#IneffableQuarantInk

День семнадцать, подумала Богиня, если сложить цифры, а кто помешает это сделать, то получится замечательная змеиная восьмерка. Звездно извивистая, поблескивающая свежерожденными звездами звездами и уютными огоньками домашних окон. Богиня замерла на секунду и перевернула карту, удивленно наклонив голову. Она ожидала увидеть Любовников или Мир, но на нее смотрело сияющее Колесо на фоне чистого неба и облаков, несущих в себе теплый дождь, под которым хорошо гулять вместе. Лучи Колеса падали на город, раскинувшийся ниже облаков и люди внизу видели радугу и солнечные столбы, говорили друг другу что-то о добрых знамениях, обсуждали неприятные сны о потопе и конце света, что одолевали их этой ночью. Сходились на том, что ради нынешнего утра стоило пережить кошмары. Колесо, по которому ползет змея, сияющая звездными отблесками. Иногда им было трудно понять друг друга, но всегда удавалось любить. Где-то среди облаков мелькнули серые с желтым утиные перья, в парке рядом с домом местный ботаник с удивлением обнаружил плодоносящие не в сезон фиговые деревья, которым не мешал прохладный климат и огромную яблоню с цветами и плодами одновременно. А Джабервокки стоял перед зеркалом, сжимая в когтях ангельское перо, обмакнутое в чернила. Это было ново и странно, записывать историю самому, а не просто быть героем на страницах и он очень старался. Дописав еще пару строк Джабервокки чуть покусал перо по привычке, отложил его в сторону и выглянул немного из зеркала для того, чтоб смущенно спрятаться обратно. Старомодный радиоприемник неуверенно говорил о прогнозах синоптиков, по которым державшаяся семнадцать дней непогода ушла окончательно, уступая дорогу лету, о завершении карантинных мер и исчезновении вируса. А Ангел и демон лежали вместе под простыней, устало счастливые. Азирафаэль заметил упавшую книгу и потянулся за ней, но Кроули едва не обвился вокруг, не опуская и ворча о том, что не хочет сейчас ничего теоретического, никаких стихов и букв. Джабервокки отвел глаза, запоминая написанное на открытой странице и запоминая, чтоб пересказать после уточке. Той, несмоненно, это понравится.

Милая, скинем одежды и, оба нагие, телами Тесно друг к другу прильнем в страстном объятьи любви. Пусть между нами не будет преград. Вавилонской стеною Кажется мне на тебе самая легкая ткань. Грудью на грудь и губами к губам... Остальное молчаньем Скрыто да будет,— претит мне невоздержность в речах.* __________ * Павел Силенциарий