Он близко, так, словно вот-вот коснется и от этого щеки краснеют, совсем чуть-чуть, но Мэйбл чувствует это гораздо ярче. Его глаза блестят золотом, или все же янтарнем — в цвете его глаз девушка не разобралась до сих пор, он смотрит прямо на нее, с азартом, с вызовом. Сердце сбивается с привычного ритма, слишком близко, слишком… Глаза в панике метаются по лицу, но снова приковываются к тонкой линии губ. Их цвет бледно-розовый, как увядший цветок, и Мэйбл спешит вернуть взгляд в глаза. Он тянет губы в ухмылке, приподнимая лишь здоровый их уголок и делает резкий выпад вперёд, касаясь совсем невесомо. Поцелуем это назвать сложно — легкое соприкосновение губ, не более. Отстраняется медленно, в его глазах читается усмешка. Но разум шатенки уходит куда-то далеко, и сама она еле видно вздрагивает. Только моргнув, девушка замечает, что задержала дыхание — слишком быстро, слишком неожиданно. Тихий, словно далёкий шепот, голос звучит как журчание воды, так же спокойно и ровно:
— Все еще считаешь, что я похож на ребенка?
А голова почему-то начинает кружиться, и щеки загораются ещё сильнее, чем раньше.
Мэйбл резко открывает глаза и, встряхнув головой, садится в кровати. Рука неосознанно тянется к щеке — горячая. Сердцебиение отзывается в собственных ушах, прямо как во сне: тук-тук, тук-тук.
Чёртов сон. Чёртов Сайфер. Чёртов поцелуй.
Вспоминать не хотелось, но перед глазами вновь и вновь появлялось его лицо, и от него почему-то так отчаянно хотелось сбежать. Куда-нибудь далеко, где еë бы точно не нашли, точно бы не преследовали мысли о этом демоне. Ублюдок. Он был слишком нечеловеческим, слишком идеальным. Нет, она ненавидит его. Точно также, как и раньше.
Вдох-выдох. В горле пересохло, срочно нужно сделать хотя бы глоток воды. С этими мыслями девушка все же полностью поднялась с кровати, и бесшумно спустилась вниз, замечая там какое-то движение. На кухне, кажется, горел свет.
Кто не спит в такое время? Сейчас от силы часа три ночи.
Мэйбл прищурилась, нахмурив брови из-за слишком яркого света. Парень, сидевший за столом, невольно вздрогнул, обращая внимание на вошедшую шатенку.
— Мэйбл? Ты чего не спишь? — голос Диппера прозвучал слегка взволнованно, он зевнул и сделал ещё один глоток из кружки. Кофе, кажется.
— Дурной сон, не бери в голову. Что ты тут делаешь в такое время?
— Не спится, — Пайнс пожал плечами, и кивнул на вторую кружку, предлагая присоединиться. Девушка кивнула и села рядом, неловко рассматривая свои руки, — Знаешь, в последнее время мы как будто отдалились друг от друга. Я почти ничего не знаю о том, что с тобой происходило.
— О чём ты? — Мэйбл отпила горячий напиток и взглянула на брата с недоумением, хотя вполне понимала о чем шла речь.
— Какое-то время ты выглядела поникшей, потом снова становилась веселой. Чёрт, да ты даже с Сайфером общалась больше!
При упоминании демона девушка застыла. Сколько бы она не старалась избегать даже мыслей о нем, постоянно находился фактор, который бы заставил еë вновь вспоминать о демоне, будь это сон или же Диппер, не важно.
— Думаю, ты прав. Нам бы и правда стоило обсудить то, что произошло в последнее время, — Мэйбл слабо улыбнулась Дипперу и уставилась на поверхность стола перед собой, собираясь с мыслями, — В тот же день, когда ты уходил на встречу с Пасификой, я поссорилась с подругами. Настроения не было даже для того, чтобы рассказать об этом тебе, ты тогда выглядел каким-то… Счастливым? На следующий день Венди поделилась со мной идеей о том, как было бы проще забыть об этой глупой ссоре, вроде помогло.
Пайнс слегка наклонила голову в бок, помешивая кофе ложечкой. Парень молчал, видимо переваривая сказанную информацию, и вдруг как-то странно улыбнулся, подпирая щеку ладонью.
— А что тогда с Сайфером? Однажды я видел тебя в его рубашке, но ты так и не объяснила мне, что это было, — Мэйбл издала нервный смешок.
Она старалась не затрагивать эту тему.
— А, это… Вообщем, совет Венди заключался в том, чтобы сжечь нашу общую фотографию с девчонками. Исполнять задуманное я решила почти что сразу же, поэтому я пошла глубоко в лес ночью, когда уже было за полночь. Тогда неожиданно начался дождь, и Билл, хотя до сих пор не понимаю, что он там делал, помог мне добраться до дома. А рубашку его я одела только потому что мой свитер был насквозь мокрый, — закончила шатенка, взглянув в глаза брату. Он смотрел на неё с каким-то непониманием, но потом вдруг неожиданно засмеялся — понял, почему тогда девушка так и не смогла ему что-то объяснить, — Теперь ты. Вы с Пасификой поссорились, верно?
