***
Мейс, уже несколько суток сидевший без сна и отдыха над планами экстренной эвакуации, все больше убеждавшийся, что их погубят не ситхи или Темная сторона Силы, а самый обычный бардак, в шоке распахнул глаза. Полотно вероятности, стоявшее перед его мысленным взором, задрожало и пошло волнами. Часть узловых точек покрылась трещинами и осыпалась с печальным хрустальным звоном. На их месте возникли новые, закружились в неистовом хороводе и застыли, формируя совсем новый узор. Вздрогнул подлетающий к Корусанту Иит, ощутивший по Связи шок коруна. Мейс рассматривал получившееся полотно. Точки стояли незыблемо и монументально. Так, как будто были на этих местах с начала времен, а не сформировались на его глазах. И самое тревожное: нити Силы, ранее оплетавшие и страховавшие Орден, резко уменьшились в количестве. Как будто пропала одна из основных точек опоры. И что с этим делать — было непонятно.***
Холодная вода остудила разгоряченное лицо, Оби-Ван на несколько секунд задумался о порядке действий и направился к вещам, взять одежду взамен испорченной. Не стоило забывать, внешний вид - это так же способ воздействия. Да и непонятно откуда что взялось, но выйти в грязной одежде или с растрепанным видом, для него было неприемлемо. Маркус смеялся «Тебя как не Джинн воспитывал, сколько я с его стилем "лохматой неопрятности" сражался» После ухода из Храма он изменил традиционным джедайским цветам, а сейчас даже не сознавая этого, выбрал самые тёмные вещи из имеющихся. Во время переодевания руки действовали машинально, отдельно от сознания, которое в этот момент занимала одна мысль. Почему оба раза падение происходит так мягко? Где все описываемые и наблюдаемые у других ужасы Падения? Почему такое впечатление: он не падает, а вспоминает, возвращаясь в давно забытый, но по-прежнему родной дом. Где всегда ждут и рады. И если в первый раз это была полная заслуга Маркуса, который буквально за руку провел его по всем стадиям, то что насчет этого раза? Или он не упал окончательно? Темной то стороной Силы он пользуется. Возможно есть какая то специфика падения, градация в зависимости от силы? Или вмешался посторонний фактор? Это слишком серьёзный вопрос, чтобы обдумывать на ходу. Сейчас не время и не место, но потом он обязательно к нему вернется.***
Ошеломленный Рэкс, срочно вызванный Коди который был вынужден остаться на месте происшествия, стоял у дверей инспектора и пытался осознать случившееся. Инструктор по пыткам был не первый кто так к ним относился, и скорее всего не будет последним. Но по мнению не только Рэкса, но и других братьев, самым отвратительным. Но это было только их мнение, которое никого просто не интересовало. Наоборот, другие если и не одобряли поступки забрака, то и не вмешивались. Считая, что клоны, тем более бракованные, не стоят возможных проблем. И на фоне всеобщего безразличия реакция мастера Бена потрясала. Даже не то, что он оказался форсюзером, а сам факт того, что он пошел на конфликт ради одного из них. И забрал брата у насильника. Он усложнил себе жизнь ради продукта, выращенного в пробирке, недостойного из-за дефекта быть даже «мясным дроидом». То, что ему не спустят самоуправства, было понятно даже Рэксу. Но Коди сказал, что он не раздумывая сорвал дверь и забрал мальчишку. Такое отношение было непонятно, но простой, далекий от интриг и расчётов клон чувствовал глубокую благодарность и уважение к инспектору за этот поступок, а также желание помочь чем только может. И сейчас караулил у дверей чтобы предупредить. Охраняемая дверь открылась и Рэкс увидел объект своих размышлений. Изменения, произошедшие с инспектором за те несколько часов что они не виделись были неуловимы, но отчетливы. Его одежда по-прежнему удобная и практичная, но цвета со спокойно изысканных сменились на иссиня-чёрный, перечеркнутый таким же поясом, на котором открыто висел серебристый световой меч, единственная яркая деталь. Чёрный резко контрастировал с прядями волос цвета янтаря и пронзительными золотистыми глазами, которые еще недавно были синими. Легкость, изящество и мягкость неожиданно сменили холод, жесткость и смертоносность. Только сейчас Рэкс окончательно понял насколько молодой человек отличался от их представления. Они с Коди и раньше видели, что это не наивный детеныш банты, как представлялось другим, а хищный зверь в ее шкуре. Но сейчас… сейчас этот зверь приобрел очертания и характер. Он обычно дремлет в темноте, с удовольствием следя за своей добычей. Сливаясь с тенями, лениво наблюдает за тем, как она откармливается, жиреет, исполняет всевозможные забавные нелепости, уверенная в своей безопасности и безнаказанности. И не колеблется ни секунды, чтобы начать атаку, когда устанет играть с такой вкусной и глупой пищей. Он использовал свою безобидную, мягкую внешность, как камуфляж, скрывая под ней зубы и когти. Расслабленное тело скрывало стальные мышцы. Вальяжные движения лап в любой момент могли сменить смертоносные удары когтей. А приоткрытый в сонном зевке рот открывал острейшие клыки. И чем больше Рэкс это осознавал тем больше восхищался. Уловив вопросительный взгляд клон собрался, выбросив неуместные мысли из головы. - Инспектор… - Да? - Коди просил передать, там дежурный генетик, главный юрист и еще куча народа. Они требуют вашего присутствия в малом конференц-зале. - Требуют… ну раз требуют, не будем заставлять себя ждать. Совсем не обеспокоенный инспектор неторопливо пошел по коридору. Рэкс шел за ним, несколько раз порываясь спросить и так и не решившись. - С ним все будет хорошо. Сутки в бакте и физические повреждения будут исцелены. – Отвечаешь на не заданный вопрос. Пораженный клон сбился с шага, а затем, решив ничему не удивляться, постарался выразить всю свою искренность в одном слове - Спасибо. - За это не нужно благодарить. Лучше, как отведешь меня организуй охрану бокса, чтобы никто не мог вмешаться в его работу. Всех интересующихся посылай прямо ко мне. Сможешь? - Да.***
— Что вы творите? — разговор шел на повышенных тонах, то и дело срываясь на крик. Юрист Центра потрясая документами, пугал санкциями и неустойками. Помощники стояли рядом с ним группой поддержки, издавая то негодующие то поддакивающие звуки, как хорошо спевшийся хор поддерживает выступление солиста. Генетик возмущался насилием, беспорядком и тем что у него отобрали один из образцов, предназначенных на вскрытие. Отряд охраны, предназначенный для поддержания порядка и усмирения клонов, беспомощно топтался, не совсем понимая, что делать в этой ситуации. Так как хватать было некого, а вмешиваться в разборки начальства себе дороже. И над всем этим кружил Чаовер, в такой толпе почувствовавший безопасность и спешивший воспользоваться моментом. Он то многословно извинялся перед каминноанцами, обвиняя Оби-Вана в попытке убийства, несдержанности и намекая, что он мог быть под воздействием наркотиков, то грозил ему гневом высокопоставленного лица, имея в виду канцлера, за создание неприятностей. Вызывая стойкую ассоциацию с падальщиком высматривающим добычу на