Мою неделю можно описать тремя словами — Трах, порой сон и опять трах. Под конец я чувствовал себя не как выжатый лимон, нет, что вы. Я чувствовал себя как лимон, который пропустили через мясорубку. Хорошо хоть мой друг, тот который Ромашка, всегда знал когда у меня течка. Этот пресвятой омега раз в три для приносил нам продукты, тактично оставлял пакет в коридоре, и уходил. Да, у него был ключ от моей скромной халупы. Вот это я понимаю друг, вот таких бы всем. Не дает бедному мне умереть голодной смертью. Фубля тоже, услышав неладное, решил не вмешиваться в процесс и тихонько прятался где-то. Надеюсь, Рома и о нем не забывал, а то иначе этот волкодав отгрызет и мне и Асику немаловажную часть тела. Ну ту, которую пихают. Это был тест на ваш тип мышления, я-то имел в ввиду руку. Да, именно руку, которую пихают в рукава кофты. Ладно, думаю можно пока оставить пихающие части тела в покое и пойти открыть дверь. Потому что именно в данный момент кто-то тихо шуршал ключом в замочной скважине. И кому что могло понадобится от меня вечером? Да вечером, вы не ослышались. Из-за течки мой нормальный режим среднестатистического студента был уничтожен к хренам, и теперь для меня утро — это ночь. Как я буду отвыкать — вопрос века, но сейчас и так нормально. Такс, вернёмся к двери. Я сразу понял, что это был мой друг с, вероятно, новой партией еды. Странно, с последнего «приноса» прошло лишь два дня, но кого это волнует. Хоть в периоды течки я нормально питаюсь. Хотя если уж совсем откровенно, то с тех пор, как со мной поселился иностранец, кушать стал я гораздо лучше. Особенно я обожаю начало каждого месяца, когда ему из дома передают домашнего сала. Да, это вообще каеф.
Пока в замочной скважине поворачивали ключ (а судя по тому, как долго его мучили, то Рома точно делал это зубами), я успел натянуть штаны. Я хотел тихо подойти к двери и напугать своего друга, типа, «хуяк, здрасте», но нет. Уже в коридоре я запутался в своих только одетых штанах, которые оказались совсем не моими и были на несколько размеров больше. Мне пришлось подвязать их шнурком этак под грудью, потому что у Асика ноги-шпалы, но даже подвязка не спасла мое бренное тело, и я покатился по полу, издав при этом не совсем цензурные звуки. И как назло, именно в этот момент двери распахнулись.
— Блять, чуть не убился нахуй, — недовольно проговорил я поднимаясь и подтягивая штаны которые ещё немного и опустились бы до колен. Даже учитывая то, что я подвязал их ещё раз, они всё равно были немного длинными, и волочились по линолеуму, — Рома, ты мой спаситель. Без тебя я бы просто ебнулся тут, чес слово… — я хотел ещё что-то добавить, но меня перебили пакеты, которые звучно грохнулись на пол. Так, что-то тут не то, — Ты ч… — я поднял глаза и заметил, что на меня, внимание, смотрят ЧЕТЫРЕ глаза, пара карих и пара зеленых. И проблема была в том, что у Ромы-то глаза голубые и их вот никак не четыре. Твою мать… Точнее не твою, а мою, и не мать, а папу… и отца. Именно эти два человека сейчас стояли передо мной и глазели как на восьмое чудо света. Я уже хотел что-то сказать, как меня опять перебили.
— Паша, ты не видел мои штаны? — я услышал шаги босыми ногами по полу, которые медленно приближались к выходу из комнаты. Я просто молился, чтобы там они и остановились, но судя по тому, как расширились глаза моего отца и заблестели у папы, Асик не остановился там, где я мысленно его просил это сделать. А учитывая, что его штаны у меня, он либо надел мои, либо… Господи, пусть это будет первый вариант. Пожалуйста, только не говорите мне… — Ой, здравствуйте. А вы, наверное, родители Паши. Очень приятно познакомиться, — возле меня прошел, внимание сука, АБСОЛЮТНО голый Асик, и, как ни в чем не бывало, протянул руку родителям. Ух, лучше им просто не знать, где ранее побывали эти его пальцы, — Я Аскольд, — высунулась эта ошибка природы предо мной и бодренько поприветствовала наших незваных гостей. Господи, ну что за человек… Прямой как рельсы. Ходит тут, светит шарами перед МОИМИ родителями и его, как видно, ничего не ебёт.
