***
Палпатин вздохнул и попытался расправить очередной вопль дизайнерской мысли поудобнее. Выглядел продукт высокой моды так, будто вопил от нестерпимой боли, от которой затем и скончалась в жестоких конвульсиях. Вся галактика искренне считала, его слабостью являются роскошно-вычурные одеяния, до такой степени, что просто жить без них не может. Поэтому, ему часто дарили отрезы ткани ручной работы, которая просто не сгибалась от шитья или готовую одежду сплошь украшенную золотой нитью и самоцветами. Что б им самим только такую одежду вместо нижнего белья всю жизнь и носить. Канцлер еще раз безрезультатно попытался пристроить расшитый крупными, острогранёными камнями воротник так, чтобы он не царапал шею и смирился с неудачей. Как можно любить этакое непотребство, в котором не шагнуть, ни дыхнуть? Все было гораздо проще - это был своеобразный камуфляж. Все эти вычурности прекрасно отвлекали внимание от лица. Одни начинали высчитывать сколько такой костюм стоит, других гипнотизировал блеск шитья и огни камней, третьи обращали внимание на сам стиль пошива, разумные обладающие стойкостью и хорошим вкусом, ужасались. И только единицы при этом не просто смотрели, а действительно видели лицо собеседника. Сам Сидиус, как мастер боевых искусств, отдавал предпочтение удобной, функциональной одежде, особенно стилю ситхов, с их легкой тканевой броней и накидками, скрадывающими движения. И с нетерпением ждал момента, когда можно будет отбросить и торжественно сжечь ненавистные тряпки. Но пока, с ними приходилось мириться, в виду исключительной полезности. В свое время Плэгас лично просчитывал где должны находиться декоративные излишества, чтобы гарантировано отвлекать внимание. Насколько тяжелыми должны быть ткани и оптимальный фасон для изменения моторики движения. Сначала молодой Шив рассматривал это как еще один вид тренировки, вроде занятий с утяжелением, потом постепенно привык. Но иногда, все еще накатывает раздражение, и сейчас был именно такой случай, когда, смотря на все эти регланы-воланы хотелось кого-то убить. И не просто убить, а жестоко помучить перед смертью, чтобы сбросить напряжение. Последний раз тяжело вздохнув Сидиус профессионально надел на лицо ласковую улыбку, открыл дверь в кабинет и радостно поздоровался с ожидающим там юношей: - Энакин, наконец-то ты вспомнил о старом друге и решил навестить. Глядя на счастливое лицо канцлера никто не мог ожидать что его мысли далеки от декларируемого благодушия. "Решил он, как же. Вытягивание мятежного Избранного на встречу вылилось в целую эпопею. С каждым днем он все неохотнее отвечал на звонки, предложение встретиться не встречало энтузиазма. "Простите канцлер, я занят делами Храма". "Прошу извинить, магистр Винду зовет". "Давайте в следующий раз, я готовлюсь к испытаниям". Да что говорить, даже бывшая королева Набу не могла похвастаться тем, что видела Скайуокера. Совсем паршивец от рук отбился. Вот как на такого влиять, если он носа из Храма не показывает? А как раз сейчас возникла острая необходимость кое-что узнать. Сразу видно чей выкормыш, такой-же скользкий, все на зло делает, как и мастер". Привычно обвинив Кеноби во всех грехах Палпатин осекся. Пора отвыкать. А то так выскажешься в присутствии самого Оби-Вана, нехорошо получится. Мн-да, а привычка то въелась. - Простите канцлер, у меня действительно совершенно не было возможности уйти из Храма. - Энакин извинялся, но Шив видел, что это было чисто формально. В отличии от прошлых встреч, он не горел радостью и энтузиазмом, а скорее рассматривал разговор как повинность, явно блуждая мыслями где-то далеко. - Ничего, ничего, я все понимаю. Как у одного из лучших, у тебя большая нагрузка и мало свободного времени. Магистры многое взвалили на тебя. Раньше Оби-Ван не дал бы этому случиться. Когда он был твоим мастером то всегда заботился, не давая членам Совета загружать тебя сверх нормы. Энакин на секунду замер ошеломленный как словами, так и их смыслом. Раньше все разговоры о мастере сводились к перечислению его недостатков, при этом одна сторона начинала, а вторая радостно подхватывала тему. Но нынешнее высказывание имело полностью противоположный смысл, что сбивало с толку. Осознав сказанное, юноша тяжело посмотрел на Палпатина: - Оби-Ван продолжает быть моим мастером. - Конечно, конечно, - тут-же среагировал на недовольство канцлер, - преданность Оби-Вана друзьям достойна восхищения. - Ученик одного из лучших дипломатов Ордена, известного своей моментальной реакцией на изменения, без пяти минут рыцарь, среагировал на неожиданное откровение в своей типичной манере - А-а?! - Знаешь, я понял, что виноват перед Кеноби. Раньше я неправильно оценивал его, но это не совсем моя вина. Я был самым бессовестным образом введен в заблуждение. И кем. Уважаемым мастером Ордена, Квай-Гон Джинном. - Говоря это, Сидиус внимательно отслеживал реакцию молодого джедая, и не был разочарован. Энакин неосознанно напрягся и сжал кулаки. Удовлетворенно прищурившись и прислушиваясь к Силе, Шив продолжил. - Я был достаточно хорошо знаком с мастером Джинном. В то время я часто участвовал в комитете по делам Ордена, куда Квай-Гон приходил если, возникали вопросы по миссии. Там мы и познакомились. Я считал его одним из лучших джедаев и просто хорошим, добрым человеком. - Добрым?! Канцлер, мысленно усмехнувшись реакции Скайуокера и снова прислушавшись к чему-то в Силе, продолжил. - Да. Я плохо разбираюсь в делах Ордена, но слышал, что Квай-Гон был последователем Живой Силы, для которых жизнь священна в любом ее проявлении. И считал его мудрым и честным, олицетворением самого понятия - джедай. Часто при встречах он жаловался на нового падавана, считая его ленивым и дерзким. - Он так говорил об Оби-Ване?! - Возмущение Энакина нарастало, Сила звенела от негодования. Сидиус прислушался к ее гневному шепоту и продолжил. - Именно. По его мнению, не было более неподходящего ребенка для того чтобы стать джедаем. Он называл его помехой на миссиях и самым бесполезным падаваном в Храме. - Да как он мог! Все было совсем не так! - Взбешенный Энакин уже набрал воздух для продолжения возмущенной тирады и неожиданно застыл, выпуская гнев в Силу. - Прошу прощения, я был не сдержан. - О, я все понимаю, мой мальчик. Ты знаешь Оби-Вана лучше, чем кто-либо, он фактически вырастил тебя, и конечно не можешь слышать такое. А я верил. Верил, потому что это сказал джедай. И не просто джедай, а один из самых известных мастеров Ордена. Конечно, под его влиянием, мое мнение о Кеноби было не лучшим. Я мог только возмущаться, как такому как он могли доверить твое воспитание. А недавно, мне в руки попали не редактированные отчеты о старых миссиях. Энакин, я не верил своим глазам, когда читал их. Квай-Гон оставил ребенка на планете охваченной войной. Как такое могло случиться?! Чтобы взрослый человек так мог поступить? А тем более джедаи? Это выше моего понимания. Скайуокер вскинулся готовый сказать многое, в этот раз возмущение пересилило попытки сдержаться, и вдруг, как будто услышал обреченно-усталое "Энакин", сказанное знакомым голосом, что заткнуло рот эффективнее любого кляпа. Борясь с гневом, он не заметил пристального взгляда канцлера, что ловил мельчайшие проявления эмоций. И сообразуясь с увиденным Сидиус продолжил. - Знаешь, граф Дуку требовал дать ему возможность для поиска Оби-Вана на Меелида-Даан. Он, которого