Цветение сакуры

Ее голос. Мокрые глаза шоколадного цвета. Ее лицо в моих руках. Все это настолько нереально…сюрреально. Ее история. Да, там нет дорамного драматизма…но там есть неприкрытая боль, которая режет сердце. Нехотя убираю руки от ее лица и накрываю ее маленькую ручку, лежащую на траве. Я не умею поддерживать людей…просто не знаю что и как говорить. Просто не знал. «Ничего страшного. Бывает?», «У всех есть трудные периоды?» или «А вот у меня…», и самое любимое «Понимаю тебя». Всегда бесила эта фраза! Да как ты можешь понять меня?! Порой сам себя не понимаешь, а другой человек понимает. Ха! Это лицемерие в чистом виде. Я многого не знаю о ней...можно сказать вообще не знаю ничего, но видеть ее слезы для меня тяжело. Когда-то мне самому пришлось принять решения, которые поставили мои отношения с семьей под угрозу. Поэтому могу только представить насколько может быть тяжело такое решение. Слова были лишними. Поэтому мы молчали. День клонился к ночи, а мы по-прежнему сидели в парке на траве и смотрели на облака, а впоследствии, на звезды. Кроме наших рук, мы не соприкасались, но находились так близко, что я ощущал ее тепло. Сколько прошло времени и сколько бы это продолжалось, если бы менеджер не позвонил? Не знаю. Время остановилось. И звонок менеджера стал громом в солнечный день. Я совершенно забыл о том, что существовало за пределами нашего маленького, хрупкого мирка, где не было Шуги, был только Мин Юнги, и была она, та, что будоражит мои мысли и душу. Звонок разрушил наш момент. И меньше чем через час нас забрали в тот мир, где нам нельзя было быть вместе. Эта мысль больно кольнуло сердце. Это осознание, привело меня к другим не менее шокирующим открытиям. Я не хочу, чтобы она покидала меня. *** Приехали домой уже затемно. Сославшись на усталость, просто сбежала в комнату. Побег удался. Меня никто не беспокоил. Но было то, что беспокоило меня. Юнги….вернее то, как я реагировала на него. С самого приезда он постоянно наблюдает за мной. Поначалу я все списывала на элементарное любопытство и настороженность. Оно и понятно. В их жизненное пространство вклинивается, пусть и ARMY, но все же незнакомый человек. Тут хочешь не хочешь насторожишься. Но потом то, что пошло не так?! Почему эти постоянные взгляды украдкой или взгляды а-ля «практикующий трепанацию черепа хирург», когда мысленно тебе вскрыли черепную коробку, чтобы узнать какие тараканы там царствуют? Насчет сегодня. На это у меня только миллион вопросов и ни одного разумного ответ. Я ему интересна?! Да не-е-е-е-т! Быть такого не может. И тут же эту мысль мой разум выпихивал на дверь, но та, отчаянно сопротивлялась. Но сердце успело дрогнуть от маленькой, крохотной, надежды, что это так. Тут на арену вышел другой вопрос… И что? Хотя нет не так… И чё?! Сразу вспомнилась моя драгоценная подруга, которая откидывалась на спинку стула закидывая нога на ногу, и начинала вставлять «И чё?!» на все мои проблемы. И как обычно на это мы отвечаем? И ничё… вот и тут ничего. Совсем. Здесь только один ответ «Нельзя!». И тут дело даже не в том, что он айдол и все отношения запрещены, тем более с фанатами…я сама еще не готова снова любить. А в этих чувствах (я уж не говорю про отношения) не будет «Happy End» в титрах. Будет только кровь, пот и слезы. Мда-а-а-а. И как быть? Сердце болит и рвется*. (*прим.автора: строчка из арии Феба мюзикла «Нотер дам де Пари») Ой, как я тебя понимаю Феб! Ха! А если серьезно, что сделать, чтобы не допустить своих чувств? Или уже поздно? Ответ на этот вопрос никак не хотел ко мне снизойти ни во время, ни после душа. Более того от долгих раздумий мой желудок решил, что с него хватит и начал настойчиво просить еды. - Все равно не дашь спать, пойдем, поищем чего-нибудь пожевать, - обращаюсь к желудку. Сколько времени я просидела в философских метаниях?! В доме настолько тихо темно, что становится немного жутко. Тихо. Практически украдкой спускаюсь на кухню. - Интересно, у них есть какая-нибудь БПшка? – осматривая полки, бормочу себе под нос. -Бу! – раздается за спиной. Подпрыгиваю на месте, рефлекторно хватаю первое что попалось под руку (это оказалась сотейник на длинной ручке) и с криком Витаса разворачиваюсь в попытке испугать нечто. Но …мой пируэт закончился также неожиданно, как и начался. В весьма неожиданном варианте. Меня прижали к кухонной тумбе, а рот прикрыли ладонью. -Ты чего кричишь? – спрашивает тролль всея бантан Шуга, убирая руку. - А ты чего пугаешь? – на мои слова он только улыбается. Гад. Глаза довольные-довольные. Как у кота, съевшего всю банку сметаны. Слов нет…цензурных. А сердце стучит перерабатывая нежданный адреналин. Мне кажется, что этот стук слышим не только мы, но и весь дом в целом. Но только ли в испуге дело? Да чтоб тебя, Мин Юнги! Мало того, что напугал…так и стоишь близко. Настолько, что чувствую запах твоего геля для душа. Тоже был в душе? Случаем не философские мысли кувыркал? Да уж…влипла я. Невольно рассматриваю его лицо…так близко я его еще не видела. Каждую ресничку, родинку и черточку на лице. Вы знали, что у него глаза карие с крапинками? Или просто мне кажется? Во рту пересохло. Кажется, я горю. *** «Бу!» Это первое, что пришло в голову. У меня не было цели ее напугать…но получилось. И вообще я пришел поесть рамена, потому что ужинать со всеми не было ни сил, ни желания. Тем более, что Джин-Хо удрала в комнату и оттуда и носа не казала. За это время меня посетило много разных мыслей, в частности, я определился с подготовкой к съемкам до самого сложного, в попытках понять что же сегодня произошло…потому что никакого разумного объяснения не нашлось. Но как такое может быть? Я ее не знаю. Почему на нее только одна ассоциация «Мое»? Мои раздумья разлетелись как испуганные птицы, когда я увидел свет на кухне, и ее в поисках. Смешно получилось. Реакция хорошая, хорошо, хоть сотейником не стукнула. Но, похоже собиралась. Уж лучше бы стукнула. Может тогда бы я пришел в себя, а не стоял и пялился на ее губы, которые она нервно облизывает. Меня накрывает. Если сейчас хоть что-нибудь не произойдет, то случится что-то более ужасное по последствиям, но приятное, по действию. И пока мои мысли пытались собраться и что-то решить ее желудок издал протяжное «б-р-р-р». - Рамен будешь? – первое, что пришло в голову. Каштановая голова качнулась. - Хорошо. Давай сделаю.