— Что тут происходит? — буквально прорычал мой отец, а папа как маленький ребенок повис у него на шее, радостно тараторя и попискивая. Вот пример человека, который твоим отношениям рад больше, чем ты сам.
— Дорогой, не горячись. Ну веселиться сынок, с кем не бывает. Спокойно, — я так и хотел согласиться с папой и сказать, что детей бить вообще нельзя, но все слова застряли в горле. Асик предпочел не вмешиваться и просто ушёл в комнату. Это было правильное решение, я считаю, а то я бы его тут лично раком каааак… Не долго мне приходилось радоваться его сообразительности, потому как буквально через несколько секунд это чудо уже вернулось, благо хоть в белье. Первым делом мой суженый, и, похоже, в ближайшем времени причина моей скорой гибели пошёл в ванную комнату, где помыл руки и только тогда вернулся обратно, — Посмотри какой милый мальчик, — мой папа расплылся кокетливой улыбкой, смотря на альфу в виде Асика. Эу, эу, придержи шары, папаня, он уже занят, хотел бы сказать я, но шары отлично придерживал мой отец. А точнее не шары, а попец папы. Так, я не понял, это что ещё такое тут начинается с утра пораньше. Смачный шлепок, который уж точно не по моей прекрасной пятой точке пришёлся, окончательно вывел меня из прострации, и я начал возмущенно размахивать руками.
— Так, брейк, брейк, спокойно. Папа, не доводи отца, а ты отец, ты что тут вообще устраиваешь?! Это тебе не бесплатное бордель-кафе, — возмутился я, но по строгому взгляду альфы и насмешливому омеги понял, что именно на это место сейчас похоже мое жилище. Подумав, мысленно я даже немного согласился с ними, ведь на это есть куча причин: я в чужой одежде, почти голый, как и ещё одно тело, что спокойно расхаживало с бубенчиками-колокольчиками на показ буквально пару минут назад, — Ну пиздец… — не выдержала моя психика и язык вместе с ней. На меня устремились четыре недовольных глаза, принадлежащие родителям, — НУ А ЧТО?! Как тут иначе выразишься? Культурно уж точно не выйдет — вот так вот, ведь лучшая защита — это нападение.
— Насчет твоих выражений, мы ещё поговорим, мой юный друг, — сказал отец со стальными нотками в голосе и меня чуть не передернуло. Страшно. Очень страшно, — А пока давайте знакомиться, раз уж так. Может хоть пригласишь нас на кухню, а то что же мы как не родные на пороге мнемся.
Не успел он толком закончить, как проходящий мимо нас в который раз Асик резко остановился, и с милой улыбкой и словами «Позвольте мне. Вы пока отдохните, а я приготовлю еду» ушёл теперь уже на кухню. Я мило улыбнулся, смотря ему вслед. Ну вот и что тут скажешь, где вы еще видели чтобы альфа готовил? Нигде, это только мой такой хороший. Больше ты нигде не найдешь такую лапочку.
— Вы только посмотрите, он же светиться рядом с ним, верно сынооок — услышал я голос своего папы, который наблюдал за мной, прижавшись к супругу и улыбаясь от уха до уха, — Как по мне, он хороший мальчик. И если Пашуличке с ним хорошо, то почему бы и нет? — мои волосы как в детстве уложили в прическу «ежик», а проще говоря взъерошили, на что я лишь закатил глаза, — Правда, любимый? К тому же посмотри, он теперь хоть на человека похож, а не на мешок с костями. Ну подумаешь, любят они друг друга, как будто у тебя такого не бывает. Ммм? Во время моей течки? — мой папа-омега ущипнул отца за бок, отчего у того на щеках появился еле заметный румянец и милая улыбка озарила его лицо. Вот у нас все не так как у людей, обычно должен смущаться омега, а не наоборот.