просторах саванны. В этом театре абсурда только Коди являл собой образец молчания, он не отрывал глаз от невозмутимого инспектора, но и от него в Силе фонило целым коктейлем эмоций. Все это сборище шумело, перекрикивало друг друга, хаотические перемещалось, скрипело и бряцало амуницией, создавая какофонию, в которой никто никого не слушал и не слышал, но стремился высказаться и выразить свое негодование и претензии. Отчего достаточно большое помещение казалось не способным вместить весь этот бардак. Звуковая волна все нарастала, почти переходя в крещендо, когда суету и шум ножом прорезал тихий и мягкий, но прекрасно слышный голос. — Достаточно. — Слово упало могильной плитой и заставило всех застыть. Сила, ощутимая в этом приказе, сковала мышцы и перехватила горло. Золото глаз мастера Бена медленно приобретало насыщенный цвет солнечной короны, губы сложились в ласковую, почти нежную улыбку человека, получившего долгожданный подарок. Но почему-то даже самым нечувствительным и упертым стало понятно, что шутки кончились. — Странно, я хотел задать вам тот же вопрос. — Холодный голос вымораживает. Тот, кто способен чувствовать — прочувствовал. Но юрист компании привык верить только в официально заверенные бумаги и был напрочь лишен чувства самосохранения. — Это некондиционный образец. При необходимости мы допускаем его нестандартное использование, затем проводим утилизацию и исследуем полученный в ее результате материал. — Тогда, я прошу вас показать, где в договоре это записано. — Вот! - Юрист, с брезгливо-снисходительным видом превосходства профессионала над дилетантом, ткнул в строку документа. — Простите, здесь указано что исполнитель информирует заказчика о возможности появления образцов отличных от эталонного в размере двух процентов от общего количества и их дальнейшем исследовании. С чем заказчик согласен, в чем и расписался. — Ну вот! Вы сами все прекрасно видите. Я не понимаю сути ваших претензий. — Юрист Центра по-прежнему излучал негодование и превосходство. Инспектор улыбнулся довольной улыбкой акула, увидевшего в пределах досягаемости не просто упитанную банту, а целое стадо. — А я прошу указать пункт договора, дающий вам возможность уничтожать нашу собственность. Ведь оплата производится и за некондиционные образцы. И я хочу понять, кто дал вам право их уничтожать? — Но исследования... — вмешавшийся генетик не успел закончить, как был прерван. — Уже давно не требуют умерщвления и вскрытия для получения срезов тканей. Коди хотелось закричать: «Глупцы, остановитесь! Не дразните смерть. Не привлекайте ее внимание». Проверяющий как никогда ранее ассоциировался у него со змеей. Хладнокровной, выжидающей, когда ничего не ожидающая жертва подойдет поближе, очень, очень опасной, смертельно ядовитой, обладающей мгновенной реакцией, которой достаточно одного касания чтобы убить. А они в своем неведении и глупости не просто подошли на расстояние броска, но еще и устроили шумные танцы на этом месте. Топчась по ее логову с грацией и шумом пьяной банты, заигрывая со смертью. Для полного краха осталось только наступить на ее хвост.***
—Так кто же дал вам на это право? — Голос был мягким, слишком мягким, почти ласковым, но те, у кого был развит инстинкт самосохранения ясно чувствовали смертельное недовольство в глубине ласковой сладости. Костями ощущая вибрирующие ноты угрозы. Ярость, вспыхнувшая в крови в ответ на глупые упреки и претензии, была неожиданностью для него самого, как для дипломата известного своей невозмутимостью в любой ситуации, превращая голос в режущий лед. Но чем больше она пылала, тем больше он сдерживался. Да, можно поддаться и разнести здесь всё. Но это ничего не изменит и только навредит. А значит, никаких действий под влияние эмоций. Сидиус этого не оценит. Только расчет и логика. Разгон сознания, использованный на минимальной мощности, было бы большой ошибкой потерять сознание и продемонстрировать беззащитность, позволял с лёгкостью оперировать республиканскими актами.***
Проверяющий и юрист компании сцепились, фигурально говоря, языками. Они перебрасывались словами, среди которых на фоне непроизносимых терминов звучало: «согласно нормам республиканского права, действующим на всей территории Республики без каких-либо исключений», «право исполнителя при выполнении», «оплаченная в полном объёме собственность», «права на исследования при выполнении требований заказчика», «подпункт N 385 закона о защите прав потребителя», «ратификация Сенатом закона об ответственности», «превышение полномочий» и «преднамеренная порча имущества». Остальным это ничего не говорило, но было видно, что юрист компании с трудом подбирает возражения терпя полное и безоговорочное поражение, несмотря на помощь ассистентов. Проверяющий на память цитирующий номера и содержание законов, актов, поправок и прецедентов методично загонял его в угол. — Если верить этим платёжным документам, за них всех, в том числе и неудачных, была внесена стопроцентная оплата. — Мастер Бен снова ласково улыбнулся, но в глазах при этом промелькнуло что-то тёмное, а голос приобрел тягучие ноты густого яда, стекающего по обнаженному клинку, — по закону с момента поступления денег на счет Центра, клоны полностью и безоговорочно переходят в наше владение. Рассмотрим ситуацию. Я выкупил у верфи все корабли, которые на ней находились. Полностью все, целые и не работающие, модернизированные и неудачные, проведя сто процентную оплату, дав разрешение выяснить почему часть кораблей не работает. И после получения денег руководство верфи вдруг не только разбирает эти корабли, но и отправляет на переплавку, не уведомляя и ничем не компенсируя потери. Как по-вашему отнесется к такому вопиющему беспределу Сенатская комиссия? Поддержит владельца понесшего потери или продавца так бесцеремонно попирающего одно из основных прав Республики – право на собственность? Я думаю, вам придется выплатить астрономическую неустойку.***
Юрист Центра был в ужасе. Перед началом беседы он был оптимистично настроен на победу и выбивание из заказчика крупной суммы для урегулирования конфликта. Но оказалось, они выскочили навстречу грузовому шаттлу, пытаясь его остановить голыми руками. Было документально подтверждено их право на исследования. Но нигде, ни в одном договоре не было зафиксировано как нужно обращаться с некондиционными экземплярами клонов. Соответственно, согласно нормативам, если нет особых пожеланий от клиента, обращение со всеми оплаченными клонами должно быть полностью одинаковым. И только сам заказчик после получения партии имеет право решить, как с ними поступать. За изготовление, пребывание и обучение клонов было заплачено. Грубо говоря, они сначала отгрузили товар, а потом вскрыли склад чтобы уничтожить его часть. И не имеет значения, что всем до этого проклятого инспектора было наплевать на клонов, тем более бракованных. Не имеет значения, что это безразличие негласно дало им право на любые действия. Это не подтверждено документами и в глазах закона они действительно уничтожили чужую собственность. Если дело будет передано огласке потери Центра будут колоссальные, и не только в деньгах, но и в репутации. Это будет полная катастрофа.***