сейчас джедаи называют ситхом, был единственным кто озаботился оставленным ребенком. - Простите меня, - сквозь зубы процедил Энакин, - боюсь я не могу обсуждать дела Храма даже с вами. - О, не беспокойся, это моя вина. Я был так возмущен тем что узнал и невольно поставил тебя в неловкое положение. Давай сменим тему. - И Палпатин заговорщицки продолжил: - Падме жаловалась, что давно тебя не видела и успела соскучиться. Ей прислали каф нового урожая с горной плантации. Эта плантация так мала, что урожай в год составляет всего четыре килограмма. Но его вкус настолько уникален, что весь урожай распродается заранее, еще до полного созревания. Падме очень жалела, что не может угостить им тебя и Оби-Вана. Я бы и сам не отказался от такого, чашечка кафа и неспешная беседа с друзьями, что может быть лучше. А Падме, после того что случилось на Набу, считает вас близкими друзьями. Вы так много сделали для освобождения нашей планеты. И хотя я, как канцлер, должен быть беспристрастен, но Набу всегда будет в моем сердце. - Я вас понимаю, Набу очень красивая и гостеприимная планета. - Да, она прекрасна. И я никогда не забуду, что вы сделали для нее. Тем большим шоком для меня было узнать, что после всего совершенного, Совет так отнесся к вам с Оби-Ваном... - Энакин вздрогнул. Это был очень странный разговор. Какой бы темы они не касались, разговор рано или поздно, как-то плавно и незаметно переходил на мастера. «Напряжение на планетах Внешнего Кольца растет все больше. Я уже не говорю за Окраины, все чаще происходят столкновения, все больше планет и систем покидает Республику. Если не дипломаты Ордена, я не знаю, как бы мы справлялись. Нагрузка на них все повышается, часто одна миссия следует за другой. Они даже не могут посетить Храм. Недавно я просмотрел отчеты, оказалось твой мастер выполнил миссий в три раза больше чем другие. Я просто не представляю, когда он находил время заниматься с тобой, не говоря уже об отдыхе. В это напряженное время республике так не хватает его таланта» … "На последнем приеме в посольстве Мандалора гвардейская сотня выстроилась у входа в полном бескар'гам. Очень величественное зрелище. И естественно, беседа весь вечер кружилась вокруг темы оружия и войны. Сенатор Кервиш жаловался, что ему не хватало Кеноби, не с кем было обсудить тактику и стратегию Первой Мандалорской войны. Я и не знал, что Кеноби признанный знаток в этой области. Хотя, если задуматься, это не удивительно, он столько времени провел на Мандалоре, что можно сказать, стал там своим"... "Ох Энакин, столько лет уже прошло с нашей первой встречи. Как сейчас помню, ты был такой маленький, худенький, и по глазам было видно, не мог понять, как реагировать на столь резкие изменения в жизни. Ты тогда так трогательно прижимался к Оби-Вану пока Квай-Гон отчитывался о завершении миссии. А сейчас, посмотри какой красавец вырос! Даже мастера своего перерос. Сразу видно, он о тебе хорошо заботился"... "Как много в нашей жизни зависит от мелочей. Одно, казалось бы, совсем незначительное решение, может кардинально поменять жизнь сразу многих. Недавно на Набу отмечали годовщину освобождения. И мы с Падме вспоминали прошлое. Ты знал, что, когда вышел из строя гиперпривод, был выбор между несколькими точками для посадки? И именно Оби-Ван решил лететь на Татуин. Если бы не это его решение все было бы по-другому. Кто знает, была ли Набу сейчас свободной. И уж точно мы бы не были знакомы. Да и вся твоя судьба сложилась иначе"... "Юстициары докладывали о разгроме крупного картеля. Торговля наркотиками и разумными, похищения, заказные убийства, подпольные бордели, и все это на Корусанте. Теперь на улицах будет гораздо спокойнее. Большую помощь юстиции оказал джедай, работающий под прикрытием, Квинлан Вос. Ты же должен хорошо знать этого мастера? Говорили, они с Кеноби лучшие друзья". В другой момент он бы этого не заметил, обычно понимание Энакином чувств и эмоций других близко к нулю. А эмоциональное сопереживание стремиться к отрицательному значению. Но сейчас у него прорезалась какая-то суперчувствительность ко всему, что касалось мастера. И разговор вызывал странные ощущения. В этой ситуации вызов по комлинку прозвучал спасением. - Падаван Скайуокер, позвольте напомнить, что вы уже давно должны быть, в Храме. - Это был первый раз, когда Энакин был рад слышать коруна. - Да магистр Винду, простите меня, сейчас буду. - И попрощавшись, быстро покинул кабинет, уже не увидев усмешку канцлера. И того, как повернувшись к незаметной панели в стене он спросил: - Успешно? Панель отошла в сторону, открыв небольшую нишу, из которой вышел высокий человек, которому должно было быть достаточно неудобно размещаться в небольшом отнорке, все время встречи. Почти все джедаи, как и ситхи, в той или иной степени могут улавливать чужие эмоции или хотя бы намерения. А вот с мыслями и памятью гораздо сложнее. Это уже высший пилотаж, на который способны единицы. Сам Шив мог считать эмоции и мысли на которых сильно концентрировались. Обычно этого было достаточно, но не в данном случае. И для сканирования Скайуокера Сидиус не поскупился, выделив сильнейшего менталиста из тех, кто находился под его началом. Два его более слабых собрата были отправлены на Стьюджон и еще не прибыли обратно. - Да, Владыка. Сначала было трудно, его защита несовершенна, но очень мощная. Но вы хорошо подбрасывали триггеры, его концентрация на них и эмоциональная раскачка сильно ослабила защиту. А в конце он уже просто фонил в Силу. Никакой выдержки. Многих не владеющих Силой читать труднее чем его. Сидиус усмехнулся: - Эмоции и вспыльчивость его слабое место. Сегодня он еще сдерживался. - Не хотел бы я его читать в момент несдержанности. Он же эмоциональным штормом мозг сожжет слабому менталисту. А сильному, головную боль обеспечит на несколько дней. – Один из старейших доверенных помощников Плэгаса мог позволить себе беседу на отвлеченную тему с его учеником. - Отчет. - Вернул его к заданию голос Сидиуса. - Да, Владыка. – Мужчина закрыл глаза и раскрыл сознание, позволяя ситху воспринять считанную у Скайуокера информацию. Следуя стратегии, прежде чем что-то делать, узнай всю возможную информацию, Сидиус собирал информацию о Кеноби. Как говорили древние "Держи друзей у сердца, а врагов еще ближе". А Оби-Ван был и тем и другим. И поэтому Шив хотел узнать о нем как можно больше. Нельзя сказать, что он совсем ничего не знал, но разница между информацией как лучше подставить и убить, и как сделать союзником, была большая. Чтобы качественно влиять необходимо понимание того, что сформировало характер Кеноби. И теперь Сидиус закрывал информационные дыры. Что-то узнав от своих источников в Храме. Да, были и такие. Не нужно думать, что все в Храме - это светлые рыцари с огнем в глазах. На самом деле единством в Храме и не пахло. Со стороны казавшийся монолитным орден был давно и прочно разделен на фракции: партия традиционалистов, представленная старшими мастерами и многими рыцарями, которые не хотели ничего менять, не замечая, как некогда гибкий Орден, все больше костенеет и теряет авторитет. Немногочисленная партия реформатов, которую одно время возглавлял Дуку, ратовавший за независимость от Сената и пересмотр Руусанских реформ. После ухода Маркуса состоящая в основном из Теней и молодежи, уставших от стагнации. Личные блоки магистров и членов Совета, которые