— Так, а я-то что? Я же ничего и не говорил, — возмутился отец и приобнял мужа за талию, уводя его на кухню, где уже во всю хлопотал Аскольд, накинув на голое тело фартук, чем вызвал у моего папы томный вздох, — Так, ты мне тут не вздыхай, а то получишь. Ой как получишь, — альфа хихикнул и ущипнул партнера за попец, от чего тот пискнул, хлопая его по руке и краснея как ребенок, — Что же это такое? Куда это ты всю свою решительность потерял, дорогой? — голос отца так и сочился издевкой когда он, как будто издеваясь, слегка сжал жопу папы, поглаживая. И это при том что прямо за спиной стою я. Ну вот как… Как я спрашиваю это назвать. Знаете, я почему то не удивлен, что у таких родителей родилось «нечто», то бишь я, которого вставляет с запаха сухарев. Вот прям вообще ни разу не удивлен. Теперь я знаю, кто настоящие лауреаты премии «Главный извращенец (-цы)
в жизни Паши Года»
— Садитесь кушать, — как спасение услышал я слова Асика. Мне кажется если бы он ещё немного помедлил, отец прямо тут бы папу каааак… наказал. Да, именно наказал, — Приятного аппетита.
На столе стоял омлет, посыпанный зеленью и какой-то приправой. Не царский завтрак, зато быстро. Я уверен папа с отцом очень устали с дороги и долго ждать еду им бы вряд-ли захотелось. А так и быстро, и весьма недурственно. Не знаю как у него так получается, но я так готовить не умею, хоть убейте. Хотя… если вот совсем на чистоту, то я умею готовить от слов «в следующей жизни, чувак», но это уже дело десятое.
Знакомство решили отложить до окончания трапезы. Может кто-то это сделал, чтобы не говорить с набитым ртом, но лично я надеялся, что отец немного подобреет, когда будет сыт. Пока мы ели, на кухню прицокал пес и положил голову на колени папы, смотря на него грустными глазами. Откуда только вылез, зараза. Надо будет перепроверить свою хату на наличие потайных комнат, как в Гарри Поттере, ведь куда такая махина могла «заныкаться» аж на неделю — я просто без понятия. Я сразу же проверил его миску, но она была полной. Это было немного странно, ведь Фубля всегда шел кушать вместе с нами, но похоже не сегодня. Сегодня он просто решил посидеть за столом со всей семьей.
— Что ж, рассказывайте, — грозно начал отец, но увидев мое лицо, которое так и говорило о том, что скоро я буду готов выстроить кирпичный завод — смягчился, — Да чего ты так смотришь на меня? Уверен, не мне тут одному интересно узнать как именно вы познакомились…
— И где ты откопал такого кр…- хотел было дополнить папа, но после предупредительного толчка прервался на полуслове и прочистил горло, -…крайне милого и порядочного молодого человека, — ну да, порядочности у него хоть отбавляй. А сам Асик, кстати, сидит, довольный как кот, честное слово.
Не успел я начать рассказ, как мою тушку сгребли в охапку и прижали к чему-то теплому. Этим чем-то оказалась тушка альфы. Знаете такое положение совсем никак не настраивает на разговоры. Вот совсем. Хочется просто посильнее обхватить себя руками парня, уткнуться ему в грудь прикрыть глаза и…
Я широко зевнул и очевидно поняв, что я не в состоянии делать хоть что нибудь, мой альфа начал рассказ сам. Ну, а что? У меня только недавно течка закончилась, я тоже между прочим хочу отдохнуть. Но похоже другие так не считают, ибо как только Морфей прилетел чтобы обнять меня и забрать в свое царство, чье-то удивленное «Чтооооо», а если быть точнее «ЧТООООООО», как рукой убрало пелену сна и я испуганно подскочил от резкого звука.
