Гашепы

      Выпрыгнув из лавки, родительница полетела в сторону торговых рядов. Моя рука чуть не начала пухнуть, но благо, до того не дошло.       Мы у каждого прилавка стояли так долго, что я успевала поглядеть и на соседние и ужо выучить где что валяется. Подле бочонка с вином, например, кость, что пыталась умыкнуть чёрная кошка. Токмо зверя оголделая бабка долбанула оглоблей. Эх, не ведает старуха, что люба кошка счастие приносит, а ежели относиться к ней с чернотой, то в жизни везения не будет.       Бог все видит и бабку эту увидел. Токмо пошла оглоблю ставить, как споткнулась, да и повалила на себя бочонок с вином. Хозяин бочки, то заметил, да и давай орать, мол, что эта старуха за все вино платить будет, а та кричит, мол, ни медяка не получит от нее ирод проклятый.        Так и стояли они собачились, пока моя родительница все к побрякушкам приглядывалась. Ежели любо ей какая сделается, так в ладонях повертит и пальцем постучит, опосле нахмуриться и обратно ставит. Не могёт все нужную найти.        Ходить бы нам еще часами круги наматывать, токмо сверкнуло что на прилавке и моя мама ужой тут как тут. Попалась ей на сей раз шкатулка, да чудная такая. Али пестрая, али нет; али зеленая, али нет. Но красивая до жути. Точно аристократская! Зуб даю! Такие стоить будут дороже какой книжки.        Ну, думаю мама посмотрит, да дальше пойдет. Рядов то много впереди. Не тут то было! Она вещицу и так повернет и эдак и постучит, и погладит, и в щелку замочную зыркнет, но не отдает торговцу. А тот стоит спокойный вроде, а глазищи то гаденьким таким огнем горят. Али порченая какая, что смотрит так? Но родительница моя не глупа, потому не станет она ведь порченую покупать вещицу.        Но токмо я загляделась на красивый камушек в подвеске, как мама уже отдавала этому торговцу монеты. И вот на кой черт ей сдалась эта порченая вещица? Красивая, не спорю, но может там дно отваливается, крышка не стоит или она вообще не шкатулка, а кусок красивого камня. Хотя, али кусок камня, то его и мастеру отдать можно. Продать потом дорого диковинку какую. Ладно, это мама умнó придумала.        Пошли потом средь рядов дальше. Отовсюду овощи, побрякушки диковинные, гомон и так радостно на сердце. Однако, нравятся мне большие города. Есть в них что-то такое-эдакое интересное. Не то что в дерёвеньке моей родной.        Опосле ринулась я было в сторону дома, так мать моя продолжила тащить меня дальше. Зачем токмо понять не могу. Солнце давно уж с небес скрылось, а мы все ходим. Хоть в лавченку завтра не идти, авось дремала бы до обедней. Ладно, родительнице моей знать лучше, ибо и повидала она больше на свете, и учёная она у меня.        С особой прытью повела она меня за городские ворота. Люди то уже и не ходют в это время. Ужой дома все сидят, али ко сну готовятся. Благо хоть ночь тёплая, да звёздная выдалась. В такие нужно на небо глядеть и звезду искать, способную желание исполнить. Мама молвила, аже звезду мерцающую увидишь спроси ее, " звездное светило, могу ли я вас о помощи просить?" Али откликнется, так скорей загадывай самое заветное желание, али нет другую ищи.        Так и я глядела в небо, пока родительница со стражником у ворот балакала. К одной звезде обращусь, молчит окаянная, к другой тоже и слова не молвит в ответ. Ведомо не пришло еще время моему желанию сбыться. Так и быть. Мама говорит в таких случаях, что меня Господь уберег. Видать желание то это на самом деле мне не нужоно. А я просто хотела узнать, что с пареньком тем рыжим сделается дальше.        Родительница моя ужой и обмолвила все, что надобно было и повела меня в прилесок, что разросся у стен городских. Длинный он был, да хоть и жиденькие деревца стояли в нем, а все равно ни зги не видно. Звезды светят, да листья свет себе забирают. Так и чуть не грохнулась я пару раз, не углядев кочку. А маме моей хоть бы хны. Идет так величаво, аки плывет по траве. Всякий раз, как вижу - налюбоваться не могу.        Вот ужой и прилесок кончатся начал, а за ним огни серые мерещатся в дали. Токмо мне не страшно. Я иду аки зачарованная и все на огни гляжу. Деревья все редеют, а этот свет становится все ближе и ближе        Последний ствол остался позади и я ужо вижу, как по земле бегают эти серебряшки. Туда-сюда, аки их сила неведомая подгоняет позади. Подхожу ближе, а там - вода. - Это разлив реки Марош. Красиво, правда? - Мама остановилась у самого обрыва берега и будто стояла над водой, аки прелестница Иляна*, и глядела в даль. И я поспешила подойти ближе, дабы полюбоваться. - Очень, воображается будто горсть серебряных монет раскидали по водной глади. - Тут то моя родительница и покосилась на меня, али я это только что сказанула. А это я сказанула! А что? Токмо сегодня в книжке увидала, звучит по умному вот и запомнила эту водную гладь.        Что-то на лице мамы переменилось, и она перестала глядеть на́ воду. Достала из своей рабочей сумчонки покрывало и раскинула его на траве, прямо у обрывчика. Умостившись на нем я вытянула ноги да так, что они по колено свисали вниз. Но было не страшно, ведь тут не больше косой сажени**.        Родительница взялась за сверток из все той же сумчонки. Развернув кусок шерстяной ткани, она достала ту диковинку, что прикупила недавно. Ан вынула из ткани, так засверкала эта вещица в звездном свете. Мама губами чуть прислонилась к ней и что-то зашептала.        