играли в какие-то свои игры, и как апофеоз всего этого – Йода, который все больше отстранялся от управления делами Ордена, но чье мнение являлось истиной в последней инстанции почти для всех. А кто был не согласен, вынужден молчать, не желая подвергнуться остракизму. И в этой мутной воде, такому манипулятору как Сидиус, не составило труда поймать на крючок несколько толстых рыбок, которые исправно снабжали его информацией. К сожалению, в данном случае, они могли помочь очень мало, так как Оби-Ван не посвящал посторонних в свою жизнь. Что-то рассказал Плэгасу Диас. И это уже был достаточно большой пласт информации. Кое-что удалось узнать у Дуку. Но именно что кое-что. Старый, матерый интриган был достойным соперником в благородном искусстве манипуляции, и не собирался снабжать информацией того, кто нацелился на его ученика. Он не лгал, не умалчивал специально, все-же они являлись не просто соратниками, Тиранус считался учеником Сидиуса. Но подавал информацию малыми дозами, так расставляя акценты, что оставалось только тихо проклинать его способности в софистике и схоластике. Так что Сидиусу срочно требовался еще один источник информации. А кто в этой ситуации подходил лучше, чем личный падаван? Нет, конечно считать память самого Оби-Вана было бы оптимальным решением. Но у этого паршивца щиты на разуме такой силы, что пытаться его отсканировать, как пытаться пальцем проделать дыру в дюрастальной плите. Эффект будет одинаковый, много усилий и никакого результата кроме усталости. И это еще если он не почувствует попытку вторжения в разум и не ответит адекватно, после чего сожженые мозги менталиста наиболее вероятны. А сильный менталист существо редкое, можно сказать эксклюзивное, его беречь надо. Так что Скайуокер в этом случае наилучший выбор. Сначала Палпатин оптимистично считал, все сложности это выманить Скайуокера на встречу и отсканировать. Но теперь, рассматривая полученные данные, он уже так не думал. Более 70% всей информации, касающейся Кеноби, Скайуокер знал с чужих слов. Сидиус еще раз сосредоточился на пролистывании памяти, чтобы подтвердить это. И серьезно задумался. Нет с одной стороны это радовало, показывая, что воздействие на Избранного все-же шло неплохо, заставляя того пренебрегать мастером до такой степени. А с другой - настолько явная инертность, эмоциональная нестабильность и неблагодарность, все это вызывало сомнение в целесообразности взятия Скайуокера в ученики. Вспоминая как он сам жадно выпытывал и выискивал любую информацию, касающуюся Плэгаса. Как Хего многое мог рассказать о своем мастере. Со сто процентной уверенностью мог сказать, что Дуку и Кеноби знали о своих мастерах все возможное и еще немного сверх этого. Это было естественно для любого ученика, кроме Скайуокера, и вызывало желание понять, что именно с ним не так. Пока, кроме Избранности и голой Силы других плюсов у Скайуокера не наблюдалось. Сидиус недовольно нахмурился, столько готовиться и так мало получить. Кое-что конечно стало более ясно, но все равно, для полноценного понимания недостаточно. На этом уже можно строить определенную стратегию, но десятилетия тщательного планирования заставляли подготовиться как можно лучше, прежде чем начать. Переигрывать в последний момент всегда сложнее. Хм-м, а если подумать, то Энакин указал на очень хороший источник, лучший друг Кеноби - Квинлан Вос. Вся значимая информация получена именно от него. И судя по обрывкам в голове Скайуокера, рассказывает он явно не все. Правда, в отличии от Скайуокера, это очень непростая цель для считывания. Придется хорошенько постараться, чтобы подвести к нему мастера Саарваша. Хотя, одного Саарваша, несмотря на его силу, может не хватить. Нужно все хорошенько обдумать. Но и приз в данном случае стоит всех усилий. "Я узнаю все твои потаенные страхи и желания. Я буду незаметно играть на них. И ты даже не почувствуешь, когда сам, добровольно, отдашь мне свою верность и станешь моим. Это твоя судьба Оби-Ван."***
Энакин постарался избавиться от неприятного послевкусия странной беседы. Ему даже на секунду показалось что это был не просто разговор, а что-то большее. Но нет, нет, это же канцлер, его хороший и давний друг. Он просто устал из-за подготовки к ритуалу, нервничает потому что Оби-Вана нет рядом, вот и сходит с ума, так что уже начинает мерещиться всякое. Энакин отдал бы все чтобы только увидеть мастера. Он готов был даже услышать раздражающую лекцию о кодексе и эмоциях, лишь бы только быть рядом. Нужно взять себя в руки и успокоиться. А лучше всего его может успокоить Падме. Он конечно, сказал магистру Винду, что уже возвращается, но может же случиться так, что канцлер его немного задержит? Ненадолго, минут на тридцать-сорок. И Энакин набрав знакомую последовательность цифр тихо спросил: - Родная, ты свободна?***
Атмосфера за ужином была удивительно теплой. Это был один из тех дней, когда странная, но ставшая такой родной семья собралась вместе. Ты смотришь на них, и легкая улыбка появляется на губах. Сев'ранс, как полагается воспитанной ученице, следит чтобы бокал мастера был полон, подает ему дальние блюда. Асажж ранее всегда старавшаяся первой сделать это, сейчас с большим рвением повторяет эти действия по отношению к тебе. И в данный момент заботливо подкладывая на тарелку наиболее привлекательные кусочки, с вызовом и гордостью косится на чиссу. Маркус, сидящий с застывшим лицом, но в его глазах явно видны искры, когда он смотрит на это. Ты чувствуешь их всех. Их эмоции кружили вокруг, льнули, окружали комфортным коконом: глубокое, теплое чувство Маркуса, как прогретое солнцем тропическое море. Нарочито холодная, а на самом деле верная и хрупкая забота Сев'ранс напоминающая снежинку. И целый клубок эмоций от Вентресс, похожий на клубок разноцветных нитей, где смешались золотая нить заботы, розовая любви, синяя надежды, зеленая восхищения. Они так перепутались, что одну нельзя отделить от другой. И этот клубок подскакивает, как неуклюжий щенок, тычется в ладони с надеждой что его возьмут в руки. Наемная убийца в душе которой живет маленькая девочка, которой так не хватает тепла и заботы. Разве она виновата, что стала такой? Была ли она виновата, когда ее совсем малышкой оторвали от матери и отдали в рабыни отморозку. Одна маленькая девочка или весь клан. Так просто для взрослых решить, и так трудно потом ребенку выжить. И ты, как никто другой можешь понять ее, понять демонов, живущих в ее душе. Потому что в твоей живут точно такие. Ты знает, каково это — кричать, срывая горло, захлебываясь воздухом, мечтая, чтобы боль хоть немного утихла, и знать, что этого не будет. Молить о помощи и не получать её. Это всё так знакомо… Тебе часто снится безжалостный свет, который виден даже через закрытые веки, липкие руки и губы на теле, прикосновение которых вымораживает душу, звон цепей сковывающих руки, свист и потрескивание энергокнута и обжигающая боль. Потом в твоей жизни было гораздо больше боли, но тот детский страх был самым живучим. Заставляя маленького падавана долгие годы стискивать зубами подушку, давясь сухими рыданиями чтобы не потревожить мастера, спящего в соседней комнате. Ты понимаешь страхи маленькой датомирской ведьмы, вынужденной убивать чтобы жить, прикипевшей всей душой к джедаю, спасшему ее из этого ужаса. Именно от старого мастера она получила первую в ее жизни любовь и заботу. И