— … ак Аскольд? Тот самый?! Ты так выроооос, — восторженно протянул папа, а до моего сонного мозга начало понемногу доходить. Ведь у моего папы и папы моего друга армянина очень много общих знакомых и совсем не исключено, что Асик был сыном одного из них. Но почему я его раньше не знал, вот в чем вопрос, — Да и этот запах… Никогда не знал какой он у тебя, ты же все время пользовался блокаторами. Вот это поворот так поворот, конечно. Я порой даже подумывал, что ты бета, — признался папа, — Как же я тебя все-таки давно не видел.
Парень лишь согласно кивал на всё, что говорил ему мой папа, ибо больше ему ничего не оставалось: я благополучно притворялся мертвым. Хотя выходило это из рук вон плохо.
— А ты, я вижу, парень с этой… Изюминкой. Не каждый выйдет к родителям своего омеги вот ТАК вот, — он с намеком поиграл бровями, — Короче нравишься ты мне, одобряю. А много у тебя омег было до нашего сынульки-лапотульки? — он как и раньше кивнул по инерции, а когда до Асика дошел смысл вопроса, он стал люто трясти головой из стороны в сторону. Как только сотрясение не заработал. Я чуть с его рук не слетел, так упорно он пытался доказать моему отцу свою невиновность. Да вот только поздно уже — лицо старшего альфы как-то резко помрачнело и в глазах заполыхали злые искорки. Ну что поделать, не выспался парень. Хотя стоит только вспомнить насколько активно мы проводили мою течку, и все вопросы о таком «заёбаном» состоянии перестают нуждаться в ответе.
— А ну-ка выйдем, молодой человек — он поднялся, осторожно обойдя мужа, и направился к выходу с кухни, а Аскольд, лишь обреченно пожав плечами, направился за ним. Вот что за люди, оставили меня без моего тепленького обогрева, а я может как цыпленок в инкубаторе. Мне нужен постоянный источник тепла. И жрачки тоже. Больше мне ничего не требуется. В общем как только они вышли, оживился уже папа, и это было не к добру.
— Ну, рассказывай сынулька, — а что рассказывать-то? — Насчет того было у вас или нет, я уже спрашивать не буду, тут и так все понятно. Лучше скажи, тебе понравилось? Он был нежен? Как ощущения? Это был твой первый раз? А чего это ты так покраснел? — удивленно спросил он. Хммм, а действительно блять, почему, — Мне же можно знать. Я же твой папка, с кем как не со мной можно такое обсуждать, — мне вот прям интересно стало, а обязательно ли это блять делать. Ну вот серьезно. У меня с родителями очень доверительные отношения, но я все равно не могу говорить с ними на такие темы.
— Ну паааааааап, — протянул я, на что получил четкое, лаконичное, понятное как белый день «не папкай мне тут». И как после такого мне к нему обращаться?"Ну падрыга, ну радная, ну чё ты доебалась-то?» — так что ли?! И аргументируя всё тем, что альфы ушли ненадолго, он стал буквально выбивать из меня ответы на самые провокационные вопросы. При этом взгляд старшего омеги, вокруг которого, если присмотреться, можно было заметить тонкую сеточку морщинок, светился как у ребенка. Просто детским восторгом и возбуждением. Он как будто стал младше на несколько лет. Так, стоп, а у ребенка разве может взгляд гореть возбуждением? Походу может, но надеюсь, на своих детях мне это застать не удастся.
Вот так вот, как будто на колесе Екатерины, я провел минут пятнадцать. При большом желании омлет сейчас можно было бы пожарить и на моем лице, поскольку его цвету позавидовал бы самый переспелый помидор. У меня под кожей как будто пылал костер Инквизиции, чес слово. Мне кажется от такого стыда даже под землю мало провалиться, но ведь хуже всего, что ведь мало-помалу, а папа все-таки добивался своего и моих ответом тоже. Спасительным стало то, что вернулись наши с папой альфы и нужно заметить, что крови, кишок и мяса не было. А я ожидал что будут, вот честно. Всё произошло даже наоборот, альфы уже вовсю хохотали, и при этом бутылка водки, которая ранее, судя по всему, хранилась в небольшом баре в зале, была полупустая.
