Impersonality

Чимин так бы и продолжал избегать Чонгука, прячась в комнате всё время, пока тот в собственном кабинете допивает очередную бутылку виски. Чон корчится от вкуса едкого и столь приевшегося алкоголя во рту, а затем ставит печать на письмо, которое позже отправится к самому Ынхе. Хоть Чонгук и будет делать вид, что всё в порядке и он совершенно не придаёт значения этому случаю, но на самом деле будет рыть могилу противнику, ведь тому осталось совсем немного до момента прощания со своей жизнью. Мафиози не будет устраивать дуэли, слишком много чести этому куску дерьма, поэтому лишь сделает приказ, а того уже не будет на этой чёртовой земле. Конечно же, Чимин не узнает об этом никогда, также как и не узнает, где пропадал парень всю ночь, когда он, ворочаясь на белых простынях столь большой кровати, не мог найти себе места. И наконец-то он ощутил эту нехватку Чонгука: никто его не обнимет, кроме пустоты, и не поцелует за ухом, вдыхая аромат тела. В тот момент ему захотелось бежать на поиски Чона, чтобы, свернувшись калачиком у того на руках, уснуть самым крепким сном. Пак спит лишь благодаря Чонгуку. Теперь же им приходится ехать в одной машине по пути в суд, думая, кто же должен сделать первый шаг и чья вина была во вчерашней ссоре. Но никто из них не виноват. Поэтому поездка оказалась невыносимой пыткой, когда самым вкусным лакомством манят к ловушке, но оба понимают, что ловушка бьёт сильно, до искр в глазах. Всё же обоим нравится эта боль, ведь испытывают они её вместе. Чонгук лишь на выходе из машины, невесомо касается чужой руки, пытаясь сжать ладонь Чимина в своей, но тот не замечает подобного. Может даже не хотел замечать, ведь это гордость, что не позволяет делать подобных действий. И если не она, то Пак бы уже давно впился в губы напротив, манящие и настолько сочные в его глазах. Они видят Хосока у входа в здание, он перебирает множество бумажек в своих руках, а его брови нахмурены вместе с сжатыми в тонкую полоску губами. - Вы готовы? Кажется, они специально поставили дату так близко, чтобы мы не успели подготовиться. Успейте хотя бы прочитать это, - Хосок поправляет очки на переносице и вручает каждому по пачке бумаг, где есть вся важная информация, которая может пригодиться в любой момент. - Помните, что мы не лезем вперёд всех, сначала судья должен выслушать Ки, а потом мы. - Мы всё прекрасно помним, хватит повторять это по миллиарду раз! - Чонгук явно в плохом настроении, а это может означать лишь то, что он настроен решительно и будет идти бетонной стеной против прокурора и судьи. - Мне нужно отойти. - он вручает Паку стопку бумаг на временное хранение и отходит в сторону из-за нежелательного звонка телефона в кармане. - Я уже тебя ненавижу, мне плевать кто это, но прямо сейчас ты тратишь моё время! - Чон начинает ругаться, потому что нервы не железные, а двери суда начинают открываться для новых посетителей, и Чонгук ловит на себе вопросительный взгляд Чимина. - Это Томас, Восточный порт захватили, тебе нужно срочно приехать! - он не понимает сначала, о чём идёт речь, а когда в голове появляется смысл слов, то он может лишь открыть рот от чьей-то решительности. - Твою мать, я скоро буду! - Чонгук готов разбить телефон об асфальт, чтобы этот разговор никогда не всплыл в голове вместе с Чимином, что ждёт его и рукой показывает о спешке. - Чимин, мне нужно срочно уехать в порт, Томас сам не справится с нападением. А вы, уверен, победите в суде, я буду только лишним. Ты знаешь столько же, поэтому будешь полезен, а мои люди страдают прямо сейчас! - Чимин готов начать кричать после этих слов на мафиози, что готов бросить их прямо сейчас и уехать к другим людям, полностью перенося всю ответственность на Пака. Может Чимин будет выглядеть большим эгоистом после своих слов, но он не хочет закрывать рот и молчать хоть в раз жизни, ради общего спокойствия. - Но тут Намджун! Ты обещал ему помочь, а теперь просто сливаешься к своим людям. Почему ты никогда не можешь сделать всё на высшем уровне без происшествий. Теперь мы с Хосоком вдвоём должны расхлёбывать эту кашу самостоятельно. Я думал, что в отношениях поддержка любимого стоит на первом месте, но ты буквально бросаешь меня в важный момент! - Чимин готов зарыдать на месте от беспомощности, ему чертовски страшно идти в суд без руки, сжимающей его ладонь в качестве поддержки. Он делал это для друга, был готов спуститься в жерло вулкана ещё пару часов назад, но теперь его решимость ушла далеко и