— Клоны, не отвечающие стандартам, должны быть назначены на выполнение других задач. Ни один из них не может быть выбракован. Необходимый для дальнейшего исследования материал должен изыматься щадящим способом. Сколько раз мне еще нужно повторить это предложение, чтобы вы поняли? — Ледяные глаза с золотыми искрами сконцентрировались на перепуганном юристе, тот судорожно сглотнул. — Надеюсь, вы не заставите меня повторно возвращаться к этому вопросу? Мне очень не хотелось бы узнать, что вы решили меня обмануть. — Вы сомневается во мне? — Для того чтобы задать этот вопрос ранее гордому юристу понадобилось собрать все свое мужество. — Что вы! Я просто предупреждаю о своем тяжелом характере. Я параноидально-подозрителен и буду многократно изучать слова и поступки любого, кто входит в круг моих интересов или способен повлиять на тех, кто в него входит, стараясь угадать их цели и мотивы. А так случилось, что клоны в него вошли. И при малейшем подозрении проведу полное расследование. Но ведь вы не сделаете ничего, что заставило бы меня усомниться в вас? — тяжело-текучий голос с ясно слышимой угрозой, вошел в артерии и смешался с кровью, из-за чего была полностью потеряна даже сама мысль о сопротивлении и юрист мог только кивать. — Естественно нет. — Тогда почему я должен сомневаться?***
Пот стекал по вискам, пульс зашкалил, держать разгон в этом состоянии оказалось тяжело. Чуть сильнее, и он может потом отключиться, чуть слабее и эмоции пробивают отрешенность разгона. Это даже не балансирование на канате, это попытка удержаться на острие иглы. Все сильнее хотелось просто разнести здесь все, чтобы наконец снять раздражение и напряжение, но Кеноби ещё держался. Может, все и обошлось бы малой кровью, если бы не Чаовер… Все это время лихорадочно пытавшийся связаться с доверенным секретарем канцлера, ответственным за связь с мелкими исполнителями, от которого обычно получал инструкции и указания, желая найти управу на мятежного проверяющего. И в тот момент, когда Кеноби и юрист были заняты друг другом, получивший наконец ответ на свои истерические текстовые послания о том, что все пропало и каминноанцы или разорвут с ними отношения или заставят выплатить большую сумму отступных. Надежда, что проверяющий, столкнувшись с гневом канцлера просто забудет о нем, была убита единственной строчкой, всплывшей на комлинке «Абонент вас заблокировал» Чаовер похолодел. Он давно был с Палпатином и прекрасно знал, что это значит. Его списали. Он исчерпал свою полезность и был приговорен. Как многие до него. Кто-то пропал бесследно, кто-то погиб в результате несчастного случая, болезни, криминальных разборок. Всех их объединяло одно, они перестали быть полезными, а их знания о теневых действиях Палпатина могли нанести вред его имиджу. Ужас накрыл его, и одна мысль билась в голове «Я не хочу!!! Я не хочу умирать!» Страх придал ему и сил и заставил кинуться к инспектору в ноги, воя на одной ноте. - Извините! Простите! Я все осознал! Я могу быть очень полезен! Влажные пальцы цепляются за ноги, как липкие водоросли, вой буром ввинчивается в уши, заставляя и так болезненную голову просто пульсировать. Тошнота и отвращение накатывают и погребают под собой выдержку и хладнокровие, заставляя демона в душе скривиться от омерзения. Вот это вот его добыча? Вот на это он хотел охотиться? Охотиться интересно на сильную, злобную дичь. Еще интереснее убивать свой страх становясь сильнее. Такие как Чаовер не были его страхами даже во времена раннего падаванства. Подонок и мерзавец, любящий показывать свою значимость, пинающий слабых. Оби-Ван видел таких и неоднократно попадал подобным в руки. Пытки, боль тела и даже возможные унижения уже давно не пугали. Иррационально до жути детским страхом засело именно сексуальное насилие. А Чаовер не был насильником. Ему для этого просто не хватало смелости. Он был мелким подонком, недостойным того, чтобы тратить на него время. Этот слизняк не достоин быть его добычей. Хотелось срочно отмыться от прикосновений и еще больше хотелось заткнуть этот позорный скулеж. И демон не стал себе отказывать в этом желании. Только Коди из всех находящихся в комнате смог уловить изменения в мастере Бене, в тот момент как Чаовер прикоснулся к нему. Перед мысленным взором Коди встала окончательно разъярённая и готовая к броску змея, которая собралась в пружину встав на хвост. Клон-командер пытался понять: неужели кроме него никто этого не видит? Коди всегда был не робкого десятка, но от изменившегося проверяющего исходила аура смертоносного бешенства, устоять против которой шансов не было. Чуйка клона, за которую его хвалили мандалорские инструкторы, забилась в нешуточной тревоге. — Вы меня разочаровали, — прервал вой инспектор, не желая слушать лихорадочные извинения. И змея в видении Коди совершила стремительный бросок. Мастер Бен протянул руку, сжал ее в кулак, и набуанец выпучил глаза, захрипел, дергаясь в невидимой хватке, которая сжала его сердце играя, то усиливая на нем нажим, то ослабляя его. Золотые глаза удовлетворенно наблюдали за конвульсиями. Демон счастливо урчал пару секунд играя с Силовым захватом и резко усилил нажим превращая сердце в кровавую кашицу. Набуанец дернулся последний раз и окончательно обмяк. Золотые глаза сыто блеснули. — Ваши извинения приняты. — Мастер Бен равнодушно отвел взгляд от упавшего тела.***
Сила шептала что-то тихо-тихо, так что нельзя было понять, о чем она рассказывает. Вентресс вздохнула, волнение последних недель мешало нормально погрузиться в медитацию. Сейчас бы очень кстати была помощь Оби-Вана. Его тихий голос, деликатное присутствие в Силе, когда он успокаивал ее беспокойный разум, мягко подхватывал и вел в глубины Силы. Но сейчас именное его отсутствие и создавало напряжение. После того как Владыка Сидиус отправил Кеноби на Каминно напряжение постепенно нарастало с каждым днем, пока не разразилось штормом по Связи. И хотя ее задело только краем, донося отголоска буйства, так как их Связь еще была слабой и не устоявшейся. Но этого и беспокойства мастера, который явно почувствовал гораздо больше, хватило чтобы понять, ее неугомонный братец опять влип в какие-то неприятности. Ну вот есть, есть разумные которым не живется спокойно. Они должны лично вляпаться в сложности и неприятности, ждущие их буквально за каждым углом. Первые дни ее волнения сглаживал мастер, подтверждая, что несмотря ни на что с Кеноби все хорошо. Но три дня назад он отправился на встречу с Танн, которая организовывала прибытие своего бывшего командира Митт'рау'нуруодо. Дала же Сила имечко. За что родители его таким наказали, его ж не запомнишь, а запомнишь так не выговоришь. Хорошо хоть короткое имя есть. Асажж представила, что пришлось бы постоянно ломать язык проговаривая полный вариант и еще раз убедилась, что родители явно за что-то сильно не любили бедолагу. От размышлений о чиссе