поэтому безжалостно мстила за его смерть, поэтому и возненавидела Орден, который отрекся от ее мастера. Поэтому так вцепилась в Дуку, и так боялась потерять и этого мастера. И с такой радостью приняла его самого, когда поняла, что он не покушается на ее положение возле Маркуса. А уж когда поняла, что ты готов учить... Улыбаешься вспомнив жадное: - А чем мы сегодня занимаемся? И обиду в глазах при ответе: - Медитацией. Не сдержавшись, тихо смеешься. Похоже, тебе суждено учить медитировать тех, кто ненавидит этим заниматься, сначала Квинлан, потом Энакин, теперь Асажж. Интересно, будет ли четвертый? Они были удивительно похожи, татуинец и датомирка. Похожи в разочаровании, когда, по их мнению, из всех вещей мастер выбрал самую бесполезную. Похожи в удивлении, когда вместо просьбы принять удобное положение, им был вручен сейбер. Похожи в ехидстве, спрашивая: "А это точно медитация?" И уж точно похожи энтузиазмом, вспыхнувшем при слове "боевая" Асажж, как ранее Энакину, было необходимо найти баланс в Силе, наконец установить контроль над своими способностями, потому что его отсутствие не только не позволяет двигаться дальше, но и может в дальнейшем принести проблемы. Простая медитация с этим уже не справлялась, и боевая в этом случае являлась лучшим способом. - Какой стиль для тебя наиболее комфортен? - Джар'кай. - С ним я мало могу тебе помочь, не очень люблю его. - Почему? - Предпочитаю вторую руку использовать для силовых техник. - Ура! Есть что-то чего ты не знаешь! - Не радуйся, я сказал, что не люблю, а не не знаю. Так что доверни запястье, и чуть ослабь его. Так, правильно. Теперь закрой глаза, почувствуй Силу и позволь ей вести тебя. Главное помни, бой - это не размышления, бой – это жизнь. Не просчитывай, просто живи. И не бойся, я буду следить за тобой. Два человека непрерывно проходят через ката уже длительное время, молодой мужчина спокоен и сосредоточен, изначально немного неровные движения девушки становятся все более плавными и естественными. Она все глубже и полнее проваливалась в транс. Прошло еще немного времени, и ты чувствуешь колебания Силы. Боевая медитация не сравнима ни с обычной, ни с динамической, в отличии от них, в ней Сила сопротивляется адепту, требуя принять ее, осознать мощь и укротить. Чувствуешь отчаяние Вентресс, которая все больше утрачивает контроль над Силой, и чем слабее контроль, тем больше мощь и ярость Силы. Открываешься, позволяя почувствовать свое присутствие рядом, и сплетаешь свою подпись с ее, передавая по установившейся связи спокойствие и уверенность. Постепенно контроль восстанавливается, и вот уже Сила мирно и спокойно плещется вокруг вас, ничем не напоминая тот шторм, что бушевал минуту назад. Тебя обхватывают, явно пытаясь задушить: - Спасибо! - Еще пару раз потренируемся вместе и сможешь заниматься сама. – Видишь загоревшиеся глаза и понимаешь, сейчас начнется очередной раунд вопросов. Этим Асажж сильно отличается от Энакина. Она спрашивает, спрашивает и спрашивает. И любимая тема для вопросов – твоя жизнь. - А когда ты освоил боевую медитацию? - В шестнадцать. - Разве это не слишком рано? Мастер говорил, что джедаи изучают боевую медитацию когда становятся рыцарями, в редких случаях учат старших падаванов. - Меня не учили. - Не учили? А как же? Холодок поднимается из глубины души вместе со старательно похороненным воспоминанием. - Так получилось. Ката Веерная атака крайт дракона было чрезвычайно сложным как физически, так и морально. Полное прохождение комплекса занимало два часа. Тебе шестнадцать и только недавно мастер показал его и тебе пока никак не дается последняя часть. - Я разочарован, ты еще более бесполезен чем можно было представить. - Простите мастер, я стараюсь, но не очень получается. - Значит, недостаточно стараешься. Ты будешь тренироваться до тех пор, пока не пройдешь весь комплекс без ошибок. - Да, мастер. Пот заливает глаза, руки с трудом удерживают рукоять, ноги горят, невозможно сделать следующий шаг. Но ты переламываешь себя, снова, и снова, и снова. На четвертом проходе впадаешь в полубессознательное состояние и проваливаешься в транс. Сила ревет разъяренным терентатеком и впивается в тебя готовая сокрушить и разорвать. Ты почти не помнишь, как усмирил ее и закончил проход. А потом просто упал и отключился. Мастер не искал тебя. На следующий день, после демонстрации безупречного комплекса, ты услышал: - Я знал, что все дело в твоем нежелании и лени. Надеюсь, следующего раза не будет. - Так получилось. – Воспоминания приносят боль и почувствовав это Асажж пытается сменить тему. - А падавана ты учил? - Да, я пообещал, что научу, когда ему исполнится пятнадцать лет. - Почему ты с ним так носишься? Он же ненавидел тебя! – Чувствуешь ее горечь и ревность в этих словах. И пытаешься объяснить. - Он не ненавидел меня. Он не мог простить что я не Квай-Гон. - Не понимаю. - Энакину было тесно на Татуине. Это планета песка и пыли, где дуют тоскливые ветра, вода является сокровищем и почти ничего не происходит. И в один день в эту тоску и размеренность ворвался Квай-Гон. Высокий, мощный, излучающий силу, чуждый. Мастер-джедай, который налетел как ураган, всколыхнул все сдув пыль и заставив жизнь засиять яркими красками. Освободил из рабства и осуществил все его мечты. Энакин даже забыл, что и до прибытия Джинна готовился к участию в Бунта-Ив. Для него победа и Квай-Гон слились воедино. Он называл маленького бесправного раба - Избранным. Обещал сделать его джедаем и выступил ради этого против Совета. И все это в присутствии мальчика. А потом умер, не успев совершить ничего, что бы разочаровало Энакина, оставшись в его памяти не живым человеком, а неким божеством. И вполне естественно, что Энакин постоянно его вспоминал. А я был просто человек, который каждый день рядом, у которого есть недостатки, который не так идеален, не так добр. После каждого конфликта между нами, Энакин представлял своим мастером Квай-Гона, который конечно же понял бы его, не ругал, не заставлял делать то что не хочется и вообще был бы идеальным мастером. Умершего очень трудно разлюбить, особенно когда считаешь, что он был лучше всех живых. Поэтому Энакин и не мог простить того, что я не он. - Дурак твой Энакин! - Он не дурак, он обычный человек. - Согласна, он не дурак, он идиот. И я ему еще все это выскажу! – Воинственно блестят глаза и сжимаются кулаки, а у тебя становится теплее на сердце. Вспоминаешь прошедший день и смотришь на них, таких разных и таких родных, и несмотря на сложности, которые ждут впереди ты счастлив. Счастлив пронзительно, когда ничем не омраченная радость кружит голову игристым вином. Пытаешься вспомнить был ли когда-то счастлив как сейчас? И можешь вспомнить один похожий день, "день абсолютной свободы" их день с Энакином. Но тогда счастье было другим, жарким, кипучим, оно пахло леденцами на палочке и сахарным печеньем. А сейчас, счастье пахнет морозной свежестью, звоном льдинок в роднике и горячим вином.***