— Вить, все хорошо? — неуверенно спросил мой папа, на что получил звонкий чмок в щеку… от Асика. Стоп, что? Я помотал головой и увидел, как мой, делаю ударение на слове МОЙ альфа расцеловал МОЕГО папу в обе щеки, хихикая, а вот отец подошел ко мне и крепко обнял рукой за плечо.
— Любимый мой Санечка. У меня все отлично. А зятек-то наш тоже ничего. Мы с ним поговорили, обсудили всё. Он угостил меня домашним самогончиком, — отец причмокнул губами. Мне кажется, что он не настолько был пьян, насколько прикидывался, ведь ну не могло его так быстро скосить, при том что перед этим он плотно поел, — Так… А чего это мой сынок выглядит так как будто это вы тут в 40 градусную жару распивали спиртные напитки? М? — он хихикнул. Зная моего папу и его любовь к допросам по весьма пикантным темам, отец заулыбался ещё шире, — Ааа, понимаю. Ну пощадил бы хоть сынульку-то. Вот лучше у Асика спроси, он парень хоть куда, — по тому как загорелись глаза моего папы, я понял, что пора что-то делать, а то мне не только косточки перемоют, а ещё и кое-что другое между ног.
— Все, хватит. Папа! Отец! — преувеличенно радостно сказал я и взял родителей под руки, — Вы наверное устали с дороги, вам пора спать, не находите? Я вас сейчас уложу на диванчик-то. Будете отдыхаааать, — я повел их в комнату, услышав за спиной как хихикнул мой ненаглядный. Я повернулся и смерил его уничтожительным взглядом, на что он лишь улыбнулся и поднял большие пальцы вверх. С горем пополам, а иначе я это просто не назову, я уложил своих слишком бурных и веселых родителей на импровизированную кровать из дивана и укрыл их. Папу так и тянуло на анекдоты с пошлым подтекстом, при том, что он даже не пил. Видимо так на него влияет хорошее настроение мужа. Комнату в зал я закрыл, смотря на милую улыбочку моего папани, который играя бровями, заявил, что если мы захотим повеселиться с Асиком, то они мешать не будут, а потом с самым что только может быть невинным и серьезным лицом заявил, что они даже могут и присоединиться. Ну вот что за люди? Я ж ведь сразу представил себе это. Как Асик подходит ко мне, целует шею, опускается поцелуями ниже, уххх. Мне прям жарко стало и я ушёл на кухню пить воду, но как только я поднес стакан с жидкостью к губам, за талию сзади меня обняли крепкие руки. Я вот, честно, чуть не подавился.
— А ты чего, больше спать не хочешь? — спросил я, пытаясь откинуть ненужные мысли, которым было место несколько секунд назад, да вот только горячее дыхание в районе макушки этому никак не способствовало, — Э, Асик, ты чего? Родители же за стенкой, — пытался было возразить я, ощущая как его руки проходят по груди, животу и забираются под футболку.