ее отвлек вошедший в тренировочный зал Скайуокер. Увидев датомирку он на секунду замер, затем кивнул приветствуя и направился в зону тренировок с сейбером. Асажж посмотрела на его осунувшееся лицо и снова вздохнула. Эти дни совместных переживаний как-то незаметно смягчили ее отношение к глупому падавану. Его беспокойство было непритворным. Сила вокруг рыцаря звенела от напряжения. Он сам был похож на сжавшуюся до упора пружину, готовую в любой момент распрямиться и рвануть на помощь. Только авторитет Мастера сдерживал это желание. Пришлось несколько раз объяснять, что на Кеноби не напали физически, а идет развитие интриги и не зная всех тонкостей он со своим порывом будет подобен слепой банте в лавке альдераанского фарфора. Да и не пустят его на Каминно просто так, без приглашения. А нагло прорываться в любимой манере Скайуокера, это создать дополнительные трудности для Оби-Вана. С большим трудом удалось донести эти истины до сознания джедая. Если Оби-Вану приходилось каждый раз так добиваться понимания, то его стоит еще раз пожалеть. Как уже поняла датомирка, у Энакина удивительное умение слушать не слыша, воспринимая только то что ему подходит. Но как бы там ни было, эти беседы частично примирили ее со Скайуокером. В его речи наконец зазвучало не вечное "Я не могу без него. Он мне нужен". А искренне "что случилось с мастером и как ему помочь". Именно в этот момент она не то чтобы простила и приняла глупого джедая. Нет. Просто после услышанного перестала обдумывать как организовать ну очень несчастный случай, игнорировать его, и даже пару раз сама была инициатором общения. А что было делать? Мастер отсутствует, а джедаеныш мечется, себе места не находит, приходилось разговаривать, пытаясь успокоить. И совсем ей его не жаль, просто мельтешит перед глазами, искрит Силой, раздражает. Взглянув на выполняющего комплекс Скайуокера Вентресс мысленно фыркнула и решительно закрыла глаза, пытаясь медитировать.***
- Шаг - поворот - боковой удар - отступить, заманивая - двойной укол - и сразу атака сверху. Выполняя привычные ката Энакин надеялся успокоиться, но сам чувствовал, что не получилось. Движениям не хватало плавности, он двигался рвано и вкладывал в удары больше силы чем было нужно из за чего постоянно проваливался вперед. И будь это реальная схватка, уже несколько раз налетел бы на клинок противника. Тело отказывалось войти в ритм, он с трудом дышал, пот стекал по лицу и скользил по шее дальше на уже промокшую одежду. Провалившись после очередного движения, которое было сделано резче и дальше чем необходимо он как будто услышал: "Стоп. Эни, стоп. Ты скорее покалечишься, чем успокоишься. Ты же знаешь, что не стоит браться за сейбер в таком состоянии" Потушив меч, юный рыцарь обессиленно стек на пол. Все эти дни Энакин не находил себе места. Сколько раз раньше он бросал Оби-Вану: "Ты меня не понимаешь. Не ценишь. Я тебе не нужен. Ты только выполнял обещание, которое дал Квай-Гону." И другие похожие. А сам наслаждался ощущением тёплого присутствия мастера в уголке сознания, в глубине души зная, что не прав. Но теперь этого не было. После волны ярости которая прошла по связи как шлифовальная пластина по нервам, родное чувство тепла и покоя, которого так не хватало после потери мастера, и возвращение которого стало огромной радостью, ушло. Пропало. Изменилось до неузнаваемости. Его нельзя было назвать холодом безразличия или жаром ярости. Оно стало... другим. Непонятным. Чужим. Неудобным. Раньше ощущать его - это все равно что обнимать небольшой источник света, не ослепляющий, не палящий, но источающий немного уютного тепла, которое мягко успокаивает, и все тяжелое, мрачное и угнетающее исчезнет без следа. Сейчас же словно кто-то вытащил мягкий клубок теплой шерсти и засунул на его место комок колючей проволоки, который ворочается в сознании переминаясь с лапки на лапку стараясь устроиться поудобнее. Это не вызывает боли, это ощущение просто... неудобно. Неправильно. Как сколотый зуб. Не болит, но мешает. Раздражает. И постоянно тянет проверить языком, что же всё-таки изменилось. Почему вдруг стало так по-другому. И эта неправильность вызывала дикое желание тронуть Связь. Получить ответ, убедиться, что на той стороне нити именно мастер. Но страх помешать, отвлечь в самый неудобный момент заставлял сдерживаться. И эта борьба выматывала, ни помогали ни медитации, ни тренировки. Он пытался успокоиться, но все попытки разбивались о мысль что упрямо всплывала в сознании. Все должно было быть не так... Если бы не его несдержанность... Если бы не было той отвратительное сцены сейчас они были бы на его первом задании в качестве рыцаря. Он бы сделал все чтобы мастер им гордился. Он бы старался решить все как можно лучше, Оби-Ван бы наблюдал, а в его кармане лежала падаванская косичка Энакина, которую тот отдал бы сразу после ритуала. И мастер бы не ушел из Ордена. Не был схвачен Дуку. Не перешел на Темную Сторону. И уж конечно не попал бы одиночестве в тяжелое положение. Он был бы рядом. Это его право, как падавана прикрывать мастера, следить чтобы никто не мог ударить тому в спину. Они могли погибнуть на любом задании. Сколько раз они спасали друг друга, как часто именно полное доверие помогало избежать опасности, когда знаешь, что пока они вместе за спину можно не беспокоиться. Когда в ответ на крик «Прыгай!» не начинаешь выяснять куда, зачем и как пройдет приземление. А прыгаешь с обрыва в полной уверенности, тебя обязательно подхватят, не дав упасть. В какой момент он стал относиться к этой степени глубочайшего доверия, когда в тебя верят безоговорочно как к повинности? Ведь как бы он не демонстрировал независимость, подсознательно Энакин всегда был уверен, в самый тяжелый момент, в их последнем отчаянном бою они будут сражаться рядом. Но сейчас, по своей глупости и самонадеянности потерял это право и теперь мог только надеяться, что Оби-Ван справится. Он должен справиться. Разумные - странные существа, которые в большинстве своем не умеют беречь, то что у них есть и начинают сожалеть, лишь потеряв это. Их сердца полны противоречий. Он ненавидел Оби-Вана, но также отчаянно желал получить его похвалу и одобрение. Хотел избавиться от его опеки, но надеялся, что в душе мастера всегда будет на первом месте, не желая делить ни с кем его любовь и заботу. Он не понимал, чего на самом деле хотел. А когда понял, стало слишком поздно. Говорят, есть пять стадий принятия неизбежного и Энакин сейчас планомерно проходил их. Вначале было отрицание, "Нет, это не правда! Он не мог меня оставить!" Затем был гнев. "Как он мог так поступить со мной?!" Сейчас он полностью погрузился в стадию торга с судьбой. "Если я попрошу прощения и все объясню, он конечно же поймет и простит". До полного взросления ему осталось пройти отчаяние и принятие. И только Сила знала придётся ли ему их проходить.***
