Wise men count their fingers
…And stare at you with lust.
Руки сводило судорогами от чрезмерного использования причуды, но он выдавливал из себя по капли взрывную жидкость, детонирующую от внутренних искорок гнева. Их совместных с Деку попыток одолеть наставника хватало лишь на то, чтобы медленно подбираться к выходу и по очереди вырывать друг друга из цепкой хватки Символа Мира. Бакуго быстро принимал решения, исходя из ситуации, но идея закинуть Деку прямо к воротам, пришла на ум сама собой. Подальше отсюда, от нещадных ударов. Кацуки не задумался об этом в первый раз, но сейчас вцепился в этот порыв, как некогда зубами в ладонь Всемогущего. Когда же Изуку, хромая на обе ноги, пересёк с ним бок о бок длинную арку выхода, Бакуго отчего-то совсем не удивился. Он не просто знал, что они смогут победить любого, даже Всемогущего. Вместе они…Science rolling on and on…
There's no ending kill your trust.
Тепло чужого тела, свист тяжёлого дыхания почти мгновенно исчез. Мидория вновь стоял ужасно далеко. Одно воспоминание хуже другого… Всемогущий уже победил Все-за-одного ценой своих собственных сил, и Кацуки всё никак не мог найти себе места. Победа над Мидорией должна была доказать ему что-то такое… Что Бакуго ни в какую не мог сейчас вспомнить, ведь теперь видел в этой битве гораздо больше смысла. Ему не просто нужно было в очередной раз доказать свою силу и превосходство… И даже давление вины из-за отставки Всемогущего меркло по сравнению с этим чувством. Деку менялся в его глазах ужасно быстро. Казалось, совсем недавно он испуганно жался за спину, но вот уже и сам Кацуки едва поспевал за его скоростью, пока тот атаковал и защищался. В какой-то момент далёкого прошлого они просто перестали общаться так, как раньше. И теперь Изуки пытался говорить с ним на единственно известным им обоим языке — боли от ударов и ожогов. Когда Кацуки говорил с ним, отчего-то начинал ломаться голос — совершенно точно, не от болезненности ушибов и темнеющих на руках синяков. Рыдания все ближе подступали к горлу. Он не просто подвёл Всемогущего, не только подверг своих тупых одноклассников опасности… — Я больше не хочу быть балластом! — в какой-то момент крикнул Деку, и все тревожные мысли вихрем закрутились вокруг него одного. Сколько раз по вине Кацуки этот мелюзга, что вечно ходил следом, и которого Кацуки сам клялся защищать, подвергал себя опасности? «Что?! Что, нахрен?..» Бакуго замер, попытавшись вытереть слёзы, чтобы разглядеть впереди хотя бы силуэт Изуку. «Клялся защищать?» — от одной подобной мысли изо рта произвольно вырвался нервный смешок, на который тут же отозвался Изуку. — Всё верно, Каччан, — Бакуго в ответ ощутимо передёрнуло. На секунду ему показалось, что Изуку смог прочитать его мысли. — Я больше тебе не проиграю. И даже соглашаясь играть по чужим правилам, чёртов Деку по-прежнему смотрел на Бакуго сверху вн-And as love comes passing through your gate
Reflecting wonders dawn.
Кацуки не сразу понял, что Изуку повторил его излюбленную фразу, оброненную ещё после первого в жизни поражения Бакуго. Близился закат. С каждым воспоминанием они всё больше отдалялись друг от друга, и Деку стоял уже не так далеко от выхода из Академии. Цена победы над Бакуго — загипсованная рука и множество ожогов. Плата за чужое поражение — сбежать из класса и попытаться поговорить. — Постой! Кацуки остановился, обернулся на его зов.You sense the world is sleeping
And you laugh at being late.