— Знаешь что я чувствовал, когда ты стоял весь такой смущенный? Так и хотелось взять тебя прямо там, перед родителями. Мне кажется один из них был бы не против, — он хихикнул, проведя языком по шее и прикусывая мочку уха, отчего я шумно выдохнул и громко опустил полупустой стакан обратно на тумбу, — Кстати, из-за твоей течки, я так и не успел спросить у тебя кое-что. Кое-что ооочень важное, — томно проговорил он, — Впрочем, я могу это сделать и сейчас, — он повернул меня и крепко прижал к своему телу, из-за чего тумба начала больно впиваться в таз, и пока я не попытался вымолвить хоть слово, Асик накрыл мои губы своими. Это был не такой напористый поцелуй, какие были во время течки, напротив, он осторожно сминал губы своими, пробуя их на вкус, осторожно проводил языком по ряду ровных зубов. И это черт возьми заставляло желание подниматься из глубин моего сознания ещё быстрее. Я сам прижимался к нему, водя по спине руками, а после зарываясь одной в его волосы. Как же это было сладко, я никогда ни с кем не целовался ТАК. Его руки сжимали мою попу, заставляя выгнуться и коснуться грудью его груди, но вот казалось бы когда поцелуй только начал набирать обороты, да и воздуха хватало, он отстранился, смотря на меня стеклянными, потемневшими глазами. Я инстинктивно потянулся к нему, но он немного отодвинул голову, заставляя меня все-таки обратить свой взор на него, — Станешь моим парнем? — вот на этом моменте, сказать что я охуел, значит ничего не сказать. А самое-то забавное в том, что я думал, что после течки и совместного жительства мы и так парой стали. А тут оказывается нет.
Вместо ответа я вновь притянул его к себе и на этом моменте парень уже не стал так долго возиться. Его язык сразу проник в мой рот сквозь приоткрытые губы и начал сплетаться с моим, как будто в каком-то танце. От такого напора срывало крышу, потому я почти не заметил, как его руки подхватили меня под ягодицы, от чего мне пришлось обхватить ногами его торс. Не теряя времени, я потерся о его живот, пытаясь хоть как-то снять напряжение, которое стянуло все внизу живота тугим комом. Мой, теперь уже точно, парень понял все без вопросов и быстро подхватил меня поудобнее, направляясь в нашу комнату, не разрывая поцелуй.
Как мы туда добрались, не собрав при этом все углы на пути, так и останется для меня загадкой. Всё происходящее было для меня как в тумане, поэтому, прикрыв от наслаждения глаза, я просто полностью доверился Асику. Более менее вернутся в реальность меня заставили холодные простыни под спиной и громкое прерывистое дыхание на ухо. Если во время течки, мой мозг ни о чем кроме траха думать не мог, то сейчас я осознавал все более четко и хотел запомнить каждый миг, каждое прикосновение к своей коже горячих рук альфы, каждый вздох. Да и просто насладиться теми чувствами, которые вызывают во мне прикосновения альфы.
Моего альфы.
Когда Асик провел кончиками пальцев по моей спине, я ощутил, как табун мурашек устремился от них до низа живота, а я выгнулся ему навстречу, пытаюсь почувствовать больше тепла его тела. Не смотря на то, что я был в домашних спортивных штанах, эрегированный член неприятно упирался в ткань, заставляя меня посмотреть на альфу полными желания глазами. Его не пришлось уговаривать, но и спешить он не собирался. Он точно знал, что на этот раз я могу терпеть, хоть этого мне совсем не хотелось. Аскольд медленно стянул штаны до середины бедра, освобождая только головку члена и коротко целуя ее, от чего с моей груди вырвался первый тяжелый вздох. Я подался ему навстречу, но он зараза только отодвинулся подальше, наблюдая с садистским удовольствием, как от желания я прикрывал глаза. Аскольд очень медлил, а я уже не мог терпеть, поэтому решил хоть как то помочь себе сам. Мои руки устремились вниз, но не успел я даже кончиком пальцев к себе прикоснуться, как мои запястья оказались зажаты над головой, а свободная рука альфы легла на мой член. Он начал ехидно улыбаться, а в глазах так и горела яркими неоновыми огнями надпись: «Только попробуй». Ласкал он меня просто невероятно: то легко поглаживая в районе головки, то нежно сжимая у самого основания. Единственное что я мог делать, это тихо постанывать и прогибаться под его умелыми руками.