Гранд-магистр Ордена рыцарей джедай задумчиво покачал головой, сложил лапки на верной клюке и опустил на них голову. Острые уши поникли, морщины стали глубже. Учитель учителей был в смятении. В Храме происходило что-то непонятное. Это было не заметно постороннему взгляду, даже не вовлечённые в это непонятное обитатели Храма ничего не поняли. Стыдно признать, но и он сам не сразу это заметил. Для непосвященного Орден продолжал жить своей обычной казалось суетливо-хаотичной жизнью, но на самом деле весь кажущийся хаос был строго организован. Оживились Тени, усилив подготовку молодняка и исчезая на заданиях не традиционными двойками, а минимум звездами. Храмовая Стража во главе с Мейсом была занята непонятной деятельностью, в которой неожиданно были задействованы Архивы. Медики резко озаботились тотальной проверкой здоровья всех обитателей Храма и полным комплексом прививок. Носясь за подопечными как потревоженный рой мимбарских пчёл за грабителями улья. И отбиться от них было совершенно невозможно. Гранд-магистр задумчиво почесал ухо. Даже ему пришлось сделать несколько прививок. Он не спорил с Вокарой зная, что это бесполезно. В медицинских вопросах для нее не было авторитетов, и такой момент для нее он был не гранд-магистром, а очередным капризным пациентом. Желания или не желания, которого не имели никакого значения. Но недоумение осталось. Зачем ему прививка от ракгульской чумы если она считается искоренённой, по крайней мере последние лет сто вспышек заболевания не наблюдалось. Эти вопросы и непонятности копились пока наконец Йода не выдержал. Старый магистр закряхтел, воинственно встопорщил уши, сильнее оперся на клюку вставая и решительно поковылял во второй шпиль, решив для начала узнать у Совета Первого знания что твориться с Тенями. Не подозревая что в одном небольшом кабинете происходит встреча, посетив которую он мог бы получить ответы на многие вопросы.***
- Мастер Че, вам слово. - Мастер-корун перевёл взгляд на главу целителей. - Проверка здоровья и вакцинация приходит по плану. На данный момент обработано шестьдесят процентов всего списочного состава. Ясли, юнлинги, младшие падаваны, все находящиеся в Храме на постоянной основе взрослые, обработаны на сто процентов. Сложности начинаются с падаванов средней возрастной группы и старше, а также рыцарей и мастеров, поскольку многие из них находятся вне Храма. По мере их возвращения проверка и вакцинации будут проходить в порядке очереди. Так же сложности возникают с прививками, так как некоторые из них должны быть разнесены по времени. - Возможно стоит уменьшить их количество? Ну вот зачем делать прививку от ракгульской чумы если последний случай заболевания был лет сто пятьдесят назад? - Я против! - Категорически возразила твилечка. - Вы готовы взять на себя ответственность в свете того, кто нам противостоит и, кто разработал этот вирус? Для тех, кто забыл напомню, что его создателем является лорд ситхов Карнесс Муур. Так что, если нет сто процентной уверенности в искоренении заболевания, я предпочту перестраховаться. Таким образом, даже если против Храма будет применено биологические оружие на основе известных вирусов, мы сможем избежать инфицирования. Конечно, это не полная неуязвимость, но хоть какая-то гарантия. Так что я попрошу вас, не вмешиваться в мои решения. - Хорошо Вокара, - Мейс капитулируя перед авторитетом целителя поднял руку. - Этот вопрос полностью в вашей компетенции. Делайте как считаете нужным. Главное постарайтесь уложиться в сроки. Мейс поставил пометку и перешёл к следующему вопросу. - Что по медикаментам и оборудованию? - Здесь без осложнений. Комплектация идёт штатно. Все что можно было взять из Храмовых запасов, уже собрано. Сейчас группа мастера Толма работает с чёрным рынком докупая необходимое. - Тогда переадресую вопрос Теням. Как у нас по базам и их комплектации? - Три перевалочные базы организованы полностью. Они укомплектованы всем необходимым для того чтобы переждать, подлечиться, поменять или починить оружие, изменить внешность и поменять идентификаторы личности. Одновременно на базе комфортно может находиться пятьсот разумных. Максимальная вместимость восемьсот-тысяча, в зависимости от вида. Заложены две базы длительного проживания. Каждая рассчитана на одновременное комфортное проживание трех тысяч разумных. Максимально на короткое время они могут принять до десяти тысяч. Их готовность на данный момент составляет 48 и 52 процента. Первая база немного отстает от графика. Скальное основание на одном из участков оказалось состоящим из более твёрдых пород, что замедлило работы. Но на данный момент сложный участок пройден, и мы постепенно нагоняем время. - Мастер Толм, на Теней приходится основная нагрузка, вы как, справляетесь? - Пока да. Единственная проблема, у которой пока нет решения — это идентификаторы. У нас никогда не было одномоментной необходимости в таком их количестве. И теперь мы просто не справляемся. - Чёрный рынок и криминал? - Скупаем все что они могут предложить. Но качественной продукции не так много. И они просто не могут обеспечить наши реальные потребности. Да и скупка документов в таком количестве неизбежно привлечёт внимание. Так что пока мы не можем обеспечить даже по одному комплекту документов. - А надо больше? - Удивилась мастер-архивариус Джокаста Ню. - Вот тут уж милые дамы, вы мне поверьте, как специалисту. Нужно гораздо больше. Если падаванам и рядовым рыцарям хватит одного комплекта. То мастерам, магистрам и тем более членам Совета необходимо два-три и это минимум. Возьмем для примера вас. Вы обе известные и узнаваемые личности, не обладающие навыками полевой работы, но обладающие уникальными знаниями, за которыми будут охотиться. И стоит только кому-то вас опознать, как документы, которыми вы пользуетесь будут засвечены и непригодны к использованию. И где вы будете брать новые? А таких как вы, ценных специалистов без специальной подготовки очень много. Медики, работники архивов и мастерских, научно-исследовательский отдел, мастера наставники. И я не имею в виду того же Дралинга или тех, кто пошёл в наставники по возрасту или ранению. Так что два-три комплекта документов это не роскошь, а жизненная необходимость. К сожалению, недостижимая в нашем случае. - Что ж, - вздохнул магистр Винду, - делайте что возможно. - Что у нас с Архивами? - Продолжил он опрос. - С Архивами проблема. Мы отобрали все что было в нескольких экземплярах и скопировали основные материалы, которые были в одном экземпляре. Но есть огромное количество уникальных вещей, те же голокроны. Как их скопировать? А Великий Голокрон? А старые запасники, до которых никак не доходили руки? Даже я не скажу, что в них хранится. Там могут быть как секреты вечной жизни, так и инструкции по созданию супервируса. И вы предлагаете все это оставить не просто неизвестно кому, а ситхам?! - Мастер Ню, я понимаю ваше недовольство, но в этой ситуации мы спасаем то что возможно. Что касается голокрона и запасников, в коридорах, ведущих к ним, будут установлены дополнительные к уже существующим ловушки и размещены взрывные устройства, что при необходимости даст возможность перекрыть доступ. На данный момент это все что мы можем