Маркус смотрел на Оби-Вана и то что он видел ему очень нравилось. Обычно во взгляде Кеноби всегда присутствовала какая-то тень, что-то глубоко скрытое. Но в это раз его глаза улыбались, яркой и открытой улыбкой. И это выражение счастья и открытости, обычно слегка отстраненного Кеноби вызвало у Маркуса комок в горле. Неожиданно он заметил полоску покрасневшей кожи на запястье. - Оби, что с рукой? - Ничего страшного, легкий ожог. Асажж покраснела и заерзала на стуле. Дуку прищурился - И как же ты его получил? - Мастер, это я виновата. – Не выдержала Вентресс. – Я случайно выставила боевой режим на тренировочных дроидах. Она вздрогнула, вспомнив как осознала свою ошибку, и то, что до пульта, брошенного на скамейке просто не сможет добраться. И в тот момент, когда она поняла, что следующие выстрелы просто не сможет отразить, в зал ворвался Кеноби. Он влетел в бой стремительно, в своей манере, когда одно движение плавно и естественно перетекает в другое, а все вместе кажутся танцем. Круговое движение сейбера отразило почти все выстрелы, почти, но не все, и неудобный для отражения выстрел, летевший прямо в лицо датомирке, был принят им на запястье, в самый последний момент. Заставив кожу обуглиться, а Кеноби зашипеть сквозь зубы. - Я не буду ругать твою невнимательность. Как мне кажется, ты с этим сейчас прекрасно справляешься сама. - Да, мастер. Спасибо. – Асажж не поднимала глаз от тарелки. - Оби, почему ты не обработал рану? Не забудьте нанести побольше бакты на запястье. - Хорошо, мастер. - Сказал Оби-Ван странно удивленным голосом. Как будто мысль о том, что кто-то может беспокоиться о нем, была совершенно чуждой. - Но я уже залечил основные повреждения. Оставшиеся не влияют на работу организма и не снижают работоспособность. Удивление Кеноби было бы забавным, если бы не то, как оно царапает сердце. Человек, который бросается навстречу опасности, который рискует собой, если это спасет кого-то еще, который если любит, то яростно и полностью, почему-то не понимает, как сильно он любим в ответ. Дуку закрыл глаза, в очередной раз поминая Квай-Гона. - Как ты мог подставиться. - Лучше моя рука, чем ее лицо. - Оби-Ван говорит об этом как о чём-то недостойном упоминания. Услышав это Асажж открыла свою ментальную связь с Оби-Ваном. У них не такая сильная связь, как со Скайуокером или Квинланом, но она уже достаточна, чтобы передать «Спасибо. Я тоже тебя люблю». Маркус, от которого это не ускользнуло, послал ученице волну одобрения. Дуку понимал, то что сделал Джинн не изменится за день, месяц или год. Это уже вплавлено в душу Оби-Вана, выгравировано на его костях. Самопожертвование и пренебрежение собственной жизнью. Его придется медленно и осторожно учить любить себя. Они сейчас только в начале пути. Но ничего, теперь у них много времени для этого.***
– Мастер, церемония завтра, я хочу знать, куда лететь после нее. – Энакин... – Ты обещал! – Негодование и обида ощутимы даже по голосвязи. – Эни... – Оби-Ван, разве не ты учил, серьезно относиться к своим обещаниям? Не разбрасываться ими, а если уж дал, обязательно выполнять? Минута молчания и явно неохотное: – Хорошо. Лети на Серенно. Там тебя подберут. Закончив разговор Кеноби глубоко задумался, и очнулся только почувствовав, как знакомые руки легли на напряженные плечи и легкими движениями стали их разминать. Ощущая сильное тело за своей спиной, медленно подаешься назад и плотнее прижимаешься к мужчине в ответ, наслаждаясь его теплом и поддержкой. – Что случилось? – Энакин хочет прилететь. – Ожидаемо. Ты же не ждал что он передумает? – Если честно, я на это надеялся. – Не хочешь его видеть? – Не знаю. – Признание вырывается с тяжелым вздохом. – Сейчас, не смотря на все проблемы, я чувствую себя таким свободным, каким не был никогда. – Боишься, что прибытие Энакина это изменит? – Боюсь. Это был первый раз, когда ты испытал такое чувство легкости и защищенности. Детские воспоминания были омрачены видениями и неуверенностью, потом был Квай-Гон, а затем маленький Эни, для которого он всегда играл роль защитника, старшего, сильного, уверенного, без слабостей. Ответственного за все. А сейчас понял каково это, если кто-то с большой любовью заботиться, готов защищать от всего мира, отдать все, не требуя ничего взамен. Тот, кто всегда будет на твоей стороне, возьмет на себя половину проблем и искренне порадуется твоему успеху, своим присутствием развеет страхи и убережёт от кошмаров. Тот, с кем можно говорить обо всём на свете или уютно молчать, не стараясь судорожно придумать тему разговора. Тот, при ком не боишься показать слабость; тот, рядом с кем хочется остаться, а не сбежать из комнаты, чтобы избежать внимания. Ты оберегаешь это неимоверное чувство, как хрупкую драгоценность, боясь, что любое изменение разрушит его. Не можешь озвучить свои страхи, и просто смотришь с надеждой что ничего не надо объяснять. И тебя понимают. Кто как не Маркус может понять. Он, помогавший рвать окутавшие тебя цепи, понимает, чего именно ты опасаешься. Но также понимает и другое. – Это ты сейчас так говоришь, а стоит Скайуокеру появиться, и он становится центром твоих мыслей и поступков. – В голосе звучит странное чувство, немного колющее и где-то в самой глубине своей некомфортное, определить его как ревность не позволяет гордость. Слышишь в голосе эту горько-царапающую ноту и ловишь взгляд собеседника. Темные глаза были наполнены одиночеством, хотя их обладатель, вероятно, и сам об этом не догадывался. Невольно протягиваешь руку, словно желая стереть это выражение с его лица. Маркус был удивлён внезапным порывом Оби-Вана, и не смел пошевелиться. Он наблюдал, за осторожным, как у подкрадывающегося фелинкса, движением, и затаил дыхание, боясь, что спугнёт это наваждение. Кеноби просто прикоснулся кончиками пальцев к его щеке и больше не двигался. И он не удержался, слегка наклонил голову, чтобы поцеловать теплую ладонь. Оби-Ван тут же пришёл в себя и, словно ошпарившись, быстро отдёрнул руку. – Не буду мешать, у тебя, очевидно, еще много дел. – Сказав это преувеличенно-спокойным голосом, он развернулся и направился к двери, стараясь не ускорять шаги. Маркус, посмеиваясь, проводил взглядом сбегающего неустрашимого "Убийцу ситхов", а затем последовал за ним.***
Люди - существа эмоциональные, а некоторые еще и особо выделяются в этом плане. Для них каждая эмоция — это взрыв, причем не только эмоциональный, но и физический. Они не могут просто пережить ее, им срочно необходимо как-то выразить свое состояние в действии. Бывший как на иголках до и во время разговора с Кеноби Энакин, получивший наконец-то положительный ответ, почувствовал неимоверное облегчение и радость, которые требовали найти свое выражение, грозя иначе перейти в неконтролируемые. Поймав себя делающим очередной круг по салону Скайуокер остановился, решив сделать что-то полезное. Вещи были уже давно собраны и окинув взглядом комнату, непривычно выглядящую без залежей деталей, пирамид из дек и прочего, молодой джедай обратил внимание на растение, мирно стоящее в углу. Последний представитель наследства Квай-Гона, бережно хранимый Оби-Ваном, и не менее бережно лелеемый Энакином после ухода мастера. Боясь, что цветок погибнет, Скайуокер добросовестно и обильно поливал его. На время своего отсутствия в Храме, присоединял к вазону автоматический дозатор воды и питательной смеси. Но стоило вернуться, как он отключался и цветок поливался вручную. Это действие давало возможность хоть так выразить заботу о мастере. Энакин помнил, Оби-Ван часто поливал и обрызгивал цветок. И когда забегавшись в течении дня не мог вспомнить, поливал ли утром или нет, то руководствуясь менталитетом жителя пустыни, "воды много не бывает", поливал еще раз. О том, что слишком много воды вызовет загнивание корней, знали все, кто выращивают комнатные растения. Все кроме Энакина, который оправдывая прозвище "цветочный убийца", данное ему в детстве Оби-Ваном за целенаправленное уничтожение цветов в их комнатах, с энтузиазмом вылил очередную чашку в вазон. Не обращая внимание, что, судя по виду, его обитатель скорее утонет, чем засохнет. Антитилант в растениеводстве Кеноби передался его падавану в еще более запущенной форме. Скайуокеру повезло, по чистой случайности, цветок относился к влаголюбивым, но даже он уже не выдерживал такой интенсивной заботы и готовился героически погибнуть, убитый энтузиазмом своего хозяина. Еще держась только благодаря подсушиванию почвы во время периодов автоматического полива. А Энакин, совершив очередную попытку убийства, с чувством выполненного долга ушел в свою комнату. В последний раз проверить, не осталось ли чего нужного забытым в многочисленных ящиках. Чтобы после церемонии посвящения, не тратя зря ни минуты положенного отпуска, сразу отправится на Серенно.***
