Типичная жизнь "Жигулевского"

      «Общага — это владыка зла и тараканов» — так вам скажет любой студент старше первого курса. Ну и собственно, заниматься в этом «обителе зла» особо нечем, поэтому остаётся только лежать, учится (лол, нет) и жрать. И конечно же, наш великий и уважаемый мистер Хурмен не был исключением из общепризнанных правил. Кушать надо часто и много, ну, а иначе как бы он поддерживал блеск и сияние волос на груди? Да вот только последнее предложение слегка неверно, ведь много есть не получается из-за низкой стипендии, а потому истинной пищей богов для нашего армянина всегда был и будет Дошик. Приготовление этого «изысканного» блюда — целый ритуал, в процессе которого нужно показать всю свою выдержку и стойкость. Хурмен у нас был чуть ли не главным оккультистом с немеренным опытом, ведь проводить этот секретный ритуал ему приходилось каждый день. На нормальную жратву просто денег не хватало. Так вот он и сейчас сидел и, словно прилежный ребенок, ждал когда лапша в пластиковом контейнере завариться. Казалось бы, что может пойти не так в этот прекрасный день… но нет. У вселенной, а точнее у одного конкретного человека, были на его безмятежный приём пищи совсем другие планы.        — Гагик, Я, СУКА, БЕРЕМЕНЕН, — именно с такими словами ворвался Рома в комнату бедного голодного альфы с запахом хурмы и быстро закрыл за собой дверь, хлопнув так, что она чуть не слетела с петель. Казалось бы, Одуванчик смог бы придумать шутку и получше, ведь такой бред не способен нарушить дзен того, перед кем стоит пища богов. Но было одно «НО»… Взъерошенный и явно напуганный вид Ромашки давал понять, что сегодня не первое апреля и это далеко не одна из его неудачных шуток.        — ЧТООООО?! — взревел армянин и резко поднялся, или если быть точнее — вскочил, да так, что всё содержимое пластикового контейнера оказалось на полу, — Молись чтобы это была шутка, ведь если это не так и ты сейчас меня лишил не только завтрака, но и психики, я тебя самолично прямо тут возьму и выпорю! — было видно, что Гагик не шутит. Карие глаза прямо-таки метали искры и молнии во все стороны, грозясь убить одну конкретную персону высоким разрядом.       От такого бедный омега весь побледнел, в надежде слиться со стенкой. У него на лице медленной строкой прошло сожаление о том, что первый к кому он пошел с такой, столь деликатной проблемой, был даже и близко не деликатный армянин. На секунду в кудрявой белой голове даже промелькнула мысль о том, что это были последние слова сказанные перед смертью. Он хотел уже начать оправдываться, что это не он, не с ним, и вообще, он не знает что это такое. Или, например, у него внезапное слабоумие, шизофрения, недержание, первое апреля и пыльца фей ударила набатом в голову, но оправдаться особо и не вышло. Не успел Рома сказать и слова, как с обеих сторон от его головы, с громким ударом, появились руки Гагика.        — А ну-ка повтори, что ты там вякнул пару минут назад, а то мне, кажется, послышалось, — лицо Хурмена выражало крайнюю степень недовольства, от чего Ромашка сжался, готовясь к удару. Но ведь женщин и детей не бьют, а ещё беременных омег тоже не стоит. На это была его последняя надежда, — Ну? — переспросил армянин, возвышаясь над омегой горой, а тот как будто не только язык проглотил, но и забыл, что вообще существует такая вещь как «речь». Он открывал и закрывал рот, чем напоминал рыбу, пока на его плечо не легла теплая рука, которая весила почти столько же сколько и сам омега, — Просто повтори. Я обещаю, я не буду тебя бить, ладно? Ну, дыши глубже, — Гагик явно понял свою ошибку, от чего его тон смягчился и стал чуть ли не ласковым, но в голосе было слышно явное напряжение.        — Я… я не виноват… Оно как-то само, — только и смог выдавить из себя парень с легким цветочным запахом, опуская взгляд в пол, а от такого заявления из груди армянина вырвался смешок. Гагик не знал, стоит ли это комментировать, ведь его подъеб может сделать ситуацию только хуже, но с надеждой, что это заставит Одувана говорить — он всё-таки брякнул то, о чём подумал сейчас, наверное, каждый.        — Ты залетел и при этом оно само?! — ехидно проговорил Хурмен и поднял бровь. Нужно признаться, что эта ситуация его забавляла так же сильно, как и бесила. Но принять то, что стоящий перед Гагиком омега — беременный, было почти невозможного. Ну не бывает такой подставы, только не с ним.       За всеми этими логическими раздумьями, Хурмен совсем не заметил, как на глазах Ромашки стали появляться слезы и спустя несколько секунд он уже рыдал, уткнувшись носом в футболку на груди альфы, при этом оставляя на ней мокрый след. Вот тут-то Гагик и прихуел, не зная что ему делать и куда бежать. Он много где побывал и много что повидал, но плачущий в грудь омега — это уж точно что-то новенькое. Он ещё и как на зло одел новую футболку, которая имела гордый статус «Любимая».        — Ну тише, все хорошо. Успокойся, — сказал Гагик в надежде, что это хоть немного успокоит Рому. Он так в фильме видел. Но это скорее было похоже на ситуацию, когда ты говоришь быку успокоиться и при этом машешь над головой красными трусами. Потому-то его слова и возымели абсолютно обратный эффект. Одуван зарыдал ещё громче, мотая головой, обозначая таким образом, что «хорошо» больше ничего не будет, его жизнь кончена, пора в монастырь или ещё лучше — на дно реки. На деле же он просто размазывал сопли по футболке, которая из разряда «любимой» перешла в разряд «Жилетка для слёз».        — Нет, ты не понимаешь, моя жизнь конченаааааа. Меня выгонят из дома, потом с университета, или наоборот, а потом я бедный и несчастный останусь с дитём на руках. А вдруг их будет трое или четвероооооооооо?! — на манер сирены завыл он, даже не думая останавливаться, так что Гагику пришлось применить более суровые методы. Он буквально отодрал от себя омегу, придерживая его за плечи и несильно встряхнул. Да так, что у него прямо зубы клацнули. Хотя это ещё было слабо, ведь если бы он сделал это сильно, то у нашего неудавшегося самоубийцы шея вообще сломалась бы.        — А теперь давай всё по порядку, медленно и внятно. Мы что-то придумаем, обязательно, — хотя если уж совсем начистоту, то даже сам альфа не был в этом уверен, поскольку знал, насколько суровыми могут быть родители блондина, — Вдруг ты вообще ошибся?        — Нет, нет, ты не понимаешь. Я смотрел сериал и там точно так же как у меня. Понимаешь?! Это трагедияяяяя, — он опять завыл, а Гагик, который уже в сотый раз за утро пребывал в таком прекрасном месте как Ахуй попросил рассказать более подробно о том, что он имеет ввиду, — Ну, я смотрел сегодня свой любимый сериал… и там… и там одного омегу очень сильно тошнило и у него появился живоооооотииииик. А меня тоже тошнит последние несколько дней всё время, понимаешь? А ещё гляди, у меня за последний месяц живот выроооос. Я пропаааал, — хрупкие руки омеги вновь притянули к себе футболку Гагика и его вместе с ней, от чего Рома ощутил приятный и слегка терпкий запах хурмы. Казалось бы, омега уже давно привык и не ощущает его в компании своего друга, но нет, на этот раз он казался сильнее. Но не обращая на это внимания, бедный блондинчик высморкался в футболку, которая проделала свой путь по разрядах дальше, в категорию «На выброс». Но Хурмен понимал, нужно терпеть, это же его друг. Хотя если уж совсем откровенно, то терпеть этот бред становилось все сложнее и сложнее.        — Да как ты вообще мог залететь, если ты и не спал ни с кем? — не удержался от вопроса Гагик. Они ведь всегда рассказывали всё друг другу, но противный червячок сомнений всё-таки имел место быть — Погоди, ты что уже успел где-то и с кем-то сделать «это»? — зарычал альфа, на что Рома тут же отрицательно помотал головой, а потом подумал и покачал ею вперед-назад, но уже не так уверенно, а в конце, чтобы казалось, добить стоящего перед ним парня, неуверенно пожал плечами.       В следующий момент, пока у Гагика не появилось повторное желание закатать его в асфальт, Рома стал рассказывать что и к чему.