— Асик… — хотел было сказать я, но его рука отпустила мои, а горячие губы вновь коснулись красной головки, заставляя меня закусить ребро только освободившейся ладони, чтобы не дышать слишком громко. Я тихонько промычал, толкаясь вперед, и наконец у меня получилось проникнуть в влажный рот Аскольда. Он стянул штаны до колен и обхватил ствол члена руками, начиная водить по нему языком и брать в рот. Как же там была горячо и влажно. Не знаю, где он научился делать такой потрясающий минет, но от ощущений я был готов просто вопить, но приходилось только закусывать кулак почти до крови, пытаясь не издавать ни одного звука.
Его язык вытворял просто феноменальные вещи. Я зарывался руками в волосы своего партнера, желая ещё глубже и каждое моё желание он безошибочно выполнял, как будто зная о чем я думаю. На лбу появилось несколько капелек пота, и я ощутил, как в пахе завязывается тугой ком. Я был на грани, потому стал ещё быстрее толкаться в горячий рот, но как только я был готов кончить, альфа отстранился с характерным чпоком и зажал мой член у основания. Я попытался убрать его руки, но что могли сделать мои дрожащие веточки, против стальных рук актива. Верно, ничего, потому мне только лишь извиваться и смотреть на него темными и стеклянными от возбуждения глазами.
Не успел я и пикнуть как меня перевернули на живот и потянули за бедра, заставляя встать в коленно-локтевую. Горячая рука легла на поясницу, от чего я прогнулся и посмотрел на альфу, повернув голову. Он отпустил мой член и для разрядки мне сейчас хватило бы нескольких движений по стволу, но я просто не мог отвести взгляд от того, кто сейчас стоял за моей спиной. Асик, достав с кармана баночку смазки, стянул свои штаны с бельем до колен и облизнулся, вновь проводя руками по моей спине и сжимая ягодицы. Это заставило меня податься назад и потереться о него. Тяжелое дыхание моего альфы будоражило сознание ещё больше и заставляло желать его сильнее. Без промедлений, Асик выдавил большое количество смазки себе на пальцы и провел ими по колечку ануса, проникая внутрь средним пальцем. От контраста прохладной смазки с горящей кожей, я выгнул спину и уткнулся в одеяло чтобы хоть немного заглушить стон. Первый палец, как и второй, я почти не почувствовал — на это повлияла моя только закончившаяся течка. Легкий дискомфорт я почувствовал только когда Асик вошел в меня тремя пальцами и стал расставлять их наподобие ножниц, либо веера — не суть важно. Важным было то, что запах, окутавший меня, в совокупности с нежными ласками альфы полностью перебивали любые неудобства.
— Потерпи немного, — прошептал альфа и коснулся губами моей шеи, начиная выцеловывать ее, иногда прикусывая и сразу же зализывая в знак извинения. Ох, чувствует моя душенька, что завтра придется ходить перед родителями в водолазке, или рубашке с высоким воротником. Но эти мелочи я оставлю на завтра, а сейчас я был полностью поглощен пальцами, которые двигались внутри меня, заставляя бархатные стенки сокращаться, и которые приносили мне невероятное удовольствие. Как только я был достаточно растянут, Асик вынул пальцы и начал выдавливать смазку из тюбика. Посмотрев назад, я стал свидетелем того как он растирает её по всей длине своего члена. Это было такое завораживающее зрелище, что я очнулся только когда он толкнулся в меня головкой, крепко сдерживая мои бедра. Полу-всхлип, полу-стон вырвался из груди так внезапно, что я совсем не успел его заглушить. Аскольд не стал медлить и медленными толчками проникал все глубже и глубже, пока не задел простату, от чего я выгнулся и сам начал толкаться ему на встречу. Хорошо, что Аскольд вовремя закрыл мне рот рукой, иначе мой стон услышали бы все соседи, а так я только промычал, начиная рвано дышать от быстрых толчков альфы. Он обхватил меня руками за талию и прижал спиной к своей груди, затыкая меня поцелуями и начиная водить по члену рукой, от чего моё возбуждение накатило с новой силой, заставляя постанывать в губы любимому альфе, не заботясь о том, что мы можем быть услышанными. Кончил я быстро от слова очень, сильно сжимая Асика внутри и ощущая как стенки анала сокращаются, но даже после этого он не вышел и продолжил двигаться во мне, совсем скоро так же изливаясь мне на спину. Я улыбнулся, ощущая как он бережно вытирает салфетками сперму с моего тела и постели возле меня. Только перед тем как уснуть осознал, что занимались мы этим без презерватива. Хорошо, хоть, что он успел выйти… Стать папой так рано меня не прельщало. Я бы мог высказаться по этому поводу, но мне хватило теплых крепких объятий, чтобы почти мгновенно погрузиться в царство Морфея.
