Интервью с вампиром

После звонка дочери, сообщившей о том, что проведет ночь у подруги, Ортего никак не мог сосредоточиться на работе — мысли то и дело переключались на Алекс и того, кого она выбрала вопреки здравому смыслу и воли отца. Разумеется, Ричард несколько лукавил в отношении Элайджи, и в особенности в отношении его корыстного интереса. Семья Майклсонов, занимавшая отнюдь не последнее место в городе, была вполне состоятельна, да и сам писатель явно не испытывал недостатка в деньгах, и вполне мог составить отличную партию любой девушке, но эти доводы переставали иметь для Ортего значение, когда речь шла об Александре. Слишком часто ему самому приходилось встречаться с тем, как деньги меняли отношения, слишком много раз он обжигался сам, привыкнув к тому, что каждый норовит извлечь выгоду из знакомства с владельцем казино. Не такой судьбы он хотел для единственной дочери. На Алекс, однако, эти аргументы совсем не действовали, и Ричарда совсем не обрадовал тот факт, что она готова была уйти вслед за Элайджей, понимая, что отец не одобрит подобного поступка. В этой связи он был почти благодарен Майклсону, убедившему ее отказаться от столь решительного шага, хотя Ортего и никогда не признал бы этого — слишком сильной была злость на писателя после просмотра записей со днях их знакомства с Алекс, которые слишком однозначно свидетельствовали о том, что случилось в квартире писателя. Но Александра простила его, а она совсем не была дурой, и Ричард как никто другой знал, что гордости и упрямства его дочери не занимать. Значило ли это, что он что-то упускал? Так и не сумев сосредоточиться на работе, Ортего отложил в сторону документы, и осушив бокал коньяка отправился в спальню. Антуанетта так и дулась на него, предпочитая проводить время в гостевой спальне, и это даже немного удивляло Ричарда — прежде жена не проявляла подобного своеволия. Впрочем, проблема с Антуанеттой решалась легко (Ортего не сомневался в том, что найдется немало желающих занять ее место) и это мало волновало владельца казино, мысли которого были в другом месте. Стрелки часов уже давно миновали полночь, а Ричард все не мог уснуть. Он вспоминал факты и сопоставлял их — помощь Майклсона в поисках дочери, его поведение по отношению к ней, любовь, светившаяся в глазах дочери. Последнее, чего хотелось Ортего так это погасить счастливый огонь, сияющий в черных глазах, а ведь сейчас он поступал так же, как и его родители много лет назад — сам решал судьбу своего ребенка, не принимая во внимание его желания. Ричард знал, что Алекс не будет спорить с ним, открыто идти на конфликт. Как и он сам, она слишком ценила недавно обретенную семью, но и от Элайджи она отказываться не собиралась. Словно все было вчера, Ортего помнил, как сильно любил Изабель. Помнил, что так и не смог найти ей замену. Нет, Ричард не желал Алекс пройти через подобное.  — Утром она вернется от Давины, и мы поговорим. Я дам ее засранцу последний шанс, — пообещал сам себе мужчина, тут же представляя, как обрадуется его упрямая девочка, которая, смущаясь прятала глаза, говоря, что останется у подруги. — Черт. Готов поспорить, что ты сейчас не у Давины, а с этим писакой. Руки Ричарда на миг сжались в кулаки от злости, но почти сразу он залился смехом. Его Алекс оказалась куда смелее, чем он и ее мать в молодости. Утром уверенность Ортего в том, что нужно еще раз обсудить с дочерью ее выбор лишь усилилась, и он отправился прямиком в редакцию, но Александры там не оказалось. Встретившаяся на его пути Давина лишь подтвердила догадки писателя, хотя и пыталась убедить его в том, что подруга ночевала у нее. Безрезультатно. Слишком хорошо Ричард чувствовал, когда ему лгут, и лукавить ему больше не хотелось. — Я знаю, что она была у Майклсона, — прямо сказал он, и Клер на миг застыла, не находя слов. — Но… Откуда вы … — пролепетала девушка, кусая губки, пока Ортего не прервал ее, усмехаясь. — Я не был уверен, но сейчас ты подтвердила мои догадки, — хмыкнул он, пристально глядя на Давину, — так у них все серьезно? Та часто закивала, и, видя настроение Ричарда, позволила себя улыбку. — Считаешь, он ей пара? — прищурился тот, не сводя с девушки испытывающего взгляда. — Он любит ее, — просто ответила Давина, глядя Ортего в глаза, и несколько секунд они оба молчали. — Что же, — наконец нарушил тишину мужчина, — я приму это к сведению. Но мне совсем не нравится то, что из-за него Алекс пренебрегает работой. Она не говорила, когда приедет в редакцию? Клер покачала головой, и Ортего потянулся за телефоном, но номер дочери оказался недоступен. — Это нравится мне еще меньше, — немного помрачнел Ричард, — пожалуй, мне стоит навестить мистера Майклсона. Глаза Давины испуганно расширились. — Я просто хочу поговорить, — покачал головой Ортего, и, попрощавшись, устремился к выходу. Адрес Элайджи он запомнил, когда просматривал его досье, любезно предоставленное главой службы безопасности. Майклсон открыл не сразу, и в его темных глазах отразилось удивление, когда он увидел на пороге отца Алекс. — Чем обязан? — вместо приветствия проговорил он. — Алекс здесь? — вскинул бровь Ортего, наблюдая за реакций писателя, который впрочем не выдал себя ни взглядом, ни жестом. — Должно быть, она в редакции, — уверенно ответил он. — Я только что оттуда, — прищурился Ричард, ожидая признания, но к его удивлению лицо Элайджи застыло, а в глазах мелькнула тревога. — Что случилось, Майклсон? — требовательно процедил Ортего. — Она уехала туда три часа назад.