– Скайуокер! – Окрик остановил Энакина у входа в зал церемоний. – Да, магистр Винду? – Вы не выбрали, кто будет проводить посвящение. – То есть? – Церемонию проводит мастер или старший в линии. Ки Ади, не считает себя вправе делать это, так как ты не принял его как мастера. Магистр Йода, технически, уже не считается твоим гранд-магистром, после разъединения вы не относитесь к одной линии. Так что, ты должен решить, кто из них это будет или выбрать кого-то другого. Энакин подумал об отсутствующем в Храме кифаре, снова выполняющем очередное задание, и неожиданно даже для себя, совершил ритуальный поклон сказав: – Магистр Винду, я прошу вас привести церемонию посвящения. Мейс на секунду застыл со сложным выражением лица, а затем склонил голову в ответном поклоне: – Это честь для меня. Сама, ранее столь желанная церемония, после всех треволнений прошла быстро и в какой-то мере буднично. Джедаи не приветствовали пышность, вычурность и так любимую набуанцами церемонность. Так что Энакин спокойно стоял в кругу советников, когда магистр Винду сейбером отсек ему падаванскую косичку. Нет, если бы ее проводил мастер... А так, молодого рыцаря больше волновал вопрос, примет ли Оби-Ван его косичку. В данный момент бережно уложенную в карман.***
Зная, что в твоей жизни все взаимосвязано, после настолько замечательного дня ждешь, что его уравновесит. Ожидая очередную гадость, после звонка Энакина слабо надеешься, что это она и есть. Его глупый падаван, активно и добровольно лезущий в пасть сарлакка, и есть та неприятность что вот-вот свалится на голову. В глубине души понимая, это не так, но позволяя себе помечтать, что этим все и обойдется. Не обошлось. Но при всей готовности не ждешь, что гадость будет такого уровня. Слова Маркуса продолжают набатом звучать в ушах: – Владыка хочет отправить тебя с инспекцией на Камино. – У нас там есть интересы? – Ты должен проверить готовность армии. Сказать, что ты шокирован - это преуменьшить. Но шок не мешает тебе соединить специализацию Камино, армию и сделать вывод. – Клоны? Почему не дроиды как у Отделившихся? И повторный шок от слов: – Потому что джедаи не станут управлять армией дроидов. Ну, разве что, кроме твоего ненормального падавана. Тебе не нужен разгон, чтобы понять в какую гигантскую ловушку даже не попадет, а со всего размаха вляпается Орден, стоит только воспользоваться этой армией. Миротворцы, защитники, которые слышат и чувствуют в Силе смерть каждого разумного. Имеющие опыт индивидуальных схваток, но разучившиеся воевать. Значит неизбежны гигантские потери. И что сотворят с ними массовые смерти страшно даже представить. А как отреагируют те, кому всю жизнь внушали: джедаи не воюют, джедаи не убивают в гневе, джедаи не отдают предпочтения какой-то одной стороне, на полномасштабные военные действия? Насколько обострятся противоречия внутри Ордена, когда не принимающие такую действительность просто покинут Храм? Все это обнажит тщательно скрываемую подноготную Ордена, со всеми его партиями, течениями и несогласными. А значит, еще больше ослабит. Демонстрация широкой общественности грязного белья никому не идет на пользу. Храм не готов к войне. Не готов к тому что она несет в долгосрочной перспективе, когда будут выигрываться сражения, но проигрываться главная битва. И все это, неизбежно, повлияет на психику и саму суть воюющих. Нервные срывы, пост-травматические расстройства, искажение психики, падения все это в полной мере ждет Орден. Неизбежные военные неудачи сформируют новое общественно мнение, где джедаи уже не будут положительными героями. А станут теми, на кого постепенно повесят все неудачи и просчеты. Разумные эгоистичны и не готовы поступиться своим комфортом. А значит Орден, который все никак не может закончить войну и обеспечит этот комфорт и безопасность станет источником раздражения. – Почему Храм должен будет воспользоваться клонами? Как они вообще узнают о них? – Заказ сделан Сайфо перед уходом. А почему… Поверь, причину Владыка обеспечит. Пытаешься понять, почему главный провидец Ордена сделал это. – Он видел? – Да. И то что видел, очень не понравилось. По его мнению - это меньшее зло. Костяк Ордена сохранится. По расчетам будет потерянно от 10 до 25% магистров и мастеров. Потери рыцарей и старших падаванов, при условии их участия в военных действиях, будут больше, ориентировочно 50%. Но сохранение наставников, прошедших через войну и наконец-то поменявших мировоззрение, позволит сохранить ядро и затем обновить сам Орден. Вернуть его к независимости от Сената, поставив вне политики, как и было изначально. Так что, мы посчитали такие потери приемлемыми. Несмотря на весь цинизм этих слов, прекрасно понимаешь чувство Сайфо. Когда видения показывают кровь, смерть и всеобщую катастрофу, отчаянно пытаешься спасть хоть что-то. Ты сам недавно стоял перед таким же выбором. И так же выбрал пожертвовать частью, чтобы спасти целое. Вот только твой приоритет немного другой. Спасти как можно больше юнлингов, падаванов и молодых рыцарей. И хотя с рациональной точки зрения они правы, но в какой из жизней тебя можно было назвать рациональным. Попутно отмечаешь планы в планах. Палпатин с помощью армии клонов рассчитывает ослабить и уничтожить Орден, а Сайфо и Маркус - обновить и реформировать. Но об этом ты подумаешь позже. – Чей материал использован? – Джанго Фетт. Осознание масштабности интриги, ее элегантности и смертоносности, завораживало. То, как изящно все было спланированно, заставляет отдать должное талантам канцлера. Это было истинное мастерство, и то что оно было направлено против того что ты хотел сохранить, не мешало увидеть красоту замысла. Было учтено все. Буквально все. Одно цепляет другое и все вместе настолько продумано... Тебе, до таких высот в интриге и манипуляции расти и расти, и не факт, что получится. Мандалорцы - лучшие воины из возможных, генетически не доверяющие джедаям. И Джанго Фетт - Мандалор, признанная ими квинтэссенция боевого опыта. Который послал бы любого подальше с просьбой одолжить генетический материал, особенно в свете их менталитета детей и кланов. Любого, кроме Маркуса Яна Дуку. Спасителя. Почетного мандалорца. Его материал, просто виноградинка на верхушке ядовитого, но очень привлекательного пирожного. Понимаешь, что еще будешь обдумывать все это, так как интрига явно имеет второе, третье и пятое дно. А сейчас главное: – Что я должен проконтролировать? – Канцлер сказал общую готовность, но думаю... – Это проверка для меня. – Да. Похоже, ты там будешь под постоянным наблюдением. Скорее всего будет разыграно что-то вроде: я знаю, что ты знаешь, что я знаю. Ты понимаешь для чего армия, и что тебя проверяют, Палпатин знает, что ты это понимаешь, но все равно будет создавать ситуации мимо которых пройти просто так, явно не получится, ты будешь вынужден отреагировать так или иначе. Он хочет увидеть твою реакцию на провокации. Постарайся не подставиться. – Постараюсь. На сколько рассчитана поездка? – Минимум две недели, но реально рассчитывай на месяц. – Значит, тебе придется встретить Энакина. И не запугивай его слишком сильно. – Ничего не могу обещать.***