Flashback

      В момент когда четверо человек, а именно Гагик, Асик, Паша и дядя Миша вошли в квартиру небезызвестного омеги с запахом пиваса, все уже были порядком подвыпившие. Обращать внимание на окружающую среду они не могли уже физически, да и зачем это вообще надо, когда все нужные люди в сборе? Они уселись за стол и продолжили праздновать, ведь не всегда в их бравой компании появляется новый собутыльник, так ещё и украинец. Ромашка же немного замешкался во дворе, «выползая» и кое-как закрывая машину Михалыча. Потому ему пришлось догонять наших пьяниц чуть ли не бегом, что было затруднительно в его пьяном положении. Последнее, что он запомнил в тот день, это стук в дверь, казалось бы, нужной квартиры, и лицо совершенно незнакомого альфы, открывшего ему злополучную дверцу.        — Чем могу помочь? — заметив на пороге пьяного омежку, он улыбнулся, — Я тебя, кажется, видел где-то раньше. Ты ведь знакомый Паши? Так он не тут живет, а на этаж выше, — попытался объяснить альфа, но Рома не стал его слушать, а просто отодвинул в сторону и начал звать Пашу и остальных, упрекая в том, что это плохая шутка и он знает, что они где-то здесь. Проснулся он тогда только под утро следующего дня, полуголый в одних джинсах и с графином воды рядом.        — О, ты наконец очнулся? — рядом с ним сел тот самый альфа в домашних боксерах и наблюдал за тем, как Одуванчик «прилип» к стеклянному графину, — Ты вчера, похоже, сильно перебрал и потому мне пришлось вести тебя общаться с белым другом. Ты немного испачкал футболку и мне пришлось застирать ее, но тебе повезло — за ночь она высохла, — звучало это как на скорую руку придуманный бред, в который омега, конечно же, нисколько не поверил. А при пересказе этого момента Гагику, Рома перекрутил всё так, что возникало такое чувство, как будто он вообще проснулся чуть ли не полностью голый и с засосами по всему телу.       Боясь того, что друзья начнут осуждать его и называть шлюхой, Рома быстро оделся и вылетел из квартиры того, кто буквально испортил всю его дальнейшую жизнь. Стараясь не обращать внимания на острую головною боль и холодную дрожь, омега наконец зашел в правильную квартиру и услышал гробовую тишину, которая только иногда разбавлялась чьими-то похрапываниями. На разложенном диване спали дядя Миша и Гагик, а из другой комнаты доносилось тихое сопение, видимо, Паши. Куда пропал новоявленный украинец Ромашку не очень интересовало, поэтому он просто тихонько и немного неуклюже залез под бок Хурмена, очень сильно надеясь, что его отсутствие осталось незамеченным.

End of Flashback

      Во время рассказа, Рома стал понимать, что лучше вообще не стало. Он видел как на лбу Гагика появляется всё больше и больше морщин от того, как альфа хмурился, но Одуван понимал, что если он сейчас остановится, то его точно прикончат. Короче, ситуация была проигрышной в любом случае. И конечно закончил он всё в очередной раз словами «женщин, детей и беременных омег быть нельзя», но кто знает, дойдет ли это вообще к сознанию раздраконенного армянина. И вообще, Рома никак не мог взять в толк, почему это Гагик так злиться. В конце концов, они сами договорились рассказывать друг другу обо всем таком. Неужели его так раздражают слезы? «Значит нужно собраться, взять себя в руки. Ты же порядочный и гордый парень» — подумал Рома и завыл с новой силой, стиснув Гагика как большого плюшевого медведя. Даже сквозь сопливую футболку, блондин ощутил как напряжено тело Хурмена, ощутил четкий рельеф мышц и жар, исходящий от него. Эта самая гора мышц уже в который раз за, бывшее когда-то приятным, утро, отцепил от себя цветочного омегу и ничего не говоря повел его в ванную. С таким же непроницаемым лицом он наклонил голову проблемного одуванчика к раковине и умыл сопливую мордашку, всё так же не говоря ни слова. Но нужно отдать должное, холодная вода действительно немного остудила пыл и Рома понемногу стал приходить в себя, смотря на Гагика красными, слегка припухшими и виноватыми глазами щенка.        — Сейчас ты идешь домой, берешь медицинскую карту в руки и направляешься в поликлинику. Это было три месяца назад. Если что-то действительно было, тогда доктор тебе скажет, — почти спокойно произнес Гагик, приводя мысли в порядок. Он положил руки ему на плечи и посмотрел в глаза, — Я, к сожалению, с тобой пойти не могу. У меня есть дела. Но как только ты узнаешь результат, сразу должен позвонить мне, — сказал он тоном не терпящим возражения и только тогда отпустил Рому и вышел с ванной, бросив напоследок, — Если не позвонишь — лично выпорю, понял?       