сделать. Как вы понимаете, в приоритете спасение членов Ордена. - Я все понимаю. Просто не пойму, как до всего этого дошло?! - Магистр, мы все это уже обсуждали. Сейчас на повестке совсем другие вопросы. - Простите. – Расстроенная мастер-архивариус постаралась выпустить эмоции в Силу. Для нее, трепетно относившейся к документам, оставить богатство архивов на разграбление, было как клинок в сердце. Магистр Винду подождал пока все успокоятся и продолжил: - Дальше по плану у нас связь и биоданные. Выполнение этих задач легло на Храмовую Стражу. По связи. Мы идем сразу в нескольких направлениях. Поскольку наши комлинки являются характерно-узнаваемой серией, производится покупка стандартных гражданских моделей, которые будут вручены тем, кто решит покинуть Орден. Для всех остальных наши мастерские производят как специальные корпуса для маскировки наших комлинков, так и целиком новые модели. Кроме того, было необходимо разработать новые каналы связи, новые коды доступа и новые системы оповещения, так как нет гарантии что наши каналы не будут заглушены, а коды взломаны. Вы все прекрасно понимаете, чем нам это будет грозить. От потери связи в самый критический момент, до передачи фальшивых сообщений. Над этими вопросами работают совместно лучшие ледорубы Стражи и Теней. Кроме этого они параллельно работают над заменой в общих базах биоданных орденцев. Они производят подмену старых, на новые. Потому что если произойдет то, чего мы боимся, на джедаев будет объявлен тотальный розыск и при сканировании в любом космопорту, будет произведен немедленный арест. И хотя эти меры не сработают полностью для самых публичных персон, простых рыцарей, мастеров и всех детей прикрыть мы сможем. Эти слова заставили разумных в кабинете замереть осознавая, что возможное страшное будущее может воплотиться в любой момент. Корун прервал хрупкую тишину. - Что у нас с финансами? Глава аудиторского отдела тойдарианец Наас Рааш, про которого говорили, что он может делать деньги из воздуха, откашлялся и взлетел, трепеща крылышками. - Нам было поручено, обдумать, как незаметно вывести часть денег на новые счета и как организовать в кратчайшие сроки новые источники дохода. Должен сказать, что… И встреча, на которой решались вопросы выживания Ордена продолжалась.***
Коди сменивший Рекса на уже ставшем привычным посту у двери проверяющего, заглянул на секунду внутрь чтобы убедиться в наличии охраняемого объекта и увидел картину, не изменившуюся за несколько часов его отсутствия, стол полностью заполненный папками, деками и носителями информации и ушедший с головой в работу мужчина. Тихо закрыв дверь, чтобы не помешать клон застыл в неподвижности, обдумывая произошедшие изменения. Раньше его мысли были полны одной горечью, было ли то как к ним относились всем на что они могли рассчитывать? Вещи. Не живые. Не разумные. Вещи. Хотя вещи были даже более ценными чем они. Хорошие вещи берегли, за ними ухаживал. А они с братьями были как одноразовая пластиковая посуда в дешевой кантине. Хозяин которой, не утруждая себя мытьем выбрасывает ее сразу после использования. Ведь вода и моющие средства гораздо дороже дешёвого пластика. Наверное, это потому что их было много. Сотни, тысячи, миллионы одинаковых пластиковых стаканчиков. Кто в таком случае будет жалеть один? Его безжалостно сомнут в руке просто для того чтобы услышать, как он забавно хрустит ломаясь. Одноразовые вещи, дешевые игрушки, которые можно сломать и выбросить в любой момент. Или же показав себя хорошими солдатами можно было стать хоть немного более ценным? Показав свою пользу перестать быть одноразовой игрушкой, и стать в глазах других если не человеком, то хотя бы не мясным дроидом. Но вся его жизнь, каждый её день отвечал, вы вещи, были, есть и будете, чтобы не делали, как бы не старались. А значит, с вами можно делать все что угодно. Калечить, ломать, выбросить. Казалось, так думали все. А значит, их не могло ждать в дальнейшем ничего хорошего. Только еще больше боли и разочарования. И то, что неожиданно нашелся кто-то кому на них было не наплевать. Кто отнесся к ним как нормальным разумным которым тоже больно. Который понял их ужас и отчаяние. Кто заступился и отомстил за них. Это просто перевернуло весь мир Коди. То, что сделал мастер Бен было настолько невероятным. Его отношение и поступки были настолько беспрецедентны, что в глазах и мыслях клонов он был помещен на пьедестал высшего существа. И его положение в их сердцах не могло поколебать ничто. Особенно в сочетании с тем, что они узнали. За несколько дней до этого. — Ты что-то узнал? — Да. Я связался с братьями снаружи. (имеются в виду выполняющие разные задания вне центра) послал им видео с камер наблюдения и попросил узнать о его личности. Это оказалось не сложно, он достаточно известен. — Кто он? — Рэкс смотрел на Коди с нетерпеливым ожиданием. Тайна личности проверяющего давно будоражила их умы. — Джети. — Он джети? — Правда там непонятно с его статусом, ходят слухи он ушел от них. — А разве можно уйти из джети? — Получается можно. Мы, к сожалению, слишком мало о них знаем. — Но говорят, именно они будут нас вести в бой. Если они такие же, как мастер Бен… — Оби-Ван. — ??? — Мастер-джедай Оби-Ван Кеноби. И я бы не рассчитывал, что все джети будут как он. — Почему? — Брат, подумай, по какой-то же причине он ушел от них. Если они такие, как он, то зачем это делать? — Ты прав. Я поспешил с выводом. — Но есть ещё кое-что. Недавно он со своим новым мастером посетил Мандалор и разговаривал с прародителем и герцогиней. Знаешь кто его мастер? — Откуда? Но ты же мне сейчас скажешь? — Спаситель отца. Это всё не афишируется, но отец посчитал, что мы должны знать. Мастер спас его жизнь и честь, а ученик спас правительницу и нас. — У нас перед ними долг. — Именно это отец и сказал***
Графики обучения, штатные расписания, новые учебные классы для нестандартных клонов, новое меню... Пересмотр рациона. Пищевые кубики питательные, содержащие все необходимые витамины и минералы, но лишённые любого вкуса и запаха. Запихнуть бы тому, кто поставил их в рацион даже самым маленьким и не в горло. Оби-Ван вспомнил выражение лиц младших клонов впервые попробовавших что-то имеющее вкус. Как маленькие настороженные зверьки они изучали абсолютно незнакомую еду. Рассмотрели со всех сторон, обнюхали. Взяв, не осмелились укусить сразу, а только лизнуть и лишь после этого решиться съесть. Не верящие взгляды вначале и удовольствие от обычного, дешёвого армейского пайка потом, долго стояли у него перед глазами. Законы самой демократической Республики, декларирующей свободу, равенство, братство были... потрясающими. Если вы убьёте пса или фелинкса законы, защищающие животных, могут гарантировать тюремное заключение сроком до трех месяцев. Убийство клона выльется в небольшой штраф, равный стоимости новой репликации. Что можно сказать кроме "Да здравствует Галактическая Республика, самая демократическая и толерантная". Вещи говорите... ну что ж, пока пусть будут вещи. Самое правильное, не ломиться