Your problem is our problem

Неделю ребята навещали Беверли в больнице, каждый день рассказывая новые истории из школьной жизни. Макс рассказывала о том, что они проходили на уроках, а Ричи — что случалось в школьной жизни помимо. И оба старались не смотреть на спокойное лицо Бев с закрытыми глазами, потому что им было больно. Но давайте пока оставим Ричи, Макс и Бев, а лучше перейдём в Сидни и Дине. Удивительно, но они всё ещё вместе, несмотря на то, что... Но обо всём по порядку. Уже неделю девушки встречались. По крайней мере, пытались. Сидни старалась больше времени проводить вместе с Диной, будь они на переменах в столовой, в школьном дворе или в кабинетах. А Дина, всё чаще, почему-то её избегала. И Новак совершенно растерялась, не понимая: почему? Каждый день, девушки приходили в своё любимое кафе — в котором, плюсом, работала мама Сидни, — сидели там и разговаривали по душам, хотя, конечно же, говорила больше Дина. Она рассказывала о том, как Питер, старшеклассник, футболист и капитан их сборной, позвал её на вечеринку к нему домой и как согласилась; Рассказывала о том, как ботаник Марк поцеловал ее в коридоре прямо в засос, но она вырвалась и убежала, хотя не скрывала того факта, что ей понравилось; Рассказывала о том, как к ней в открытую подкатывал один из членов театрального клуба, но Дина просто не обращала внимания. Но Сид знала — она строила тому глазки. И в один из таких дней Новак всё это надоело. Снова сидя в кафе и выслушивая очередной рассказ о том, как её, Дину, лапал какой-то старшеклассник в столовой, Сидни лениво помешивала трубочкой коктейль. Она, конечно же, знала на тот момент о трагедии случившейся с Беверли, о том, что Ричи и Макс навещают её, но сама туда не ходила, потому что лично не была знакома с Марш. Но сейчас Новак мысленно взмолилась о том, как сильно ей хотелось бы оказаться в больнице, рядом с койкой Беверли, потому что этот разговор она продолжать ненамеренна. — И вот, когда я повернулась и хотела дать ему пощёчину, он... — Ну что? Что он? Поцеловал тебя? Взасос? А нет, трахнул тебя прямо там, да? Хватит, Ди! Мне всё это надоело! Ты только и делаешь, что говоришь о своих чуть ли не потрахушках в школе, а со мной ты ещё ни разу не целовалась! Ты сегодня идёшь на какую-то долбанную вечеринку, даже не удосужившись позвать меня! Или, не пойти вообще, а провести время со мной, как делают это все нормальные пары! Но нет, ты продолжаешь избегать меня, делая вид, будто ничего не происходит! — Сидни и не заметила, как покраснела от натуги, в горле образовался ком, на глаза выступили слёзы. — Но мы же... Мы же проводим время, сейчас... — Дина смотрела расширенными от удивления глазами. — Да? Да?! Тогда скажи мне, почему ты до сих пор не поцеловала меня? Почему ты продолжаешь бегать от меня по школе? Почему? — Я... Я... — Правильно. Ты ничего из этого не хочешь. И я так больше не могу. Я бросаю тебя.* И, встав из-за стола, кинув на стол оплату и крикнув матери „Буду дома в девять”, вышла из кафе. Оказавшись на улице и вдохнув полной грудью, девушка поняла, что не чувствовала к Дине абсолютно ничего, как бы грубо это не звучало. Тех бабочек она не испытала за эту неделю и что самое обидное — Дина не питала к ней так же никаких чувств. То есть, по сути дела, девушка сознательно использовала лучшую подругу для того, что б отмазываться от матери, когда та видит засосы на шее или синяки на бёдрах. И Сидни знала, что Дина так делала, она сама призналась в этом. „Глупо, глупо”, — подумала Новак и, окончательно поняв всю суть своего положения, решила, что лучше будет вернуться домой, принять ванну и завалиться спать, потому что дальше думать над этим просто не было смысла. Так Сид и поступила, если бы не звонок. — Алло, да? Макс? Ты?! О Боже, правда? Уже еду! *** Ребята столпились