Когда Хурмен вышел из ванной, Рома кивнул ему в спину и на дрожащих от волнения ногах направился домой чтобы взять ту самую карту и наконец развеять, либо подтвердить свои опасения. Благо, их медицина ещё не дошла до того уровня, на котором принимают пациентов только по записи, и он мог просто прийти и отстоять в очереди. Параллельно, конечно, приходилось ругаться с омегами, которые лезли без очереди, но это мелочи. Для Ромашки этот час был как в тумане, застеленный пеленой волнений и нервов. У него прям давление подскочило, из-за чего проходившие рядом врачи зыркали на него как-то неоднозначно, а один бета даже спросил, нормально ли он себя чувствует, на что блондин неопределенно пожал плечами. Но учитывая, в каком отделении он сидел и в какой очереди, бета лишь похлопал его по плечу в знак поддержки и ушел.       Вообще, ему было очень неловко, ведь это был его первый поход к гинекологу, но приветный альфа с милой улыбкой, который оказался доктором, сразу же успокоил его и убедил, что все будет хорошо и Роме нечего бояться. В принципе, парнишка и сам это понимал, но определенный страх у него всё же был. Ложась на кушетку, он весь дрожал и, похоже, гинеколог это успел заметил, потому опять поспешил его успокоить. Такая процедура как УЗИ много времени не заняла, но тем ни менее, Рома успел рассказать почему он тут и какие у него симптомы. Все это время альфа очень внимательно всматривался в монитор, нахмурив темные брови. Пока ему делали процедуру, у блондина появился шанс рассмотреть доктора. Это был высокий, подкачанный альфа лет этак 28. По крайней мере на вид он был молодым. Весьма приятной внешности, как было сказано, с милой улыбкой и темно-русыми волосами. Запах довольно необычный — кедровая смола, но не сказать что противный. Наоборот, этому альфе он очень подходил. Он, кстати, был выше Ромы этак сантиметров на 10-20, но с Гагиком уж точно не становился в сравнение. Ведь по всем параметрам Хурмен определенно был больше. Он был более накачан, более высокий и вообще более. Размышляя об этом, Ромашка совсем пропустил, что тут к нему как-бы обращаются. Тряхнув головой, он посмотрел на доктора, тем самым обозначая, что он слушает и потому альфе, у коего бейджик гласил «Николай», пришлось повторить всё, что он только что сказал.        — Вы не беременный. УЗИ абсолютно чистое, а на вашем предполагаемом сроке было бы очень хорошо видно плод, — по тому как облегченно выдохнул Рома, доктор понял, что с этим заключением пациента скорее нужно поздравлять, нежели наоборот. Протянув салфетки, чтобы Рома мог вытереть живот, он поднялся и снял перчатки. Рома вскочил за ним, одной рукой придерживая футболку, а второй вытирая живот от скользкой мази, а доктор продолжил, — Возможно у вас простое отравление и оттого возникла тошнота. А если вы говорите, что появился живот, то вам определенно следует изменить свой рацион питания и сходить к диетологу. Это поможет справиться с отравлением и лишним весом. Это так же может быть нервное, но точно вам сказать не могу, нужно сходить к определенному специалисту. Да вот только он в отпуск должен был уйти недавно… — закончил альфа, слегка нахмурив брови. Но Рома слушал его уже в пол уха, ведь возле второго был телефон, из которого исходили гудки. Конечно же, как только блондину сообщили радостною новость, он поспешил позвонить Гагику и порадовать, а если быть точнее, то успокоить его и спасти свою душу от праведного гнева армянина. Долго ждать не пришлось, уже спустя два гудка на том конце послышалось низкое «алло».        — Гагик! Гагик! Ты не поверишь! Я НЕ беременный! — закричал так, что его наверное услышал весь этаж и несколько соседних. Сразу после этих слов на том конце послышался облегченный вздох и удар чего-то тяжелого об землю.        — Подожди немного, я скоро приду к тебе. Я тут недалеко. Пойдём домой вместе, — дождавшись согласия, Хурмен положил трубку, а Рома посмотрел на врача сияющим взглядом. Блондин схватил его за руку и принялся очень активно и радостно размахивать ею, не зная как благодарить того. Хотя если подумать, он совсем ничего не сделал, но вот Ромашку это заботило в последнюю очередь. Омега просто рассыпался словами благодарности и похвалы, что он отличный доктор, пока Николай не остановил его словесный понос.        — Ваш парень звонил? — поинтересовался он, — Неужели он так не хотел, чтобы вы оказались беременны? — осторожно произнес он. Конечно же, доктор подумал, что омега не осторожно провел с кем-то течку, или просто ночь, а вот теперь залетел, но все на самом деле оказалось не так. Рома же на радостях решил поделится своей, теперь уже дурацкой и смешной историей. По ходу всего рассказа они даже несколько раз смеялись, решая, что это было просто глупое недоразумение и стечение обстоятельств. Доктор даже высказал теорию по поводу того, что может в ту ночь действительно ничего не было и Рома сразу же замолк, задумавшись о чём-то своем.        — Неужели тот парень тогда правду сказал? Не может быть! — глаза Ромы знатно увеличились от осознания такой важной детали, — Ой как же неловко. Я тогда так испугался что совсем перестал соображать нормально… Нужно будет зайти к нему и извиниться. А заодно поблагодарить за помощь. Чёрт, нужно завязывать с алкоголем, а ещё лучше прямо сейчас пойти и извинится. Да, так и сделаю. Спасибо вам доктор, — ещё раз поблагодарил его омега и поднялся, направляясь к двери. Но не успел он ступить и несколько шагов, как Николай остановил его, немного притянув к себе за руку.        — Слушайте, раз все обошлось, может встретимся как-то? — спросил он, слегка пожимая плечами и сильнее сжимая ладонь омеги, — Как я понял, альфы у вас нет, я так же свободен. Что скажете? — после таких слов, Рома посмотрел на него своими небесно-голубыми глазами, выражая через взгляд всё своё непонимание. Как только он понял, что его приглашают на, вроде-как, свидание, щеки стал заливать горячий румянец. С блондином такое было впервые, а потому он совершенно не знал, как на это стоит реагировать. Увидев смущение омеги, альфа широко улыбнулся, — Ну так что скажете? — но не успел Рома ответить, как в комнату ураганом влетел Гагик, осматриваясь по сторонам. Его глаза так и метали искры, а как только он заметил, что доктор держит Ромашку за руку, во взгляде армянина буквально разгорелось адское пламя.        — А это ещё кто такой?! — спросил он так, что Рома прямо-таки отпрыгнул от стоящего рядом альфы и чуть не повис на люстре, — Я тебя там жду, а ты тут шуры-муры с докторами крутишь? — он так сильно нахмурился, что казалось сейчас над его головой появиться огромная грозовая туча, — А ты думаешь, к тебе пришел милый омега и всё, он твой? Да что ты вообще о себе возомнил?! — он стал надвигаться на Николая, который на его фоне вообще миниатюрным выглядел, пока не подошел и не взял его за воротник халата, — Я же тебя сейчас по стенке размажу, только за взгляд на МОЕГО Рому, ты понял? — конечно же от такого доктор тут-же стушевался, не зная, то ли стоит отвечать на эту наглость своей, то ли оставить зубы при себе и промолчать. Но как ни странно, ему на помощь пришел никто иной как Ромашка, который буквально повис на руке Хурмена. Блондин понимал, что уже не беременный, потому, ему оставалось лишь надеяться, что не бьют не только беременных омег, но и просто омег в целом.        — Стой, Гагик, он не виноват. Он просто хотел прогуляться, но я не собирался соглашаться, только не бей его, ладно? Пожалуйста, нам не нужны проблемы, — Ромашка посмотрел на альфу огромными голубыми глазами, в надежде что это подействует и тот отпустит доктора, но на самом деле, особо не надеялся на такой исход. И каким же было его удивление когда после краткого утробного рыка, армянин всё-таки оставил халат Николая и зыркнул на омегу раздраженным взглядом. Хорошо хоть он закрыл за собой дверь и люди в очереди, если и слышали, то не видели всей этой ситуации, — Мы узнали всё, что хотели. Теперь нужно идти домой.       Гагик вздохнул и вид его лица смягчился, а губ коснулась легкая улыбка, при которой он даже выглядел не так пугающе. Николай, стараясь больше не отсвечивать, тихо пробубнил что-то про оплату на регистратуре и вызвал следующего пациента. Быстро расплатившись за УЗИ, Гагик потащил Рому на выход, где их уже ждало недавно вызванное такси. Ехали домой они в полной тишине, и при этом каждый думал о своём…

Несколько часов назад…

      Гагик вылетел из общежития, чуть ли не сшибая всё на своем пути. Он был зол, чертовски зол. Даже не так, он был буквально в ярости, и эта ярость несла его вперед. Кто-то позволил себе обидеть Рому, а когда это случается, человек автоматически обижает и самого альфу, а такая неосторожная ошибка может стоит вывихнутой челюсти как минимум. Дорога была довольно далекой, ведь Паша жил вдали от общаги, в районе с квартирами подешевле, но это не помешало Хурмену добраться туда за каких-то полчаса. Всю дорогу люди вокруг просто шарахались от этой грозовой тучки, а бабкам не оставалось ничего кроме как проклинать его, но он на это совершенно не обращал внимания. Как говориться — вижу цель, не вижу препятствий. А его целью сейчас была беззубая (в планах) морда соседа Паши снизу, из-за которого к нему с утра пораньше прибежал Рома в слезах и соплях.       