотором роде это успокаивало быстрее седативных. Хотелось погрузиться в его теплоту, как и спрятаться в сильных руках. Вандлер не понимал, кем является и что из себя представляет. Дэйл Комптон учил не думать о том, что не приятно прокручивать в голове. Глядя на грязные руки, он ощутил треск в глубине души. На сдерживающих его страшную сущность массивных воротах возникла небольшая трещина. Закончится она на этом или губительно расколется, выпуская пугающую ауру, было неизвестно. Есть вещи, которые не зависят от тебя и в то же время оказывают сильное влияние на твоё становление личности. Ведь каждый из людей подвергается изменениям. Эта ночь была одной из тех. Ни один, ни второй не знали куда идут. Ночью было холодно, желудок неумолимо требовал пищи. Вандлер не имел телефона, и тем временем наслаждался отсутствием своих родителей в городе. Они часто разъезжали по командировкам, ведь всё упиралось в работу и деньги. У этих людей были видимые цели, которых они добивались самостоятельно, не прибегая к чьей-либо помощи. Рассуждая о том, как без них хорошо, Кодди дышал никотиновым дымом, которым шедший впереди брюнет притуплял чувство голода. — Дэйл, — окликнул Кодди. Парень обернулся, отняв со рта тлеющий бычок. — А ты счастлив? Такие вопросы вынуждают серьёзно задуматься. Прошло несколько минут, прежде чем он смог ответить. — Малыш, счастлив ли я? Черт его дери, я не ебу, — ответ звучал в его духе. Одной рукой приобняв блондина за плечи, они шли мирным шагом. — Скажу тебе то, что, когда ты рядом, мне спокойно. — А что значит спокойно? — Да, блять, — ругнувшись, он почесал свою темную макушку свободной рукой. — Я начинаю чувствовать себя лучше. Ты даешь надежду на то, что есть в этом мире солнце. — Я бы хотел стать солнцем в твоём мире. — Не понял. — И я не понял. Так есть хочется. — Да, блять. Надо хавку замутить. — Если бы мы не были в пизде. Да? — Хэй! Ты, блять, где так материться научился? — У тебя. Ответ вогнал Дэйла в ступор, а после он рассмеялся. — Ты меня поражаешь. Я научу тебя многому. Только попроси. От этих слов у блондина спёрло дыхание. Его тёмные мысли получили надежду. Когда брюнет отошел за перекусом, он даже почувствовал, как из его черепа вытягиваются вымышленные дьявольские рога. Сколько приятного можно доставить одной лишь фразой, упиваясь ей длительное время и хрипло хихикая от воображения, как сейчас. Но счастливая улыбка на его устах мгновенно исчезла. Опять он. И снова звучит этот взрослый голос. Его призрак засел в голове.

" Кодди, грамотно воспользуйся предоставленным шансом. Оберни его в худшее из худших. " — И в какой же хаос это обернется? — вопрошал он к призраку. — Эмм... Например, в лишние килограммы, — рассмеялся брюнет, вернувшись с двумя хот-догами. — Ешь давай. А то худой как вешалка. Так бесит, — последняя фраза была адресована его кнопочному телефону, что настойчиво вибрировал в кармане. Он присел на ступени чужого дома, в котором не горел свет, и посмотрел вдаль, на звёзды. Кодди не получалось игнорировать звонок чужого телефона, но все же он последовал примеру и откусил вкусную часть хот-дога, привычно игнорируя булочку. Вандлер ненавидел булочки и часто оставлял хлеб на съедение уткам. От рта Дэйла пахло кетчупом, и он так аппетитно ел. Кодди даже не смотрел на него лишний раз, чувствуя его малейшие движения. Улыбаясь звёздам, пережевывая пищу, Вандлер наслаждался как горчица приятно обжигала язык. — Так хорошо. — Пиздец как.