вокруг койки в палате номер одиннадцать, озабоченно наблюдая за Беверли. Та так же, только лишь с интересом наблюдала за ними, склонив голову на бок. Несколько минут назад, Максин позвонил врач, сказав, что Беверли вышла из комы. Конечно, Макс обрадовалась, пока не услышала плачевную весть. — Ты... Ты правда ничего не помнишь? — Уилл грустно смотрел на девушку, но не в силах больше выдержать, отвернулся и уткнулся Майку в плечо. Уилер лишь прикрыл глаза, глубоко вздохнув. — Правда, — Бев перевела взгляд на Ричи и Сидни, — А что я должна помнить? — Ну, например, как попала сюда, — пожал плечами Тозиер. — Или как с тобой случилась авария... — грустно добавила Новак. — Или меня... — всхлипнула Макс, закрыв рот ладонью и приглушив ещё пару всхлипов. — Простите, но я абсолютно ничего не помню, — Марш внимательно взглянула на столпившихся у кровати, а затем прикрыла глаза, произнеся: — Разве что тебя, Макс, тебя, Ричи, Уилла, Майка и Сидни помню. И вообще всё помню, — счастливо заулыбалась девушка. Минуту спустя по палате разлетелись радостные вопли и смех. Ребята откровенно злились и, одновременно, радовались выходке Бев. Но когда всеобщее веселье закончилось, Беверли по серьёзнела: — А теперь попрошу остаться лишь Макс, да Ричи. Остальные — вон. Майк хлопнул по плечу Ричи, Сидни приобняла Макс и все трое, включая что-то лепечущего на ухо Уилеру Уилла, покинули палату. — Я так понимаю, без меня тут куча пар образовалось, да? — В смысле? — Ричи недоуменно уставился на подругу. — Бип-бип, Ричи, — Макс закатила глаза, — Да, Бев, Майк и Уилл официально встречаются, так же как и Сидни с Диной. Правда, сегодня они расстались, но это не важно. А что? — А как же вы? Вы хотели утаить от меня столь важную инфу? — Какую инфу? — Ричи так же вопросительно смотрел на Беверли. — То, что вы встречаетесь, — спокойно пояснила Марш. Макс аж поперхнулась, закашлявшись, а Ричи, округлив глаза, посмотрел сначала на Мэйфилд, затем на непринуждённую Беверли. — В смысле встречаемся? — Да в прямом. Вы же мне сами говорили, что без ума друг от друга, я же всё слышала, — Беверли откровенно не понимала, почему её друзья так тупят. И вдруг до Макс постепенно начало доходить: — Как? — тихо спросила она, — Как ты могла всё слышать? — Ну, я не знаю, просто не могла открыть глаз или сказать что-то, а так я всё слышала, — пожала плечами девушка и посмотрела на Ричи, — Ты правда не понял, о чём речь? Тозиер тупил в одну точку где-то минуту, но наконец удивлённо поднял глаза и встретился взглядом с растерянным взглядом Макс. — Ричи говорил, что ты, Макс, ему безумно нравишься и что бы я всё поняла. Но, Ричи, ты мне никогда не нравился, в смысле, в романтическом плане. А про Ричи Макс говорила лишь одно — что без ума от тебя, Балабол. Возможно, сейчас было слышно, как стучали сердца обоих подростков, стоящих в изножье кровати пациентки. Их, как вы могли догадаться, переполняли самые разные эмоции. — Ой, ну мне пора, у меня скоро переливание, так что вон из палаты! Кыш! — и Марш замахала руками, словно отгоняла назойливых мух. Ребята, всё так же не веря ушам и пребывая в ступоре, покинули помещение. — Ты... Ты правда такое говорил? — Макс робко подняла глаза на смущённого Ричи. — Такой же вопрос, — нервно улыбнулся парень. Макс посмотрела на Майка, Уилла и Сидни, о чём-то яро спорящих, а затем посмотрела в глаза Ричи, произнеся: — Ричи. Ричи, мать твою, Тозиер. Я люблю тебя, — и подалась вперёд, кротко целуя. — Я тебя тоже люблю, — в поцелуй прошептал Ричи, приобняв девушку за талию и стараясь не обращать внимания на улюлюканье Майка, аплодисменты Уилла и дружеское „Я знала” Сидни. Им сейчас было абсолютно не до этого, ведь они упустили столько времени, которое могли провести вместе. Ребята должны наверстать упущенное. Во что бы то ни стало.