надолго. Ему хочется быть рядом с Чонгуком, который скроет от внешнего мира в своих объятиях, но теперь Пак видит лишь то, как парень готов сорваться за тысячи километров в порт, ради помощи чужим ему людям. Неужели Чимин настолько ему неважен, что не может вызвать к своей персоне хоть долю жалости? Но для Чонгука его люди настолько важны, как и Намджун для Чимина. Его работа, дела и прибыль зависят от всех этих факторов, иерархию которых рушить запрещено. Мафиози жаль оставлять Хосока и Чимина вдвоём на это дело, но самому придётся постараться ради порта прямо сейчас, где может произойти неведомая херня. Перебирать все варианты исхода будет бессмысленно, поэтому Чон будет верить на добрую судьбу, которая и в этот раз поможет ему одолеть нежданных врагов. У Чонгука кровь по венам бежит с неимоверной скоростью, нарушая все возможные правила. Она горячая, как и лава во время извержения вулкана, поэтому прямо сейчас готовится убивать неизвестных людей. Начинает их ненавидеть в секунду известия об этом, потому что любой, кто пойдёт на его земли, автоматически становится врагом. У Чонгука нет табу на мирные переговоры, но почему-то каждому хочется идти войной, то ли показывая свою тупость, то ли пугая самого Чона, но это вряд ли у кого-то выйдет. Он видел немало страшных вещей, поэтому страшить других будет самостоятельно. Разгоняется до скорости 200 км/ч, совершенно не беспокоясь о нарушенных правилах, чтобы доехать как можно быстрее до компании, где на самой крыше ждёт вертолёт, и только так он сможет быстро добраться до южного порта. - Чон Чонгук, капитан уже ожидает вас на борту вертолёта, - охраннику приходится кричать из-за громких лопастей несущего винта, что разгоняют воздух по кругу, режут уши и сбивают с ног. Но мафиози настолько спешит и погружается в собственные мысли, что даже не замечает того. Взлетая на такую высоту над городом, Чонгуку хочется взять управление на себя, как и в автомобиле, сменяя скорость на самую высокую, только здесь такие действия не пройдут. Придётся смирно сидеть, перебирая в руках револьвер и ежеминутно проверяя все пули в патроннике. Руки начинают чесаться от столь долгого для него ожидания, но больший страх появляется у Чона не за себя самого, а за Чимина, у которого всё тело дрожит вовсе не от прохлады осени. Пак не может ровно держать перед собой листы, слыша стук молотка судьи, что означает начало заседания. Он неосознанно губы кусает до крови, отчего те начинают чертовски болеть, но не может оторваться от важных бумаг перед собой. Неожиданно его вырывает слишком громкий и властный голос судьи, который моментально привлекает к его персоне множество внимания. Чимин смотрит на него с великим отвращением, на какое только способен, что при встрече взглядов с прокурором тот моментально отворачивается. Рядом сидящий Хосок кладёт руку ему на плечо, дабы обратить на себя внимание, а затем шепчет на ухо: - Ки сказал мне, что у нас более выигрышная сторона, поэтому до первого перерыва мы будем в плюсе. Готовься выступить во второй части, - лучше бы Хосок промолчал о новости, где Чимину придётся встать перед всем залом и говорить важные вещи, от которых зависит будущее решение судьи. - Намджуна приведут к нам после первого перерыва. Чимину плохо и душно становится от одной мысли, что им придётся встретиться с Намджуном, которого хочется спрятать от этих злых людей, но не иметь возможности прижаться к груди друга, с которым его разлучили в одно мгновенье. Поэтому после первой части у Пака хватит времени, чтобы прийти в себя, умывшись в туалете, а затем выпить литр воды из-за дикой жажды от волнения. А всё для того, чтобы тревога ушла из горла и головы, где засела на этот день точно. На секунду он вспоминает о Чонгуке, хоть это и было его роковой ошибкой, но теперь Чимин понял, насколько можно доверять Чону. И даже если в этот день они проиграют в суде, то Паку придётся сражаться с ним в бою за главенство среди элиты. В этом бою Чонгук проиграет. Чимин будет бить больно, делая рывки ножа в чужом сердце сильнее и сильнее, а всё потому, что никогда и не любил Чонгука. Он врал себе всё это время, утешая голову фальшивым счастьем, которым никогда не обладал. - Перерыв окончен, нам нужно идти, - Хосок заглядывает за угол, где всё время Чимин стоял, прижимаясь к мраморной стене и рассуждая насчёт Чонгука. Злость от прошлых мыслей даёт силу и уводит в потайной угол волнение, теперь Чимин готов бороться и наконец-то выпустить своего собственного