– Ну, здравствуй, гранд-падаван. Не очень рад тебя снова видеть, но ты все равно проходи, чувствуй себя как дома, правда, желательно не забывая, что в гостях. И да, у меня и Оби-Вана все хорошо, спасибо, что поинтересовался. – Голос Дуку излучал сарказм в такой дозе, что в нем можно было захлебнуться. Если бы при встрече присутствовал еще кто-то, он бы восхитился, как умело играя интонациями, ничуть не повышая голос, не говоря ни одного бранного слова, можно выразить негативное отношение к собеседнику. Но, к счастью для Энакина, свидетелей его позора не было. – Вижу, что и ты жив, здоров и даже упитан. Видно, что не сильно изнурял себя науками. Ошарашенный Скайуокер, вместо мастера увидевший источающего яд графа, потерял дар речи. Аура Дуку подавляла и вымораживала. Рядом с элегантным, волосок к волоску, аристократом, одетым в качественную, дорогую и при этом удобную одежду, лохматый Избранный в простом комбинезоне с парой пятен, выглядел бедным просителем. – А… Оби-Ван? – А Оби-Вана нет и будет не скоро. Так что мы с тобой сможем в полной мере насладится общением без всяких помех. Как и привести тебя в приличный вид, а возможно и привить хоть какие-то манеры. Взгляд, которым граф окинул своего гранд-падавана не выражал ни агрессии, ни гнева, только спокойный интерес к предполагаемому фронту работ, и завуалированная брезгливость, с которой смотрят на таракана на чистой кухне. Представив это «общение, приведение и прививание», юноша содрогнулся и окончательно потерял дар связной речи. Хотелось бы возмутиться, но портить отношения, ругаясь с тем, кого мастер явно уважал, было бы недальновидно. Особенно учитывая, что это была территория Дуку, с которой самого Энакина могли в любой момент попросить. Дипломатические же приемы ведения беседы, в отсутствие Кеноби, просто испарялись из головы Скайуокера. – А …? – А все остальное время ты сидишь в своей комнате, вот она кстати, ждешь пока тебя позовут в другие помещения и стараешься меня не раздражать. – Вы не можете… – с трудом выдавил Энакин, судорожно сглатывая. Дуку недоуменно наклонил голову, всем своим видом показывая как он удивлен прозвучавшим предположением. Его взгляд буквально пронизывает, пытаясь понять, как такое кому-то могло прийти в голову. – Я? – Но... – Скайуокер сделал последнюю попытку. – Немедленно! – Рявкнул Маркус, наблюдая как мальчишку просто внесло в дверь.***
Энакин беспокойно ворочался в постели. Заснуть не получалось. Мало того, что в голову лезли всяческие мысли, так еще и рулады голодного желудка не давали расслабиться. Ритуальное суточное очищение перед церемонией, когда разрешается только пить воду и медитировать, волнения от ожидания встречи, если посчитать, нормально ел он два дня назад. Нет, его не собирались морить голодом и через пару часов после прилета был ужин. Но даже самая лучшая еда просто застревала в горле под пристальным взглядом Дуку и двух его учениц, в полной тишине обеденного зала, которую нарушало только легкое позвякивание столовых приборов. Так что, из-за стола он вышел еще более голодным чем садился за него, чему поспособствовали великолепные ароматы и аппетитный вид блюд. Энакин облизнулся и постарался отвлечься, думая о том, где может быть мастер. Ведь явно что-то случилось, раз он не встретил, хоть и обещал. Нахождение в "кровавом логове злобных ситхов" никак не повлияло на безбашенного Избранного. Все что его интересовало - Оби-Ван. А раз он тут, то и его место рядом с ним. Тем более, если разобраться, Дуку, при всей своей ядовитости, не тянул на "злобного и кровавого". И не заметил, как мысли плавно перешли к воспоминаниям, постепенно сконцентрировавшись на моментах, когда Оби-Ван готовил на их маленькой, залитой светом кухне. Тушеное мясо с медовой подливкой, запечённый картофель, с кристалликами соли на золотистых гранях, сладкий пирог с ягодами в честь окончания недели, молочный коктейль с верхушкой щедро посыпанной тертым шоколадом, который Оби-Ван научился делать специально для него. Живот издал особо громкую руладу, и Энакин не выдержал. Ну не убьют же его в конце концов, если он пойдет сейчас на кухню в надежде, что после ужина осталось хоть что-то, чем можно заглушить голод. Так как сам, даже при наличии продуктов, приготовить что-нибудь съедобное не мог. Зато мог сжечь духовку, взорвать плиту, которая в принципе не могла взорваться, расплавить огнеупорную кастрюлю. Его шедевром готовки было нечто неопределенное, похожее на расплавившиеся, обугленные куски пластика получившееся после приготовления яичницы с колбасой. Кеноби называл его попытки готовить Тёмной кулинарией. Энакин просканировал ближайшие помещения в поисках Дуку, но похоже, того, рядом не было, оставалось надеяться, что ситх не скрывается под щитами. Нарваться на графа, который даже если не выскажет ничего в своей уничижительной манере, то посмотрит так, что чувствуешь себя щенком, по невоспитанности напрудившим лужу на старинный ковер ручной работы, не хотелось. Но и сидеть голодным в комнате больше не было сил. Деятельная натура, по-простому называемая мастером «шилом в попе» давала о себе знать. Хотелось осмотреться, поесть и найти комнату мастера. Пусть даже его самого пока нет.***
Вентресс была недовольна. Она была очень недовольна. И это недовольство не давало спать. Но, к большому сожалению, устранить причину недовольства было нельзя. Оби-Ван расстроится, а мастер будет недоволен уже ею. А вот если подождать пока все успокоятся, расслабятся, то с одним наглым джедаенышем может и произойти не фатальный несчастный случай. А там, и до фатального недалеко. Успокаивая себя таким образом датомирка вдруг почувствовала, что раздражающая аура сдвинулась со своего места. И хотя сторожевые дроиды не дадут джедаю ничего сделать, это был случай, который она не собиралась упускать.***