Придя к нужным дверям, Гагик попытался поумерить свой пыл, чтобы можно было поговорить более объективно, без эмоций… Но у него ничего не получилось, даже наоборот, он ощутил как ярость поднимается из недр сознания всё новыми и новыми волнами. Армянин стал колотить в дверь так сильно, что одна из петель треснула и дверь начала клонится на бок. Он продолжал «стучать» таким образом, ровно до того момента, пока ему не открыл взъерошенный парень лет 25 с явным следом от подушки на лице. Вот только в глазах не было ни капли сна. Похоже, такой стук не только разбудил его, но и отлично взбодрил.        — Какого…? — не успел парень задать полного вопроса, как его тут же схватили за воротник и втащили в квартиру, закрыв за собой дверь. Гагик сверлил его убийственным взглядом, прижав к стенке. Армянин напоминал свирепого зверя, а этот бедный альфа на его фоне выглядел совсем беспомощным, — Кто вы такой и что вы вообще делаете в моём доме? — возмутился парень вполне спокойным голосом, как будто всё происходящее его не касалось. Кстати, очень очень зря, потому что после такого у армянина вообще сорвало тормоза.        — Я тебе сейчас покажу зачем я здесь. Да так покажу, что ты сам у меня залетишь. И мне пофигу, что это противоестественно. — прорычал он, злобно сверкая глазами, а лицо парня, которого Гагик чуть ли не впечатал в стенку, вытянулось от удивления. Похоже понимая, что дело пахнет жареным, он слегка стушевался и принял попытки успокоить разъяренного медведя, а также попытался узнать, чем же обязал таким визитом, но объяснять ему никто ничего не собирался, — Не строй из себя слабоумного, я знаю что ты сделал с Ромой несколько месяцев назад. Думал что останешься безнаказанным? Прости, но нет, я тебя прямо здесь порву, извращенец ты чёртов! — проорал Хурмен и занёс руку для удара, но именно в этот момент у него зазвонил телефон, из-за чего рука, которая ранее должна была нанести точный удар прямо в морду Пашиного соседа, прилетела в стену, и спустя мгновение потянулась к карману, извлекая оттуда телефон. Увидев на экране имя Ромы, парень нахмурился, но всё-таки взял трубку, смотря на соседа с неприкрытой враждебностью. По ходу того, как Ромашка говорил, Гагик всё больше расслаблялся и успокаивался. Теперь не можно было вот так с ходу сказать, что он пришел сюда вершить кровавую бойню.       Как только Рома закончил, Гагик ухмыльнулся и отпустил парня, которого ранее держал чуть ли не над землей. Ну как отпустил, скорее бросил его, он чего пострадавший альфа ударился о стенку, но на ногах устоял. Не говоря ему ни слова, армянин направился к выходу из квартиры.        — Подожди немного, я скоро приду к тебе. Я тут недалеко. Пойдём домой вместе, — бросил Гагик и сбросил вызов, дождавшись положительного ответа блондина. Он знал где именно нужно искать омегу, так что на это не ушло много времени. Да и больница находилась в пяти минутах ходьбы от улицы на которой жил Паша.       Гагик ожидал увидеть пушистою голову омеги среди людей возле входа, но каким же было его удивление, когда там его не оказалось. Знатно нервничая, альфа постоял в главном холле ещё минут десять, но так и не найдя в толпе нужного человека, отправился к регистратуре спрашивать в каком кабинете делают УЗИ. Сидящая за столом женщина за пятьдесят кинула гневный взгляд на подошедшего альфу и начала возмущаться по поводу прерванного обеденного перерыва. Тяжело вздохнув, он попытался ровным тоном объяснить свою ситуацию, но в ответ получил лишь больше возмущений и небрежно названный номер этажа кем-то из медбратьев, проходивших рядом. Армянин вымученно улыбнулся, поблагодарил бету и поспешил на указанный этаж, сказав себе потерпеть ещё немного, ведь это больница всё-таки. Тут нельзя особо буянить, а то ещё могут и не пустить куда надо. Так вот, найдя нужный кабинет, Хурмен заметил огромную очередь из людей, но его среди них не было. И именно по этой причине, альфе пришлось войти в кабинет без очереди, по пути выслушивая громкие замечания беременных, и не очень омег. Казалось, что вот сейчас весь сегодняшний ужас закончится — он заберет Ромашку и уйдет домой, в родную общагу, но не тут-то было, ведь войдя в кабинет в глаза бросилась одна маленькая деталь… ЕГО, теперь уже точно, ОМЕГУ тянул за руку на себя какой-то чмырь в докторском халате. Это стало точкой невозврата, после которой всё так тщательно собираемое альфой спокойствие провалилось в небытие, и на смену ему пришел гнев.

