Цветение сакуры

Уф-ф… Дышать легче…но почему такое разочарование и хочется вернуться обратно в его объятья. Я же не ждала поцелуя?! Правда? Тряхнула головой, чтобы избавиться от наваждения. Второй. Не помогает. С трудом переставляю трясущиеся ноги. Только бы дойти до стула. Лимит феерических падений исчерпался. Оседаю на стул. «Господи! Что за перепады: то таю от прикосновений, как влюбленная кошка, то, преследуемая страхами, пытаюсь вернуть былое хладнокровие? Что творится в моей голове?!» - мысленно простонала я, роняя голову на руки. Мне однозначно нужно прийти в себя. А лучшее средство в этом только одно. По щам. Усмехаюсь. Однозначно лучшее. Проверено. Не единожды. Правда, тогда меня приводили в чувство совсем по другой причине. Тогда меня же мой (на тот момент) муж и отправил в нокаут. За что? Хороший вопрос. Мне тоже было интересно, что я такого сделала, что меня начали бить. Воспоминания. Снова эти воспоминания как яд проникают в сознание. Как в море без ориентира: плывешь туда, куда несет воспоминание. Бывает такое, что одно перекрывает другое, как волной. А ты захлебываешься. Не можешь дышать. - Вот и еда, – ставит передо мной тарелки Юнги. – Палочки? Вздрагиваю. Сколько времени я так сидела? Он успел приготовить лапшу. Значит достаточно долго. Качаю головой. Нет, в этой жизни я ее, похоже, не освою. Дайте вилку. - Не умеешь, - резюмирует с усмешкой Шуга. – Давай научу. Издеваешься? Ну точно…издевается. Не понимая, что происходит, я наблюдаю, как Юнги встает за моей спиной. Секунда и уже он вкладывает палочки мне в руку, при этом крепко держа ее своей. Другой рукой уперся в стол, и так получалось, что он практически приобнял. И снова он близко. Очень. Слишком. Перехватывает дыхание. И хочется пить, словно я не пробовала ни капли воды дня три. Меня накрывает от ощущения его тела через тонкий слой ткани его и моей футболки и аромата шампуня, идущего от волос. Странное чувство. Словно я нахожусь там, где должна быть. Что я там говорила про приятные ощущения пальцев Намджуна? Трижды "ха"! Да меня в жизни ни разу так не накрывало эмоциями как в этот момент. Скорую мне…или лучше пожарных! В общем, спасите!!! Но, похоже, Вселенной нравиться надо мной глумиться. Так как ни через минуту, ни через пять никто и никак не собирался меня спасать. Дом по-прежнему спал. И все, что мне оставалось это пытаться сохранить остатки разума. Единственный способ отвлечься. Хочешь отвлечься? Болтай чушь, особенно, когда собеседник тебя не понимает. Это аксиома. - Такими темпами я сброшу не менее пяти килограмм, пока научусь ими пользоваться, - ворчу тихо я. Не представляю, что он там себе надумал, но моя интонация явно его позабавила. Потому что я прямо-таки чувствую, как он улыбается. - Попробуй, - практически в ухо мурлычет он. И управляя моей рукой, берет лапшу и подносит к моему рту. От его дыхания тут же собралась целая толпа мурашек. «Мурашки, цыц, куда всей толпой побежали? Сидеть! Место!» - отчаянный вопль в моей голове. Но, эта безудержная толпа понеслась по всему телу до кончиков пальцев. До дрожи. И что мне делать? Он же практически меня кормит! Поворачиваю голову. Только потом до меня дошло, что это не самая светлая мысль. «Дурёха! Зачем?!» - как набат билась мысль в голове. Вы млели со сцен, где в дорамах герои замирали, а их губы были в пару сантиметрах? Когда-то я обожала такие моменты. Но сейчас, когда передо мной всего в паре сантиметрах губы, которые мечтают поцеловать миллионы девчонок на планете. Губы, хозяин которых имеет привычку их облизывать, и это настолько мило, что невозможно не улыбнуться. А этот кончик языка, кокетливо высовывающийся! В этот момент не знаешь смотреть, как он это делает или закрывать глаза. Но в любом случае равнодушной ты точно не будешь. И если бы сейчас я бы смотрела со стороны, то мне бы она казалось до безобразия милой, но почему-то в качестве главной героини эта сцена мне кажется больше смущающей, нежели романтичной. «Что-то я зачастила рассматривать его лицо в такой близи. Если сейчас кто-то из нас двинется, то…» - от этой мысли щеки и уши начинают алеть. Судорожно сглатываю, и попытке «вырваться» из плена его взгляда. «Приступим?» - чуть сдвинул в мою