Вышедший в коридор Энакин не был готов встретить за поворотом злющую датомирку в компании двух магнастражей, от одного взгляда на которых заныла шея, как будто чувствуя безжалостную ладонь, лишающую воздуха. - И что это ты тут вынюхиваешь джедай? Говорить, что искал кухню Скайуокер не собирался, не хватало еще так позориться, да и прозвучало бы это слишком по-детски, уж лучше сказать что обследовал территорию или вообще промолчать не объясняя, пусть думает, что хочет. Но желудок имел на этот счет свое мнение и громогласно заявил о том, почему хозяин бродит ночью. - Мальчик проголодался? – Язвительно захихикала Асажж, заставляя Энакина покраснеть и разозлится одновременно. Он обратил на Вентресс внимание еще за ужином. Если взгляды Дуку и второй ученицы были, в большинстве своем, холодно-безразличные, то глаза датомирки были наполнены убийственной ненавистью. Усилием воли он сбросил раздражение в Силу и решив, в кои то веки, проявить благоразумие, попытался прояснить ситуацию. - Все что я хочу, это дождаться Оби-Вана. Я ничего не вынюхиваю, не ищу, не пытаюсь как-то навредить. Давай не будем создавать друг-другу проблем. Асажж посмотрела на Энакина, как на человека, страдающего слабоумием в запущенной форме, и спокойно, (нельзя кричать на сумасшедших, можно спровоцировать приступ) сказала: - Дождаться Оби-Вана? Не создавать проблем? Не ты ли у нас специалист создавать проблемы на пустом месте? Да как ты вообще можешь говорить об Оби-Ване?! Энакин нахмурился, благие намерения не выдерживали столкновения с действительностью. - А почему я не должен о нем говорить? Он мой мастер. - Надо же, что ты вспомнил! - услышав знакомые ядовитые интонации Энакин не мог не подумать, что граф подбирал учеников по своему образу и подобию, и если вспомнить о знаменитом сарказме Кеноби, то и он сюда прекрасно вписывался. - Оби-Ван мой мастер, и наши с ним отношения никого не касаются! - Взрывной характер Скайуокера давал о себе знать. - Он был твоим мастером. Это правда. Но тебе же это было не нужно. Тебе же идеальный мастер Квай-Гон нужен. И можно высказывать свое недовольство Оби-Ваном по любому поводу, оскорбить его, отказаться, а потом просто сказать "прости меня" и думать, что все будет по-старому? Почему все думают что этого достаточно? Почему кричат, "нужно понять и простить, ты же все понимаешь". И никто не думает, что нужно уметь не причинять боль. Особенно тем кто нас любит и поэтому полностью открыт и уязвим для злых слов. Он тебя всю жизнь прощал, а если бы вы поменялись местами, ты простил бы такое? Энакин вздрогнул. Слова попали прямо на болевую точку. Он чувствовал, что-то не так, что-то неуловимо изменилось в их отношениях. Да, Оби-Ван сказал, что простил его после той безобразной сцены. Несколько раз спасал, пожертвовал целостностью своего разума, по-прежнему заботился. Но... что-то было не так... что-то надломилось в их отношениях и не хотело срастаться. Мастер вроде и открыл для него свое сердце, но казалось, его место теперь не в самом центре. Создавалось впечатление, что его потеснили с первого места, на второе или даже третье. И было очень некомфортно, как человеку всю жизнь прожившему в шикарной квартире, вдруг перебраться в комнату общежития, где кроме него уже живет десяток человек. И как всегда у Энакина, чувство дискомфорта заставило огрызнуться: - Да что ты вообще понимаешь! Асажж странно посмотрела на него и очень спокойно ответила: - Действительно, что я там понимаю. Ты же единственный у нас с такой "тяжелой" судьбой. Бывший раб, которого никто не понимает и не ценит, потому что все они живут в идеальном мире, оставив только страдания на твою долю. Да, тяжелая у тебя рабская жизнь была, рядом с любящей мамой разбирать металлический хлам и чинить его. А меня, всего-то, родная мать была вынуждена в десять лет отдать одному негодяю. Как по твоему, что чувствуешь когда самый близкий человек делает такое? А знаешь, почему меня? - В глазах датомирки клубилась даже не Тьма, а Мрак. - Ему нравились девочки-подростки, и только я была подходящего возраста. Были девушки старше, были совсем соплюшки 2-5 лет, но они его не интересовали. Тебе рассказать, что делают педофилы с маленькими девочками, или сам догадаешься? Ты же вроде был на миссиях, должен был видеть. Эту скотину не просто секс интересовал, о нет, ему нравилось причинять боль. - Потревоженная воспоминаниями Сила начала собираться вокруг Асажж грозовой тучей. - Ты знаешь, как я хотела, чтобы он сдох?! Я ни о чем так не мечтала. Три года кошмара. И с каждым годом он становился все более жесток, потому что я росла и теряла привлекательность в его глазах. И чтобы возбудиться ему нужны были все более жестокие издевательства. Я бы так долго не выдержала, но в один, самый замечательный день, на базу на Раттатаке напали викуэйские бандиты и убили его. Знаешь что было бы со мной? Скорее всего, после боя они захотели сбросить напряжения и я сначала пошла бы по рукам, а если выжила после этого, то стала общей игрушкой или была продана в бордель. Но за бандитами следил бывший джедай Кай Нарек. - Голос девушки потеплел при упоминании этого имени. - Он вмешался и спас меня, а я спасла его. Когда он не успевал уклониться от одного из атакующих преступников, я отбросила викуэя в сторону при помощи Силы, сама даже не поняв как. Сила, окружающая девушку, смягчилась, в ней зазвенела нота любви и тоски. - Годы с мастером были самые счастливые в моей жизни. Он учил меня, заботился. Не имея достаточно средств, всегда следил чтобы у меня была еда и одежда. - Почему он не привел тебя в Храм. - Хрипло спросил Энакин. - Да потому что ваш долбаный Совет отверг его, как несоответствующего пути и кодексу! Немного успокоившаяся было Сила снова вскипела. - Он был героем, остановившим войну между кланами, но не подходил вашему лицемерному Ордену! И когда его убили недовольные синдикаты, наживавшиеся на этой войне, никто, никто из вас ничего не сделал! А я сделала! Я отомстила за него, пусть при этом и пала на Тёмную сторону! Я сначала зарезала, как банту того, кто выстрелил мастеру в спину на мирных переговорах. А потом достала заказчика! – девушка перевела дух и продолжила. - Как же я тогда ненавидела джедаев, как хотела убивать каждого. Даже граф не смог смягчить мою ненависть к вам. Если бы не Оби-Ван… Я даже не знала, что такие люди бывают. А ты смел его в чем-то упрекать? Тебя учили, лечили, о тебе заботились. И все это человек, который совсем не обязан был это делать. Кто он тебе? Мать? Отец? Брат? Он стал наставником, взяв на себя ответственность за твое благополучие. Тебя не били, не насиловали, над тобой не издавались, не грозили продать извращенцам при малейшей ошибке! Тебя учили, любили и защищали! Он что, обязан был это делать? Если ты еще не знаешь то я просвещу тебя. В этой жизни никто нам ничем не обязан. Никто! Все преследуют свою выгоду, и свои интересы. И если есть разумный готовый заботиться ничего не требуя взамен, ставя твои интересы выше своих, то он как минимум, достоен если не любви, то хотя бы уважения. Неблагодарная скотина! — повысила голос Асажж, резко шагнув вперед, и Энакину показалось, что она сейчас его ударит. Он непроизвольно отпрянул от чужого гнева, прокатившегося по помещению жаркой волной Силы. - Как ты мог причинить ему такую боль? — тихо, но очень-очень отчетливо спросила она. Энакин онемел, прикусил губу и низко склонил голову от стыда. Вентресс закрыла глаза и сконцентрировалась, стараясь взять Силу под контроль. И Энакин с удивлением почувствовал знакомую последовательность, так входил в концентрацию Оби-Ван. Еще пара минут и буйство Силы укрощено. Датомирка открыла глаза и брезгливо глядя на молодого джедая сказала: - Ты его не достоин. Неожиданно раздались аплодисменты. - Браво, девочка. - Сбросив щиты и обозначив свое присутствие к ним вышел Дуку. - Ты прекрасно справилась, я доволен. - Спасибо, мастер. - А теперь отдыхай. После такого выброса - это лучшее что можно сделать. - Да, мастер. И вам хорошего отдыха. - Датомирка послушно ушла. Маркус посмотрев на сгорающего от стыда Энакина, снова закрылся щитами, развернулся и ушел, так ничего и не сказав.