***

      Приехали парни в общагу примерно через минут пятнадцать. Рома всё ещё не решался что-либо спросить, да и Хурмен молчал, потому блондину ничего не оставалось кроме как просто последовать за необычно молчаливым другом.       «Но другом ли?.. Я уже ни в чём не уверен», — единственное что крутилось в голове у омеги.       Армянин оставался холодным, задумчивым и несколько отстраненным, поэтому понять о чём он думает было невозможно. Войдя в комнату, Рома заметил, что соседей альфы нет. Интересным был также тот факт, что когда он пришел сюда с утра, то совершенно не обратил внимание на то, был ли кто либо в комнате. В общем, остались они совершенно одни. Гагик не спешил что-то говорить, а Рома и не настаивал. Даже если бы он и захотел уйти, то не сделал бы этого. По непонятной причине, или же просто глупости, блондин не собирался оставлять Гагика одного, пока то не выскажет ему всё, что думает о сложившейся сегодня ситуации. Простое недопонимание и паникерство Ромашки может уничтожить их с Хурменом отношения, а терять эту невероятно добрую и заботливую гору мышц омега не хотел. Даже не так, он боялся потерять настолько важного в своей жизни человека. Армянин, как будто не замечая страданий своего цветочного друга, спокойно поставил чайник на плиту и указал головой на кухонный стол.        — Садись, — сказал он тоном не терпящим возражения. И конечно же Рома не посмел ослушаться. Да и ему не хотелось, если уж на чистоту. Хотелось только хоть немного отсрочить вероятную разлуку из-за знатно испорченных с утра пораньше нервов альфы. Усевшись, он посмотрел на Гагика преданными синими глазами, только сейчас замечая, что он сидит крепко сжав челюсти и хмуря брови. Омега уже хотел было спросить, что случилось, но альфа опередил его и стал говорить первым, — В общем так. Я не хочу видеть тебя с другими альфами. Я знаю, что это твоя жизнь и ты сам в праве решать с кем ты можешь быть, но я не обещаю, что в следующий раз этот альфа выживет, — сказал он, никак не ощущая вину за свои слова. «В следующий раз?» — эта оговорка знатно так смутила Рому, и заставила задуматься над тем, чем же это армянин занимался, когда сам омега был у гинеколога. Может для кого-то такие слова показались бы совершенно неправильными и слишком грубыми, но для Хурмена такое было вполне в порядке вещей, — А ещё ты будешь только моим. Мы дружим давно и наверное, стоило давно тебе сказать об этом. Ты мой, понял? Только мой. И я тебя никому не отдам, — продолжил армянин устанавливать свои «права на собственность» строгим уверенным голосом, следом замолкая. То ли он сделал это, чтобы позволить омеге переварить всю информацию, то ли наконец понял что говорить такое своему «другу» как-то дико. Хотя нет… Скорее первый вариант. Адекватность это не про нас.       Сказать, что Рома был в шоке, не сказать ничего. Он конкретно так прифигел. Что же всё-таки чувствовал омега к этому альфе с запахом хурмы? Ооо, он помнит как сильно ревновал, когда Гагик сказал что будет проводить гон с другим омегой. То чувство было ужасным: как-будто тебя начинает грызть собственная внутренняя беспомощность и бесполезность. Рома тогда очень жалел, что не может вызвать собственную течку по щелчку пальцев, ведь тогда Гагик мог бы просто остаться с ним, а не идти к какой-то проститутке с черной дырой между ногами. Но тогда он был уверен, что это просто дружеская ревность, как бы глупо это не звучало. Рома не мог поверить, что Гагик не сможет целую неделю проводить время в их дружной компании. А тот скандал перед течкой, когда ему показалось, что Паша положил глаз на армянина? А на деле же оказалось, что это все он себе напридумывал как с беременностью, и на самом деле ничего такого даже и близко не было.        — Обещаешь?! — воскликнул блондин, наконец более-менее разобравшись в своих чувствах. Хотя точной уверенности не было, ведь отвержение самого себя на протяжении стольких лет дало нехилый такой скачок собственных комплексов неполноценности. По Гагику было видно, что это не совсем тот ответ, на который он рассчитывал. Тот думал, что Ромашка начнет кричать, злиться, плакать, истерить, пинаться-кусаться, но он никак не ожидал ТАКОГО. Если спросить у Хурмена, когда он понял, что его чувства к омеге больше чем дружба, он бы ответил, что только этим утром. Ревность — великая штука, на многое способна открыть глаза. Как, собственно, и возможность утраты, ведь ответ Ромы на тот же самый вопрос не отличался бы от слова «совсем». Было понятно, что эта нервотрепка пошла обоим на пользу и позволила избежать потери ещё большего количества нервных клеток в будущем.        — Обещаю, — примирительно ответил Гагик, а его голос явно смягчился и стал ласковым. Легкая счастливая улыбка осветила лицо настрадавшегося за сегодня альфы, и он, недолго думая, открыл руки для объятий. Омега с радостью запрыгнул на него, повисая словно коала, пока Гагик не подхватил его поудобней и сильнее прижал к себе. Рома чувствовал себя в абсолютной безопасности рядом с этим медведем. И не смотря на то, какие они разные, блондин определенно был рад, что всё так вышло. Конечно, им ещё надо много чего обсудить, но разве нельзя хотя бы попробовать встречаться, если так сильно тянет к друг другу? С Пашей тоже надо будет объясниться, ведь теперь их трио превратилось в «пара плюс один», но у того и своих забот хватает с одним приставучим украинцем. Сейчас Рома хотел просто расслабиться и наконец позабыть о всех проблемах, ведь теперь у него есть собственный защитник, полностью его, и это прекрасно.        — Никому не отдам, — буркнул Гагик и сильно сжал Ромашку, вдыхая запах цветов. От таких объятий у Одуванчика чуть не затрещали кости, но ему это чертовски нравилось. Чувствовать, что ты действительно кому-то нужен.        — И не нужно, — хихикнул Рома.       Столь прекрасную атмосферу прервало жужжание телефона в кармане Роминой куртки. Устало вздохнув, он слез с Гагика, и потянулся одной рукой к куртке, ведь другая всё ещё находилась во владении армянина. Увидев на экране знакомую надпись «Подружка-пивнушка» омега вздохнул ещё сильнее, вспоминая правдивость одной прекрасной фразы — «Вспомнишь говно, вот и оно».        — Алло? — произнес Рома, извиняющееся улыбаясь Хурмену, ведь не ответить этому проблемному парню равно вынесенные мозги.        — Рома, короче, ты не поверишь что я только что увидел.- начал возбужденно рассказывать омега, да так громко, что слышно было даже Гагику. Тот, не желая оставлять только приобретенного парня, прижался к нему со спины, положив голову на плечо и внимательно слушая говор «Жигулевского». — Я значит спускаюсь с Асиком выкинуть мусор, как тут на меня налетает Максим, бледный как смерть.        — Максим? — недоуменно спросил Рома, чувствуя как за спиной напрягся Гагик.        — Ага! Ну, сосед мой, тот что прямо подо мной живет, симпотный такой, — продолжил Паша, но был перебит воскликами Аскольда по поводу «Кто это там тебе симпотный, блять?!», — Заткнись, я на тебя всё ещё обижен! Кхм, ну так вот, он значит после того как меня и Асика увидел, ещё больше побледнел, начал орать: «Не лезь ко мне, дьявол! Я ничего не сделал! Не надо меня бить, мне уже одного раза хватило! После такого хрен кому хочется помогать!». Он после этой речи как стартанёт, только пыль полетела. Я давай за ним, ну знаешь, вдруг чё случилось. А у него короче дверь почти с петель снята и боком стоит, а в стенке на коридоре огромная трещина! — чем больше говорил Паша, тем больше мрачнел Гагик, и начинал задыхаться от сдерживаемого смеха Рома. Теперь понятно куда ходил альфа, пока Одуванчик был у доктора. А ведь теперь даже извинится не получится… Вот вроде и надо наругать альфу, но как же приятно знать, что за тебя пошли кому-то морду бить. Непередаваемое ощущение.        — Вообщем, я даже не знаю, вызывать полицию, не вызывать. У Макса походу делишки совсем плохи. — задумчиво протянул омега, и в трубке послышался тяжелый вздох. Где-то на фоне гремели кастрюли и слышался лай Фубли, но Паша не обращал на это и толики внимания, продолжая неразборчиво бормотать что-то по поводу копов.        — Да брось, Паш. Может коллекторы пришли, может ещё какая фигня, зачем тебе в это ввязываться? Только хуже сделаешь, — начал активно отговаривать своего друга Рома, зная, что вызов полицейских может повлечь за собой проблемы для Гагика. А этого он допустить не мог.        — Ладно, наверное ты прав, к черту всё это, меня ждет борщ. Потом как нибудь созвонимся, а я пошел есть, пока мою порцию не сожрал Фубля. Ты же знаешь, что он может. — возмущался омега, попутно шагая и, по видимому, размахивая руками, ведь следующий за громким шипением мат и грохот телефона об пол по другому объяснить нельзя.       Смеясь и попутно ложа трубку, Рома развернулся к Гагику, ярко улыбаясь. По виноватому лицу альфы можно было легко всё понять, но омега не стал особо акцентировать на этом внимание, дабы не смущать своего парня ещё больше. Неожиданно нахмурив брови, омега хлопнул себя по лбу и начал быстро тараторить:        — Чёрт, прости Гагик. Ты же ещё ничего с утра не ел, а уже два часа дня! Давай я тебе чего нибудь закажу вкусненького, должен же я как-то отплатить тебе за потраченные нервы и пустой желудок. Блин, так замотался, что совсем об этом забыл! — всё тараторил, и тараторил Рома, попутно ища в интернете номер какой нибудь приличной забегаловки, ведь кормить своего альфу чем попало ему совесть не позволит. Гагик же просто смотрел на омегу с ласковой улыбкой, кивая на все предложенные вкусности. С такими темпами, Рома сможет даже вытянуть армянина из секты «Доширак»… Ну, по крайней мере, он будет очень сильно над этим стараться.