с активированным сейбером против системы, а использовать ее ресурсы себе на пользу. А уж что это совсем не предусматривалось, и что там с этой системой потом будет, когда все войдет в противодействие изнутри, уже совсем другая история и его совершенно не касается. Главное для него сейчас обменять наименьшую цену на наибольшую выгоду. Вещи. Вещи они тоже разные бывают. И если перевести клонов из разряда дешевые-одноразовые в дорогие, за порчу которых можно огрести кучу санкций и штрафов, то все становится не так грустно. А он постарается оговорить в документах каждый чих. И пусть это не спасет их полностью, но уберечь от самых отвратительных проявлений сможет. Согласно подпункту 35 "Закона о охране генетического наследия», предоставленный генетический материал относится к группе редких, поскольку его чистота составляет 97% чистого генома Мандалора. Оставшиеся 3% относятся к группе естественных для данного генома мутаций. Следовательно, можно говорить о 100% чистоте генома. Таким образом, все отклонения в развитии носителей данного генома являются уникальными ветвями и должны быть тщательно изучены без причинения вреда носителю. Оби-Ван отодвинул результат долгого труда к ранее уже обработанным документам и с наслаждением потянулся, разминая застоявшиеся мышцы. Ещё немного и он разучится нормально разговаривать, выдавая в разговорной речи велеречивые обороты высокого канцеляризма. Неожиданно вспомнился глубоко печальный вид Энакина в моменты написания отчёта по миссии. В такие моменты не только лицо, а вся его фигура казалось кричала "за что?!Улыбнувшись воспоминанию Кеноби неожиданно понял, что достаточно давно не думал о бывшем падаване. И замер. Раньше его мысли так или иначе крутилась вокруг Скайуокера. Даже после их расставания. Потом тяжёлые мысли были потеснены Асажж, Танн и конечно Маркусом. Но даже тогда мысли об Энакине возвращались с упорным постоянством. Но за все время на Каминно он подумал о нем первый раз. Важно было разъяснить ситуацию. Пусть пока только для самого себя. Говорят, невозможно увидеть новые берега, не отплыв от старых. Похоже он наконец смог отплыть. Смог отпустить то что между ними случилось. Он все еще любил Энакина как младшего брата. Такого резкого, самоуверенного, категоричного, неидеального и в какой-то степени жестокого. Но все равно — родного. Все еще готов спасать его, рискуя многим. Но можешь ли ты простить его? Можешь ли забыть, как он ушел в гневе, после жестоких слов, почти остановивших твое сердце? Ты слышишь их до сих пор, стоит только закрыть глаза. А без этого прощения — сумешь ли хотя бы просто заговорить с ним о том, что произошло? Или лучше полностью отпустить его, как Энакин и хотел? Но это все вопросы будущего, и они могут подождать. А вот кто-то другой ждать не может. Наконец после недели каторжного труда все было приведено в более-менее нормальный вид. Все кроме одного. Мальчик. Бакта справилась и все физические повреждения были исцелены. Но вот психологически… Чтобы оградить от новых психологических травм, меньше всего ему сейчас нужно чтобы кто-то нечаянно или не дай Сила специально потревожил его рану, и обеспечить уход, доверять равнодушным медикам Центра не было ни какого желания, Оби-Ван разместил мальчика в своей комнате. Ты знаешь, что не все можно исцелить. Физические травмы легко поддались лечению, а боль души лечить трудно. Следы пыток не остались на коже, и в то же время они оставили глубокий отпечаток в глубине его сердца. Это незабываемая боль в его жизни. Он не разговаривал, то впадал в кататонический ступор, то вздрагивал от любого шороха. Слыша голоса Коди и Рекса, иногда заходивших к Оби-Вану панически скручивался в клубок под одеялом пытаясь спрятаться, стыдясь того что с ним сделали, боясь увидеть отвращение в глазах братьев. Часами не вылезал из ванной пытаясь отмыться. Почти не спал, временами проваливаясь в кратковременное забытье, не ел, хорошо хоть удавалось его напоить. Отвечал односложно, но слава Великой отвечал, правда только тебе. Ты помнишь, прекрасно помнишь этот период. Период отвращения к себе и собственному телу, когда оно кажется грязным и в попытках отмыться с него почти сдирается кожа. Когда видишь брезгливость и отвращение в каждом взгляде, слышишь в каждом слове. Помнишь и не можешь представить, сколько времени займет реабилитация, моля Силу, чтобы это случилось до отлета. Потому что ни оставить его в таком состоянии, ни забрать с собой ты не сможешь. В который раз благодаришь Силу, что прошел через подобное уже после войны и Ксанатоса, а не обычным падаваном, который знает только изолированную храмовую жизнь. Ребенком, выращенным в искусственной среде, как редкий цветок в оранжерее.. Тем, кто видит боль и несправедливость только на миссиях. А в этом возрасте они только начинаются. Ты не льстишь себе, зная что все пережитое просто дало тебе время. Время дождаться помощи. Если бы помощь не пришла… если бы «хозяин» не ждал, а просто взял тебя силой… тебя бы так же сломали. Это в детстве можно представлять, как гордо на все вопросы врагов отвечаешь «нет». А с возрастом понимаешь, сломать можно любого. Это просто вопрос времени, мастерства и затраченных усилий. И остается только надеяться, что ты успел вовремя и мальчика не сломали полностью.***
Боль раздирает ягодицы, пронизывает поясницу, прожигает внутренности, проходит сквозь позвоночник, впиваясь в мозг. Не надо! Больно! Багровая пелена застилает глаза. Пытаешься вырваться, отодвинуться, освободиться от этой боли. Но безжалостные руки схватили сзади, и держат. Плотно, крепко. И тянут назад, в эту боль. Сильно насаживая, натягивая на источник боли. Стоило напряженному телу расслабиться, а мозгу слегка отвлечься, как кошмары вернулись. Каждый удар, каждый укус, каждый толчок внутри его тела, он пережил все заново, всю ту боль и отчаяние, без надежды на быструю смерть. Все это навалилось, не давая вздохнуть, заставляя погружаться в боль и ужас кошмара все глубже и глубже на самое дно отчаяния и отвращения к себе.***