До поры до времени ничего и не делалось. Ан и пришла мне мысля́, что родительница моя ошиблась. Ибо молвит уж долго, а все без толку. Ано токмо додумать я успела, что придется мастеру ее отдавать, услыхала скрежет. Аки ножом по тарелке ведут. Да такой сильный, что уши чуть не позакладывало! - Видимо давно ее не открывали. - Мама поводила пальцами по замочной скважине, а послеже достала из диковинной шкатулки цветок.        Кабы не прошлись бы мы по рынку еще в день приезда, днесь дивилась бы я еще до самого утра, как можно сделать такое чудо. Цветок ведь был, аки живой, токмо из бездушного стекла сотворенный.        Ано хоть и цветок был диво-дивное, шкатулка все дороже была бы, коли открывалась. А раз это вещицу кто-то закрыл таким мудреным способом, что она токмо от слова отворяется, то видать не обычный то цветик. - Анка, - мама покрутила это чудо в деснице и вложила в мою ладонь, - закрой глаза и подумай о чем-нибудь хорошем.        Токмо опустив веки, перед очами тут же возник паренек, что жил на другом конце деревни. Вот мы идем с ним летом по ягоды в лес, а с нами и другие деревенские. Мальчишки в основном, что еще и топора толком в руках не держали. Увидали мы яблоню раннюю, токмо все самые наливные яблоки были чуть ли не у самой макушки. Паренек бы тот залезть не смог, деревце молодое еще, а другие забоялись. Ан я залезла и набрали мы целых 4 ведра сладких до жути яблок! Мама моя потом нам пирог сделала. Вкуснючий был ужас!        Ан начала я уж было вспоминать все наши с ним проделки в деревне, так цветик в моих руках теплом заливаться стал. Послеже я дернулась, как от огня, но вещицу из ладони не выпустила. Ибо ее продать хорошо можно, а в речку ночью лезть за ней ужо и не хотелось. - Это необычный цветок. В нем есть особенная сила, которую обычные люди почувствовать не могут. Она называется - магия. - Ой, все, приехали. Сейчас опять будет много странных слов, которые мне нужоно знать, а иначе жития спокойного не будет. - То тепло, что ты почувствовала - это магия струится внутри стеклянного ландыша. Хочешь увидеть, что может сделать этот цветок? - На лице мамы появилась эта добрая улыбка, похожая на солнце.        По правде, я была в сомнениях. Али придется учить много странных слов, то я не хо́чу. Али что-другое, то согласная. Моя родительница, видать, углядела мои потуги мыслить и успокоила меня: - Видишь, там цветок надломлен? Отломи до конца и кинь его в воду. А потом внимательно следи за рекой.        Ну, думаю, авось одного цветка не досчитаются, так не многим стоить меньше будет эта вещица. Хотя, она ж особая, не просто стеклянная, тогда и не важно все цветки на месте, али нет.        Сделала я так, как мама сказала. Отломила, в воду кинула и слежу в оба глаза, что послеже сделается. А сделалось чудо из чудес! Звездные серебряшки, что качались на воде в миг будто ожили и стали вздыматься вверх, аки свечки горящие, токмо без свечи. Забегались они, засуетились, да так бегло, что я и не поспевала глядеть за одним, как он уже скрылся из виду. Токмо и сижу с открытым ртом и диву даюсь.        Один, видать особо храбрый огонек подлетел к нам. Да так медленно-медленно, аки зверь к незнакомцу. Морды нет, а все кажется, будто вот-вот сорвется и полетит обратно в реку. И вот ужой так близко подобрался, что моя родительница руку протянула к нему. Я уж думала, аки не сгорела бы десница у нее, так вспоминаю, что не пламя это, а чудо дивное.        Токмо перст коснулся серебряшки, так на миг передо мной оказался человек. Мужик седой, на медведя похожий. Однако, не обычный человече был, он светился, аки звезды горят! Да и на земле он не стоял, а над водой высился. Чудны́е ж вещи происходят.        Аже как появился свет вокруг мужика, так и пропал. Сам то он остался, ано такой бледный, что и не видно совсем. Инда в грудине горит все та же серебряшка. Начала было вглядываться в другие огоньки, так то тут то там людей стала видеть. Что за диво? - Это человечские души. Они не своей смертью умерли, от того Бог их и не может всех забрать. Кто-то все землю отпустить не может. Стражник у ворот сказал, что недавно на другом берегу реки была страшная битва, поэтому они все здесь. - Мама очей не сводила с мельтешащих огоньков, они отражались и казалось, будто ее глаза и есть звездное небо. А говорила это грустно-грустно, будто она сама на них походит. - Ан можно им подсобить как-то? Чтоб они простились быстрее и ладом упокоились? - Нет, они сами должны это сделать. - А коли не успеют? - Родительница еще тяжелее глянула на меня и приласкала голову десницей своею. - Вот об этом ты узнаешь позже, а пока раз мы уже обосновались на новом месте, то завтра днем продолжим обучение. - Мнехемн! - От моего невнятного вопля, мама только засмеялась и пообещала дать учить что-нибудь такое же чудно́е. - Ано, почему цветик так сделал? - Этот ландыш - очень редкий магический предмет. Благодаря его силе можно общаться с умершими и говорить с божьим слугами на небесах. Но это трудно и опасно даже для меня.        Пока выходили мы из прилеска, я все не отставала от родительницы с вопросами, а что еще может сотворить эта странная вещица - магия. Токмо после каждого ответа возникало все больше вопросов. Так мы и проговорили до самого дома. Ано даже опосле я уснула только под утро, представляя, как я тех иродов, от которых мы бежали, магией и так, и эдак.