***
Проснулся я от того, что солнце пыталось выжечь мне глаза. Боже, выключите это. Я поморщился и отвернулся от него, начиная таким образом греть спинку. Божественно. Чёрт, утро прекрасно. Надеюсь оно такое будет не одно, и я смогу наконец-то просыпатся как нормальный человек, в девять утра, а не девять вечера. От такого приятного тепла я вновь провалился в полудрем и, казалось, провалялся так ещё очень долго, но меня это не волновало, ведь это было крайне приятно.
Когда я уже окончательно проснулся во второй раз, я понял, что спинку мне грело далеко не солнышко, а тот, кто сейчас обнимал меня за талию и дышал в макушку. Комнату наполнял запах сухариков вперемешку с Жигулевским пивом. Приятная усталость в теле напоминала о пережитой ночи, от чего на моих губах появилась довольная улыбка. Я поднялся на локти и повернулся к альфе, чмокнув его в нос. Он лишь поморщился и притянул меня ближе к себе. За такой идилией до меня не сразу дошло, что мы были в квартире не одни и я стал медленно осознавать, что за стенкой всю ночь были мои родители. Надеяться на то, что они ничего не услышали, было не то, что напрасно, это было просто глупо. Потому я быстро подскочил и подбежал к шкафу, начиная судорожно выбирать, что бы такое поприличнее одеть, чтобы хоть при смерти не быть похожим на бомжа.
Мой «суженый» только потянулся и присел на кровать, смотря на меня сонными глазами. Я бы не удивился, если бы он сейчас встал и так бы и пошел к моим родителям в чём мать родила. Это было вполне в его стиле. Но нет, он просто спокойно подошел и отстранил меня от шкафа, нашел в нем какую-то футболку с широким горлом и штаны, а так же не забыл про белье и протянул все это мне. Я посмотрел на одежду, а потом на него как на дурака. Неужели он не заметил, что вся моя шея в отметинах? Но по его снисходительной улыбке, я понял, что он всё прекрасно понял.
— Поздно уже скрывать это, мальчик мой. Твои «сдержанные» стоны слышало пол дома наверное, так что смело надевай это. Как будто твои родители ничего такого никогда не делали, чес слово, — вот вроде и аргумент, и лицо у него спокойное как в удава. Да вот только удавом себя чувствую больше я, нежели он, ведь этого… этого… кароче, ЭТОГО хочется придушить временами. Когда я попытался возразить, он сразу же перебил меня, нагло впихивая в руки одежду — Если ты не оденешься нормально, а как на сибирскую погоду, я тебя так к родителям выгоню, — вот же зараза.
Я оделся под его пристальным взглядом, затем подождал пока оденется уже он сам, и пошёл на казнь, а если точнее, то искать родителей. В квартире было подозрительно тихо и после того, как мы тщательно осмотрели все углы и щели, поняли — родителей нет. Зато на столе нас ждала записка.
«Мы очень рады, что у вас с Асиком все хорошо, и наша сегодняшняя бессонная ночь была тому доказательством. Мы решили вам не мешать, потому ушли пораньше. Еда на плите. Признаюсь, Паша, твой отец немного зол, но я знаю как его успокоить и вы нам в этом помогли. С любовью твой самый-лучший-в-этом-мире-папа Саша»
А дальше была просто немая сцена, во время которой я светился как фонарик, а Асик содрогался в беззвучном смехе.