Он моргнул, и перед глазами вырисовалась совсем другая картина. Теперь это он, мелкий Кацуки, догонял Деку, и проклинал его за спасение своей шкуры от грязевого монстра. — Не проиграю, слышишь? — выплюнул Кацуки ему в спину. — Я стану героем Номер один! Закат заалел ещё ярче. Каждый из увиденных ранее накладывался на другой, образуя мешанину из облаков и насыщенных, пылающих оттенков. Кажется, если бы не вновь протянутая рука, Кацуки бы точно ослеп от яркости. «Стану твоим героем!» Вместо отчаянного крика из груди вырвался истерический смех. Впереди больше никого не было. Вокруг его окружала одна только пустота, и Кацуки заживо сгорал в её холодных пламенных красках.Аnd even as the fires gets you There's always time for more
Бакуго мгновенно потерял опору, стоило отцепить руку от стены, и завалился набок. Песня неумолимо звучала в своём зловещем ритме. Светлые обои в комнате вдруг начали тускнеть, и на их фоне проявились где-то капли, а где-то — громадные пятна старой крови.Instantly with passion You claim to be a whore
Один из простеньких натюрмортов кто-то ловко подменил на ванитас. Бакуго почти равнодушно заметил, как череп на картине затарахтел в странном подобие смеха. «Чего ржешь, упырь?» В ту же секунду он ощутил, как что-то тяжёлое сорвалось с мочки уха и затерялось в узоре ковра. Бакуго попытался смахнуть странную влагу, но никак не ожидал, что ею окажется кровь. В паре метрах перед глазами вдруг замаячили знакомые ботинки. «Цвета моей крови», — подумал Бакуго, размазывая по пальцам алую жидкость. Ему вдруг даже показалось, что он перестал слышать тихий стук в собственной груди. «Чёртов Деку… Опять прошёлся ногами по сердцу». Ботинки вдруг оказались гораздо ближе, и ему в самом деле померещилась на них кровь, хотя силуэт перед ним не сдвинулся ни на шаг. «Плакса Деку». Тогда, в детстве, его было не так уж и сложно удержать от того, чтобы войти в этот чёртов номер… Но так сложно удержать рядом с собой. — Enlist yourself for freedom, — вдруг раздалось откуда-то сверху, словно Изуку проглотил радио и вещал несколькими голосами сразу. — Buy a ticket from your god. Кацуки не смотрел вверх, но в какой-то момент ощутил на себе зловонное дыхание. Не так сильно отрезвляющее, как сырая земля, возникшая вместо пола, но всё же возымевшее в нём хоть какой-то отклик. — Enroll the killing drama, — тянуло множество голосов. — Let your body serve us blood. Бакуго знал, догадывался, что не хочет встречаться взглядом с зависшей над ним угрозой. Он так устал… Словно ему пришлось поучаствовать в нескольких битвах наяву, а не в воспоминаниях. Кацуки напоминал собой книжку с яростно выдранными страницами. — In your righteous wait for nothing… — обнадёживая обманчиво ласковой интонацией, шептали ему на ухо. — Beyond your sight where time will tell… Как колыбельная, только для него одного, перед тем, как наконец позволить Бакуго забыться вечным сном… Но когда протянутая рука запустила десяток пальцев в его волосы, Бакуго таки смог напомнить себе о единственно верном совете от не такого уж и тупого задрота. — We will all be facing answers. When we check out the hotel. Бакуго мимолётно приоткрыл глаза и направил накопленные силы прямо в источник голосов. «Даже не думай о том, чтобы сдаться!» — эхом отозвались в голове слова Деку. Взрыв на секунду осветил скользкие стены пещеры вместо привычных обоев. Мельком увиденный кошмар во плоти подтолкнул к последней попытке. Руки впервые заныли от реальной, не фантомной боли после мощного взрыва. Ожоги от собственной причуды всё ещё были реальными. Настолько болезненными, что даже малость развеяли дымку поселившегося в номере ужаса. Кацуки не мог поверить, что его руки в темноте сами нашли выбитую ещё в самом начале дверь. На какую-то секунду всё перестало иметь значение, ощущения боли и ужаса отошли на второй план перед накатившим облегчением. И лишь тихий голос в темноте мгновенно парализовал всё его существо. — Качча-ан! Бакуго застыл, вцепившись в дверь, зависнув одной ногой над пропастью. Эту жалобную интонацию в голосе он давно не слышал от Изуку. Этим голосом к нему в кошмарах обращалось зло из воспоминаний. И именно этим голосом оно вновь зазывало его обратно. — Помоги! Спаси меня, пожалуйста! Кацуки видел в темноте очертания совсем маленького друга детства. Отлично различал его попытки выбраться из чьей-то стальной хватки. — Помоги мне, Каччан, прошу! Что-то внутри трескалось от каждого слова. «Это не реально, не реально, нет…» Выворачивающий наизнанку хруст сломанных позвонков, утонувшие в фонтанах крови крики, и Бакуго сразу же подкосились ноги. Он выпал в коридор. Было бы чем блевать — Кацуки бы уже давно испачкал длинный ковёр, вместо этого ухватившись в его край железной хваткой. Крупная дрожь проходила через всё тело, ощущаясь в разы хуже, чем электрический разряд. Бакуго то и дело вздрагивал в попытке заплакать, чтобы хоть как-нибудь выплеснуть эмоции, но у него никак не получалось. Всё пережитое тонкой плёнкой наслаивалось и склеивало ему рот и глаза, вынуждая задыхаться от попыток собрать себя в кучу — в надежде, что теперь он не окончательно выживет из ума. Неудачно попытавшись отползти подальше от двери, Кацуки лишь неловко вжался в стену и случайно заглянул в полумрак комнаты. Знакомый душок жаренной плоти, и стремительно подбирающаяся к порогу лужица крови… Кацуки моментально потерял сознание.