Меня не покидало странное ощущение. Мир казался мне пугающим и волнующим, но при этом спокойным и туманным. Затишье перед бурей. Я был птицей в разбитом гнезде, разносящей со своим криком боль и скорбь по утраченной жизни. Лес спал. Ветви пели. Я был ветром. Я мчался навстречу солнцу, заговаривал реки, приносил летний зной на своих крыльях тем, кто нуждался во мне. Я был волком. Или псом, отбившимся от хозяина в роще. Я бродил меж дерев и кустарников, обнимал тёплые травы. Воем молился Луне, чтобы, наконец, вернуться домой.
Домой… Что есть мой дом? Как понять, куда тебе двигаться, если ты даже толком не знаешь, кто ты есть? Я закрыл глаза.
И стал Лесом. Я смотрел тысячей глаз на закаты и рассветы меж веток, разглядывал своё отражение в озере, ловил листьями дождь. И был совершенно счастлив. Я был дома. Я был Домом.
А потом я очнулся. Лес, птицы, воды, дикие звери — всё в одночасье исчезло. Осталась только пустота, которая может остаться лишь от потери чего-то дорогого, чего-то невероятно важного. Которая бывает, когда теряешь самого себя.
Мир вокруг щетинился и раздражал каждую клеточку моего тела, касался каждого нерва и бросал вызов — либо ты здесь, либо ты там. Миры не прощают предательства. А я был Ходоком, и оба мира сливались в моём сознании, заполняя ту самую брешь чем-то более реальным, чем реальность.
Я закрыл глаза. Не имеет значения, в общем-то, закрыты они или нет. Предо мной всегда стоит сумеречный мрак полный неизвестности и загадок. Где-то защебетала флейта. Тело и разум тут же успокоились, как дети успокаиваются от материнской колыбельной. Хотя откуда мне это знать?.. Моя мать никогда не пела, не говорила, не любила. Её не существовало в моей памяти, в моей жизни. Зато был Лес. Это он зачаровывал меня, рассказывая самые необыкновенные сказки среди мхов и ягод, ручьев и зарослей. Он взрастил меня. Он сотворил меня — лесного духа, воплощённого в плоть и кровь.
И тот мир вышел за пределы досягаемого, заглянул за грань дня, пришел на мой полночный зов в мир этот и наполнил собой коридоры, влез в чужие сны, отметил полюбившихся ему гостей. Их он заберёт с собой, ведь они все в большей степени принадлежат ему, нежели самим себе. Их это напугает. Меня нет.
Теперь они часть Дома — часть Леса. Часть меня. Я — в каждом отражении зеркал, в каждой настенной трещине, в каждом глотке воздуха.
Я — это всё. Я — это ничего.
Я — Божество. Я — человек.
Кривая ухмылка и грязь на лице. Одежда на несколько размеров больше, чем я сам, и босые ноги бесконечно в ссадинах и синяках. Спутанные волосы, паучьи пальцы. Свобода и безмятежность.
Что я такое?..
— Бледный, — окликнул меня Сфинкс. — Ты здесь или ещё нет?
— Уже здесь, — поправляю его я. — Я вернулся Домой.