сторону руки. «Не буду! Ешь сам!» - демонстративно отвожу немного руку. Единственная мудрая мысль за последний час. «Попробуй!» - настойчиво возвращает на прежнее место наши руки. «Нет!» - с вызовом смотрю в его глаза, где среди золотистых крапинок пляшут чертята, подливая масла в костер, на котором медленно поджариваюсь я. «Давай! Или ты боишься?» - дразнит взглядом, облизывая губы, привлекая этим мое внимание. Ох, уж эта его привычка. «Я? Тебя? Пф-ф-ф» - вспыхивает мое эго, но уже не так уверенно. Скорее даже нервно. Чем дольше мы с ним ведем наш немой диалог, тем сильнее начинаю гореть. «Ну же! Раз не страшно, докажи» - меняется взгляд, и на дне уже не чертята, а хорошо прикрытая, но едва сдерживаемая буря. Еще немного и будет трындец. Всем. Почему я в итоге поддалась? Из страха? Но я не боялась. По крайней мере, не этого. Взяли на слабо? Тоже нет. Так почему? Я хотела ему уступить? Мне хотелось, чтобы он меня покормил? Я не знаю ответа. Или знаю, но боюсь признаться? Та-а-а-к! Опять мои мысли из категории «понесло не туда»! - Вкусно, – показываю палец вверх, в ответ улыбка. Теплая, домашняя. Аж сердце защемило, настолько это мило. Пауза. Секунда. Вторая. А мы продолжаем смотреть друг на друга. - У тебя… - поднимает руку и замирает возле моего лица. - А? – тыльной стороной вытираю. – Все? Кивает, усаживаясь на соседний стул. Дальше наш поздний ужин продолжился в тишине. Судя по всему, каждый пытался осознать, что сейчас произошло. Не знаю, как у него, но от этой сцены у меня в душе осталось сладкое, томное послевкусие, которое наполняло радостью и возбуждением, но в тоже время вселяло дикий ужас и панику. Дабы не провоцировать свои нижние девяносто на очередные подвиги я максимально быстро (насколько позволял уровень прокачки скилла «Палочки») поела и смылась к себе. Все о чем я думала это как можно быстрее скрыть у себя в комнате. И самое главное…не думать о том, что произошло. Просто лечь спать и уснуть. Я подумаю об этом завтра! *** Убежала. - Хотя, собственно чему я удивляюсь, – размышлял вслух я, наблюдая, как невысокая фигурка стремительно покидает кухню. - И что это было? – уже адресую вопрос себе. За этот вечер она дважды была у меня в объятьях. Не отрицаю, мне понравилось, прижимать ее к себе. Очень. Но, я едва сдержался в первый раз. Аромат ее геля для душа в сочетании с шампунем это чертовки будоражит. И это ощущение ее руки в моей…очень хотелось повторения. Но вот, что было дальше?! Зачем кормил ее? Этот диалог. Он же мне не померещился? Зачем эта провокация? Кого я дразнил? Ее или себя? Ведь черти едва не сорвали все цепи. Ее губы. Буквально качнись и «случайно» коснешься их. Представил и по телу прошлась огненная волна. Черти! Ругаясь на чём свет стоит, зарываюсь пальцами в волосы. Ее глаза. Я видел ту же борьбу со своими желаниями, как и у меня. И если мои черти сидели на цепи, то своих она безжалостно лупасила дубиной, дабы не высовывались. Но одно ясно точно. Я ей нравлюсь…невозможно так реагировать на человека, который тебе неприятен. И да, пора уже признаться... Она мне нравится. Не просто нравится…как безумие, как наваждение, как ни один человек до этого. Но, что теперь с этим делать? Открыто признать ни я, ни она этого не может, потому что оба понимаем последствия этого. Все, что нам остается это делать вид, что ничего не происходит. И самим млеть и гореть в присутствии друг друга. Благо, всего неделя. Уже меньше. Только бы продержаться. «Какова она на вкус?» – пронеслась со скоростью ветра внезапная мысль. Странный вопрос. Ненужный вопрос. Поднимаюсь по лестнице, а ум складывает строчки, рифмует, напевает. Чаще всего работать я начинаю именно ночью, поэтому не особо удивляюсь. Вдохновение как птица, только пытаешься ее поймать, а она, взмахнув крылом улетает. Сегодня что-то изменилось. Строчки так и лились на бумагу, а музыка звучала в голове. Прежде чем я успел понять на столе передо мной лежали нотные листы с новой песней. И только потом я понял ее смысл. Это было признание. Признание насколько сильны мои чувства. Песня никогда не увидит свет. Мои чувства останутся глубоко в сердце. Даже она не узнает, насколько сильно мне дорога. С этой мыслью я проваливаюсь в сон.