зверя, что был заточён глубоко внутри. Ему надоело видеть чужих зверей, которые буквально глотку его грызут, поэтому теперь пришла очередь Чимина выпускать яд из клыков, уничтожая каждого на своём пути. Чимин смотрит жёстче прежнего на прокурора, тот теперь смирно сидит на стуле левее, перебирая документы. Всё это подделка, часть из плана, ведь бумаги, что лежат на столе противников, не обладают никакой значимостью перед судьёй, лишь пустое место. И Пак смеётся издевательски, прикрывая змеиную улыбку ладонью, но она сразу же пропадает после удара молотка, а двери зала открываются, представляя всем присутствующим виновника торжества. Намджун входит в зал, где каждый второй смотрит на него укоризненным взглядом, и как только Чимину хочется сорваться с места к другу, Хосок сжимает его руку, не давая возможности вырваться. - Ким Намджун, присаживайтесь, - судья показывает на стул возле стены, ближайший к Ки. - Сегодня мы должны вынести приговор и, так как обвиняющую сторону мы уже выслушали, попросим выступить адвоката. - Ваша честь, хочу начать с того, что полиция, не имея ордера на обыск, ворвалась в собственность подсудимого. Мы имеем право обвинять и их. - Протестую! - Чимин взрывается от этого мерзкого голоса прокурора и взглядом пускает тому пулю в лоб. Он готов прямо сейчас вскочить с места и, сжимая чужое горло, заставить того страдать и мучаться в агонии без воздуха, когда тот висит на волоске от смерти. - Протест отклоняется! Продолжайте. - Также известно, что Ким Намджун промышляет перевозкой товаров из-за границы, таковые документы у него есть, - Ки подносит судье документы, но так и не садится на место, - Поэтому товар был на временном хранении в безопасном месте, что следует заметить. Проводя экспертизу, мы выяснили, что у подсудимого не были замечены наркотические средства. - Протестую, всем известно, что период для теста составляет 2-4 дня, мы не можем знать, что до этого он не принимал его сам. Как и о его незаконной торговле. - Протест принимается, у вас имеются документы на хранение больше полугода? Полагаю, что нет, - судья с улыбкой на лице глядит на прокурора, показывая атаковать дальше. - По камерам видеонаблюдения мы заметили, что из зоны рядом с подвалом ничего не выносилось в больших количества в течение нескольких лет, что превышает всевозможные сроки, - дожимает последние соки из терпения Пака. Слушать все эти споры, оказывается, намного сложнее после 20 минут, когда хочется вставить своё слово и начать атаковать в ответ своими методами, но Чимин пообещал себе не влезать, пока кто-то не попросит или он сам этого не поймёт. Поэтому будет молча продолжать наблюдать за Намджуном, что сидит одиноко на стуле, опустив голову по непонятным причинам. Кажется, это его мало волнует и для него самого будет легче признать собственную вину, но другие никогда не сдадутся. По крайней мере, пока не добьются желаемого. Пак чувствует, что ситуация медленного выходит из-под контроля, когда на каждый протест прокурора судья соглашается, а из уст первого слышны тысячи слов против. Будь Чимин в клубе во время рабочего времени, то с радостью бы заткнул рот обоих красными кляпами, связал и сказал клиентам медленно ебать их в наказание. - Ваша честь и прокурор, не хотите ли вы рассказать, как сами проводили немало времени в клубе? В особенности со мной. Именно эти наркотики вы употребляли. Думаю, услуги стриптиза вас устраивают больше, чем собственная работа, - Чимин покидает своё место под широко раскрытые глаза Хосока, который совершенно перестал понимать, что тот творит, - Разве я не прав? Или же мы можем проверить камеры, чтобы убедиться в этом. Можно считать вас обоих за соучастников в употреблении наркотических средств даже в стенах клуба, что карается законом, чего нельзя сказать обо мне. - Обсуждение личной жизни судьи запрещено! Сейчас я независимый судья, - тот грозно смотрит на Чимина, понимая, о чём тот речь ведёт, и лучше бы его заткнуть раньше, чем Пак продолжит. - А по-моему это не так, думаете, что я не заметил ваши переглядки с прокурором и знаки, чтобы тот бил по нашим слабым местам. Можем ли мы проверить подлинность документов? - Чимин останавливается прямо перед прокурором и, протягивая руку к его лицу, хочет провести по линии челюсти мужчины, а затем, схватив за подбородок, взглянуть в эти бесстыжие глаза, но вместо этого хватает бумаги с чужого стола, - С вашего позволения, Ки проверит их. Хосок и Ки начинают суетиться, потому что совершенно не