Под контролем

      Прошло еще несколько дней. Таких же солнечных, теплых, и совершенно бестолковых дней, которые Бетти провела в Италии. Джонс стал совершенно безразличен к ней, и даже холоден. И Бетти не понимала причину этого. Он словно добился, чего хотел, и теперь потерял интерес. Или дело не в этом… Но единственное, что девушка выяснила совершенно точно, так это то, что он был настоящим трудоголиком, и ее такую же, это не могло не подкупать. Он работал постоянно, даже когда ужинал или обедал, одной рукой удерживая вилку, а второй листая бумаги, или отвечая, делая звонки. Поздно возвращался, рано уходил, спал часа по четыре. А после визита в дом семейства Шелби, так вообще не знал покоя. Был весь взвинченный, направо и налево раздавал своим прислужникам приказы, швырял бумаги, что-то исправлял, куда-то ездил…       В один из таких вечеров, Бетти бесцеремонно завалилась к нему в кабинет с большой тарелкой, на которой был нечищеный грейпфрут и нож. Она не знала, что ее привело сюда, зачем она это делает, но вот она уселась в кресло напротив стола, над которым склонившись, погрузившись в ноутбук сидел Джагхед. Бетти услышал он только когда она уже села перед ним. Опустив экран чуть ниже, он удивленно смотрел на нее, как она, подогнув ноги, поудобнее уселась, установила на коленях тарелку, и взялась за нож.       – И что всё это значит? – Джонс не дождался объяснения визита от девушки, и спросил сам, когда она срезала кожуру.       – Я планирую съесть грейпфрут.       – Это я понял, – мужчина явно был неудовлетворен ответом, и не сводил глаз с Бетти.       – Мне скучно, – призналась Бетти, аккуратно, чтобы не намочить соком фрукта пластырь на почти зажившей ладони, одними кончиками пальцев счищая остатки кожуры. – Надоело сидеть в комнате. Надоел бассейн, солнце… Всё надоело.       – У тебя ПМС?       – Кончаются уже, – буркнула Бетти, деля фрукт на дольки. – Я устала бездельничать. И поговорить не с кем. Прислуга шарахается меня. Решила сменить обстановку. Ты, конечно, не самая приятная компания, но всё же компания.       – Ну, сиди, – Джагхед снова поднял монитор, возобновляя работу. – Если не уйдешь раньше, чем я закончу, можем даже пропустить по бокалу вина. Отметим то, что мои сперматозоиды оказались не достаточно проворными.       Бетти не претендовала даже на этот короткий диалог, когда шла сюда, не то что на предложение выпить, поэтому незаметно улыбнувшись, принялась очищать фрукт от оставшихся белых прослоек. Упоминание о минувшем сексе между ними тоже, почему то, не вызвало отвращения. Сейчас, когда эмоции улеглись, эта близость воспринималась девушкой как нечто само собой разумеющееся, как что-то, что всё равно должно было произойти. Она думала, что ей после произошедшего не мешало бы избегать Джагхеда, бояться, не попадаться на глаза, а она, движимая неизвестной силой пришла сюда, в самое логово. И помимо всего этого, где-то очень глубоко внутренний голос требовал добавки. Вставив этому голосу кляп в рот, Бетти аккуратно очищала мякоть от перегородок и голенькие дольки горкой складывала по другую сторону от кожуры тарелки.       – Держи, – закончив, Бетти встала с места и обогнула стол, становясь перед Джагхедом, протягивая тарелку.       – Я не люблю его, – скривился Джонс, с отвращением глядя на тарелку перед своим носом.       – Грейпфрут – это один из немногих фруктов, который начинаешь любить с течением времени всё сильнее. Его горьковатому вкусу учишься радоваться лишь с возрастом.       – Эрика так же говорила про оливки…       – Какая Эрика?       Замерев на мгновение, Джагхед отвел глаза, и снова принялся за работу. Бетти смотрела на его лицо, озаренное светом монитора, и негодование тихо закипало в ней. Почему-то она чувствовала острую необходимость знать, кто носительница этого имени.       – Ты всегда так делаешь, да? – воскликнула Бетти, понимая, что мужчина не собирается ей отвечать.       – Как?       – Просто делаешь вид, что вопроса и не было, когда не хочешь отвечать!       – Могу еще добавить, что это не твое дело, – Джагхед поднял на нее голубые глаза, снова полные стали. – Если я не отвечаю, значит, ты недостойна ответа.       Обида захлестнула Бетти. Она, стиснув зубы, пару раз глубоко вдохнула, и с грохотом поставила тарелку прямо на клавиатуру перед Джонсом. Он беспомощно развел руки в стороны, и с негодованием уставился на девушку перед собой.       – Грейпфрут единственный фрукт, который нельзя сочетать ни с белым, ни с красным вином, – задыхаясь от гнева, сказала Бетти. – Так что пей его сам. Спокойной ночи.       Бетти оставила Джонса в одиночестве с тарелкой очищенного грейпфрута, не забыв громко хлопнуть дверью. Джагхед с тоской посмотрел на полотно двери, затем на тарелку. Нерешительно, двумя пальцами, он подхватил самую маленькую красную дольку фрукта, внимательно посмотрел на нее, прежде чем отправить в рот. Сладкий, но с явной горчинкой, при этом терпкий и освежающий вкус мало походил на тот, который хранился в его памяти с детства. Проглотив, Джагхед запихнул в рот еще одну дольку. Вкусно.       Терпкий аромат цитруса наполнял кабинет, но Джонс слышал не его. Он еще чувствовал дуновение ветра, которое создала вокруг себя взбалмошная девица, прежде чем хлопнуть дверью.       – Как же я ошибся… Между ними нет ничего общего… – бормотал мужчина, друг за другом закидывая в себя сочную мякоть.       – Но мистер Джонс будет возражать…       – Миссис Грассо, мне кажется, за время моего нахождения здесь, Вы должны были понять, что меня мало интересует его мнение.       Бетти не останавливаясь тащила в огромную гостиную гладильную доску в одной руке, и утюг в другой. Аннализа шла следом, едва удерживая в руках груду постиранного и высушенного белья.       – Здесь есть кому гладить белье, – сопротивлялась, но всё же шла покорно следом Аннализа, чуть не плача.       – Я знаю это. А сегодня это сделаю я.       – Где Вы видели, чтобы гости гладили белье?       – Где Вы видели, чтобы гостей не выпускали из дома? – парировала Бетти, устанавливая доску напротив большой плазмы в полстены. – Я должна занять чем-то руки. И я не намерена больше это обсуждать. Скажу больше: я на днях еще планирую совершить государственный переворот на кухне и потеснить Аделаиду у плиты.       Горестно вздохнув, миссис Грассо опустила стопу белья на заботливо пододвинутый стул. С этой гостьей спорить бесполезно.       – С Эрикой, наверняка, было проще? – словно между прочим, забросила удочку Бетти, протягивая удлинитель через всю комнату, к себе ближе. – Да. Она не порывалась стирать, гладить и убираться, и не отнимала работу у прислуги, – моментально отреагировала миссис Грассо. – И платья она к косякам не прибивала.       Бетти развернула голову, впиваясь глазами в женщину. Аннализа тут же смекнула, что сболтнула лишнего, и, не давая возможности Бетти открыть рот, чтобы задать следующий вопрос, почти выбежала из гостиной.       – Любопытно… – пробормотала вслух девушка, беря с самого верха горки наволочку.       Среди комплектов постельного белья, были вещи самой Бетти и несколько рубашек и футболок Джагхеда, которые она решила оставить напоследок. И в момент, когда она взяла в руки первую футболку, из холла послышались голоса. Бетти отодвинула в сторону утюг, и вышла в фойе. Неужели Джагхед явился?       У входных дверей стояла Аннализа и Томас Шелби. Низко на глаза надвинута та самая злосчастная кепка, след от которой до сих пор оставался на правой ладони девушки, подтянутая фигура скрывалась за темно-серым костюмом тройкой, а на жилете мелькала цепочка – в маленьком кармашке наверняка были спрятаны часы. Бетти неловко переминалась с ноги на ногу, чувствуя себя неуютно в простом хлопковом сарафане.       – Мистер Джонс вынужден был отъехать по делам, но скоро вернется. Если Вам будет удобно, он просил подождать в его кабинете, – долетело до слуха Бетти.       Томас хотел что-то ответить, но повернул голову и увидел застывшую с приоткрытым ртом Бетти.       – Здравствуйте, – пискнула она, окончательно сбитая с толку пристальным взглядом ярких голубых глаз.       – Как Ваша рука, Элизабет? До этого момента мои лезвия никогда не проливали невинную кровь, – он снял кепку с головы, одним взглядом давая понять Аннализе, что больше не нуждается в ее услугах.       Переведя предостерегающий взгляд на Бетти, миссис Грассо удалилась, в то время как гость уменьшал расстояние, отделяющее его от девушки.       – У Вашей тети быстрая реакция и особенный подход к обработке ран. Почти зажило, – Бетти даже в доказательство продемонстрировала ладонь с затягивающимся на ней порезом.       