— Ага. Как раз в тот день, когда я все же решился и поговорил с Венди, — парень как-то грустно усмехнулся и взглянул на часы, невольно ойкнув, — Ты знаешь сколько время, Мэй?
Близняшка Пайнс повторила за братом движение и устало зевнула, отмечая, что стрелка часов уже близилась к половине пятого утра. Оба одновременно встали из-за стола и, улыбнувшись друг другу, обнялись.
— Спокойного утра, Мэйбл.
— Спокойного, Диппер.
***
Сайфер с трудом поднял тяжёлые веки и жадно заглотнул воздух, медленно поднимаясь с кресла гостиничного номера. Голова неприятно гудела, а в теле чувствовалась едва заметная слабость. Происходящее казалось сном — все было словно в тумане, как будто это лишь иллюзия, созданная им реальность. Последнее, что блистает в воспоминаниях — это то, как он садился в кресло, напротив камина, а дальше все запеленала темнота. Нет, демоны же не спят. Он… Отключился? По всему телу прошла волна мурашек, было то ли холодно, то ли жарко. Дышать было тяжело, словно что-то перекрывало источник кислорода, словно его было слишком мало.
Человеческие болезни? Чушь.
Если бы его мешок с костями всё же простыл из-за вчерашнего дождя, регенерация бы уже давно избавила его от этого, не считая уже того, что демоны имеют иммунитет к таким лёгким заболеваниям. Что-то было не так и Билл это чувствовал. Он нахмурился и на ватных ногах подошёл к зеркалу: растрёпанные пшеничные волосы, на уголке губ засохшая струйка крови, и демон невольно задумывается, когда успел вновь еë разрезать; расстёгнутая белая рубашка, черные брюки. В голову словно впивается лезвие и Сайфер зажмуривает глаза, опираясь руками о рамку зеркала, в попытке не упасть. В последнее время это происходит с ним слишком часто. Демон издает невнятное шипение, насильно открывая глаза и стараясь твёрдо стоять на ногах, но выходит не очень, из-за чего он еле слышно вскрикивает и всё же опускается на холодный деревянный пол. Вдох-выдох. Приступ на этом не заканчивается, и Билл сильно сжимает зубы, как можно лучше скрывая боль даже от самого себя.
Нормальный человек вряд ли вытерпел бы такое. Он с рыком прислоняет руку к голове, и не без труда вновь поднимается на ноги. Второй рукой демон со злостью срывает со стены зеркало и отшвыривает его в угол, с каким-то лживым удовольствием услышав звук разбивающегося стекла. Один из осколков впивается в кожу, но это чувство как лёгкое прикосновение в сравнении со всем остальным. Взгляд неосознанно скользит к окну. Светает. Сколько сейчас? Три? Четыре? Небо чистое, без единого облака, но звёзд уже почти не видно, лишь одна, слишком яркая, до сих пор виднеется среди тёмной синевы. Сайфер многозначительно хмыкает, и лёгким движением руки вытаскивает небольшого размера осколок зеркала. В ушах стоит неприятный звон, и Билл устало закрывает глаза, опираясь головой об стену, и, кажется, всё же засыпает скатываясь вниз, на дешёвое красное дерево.
Этому телу бывает необходим отдых.
***
Это какое-то несуществующее измерение, отдаленно напоминающее то, что Билл разрушил в далёком прошлом. Слишком белая, неестественно чистая пустота, из-за чего хочется тут же зажмуриться, но демон лишь грозно сводит брови, словно если он моргнёт, произойдет что-то нереально важное. Перед ним появляется его точная копия — лишь еë цвета намного тусклее, как будто неживая, блеклая.
Отражение?
Демон хмурится и поднимает руку, дотрагиваясь до себя, но копия на секунду исчезает при прикосновении, подобно голограмме. Лишь через пару минут Сайфер замечает отличие: на костюме двойника виднеются алые капли крови, ими забрызгана вся его одежда. Глаза копии мелькают красным, и Билл делает шаг назад, в ужасе открывая рот — с языка ни срывается ни звука, голос застывает где-то в горле. Копия наклоняет голову в бок, и как будто из-за движения по телу проходит рябь; теперь он ещё больше своим видом напоминая психически неуравновешенного, и зло скалится, вытирая с губы стекающую струю крови белой, как снег, перчаткой.
Смех раздается настолько громко, что кажется, будто голова вот-вот лопнет, и от этого Билл в панике срывается с пола, пытаясь привести в норму тяжёлое дыхание…