понимают плана Чимина, который изменил свой путь в совершенно другую сторону. Туда, где исход неизвестен, а Ки не готов выносить собственные решения в подобном случае. Паку нравится устраивать этот цирк, взбудораживая каждого, когда по залу проносится волна шёпота. Злое лицо судьи невозможно сравнить с любым наслаждением этой жизни, пусть побесится и узнает, каково бороться со змеиным языком Чимина, который наконец-то успокаивается и осознает все свои действия. В это время Ки заканчивает и, улыбнувшись уголком губ, подходит к судье, чтобы указать на ошибки и повернуть судьбу лицом к Намджуну. Хосок и Чимин переглядываются между собой, пытаясь разговаривать на языке мыслей и приходя к общему решению атаковать дальше, пока противники не прогнутся под их ножами. - Ваша честь, мой напарник выяснил, что Ким Намджун работает на два мира, торгуя наркотиками и людьми. Об этом свидетельствует множество шлюх в его клубе, которые сменяются после каждого "шоу" для элиты. Есть доказательства с камер видеонаблюдения, - подходит ближе к судье, передавая бумаги, которые появились на их столе совершенно неожиданно, и теперь прокурор смотрит на Чимина с улыбкой, произнося лишь губами "неудачники". - Они уходят сами, потому что совершенно не подчинены Намджуну, это такая же работа, как и у вас. У вас нет явных доказательств в торговле людьми, потому что для подобного составляются договора, которых у вас также нет и не было вовсе! Следующее, что я хочу сказать, так это о втором мире, ну у вас и фантазия. Подобного не существует, а товар, произведённый не в нашей стране, будет передан также в другую страну, соответственно, продажа наркотиков в Южной Корее никогда не совершалась, - Чимин начинает понимать свою роль, потому что стоит по обе стороны обоих миров, связанный с преступностью и наркотиками, а также с обычной жизнью, о которой уже успел позабыть. - Этого пока что достаточно, перерыв на обсуждение выговора, - вновь стучит молотком по столу, и Пак уже начинает чувствовать вкус этой сладкой победы. Мурашки проходят толпой по всему телу Чимина от одной мысли, как он буквально растоптал судью с прокурором и если сейчас они вынесут тюремный срок Намджуну, то станет понятно всем, насколько продажный судья. А их план давно был раскрыт, только одной части они не учли. Владения Джуна по завещанию перейдут к Паку, а не как они хотели - в пользу суда. В любом исходе враги останутся лузерами, без капли денег или земли за подобные выходки, и как бы им этого не хотелось, уже всё решено. Пак перебирает в своих руках завещание, не осмеливаясь заглянуть внутрь. Ему хочется поскорее закончить с судом, чтобы, вернувшись в клуб, вновь почувствовать домашний уют собственной комнаты и, завалившись на мягкую кровать, уснуть на века. Чимину будет совершенно плевать на Чонгука в этот момент, потому что сначала нужно заботиться о своей шкуре, а уже потом задуматься о выгоде в спасении чужой. И если причины нет, то Пак даже пальцем не подвинет от усталости. Он видит, как люди вновь обсуждают за их спинами, постоянно оглядываясь, дабы чужие уши не услышали эти тайные разговоры. Но даже глупому будет понятен их разговор о ничтожности людей вокруг, в особенности Намджуна. Похоже, слишком отчаянно надеяться, что Ким не вернётся назад, и также смогут прорваться в мир элиты, только место уже занято, и Чимин его не отдаст даже после собственной смерти. Краем глаза Чимин замечает, как из приоткрытой двери начинают выводить Намджуна, что вводит его в шок. И единственное, что Пак может сделать, так это кинуться на друга, сжимая шею того в своих объятиях. Ему плевать на правила, хочется лишь обнять Кима и, ощутив еле заметный аромат парфюма, сильнее прижаться к тёплом телу. Намджун из-за наручников движения руками сделать не может, хоть и сильнее всего хочет ответить взаимностью и, сжав Чимина в своих руках, спрятать от всех дел, которые свалились тому на голову. - Что вы делаете?! Куда его ведёте? - Чимина отталкивает мужчина, что сопровождает Намджуна, и тогда злости первому не видно границ, - Глухие или больные, да какое право вы имеете его уводить до окончания суда?! - его крикам нет смысла, также как и попыткам вырвать Намджуна из рук чужих, когда его в очередной раз отталкивают, что спиной влетает в мраморную стену. Боль пронизывает всё тело по позвоночнику и до самой головы. Чимин не может понять, что происходит, неужели они всё таки проиграли в этом бою? Combatti per la persona amata - сражение за любимого