Часть 9
18 мая 2020 г. в 20:02
Длань напала одновременно, слаженно и мощно, пытаясь смести единственного противника шквалом заклинаний, сверкающим стальным вихрем клинков. Но Люсьен был готов к этому, мало того — он прекрасно знал манеру боя каждого из них. С пальцев Лашанса сорвалось заклинание тишины, и магические искры потухли. Ассасины окружили его, держа наготове клинки.
— Вы совершаете ошибку, — процедил он сквозь зубы и бросил в лицо стоящего напротив него Анголима кипу приказов, предназначавшихся Тересу. Листы пергамента разлетелись по полу, и как только заклинание тишины прекратило своё действие, в ладони Аркуэн снова заплясало пламя.
— Предатель! Тебе не удастся заговорить нам зубы!
Анголим наклонился, поднимая два пергаментных листка и вглядываясь в них, сравнивая. О, он хорошо знал почерки членов Длани, и в записках, подписанных именем Лашанса, не было ни одной типично бретонской завитушки, позаимствованной тем у Вальтиери.
— Постой, — он поднял ладонь, останавливая Аркуэн, готовую вновь ринуться в бой.
— Чего мы ждём? Предатель должен умереть! — воскликнул Матье, чья бледность в свете магического пламени не так бросалась в глаза, как бледность самого Анголима.
— Ты слеп, Анголим, — хрипло произнёс Люсьен, тыльной стороной ладони стирая кровь со скулы, рассеченной чьим-то метким выпадом. — Ты глух, Слышащий. Ты позволил праздной ленности мирной жизни завладеть твоим рассудком. Ты предал нашу Семью своей беспечностью. Это на твоих руках кровь наших братьев.
— Что он несёт, Слышащий? — Ариус обернулся к Анголиму, но тот не ответил, комкая в пальцах подобранные листы пергамента.
Дверь распахнулась, словно от чудовищного порыва ветра, и в дом вошёл Терес, в одной руке держа безобразную иссохшую голову, а в другой — обнажённый клинок.
— Я нашёл предателя! — звонко сообщил он, и к ногам Слышащего покатилась голова матери Беламона, принесённая Тересом с анвильского маяка. Матье отшатнулся, спотыкаясь о стул, опрокинутый в пылу недавней схватки. Терес протянул Анголиму увесистый дневник, раскрытый на случайной странице, но и беглого взгляда было достаточно, чтобы узнать почерк — и мотив.
Люсьен подошёл ближе, заглядывая через плечо Душителя и пробегаясь взглядом по строчкам. Вот оно как. Перед мысленным взором Лашанса всплыл давний заказ, и жена смотрителя маяка, и испуганный взгляд мальчишки, забившегося под шкаф или под кровать, этого он уже не помнил.
— Матье Беламон предал нас, — хрипло проговорил Анголим, стараясь не смотреть на Лашанса. — У нас есть все доказательства. Матье Беламон будет казнён. Так, как решит Длань.
Слышащий вышел за дверь, оставляя своих братьев наедине с их жертвой. Крики Матье не услышит никто, никто не узнает, что произошло в этой давно опустевшей хижине, только кровь, въевшаяся в доски пола, да труп освежёванного заживо предателя оставшегося висеть на крюке послужат напоминанием о проведённой казни.
И надо бы вернуться в Чейдинхол, возродить обескровленную семью, отправиться в Чернотопье за Тёмными Ящерами. И надо бы вновь по всему Сиродилу сеять смерть во славу Ситиса, но как, когда в груди поселилась колючая холодная пустота, не дающая вдохнуть? Как, если стоит отвлечься — и перед глазами встают картины прошлого, напоминающие о том, чему не суждено произойти? Как, если сердце замерло на половине удара и одеревенело, окаменело, смёрзлось в комок кровавого льда?
Как?