Привычка, выработанная в детстве Энакина пригодилась и сейчас. Работающий с документами Оби-Ван машинально просканировав клона, сразу почувствовал, что того мучают кошмары. И по привычке, выработанной во время борьбы с пугающими видениями Энакина, нежно окутал клона своей Силой, и не дотрагиваясь, чтобы не спровоцировать панику, тихо произнес. — Проснись. Клон широко распахнул глаза, смотря в шоке и удивлении. — Тебе приснился кошмар. Мальчик снова закрыл глаза, пытаясь отдышаться. — Все закончилось. Постарайся не думать об этом. Клона била дрожь, он в отчаянии посмотрел на Кеноби — Очень холодно, я не могу согреться. — И замерев как маленький зверек, он почти неслышно попросил: — Приляг со мной ненадолго. Оби-Ван замер. Клон подождал немного, но не заметил никакой реакции с его стороны, тихо произнёс: — В детстве, когда не видели воспитатели, старшие иногда успокаивали нас так. — истерический смешок, — Думаешь, я слишком грязен? Оби-Ван быстро опустился рядом с впадающим в истерику мальчишкой, крепко обняв его. Клон повернулся и уткнулся лицом ему в грудь. — Ты самый чистый, — Оби обнял маленькое тело, но все, что он мог слышать, был тихий, приглушенный плач. И Кеноби только покрепче обхватил его, тихо укачивая. - Самое страшное уже закончилось, прошло, и это тоже пройдет, развеется, как туман, как страшный сон. Слушая тёплый голос полный участия, клон до боли стискивал зубы, сдерживая рвущие горло и душу рыдания, кажется, так плохо ему не было даже в той комнате. Ведь там он часто отключался, полностью отрешаясь от действительности, возведя неприступный барьер между страшной явью и собственными ощущениями. А сейчас не получалось. И хотя все закончилось, он выжил, и даже не был искалечен, но слишком глубокое чувство стыда и ненависти к себе мешало продолжать жить. Непрошеные воспоминания мощным тайфуном ворвались в успокоившееся было сознание, заполнив каждый уголок чернильно-черной мглой самой тяжкой депрессии. И только руки, обнимавшие его. Такие теплые и надежные что он не мог их отпустить. Они были единственным спасением для него, тонущего в кошмаре. Только они ещё держали, не давая полностью погрузиться в бездну отчаяния. Почувствовавший эту безысходность, Оби-Ван нахмурился, пытаясь ещё раз оценить насколько случившееся искалечило психику и сколько придется провести времени в попытках реабилитации. — Ты не устал? Может стоит поспать? — Я боюсь спать. — Мне тоже не хочется спать, пойдём, я отведу тебя в одно место. — Но… — мальчик был вынужден встать и потянуться за одеждой. — Не стоит, твоя пижама вполне прилично выглядит. Накинь только куртку, чтобы не замерзнуть и достаточно. Видя нетерпение Оби-Вана, клон послушно вышел вслед за ним, утешая себя тем, что, возможно, им никто не встретится по пути. Ему было стыдно смотреть братьям в глаза, понимая: они знают, что с ним делали. Выйдя из кабинета, они прошли по коридорам комплекса, крытым и открытым галереям. Пока не дошли до конечной точки, самой высокой скалы, на вершине которой была построена беседка. — Подожди-ка, — и не успел клон среагировать, как Кеноби подхватил его на руки. — Ай?! — мальчик вскрикнул от неожиданности, но прежде чем он смог хоть как-то отреагировать, они уже стояли на крыше беседки. — Это самое высокое место на острове, — улыбнулся Кеноби. Он сел и похлопал рядом с собой. — Присаживайся. Клон осторожно сел. В отличии от нормальных братьев, с бракованными не занимались развитием силы и ловкости. И сейчас он чувствовал себя очень неуверенно. Из-за наклона крыши беседки ему казалось, что в любой момент можно соскользнуть вниз. Когда инспектор увидел его жёсткую позу и серьёзное выражение лица, то протянул руку и придержал за талию: — Я рядом, не бойся, ты не упадёшь. Опираясь на сильную руку, клон позволил себе изменить позу и сесть удобнее. — Я нашел это место, когда исследовал окрестности. Всегда полезно знать, что тебя окружает. Наметить пути отхода. Господствующие высоты и другие полезные мелочи. — Мужчина улыбнулся. — Эта беседка сразу привлекла мое внимание. Знаешь почему? — И не ожидая ответа продолжил. — Когда есть такая возможность, я очень люблю смотреть на ночное небо, усыпанное звёздами. И всегда стараюсь найти самое лучшее место для этого. Клон поднял голову и посмотрел наверх. Небо действительно было наполнено звёздным светом, не было ни стен, ни крыш, которые бы перекрывали его. Вокруг них, куда ни глянь, раскинулся огромный сверкающий иссиня-чёрный купол, полный мерцающих искр. А если посмотреть вниз, то это звездное великолепие отражалось в ночном океане. Создавая невероятное впечатление, что они парят среди звезд. — Это прекрасно. Я никогда такого не видел. Он, бракованный клон, вся жизнь которого была подчинена строгому распорядку и могла быть оборвана в любой момент. С самого рождения за каждым его шагом внимательно наблюдали, наказывая за любую оплошность. Разве он мог позволить себе выйти из комплекса. Нет сомнения, если бы он только попытался это сделать, то был бы утилизирован в тот же день. — В детстве, когда мне было плохо, я часто забирался на крышу Храма. Корусант никогда не спит, его небо освещено огнями и там не видно звезд. Но даже такое небо успокаивало, и я мог заснуть. — Тебе было плохо в детстве? — Сама эта мысль не укладывалась у клона в голове. По его мнению, все рожденные были счастливы уже тем, что родились, а не были созданы. Они были свободны и им никто не указывал, что делать. В шоке от откровения Кеноби он не удержал свое потрясение. Когда прозвучал этот вопрос, блеск в глазах Оби-Вана на мгновение померк. — В моей жизни, как и у каждого разумного, было все. Никто не может быть счастлив постоянно. В два года от меня отказались родители, в тринадцать наставники, в четырнадцать продали в рабство и пытались изнасиловать. У клона перехватило дыхание. — Ты…тебя… — слова не шли с непослушного языка. Ласковая рука осторожно взъерошила волосы. — Я смог это пережить и жить дальше. И ты сможешь. Чтобы кто ни говорил, ты сильный и сможешь это пережить. Не забыть, нет. Не буду обманывать, еще долго, очень долго ты будешь просыпаться от кошмаров. Полностью забыть ты не сможешь никогда. Но будешь жить дальше, не сломавшись. — Приподняв подбородок клона вверх, чтобы он снова увидел небо, полное звёздного света, и прошептал: — А, чтобы ты смог поскорее это сделать, я помогу тебе отомстить! Клон почувствовал утешение в голосе, увидел понимание в глазах другого и его отчаявшееся сердце немного успокоилось. Он некоторое время молчал, собираясь с силами, отведя взгляд, стыдясь смотреть на мастера Бена, как будто боясь запачкать его своим взглядом, а затем заговорил. Медленно, не видя ничего вокруг, он рассказывал о своей жизни. О клейме бракованного, голоде и опытах с самого раннего детства, о том, как с такими же несоответствующими стандарту каждый день ждал окончательного приговора и как на величайшую милость надеялся, что это будет быстро. О том, как его заметил новый инструктор по пыткам, как он ощущал взгляд, от которого хотелось отмыться. О том, как за ним пришли и о сутках кошмара. О том, что он бесполезная и сломанная вещь, даже не оружие, как другие братья. Неожиданно обнаружил, что свернулся в клубок на коленях Бена и рыдает, уткнувшись ему в грудь. Шок, в котором он находился с того момента, как с ним сотворили это, наконец прошел, и замороженное состояние рассыпалось звонкими осколками, давая дорогу чувствам. И исцеляющим бальзамом на истерзанное сердце пролились слова. — Ты чувствуешь боль и радость, переживаешь счастье и горе, любишь братьев и ненавидишь тех, кто над вами издевается. Ты — человек, как и все вы, чтобы ни пытались вам внушать. Главное поверь в это, а с остальным мы разберемся.***
Ты прижимаешь к себе заходящегося от рыданий мальчишку, гладишь его по спине, успокаивая, окутывая своей Силой, даря столь необходимую ему сейчас поддержку и радуясь наступлению катарсиса. Теперь он точно справится. Еще будут бессонные ночи, кошмары и страхи. Но он точно справится, выживет и сможет жить дальше.