Эра Прилива

      На дне тихого омута все еще лежат мертвецы       Мне доводилось видеть многих красавиц, я удостоился чести встретиться с Вечной Императрицей, но даже ей не сравниться с твоей красотой.       Дрожащей рукой Сенкен-са держал письмо, отобранное у стражника. Любовная записка для Йосе-мицу. Эти горячие слова, эта бездумная молодость… Вторая рука поднесла горящую свечу к листку бумаги, третья развеяла пепел.       Корабль резко остановился. Ветеран раздраженно зашипел. Добирался бы он до Серебряных Городов своими силами, этого не случилось бы. Но маги, один из которых остался в их городе изучать стихию воды, предпочитали строить корабли. Они убеждали нагов, что давно бороздят просторы Асхана и отлично владеют штурвалом. И если это было «отлично» Сенкен-са боялся подумать, что же значит «плохо».       Вообще он с недоверием относился к другим расам, предпочитая общаться со своими. Новое поколение слегка поменяло свои взгляды на мир, стало не таким воинственным. И он ничего не имел против. Умиротворение и смирение — один из путей Шалассы, вот только это не его путь.        — Людские капитаны такие странные. Веслами они противостоят воде, а могли бы следовать за ней. — Сказал Таймацо, их колдун, отправленный на обучение к магам.        — Они не люди, а маги. Люди тоже умеют колдовать, но их называют имперцами.        — Зачем же они разделились?        — Потому что сухопутные с трудом держатся вместе. Часто меняют своих лидеров, бьются за мир своих детей, которые начинают войну. Наш лидер один — Вечная Императрица, ее подчиненные сражаются дабы показать ей свою доблесть.        — Сражаются дайме против дайме, кровь против крови. Почему Ей угодны эти битвы?        — Если ты слаб и не можешь защитить свой город умри с честью. Уступи место другому нагу, который может вести не один город.        — Глупое и жестокое правило.       В каюту спустился молодой маг. Один из дипломатов, сопровождавших их в пустыню. В его взгляде все еще читалось удивление, хотя он уже три дня путешествовал с нагами.        — К утру причалим. Я бы посоветовал вам запастись водой, в пустыне не будет источников.        — Еще один учитель нашелся. Ты, сухопутный не переживший и полсотни зим, будешь учить меня, древнего воина Императрицы?!        — У нас, магов, есть хорошая поговорка «век живи — век учись», будь вам хоть три сотни лет вы не можете знать всего, даже годовалые дети моих сородичей знают о пустынях больше вас, так что переступите свою гордость и послушайте меня.        Сенкен-са еще раз посмотрел на мага. В течение всего плавания он обучал их тому, как нужно одеваться в пустыне, как защищаться от песчаных бурь, как общаться с творениями магов — джинами, горгульями, големами. Говорил без умолку, задыхаясь от нехватки воздуха. И это при том, что другие маги считали его помощником, может быть другом, но не наставником.        — Ты слишком юн и слишком самодоволен, волшебник. Позволь рассказать тебе о том, что бывает с подобными гордецами. Много лет назад жил в пещерах Хасимы один молодой наг. Он уважал старших, был прилежным учеником и отлично исполнял свой долг. Однако в одну из ночей Шаласса ниспослал ему дар — прекрасную дочь, что сияла подобно звезде на небе. С тех пор наг стал гордым, высокомерным. Он прекратил общаться с сородичами, отказывался идти воевать. Все свое время, всю свою жизнь подарил он своей звездочке, забыв про долг воина и превратившись в обычного кузнеца.       Однажды наг сказал неслыханную дерзость — будто Йоми, его кровинка, красивее самой Вечной Императрицы. Услышав это воплощение Шалассы призвало к себе юношу. «Ты потерял свою честь» — заявила она — «во имя дочери ты сперва отрекся от долга самурая, затем — от меня».       Осознав свою ошибку наг умолял ее о прощении, обещал снова взяться за катаны и уничтожить всякого, кто посмеет навредить его народу. Однако Императрица была непреклонна — тот, кто ступил на путь воина, должен ставить свой долг превыше семьи, превыше желаний, и лишь тогда сможет упокоиться с миром. Три дня и три ночи молил он ее о прощении, и Вечная сжалилась, но с одним условием. Она потребовала, чтобы наг принес ей в жертву свою дочь, повел ее к ногам Императрицы и отрубил голову, глядя прямо в глаза.       Молодой воин выполнил поручение, с тех пор в его сердце умерла любовь, осталась только верность — верность Шалассе и ее воплощению в Асхане.        — Этот наг был глуп и слеп. Уничтожить свою кровь, свое продолжение, часть себя ради дракона, который посылает своему народу беды и заставляет воевать.        — Замолчи! Вы, маги, неужели ваш дракон посылает вам сплошную благодать?!        — Маги не поклоняются драконам, мы сами себе боги.        — Са…и все же для нага эта история будет поучительной. Если ты хочешь быть воином придется идти на жертвы. Либо отдай себя Шалассе всецело, либо не ступай на этот путь вообще. — Сказал Таймацо, а тогда добавил, успокаивая ветерана. — Чужакам сложно понять.        — Ты прав. Честь каждого в его собственных руках, мне нет дела до жизни какого-то там волшебника.       В ужасном настроении змеечеловек лег спать, но по сравнению с последующими днями этот выдался сказочным. Утром они ступили на земли Семи Городов — жара, песок, и ни то что воды даже городов на дорогах не встречалось. Обычно маги использовали порталы, но сейчас один новичок что-то сломал в системе и они не работали. Однако, и к утомительным путешествиям по пескам эти людишки были готовы. Мало того, в дороге они умудрялись петь песни, играть в шахматы и даже практиковать магию!       Вечером картина менялась с точностью наоборот — адскую жару сменял холод. Но и тут маги оказались готовыми — просто достали теплую одежду, развели костер и продолжили свои заумные беседы.       Таймацо уже успел подружиться с ними, более того он отлично приспособился к новым землям. Наг поддержал беседу и сыграл несколько партий в шахматы, после чего попросил магов обучить его строительству големов.       И только Сенкен-са сидел вдали от всех, натачивая свои катаны. Сопровождать дипломатов — никчемная работа для ветерана, главного советника дайме. Во всем этом была вина Йосе-мицу, наверняка это она посоветовала мужу отправить старика в этот кошмар. Уже около двух лет между ними шла незримая война, а год назад она только обострилась.       Сенкен-са не был пророком, однако в благодарность за его службу Шаласса иногда посылала видения. Так на утро после свадьбы наг решил заварить коралловый чай, но вода в чайнике резко превратилась в кровь, а тогда вновь стала прозрачной. Явно недобрый знак — эта русалка приведет его дайме к погибели. Чего только не пробовал самурай, чтобы вытравить вертихвостку из дворца. Сколько раз доставал темные истории о ее прошлом, устраивал непоборные испытания — безтолку. Морская чертовка прочно засела во дворце.        — Значит она достойна быть женой дайме, а Йоми даже жизни не была достойна… — Прошептал он, глядя на облака — единственный источник воды.       Как вдруг его размышления прервал выстрел, попавший точно между двух частей брони. К счастью стрела застряла, так и не достав до тела. Сенкен-са быстро вытащил ее и осмотрелся по сторонам — никого.        — Жалкий трус, покажи себя!       Ответом на его слова стала еще пара стрел, от которых наг увернулся. Другие были слишком далеко, они не замечали этого. Позади — лагерь магов, впереди — желтое пятно песка и черное горизонта. Враг прятался в темноте однако самурай был слишком стар, чтобы сдаться из-за такого глупого фокуса.       Два своих меча он направил на луны, так что их свет отразился и развеял темень. На фоне песка замаячило пятно, одетое в песочного цвета одежду. Единственное, что выдавало противника — уши.        — Значит эльф, так и напишу на твоей могиле.       Одним прыжком наг приблизился к врагу, тот достал кинжал, откинув арбалет в сторону. Будучи в два раза меньше змея лазутчик с легкостью уворачивался от его атак и норовил попасть туда, где не было брони.       Однако Сенкен-са не зря обучался у лучших воинов Хасимы! Поймав момент он одним махом откинул эльфа на песок, оставив огромную рану на его теле.        — Скажи мне, кому ты служишь, и умрешь с честью. — прошипел наг, занеся катану над врагом.        — Маги…сожгли мой дом… Они и тебя… уничтожат…раздавят. — Задыхаясь от крови и хохота говорил остроухий. — Я умру с честью… за Талосту!        — … и таким образом мы получаем чернила для письма, они не портятся под водой. — Закончил Таймацо.        — Поразительно. на что еще способна магия воды?       Разговор дипломатов у костра прервал самурай. Он возник позади своего собрата и кинул отрезанную голову эльфа в огонь, чем вызвал напуганный крик у молодого мага.        — Он говорил, вы разрушили город. Некую Талосту, это правда?        — Да, мы уничтожили гнездо наемных убийц. — Спокойно ответил один из магов. Волшебник усилил огонь и голова обратилась в прах.        — И вы, подобно вашим врагам, напали на город тайно?!        — Днем, когда они спали, сожгли дотла. Разве это так важно? В результате погибло гнездо бандитов.        — Грязные людишки, каким бы ничтожным не был противник как смеете вы нападать на безоружных?!        — Темные эльфы очень опасны, когда они вооружены. Мы лишь хотели уберечь свою армию.        — Это низко!        — Это разумно! Может от того, что мы не кидаемся в бой подобно вам и оркам нам не пришлось бросать родину и прятаться в пещерах?        — Са… скользкие жабы, сделка расторгнута! Мы возвращаемся в Хасиму.       Младший не смел перечить старшему и уже утром наги отплыли домой. Мир между магами и жителями острова сохранился, однако с тех пор город дайме Каито волшебники обходили стороной. Во всем этом была только одна хорошая сторона — по крайней мере Сенкен-са больше никогда не отправляли с такими жалкими заданиями, дабы выставить из столицы.