Купер трепетала перед этим человеком. Его энергетика, уверенность в себе словно волной сносила с ног, и Бетти реально чувствовала дрожь в коленях. Поравнявшись с ней, Томас не отрывая взгляда смотрел ей в глаза.       – Можете подождать Джонса в гостиной, если Вам удобно, – осипшим голосом предложила девушка, потому что просто надо было хоть что-то предложить, что-то сделать. – Предложить Вам выпить?       Прочистив горло, гость отказался. Бетти вошла в гостиную первой, вставая у гладильной доски. Томас удивленно осмотрелся, глядя на утюг, стопку наглаженных вещей и мятых рубашек.       – Я думал, Вы здесь гостья, – задумчиво изрек Шелби, сдерживая удивленную улыбку, присаживаясь в кресло спиной к телевизору и лицом к Бетти, и закидывая одну ногу на колено другой. – А на самом деле рабочая сила?       – Я глажу белье только чтобы хоть что-то делать. Ваша тетя не рассказывала о моем статусе здесь? – Бетти разложила на доске футболку и провела по ней утюгом.       – Мы не обсуждали этого, – снова кашлянул он, опуская глаза.       – Тем не менее, мое имя Вы узнали, – Бетти сверкнула светом зеленых глаз.       Лицо Томаса, взрослого мужчины, лет тридцати пяти, строгого по своей натуре с грустными глазами, просияло.       – Подловила, – сощурив глаза, мужчина погрозил ей указательным пальцем. – Здесь можно курить?       Бетти подумала, что наверняка нельзя, Джонс не курит, но делать всё наперекор ему было делом чести.       – Конечно.       Из внутреннего кармана пиджака гость извлек портсигар. Забрав одну сигарету, металлический короб снова спрятался в недрах пиджака, а в руке Шелби мелькнул коробок спичек. Бетти удивленно следила за его действиями, водя взад назад по уже отутюженной футболке. Прежде чем зажать сигарету между губ, Томас провел ее кончиком от одного угла рта до другого, словно примеряя где лучше закрепить. Наконец, зажав самый ее кончик между губ правее центра, он одним движением зажег спичку, и через мгновение табачный дым достиг ноздрей Бетти.       Спички, портсигар, костюм, карманные часы на цепочке, странная кепка…       – Ты словно из другого мира… – выдала Бетти, и только спустя две секунды поняла, что произнесла это вслух, да и к тому же обратилась на «ты».       В отличие смутившейся до покраснения щек девушки, Шелби не растерялся, и правильно понял значение этих слов. Ему было не впервой сталкиваться с такой реакцией на его внешний вид.       – А откуда ты? – он тут же обратил оговорку Бетти в свою сторону, сложив локти на подлокотники кресла, удерживая тлеющую сигарету между средними и указательными пальцами.       – Я американка.       – Как оказалась в Италии?       – На частном самолете. На который Джагхед меня силком заволок, прежде чем выкрал из моей собственной квартиры.       Короткие вопросы. Короткие ответы. Новая прозвучавшая информация никак не отобразилась на лице мужчины. Однако, оно снова стало строгим и задумчивым. Сделав еще одну затяжку, Томас снова кашлянул. Сначала Бетти казалось, что каждый раз, когда ему нужно было выдержать паузу, что-то обдумать, прежде чем сказать, Шелби подкашливал (словно першило горло). Но он делал это слишком часто, так что, возможно, это было следствие того, что он много курил. А может, и то и то.       – Я думал, Джонс деловой человек… – нахмурил брови Томас, туша сигарету (Бетти даже не заметила, а на столике всё это время была хрустальная пепельница).       – Возможно. Но он еще мальчишка, которому стоит отказать и он готов выкрасть человека и притащить на другой континент, – Бетти продолжала усердно разглаживать складки на рукавах рубашки Джонса, не понимая, почему так разоткровенничалась с незнакомым человеком. Эта семейка Шелби действительно обладала магическими способностями, развязывающими языки.       – Значит, он удерживает тебя здесь силой? – Томас испытывающее смотрел на нее.       – Формально – нет. По факту – да.       – Я хотел бы помочь тебе, – после некоторого затишья, тихо кашлянув, больше размышлял вслух, нежели говорил, Том.       Сердце Бетти учащенно забилось, уже представляя себя в Америке, но девушка тут же одернула себя. С чего она решила, что Шелби лучше Джонса? Что он не увезет ее в Англию или еще куда-то, и будет удерживать уже там?       – Я не могу забрать тебя отсюда, – продолжал размышлять мужчина, – помочь выбраться из Италии. По негласному кодексу я не могу брать чужую, вещь партнера. Прости за это грубое слово, но сейчас ты его вещь. Разве что только…       – Только что? – Бетти вопросительно вскинула брови вверх. Эта оговорка все равно давала ей надежду.       – Если только он сам тебя не отдаст.       Том смотрел на Бетти, ожидая хоть какой-то реакции, а девушка, честно, не знала, как реагировать. Задумавшись, она забыла, что под утюгом, замершим на месте, была рубашка, и испугавшись, быстро убрала его в сторону. Слава Богу, не успела прожечь.       – Хочешь сказать, что ты лучше него? Благороднее? – Бетти не нашла что сказать.       – Я не лучше. И не хуже. Я другой, – он говорил так убедительно, твердо, что верилось волей неволей. – Я не беру женщин против их воли. Не удерживаю их силой. Если они хотят этого сами – хорошо. Нет, значит, нет.       – Твоей жене, наверное, повезло, – сама не зная зачем, буркнула Бетти про жену.       – Мою жену убили пять лет назад.       Бетти выдохнула, и, кажется, это было громко. Томас сказал об этом спокойно, но, кажется, теперь Бетти начала понимать природу этой необъяснимой тоски в его глазах.       – Прости… Я не…       – Ты чем-то напомнила мне ее тогда, когда ворвалась в столовую, – продолжил вспоминать Том. – Нет, Грейс не щеголяла в одном белье перед моими деловыми партнерами, но характер один в один. И внешне…       Какая-то необъяснимая дрожь прокатилась по телу девушки. Возможно от того, что Шелби видел в ней покойницу.       – А что… Что с ней произошло? – проглатывая подступивший к горлу ком, не совладала с любопытством Купер.       – В нее пустили пулю люди, которым я перешел дорогу, – Томас говорил спокойно. Видимо, время затянуло его раны. – На дне рождения нашего сына.       – Боже мой! – Бетти чуть не выронила из рук утюг, и чтобы больше не испытывать судьбу, отключила его и убрала подальше от себя. – Значит, у тебя есть сын?       – Чарли. Ему уже семь лет.       Почему-то Бетти представила Тома заботливым отцом, к тому же одиночкой, и трогательная улыбка тронула ее губы.       – У него такая же прическа, как у всех вас?       – Не нравится? – казалось, Томас прикусил губу изнутри, чтобы не улыбнуться.       – Своеобразный семейный стиль, – Бетти потупила глаза. – Но тебе идет.       – Нет, он еще слишком мал. Когда наступит время вступить в дела – тогда познакомлю его с нашим мастером. А пока пусть учится.       – Он приехал с тобой?       – Нет. Он в Бирмингеме. С гувернанткой, – на всякий случай уточнил гость, словно отвечая на незаданный вопрос Бетти о его семейном положении.       В холле хлопнула входная дверь. Бетти тревожно повернула голову в сторону звука, нервно ожидая, что сейчас войдет Джонс. Она чувствовала себя неловко, словно сделала что-то запрещенное, оставшись с Томасом Шелби наедине, и мысленно готовилась к его гневу.       – Я постараюсь тебе помочь, – тихо сказал Том, пока еще хозяин не зашел в гостиную.       Бетти удивленно повернула голову в сторону гостя, намереваясь задать вопрос, но быстрым шагом в комнату вошел Джагхед. Он с недоумением уставился на гостя в кресле и на Бетти за гладильной доской перед ним.       – Томми, прости, что заставил тебя ждать, – Джагхед быстро взял себя в руки, и подошел к поднявшемуся с места Шелби, чтобы приветственно пожать руку. – Возникли проблемы на заводе, я думал успеть до твоего приезда.       – Ничего страшного. Элизабет любезно составила мне компанию.       От произнесения гостем имени Бетти, Джагхеда словно перекоробило. Он со злостью повернул голову в ее сторону.       – Что ты выкинула на этот раз? – он глазами указал на утюг.       – Я гладила твои рубашки! – воскликнула Бетти, и спокойствия, которым поделился с ней Том, как не бывало. – К сожалению, не сожгла ни одной. Но, видимо, надо это исправить.       Джагхед понял, что совершил ошибку, заговорив с Бетти, поэтому указал рукой на двери, и обратился к гостю:       – Обсудим дела в кабинете?       – Конечно, – коротко кивнул головой Томас, но прежде чем уйти, еще раз посмотрел на Бетти. – Спасибо за компанию, Элизабет.       Джагхед дождался, когда гость выйдет из гостиной, и посмотрел на девушку. Что-то новое увидела Бетти в этих глазах, цвета неба перед грозой. Джонс посмотрел на нее этим новым взглядом и ушел.       Они были очень разные. Томас и Джагхед. Возможно, в силу разницы в возрасте, но она не была большой. Нет, дело точно не в цифрах. Они просто были разные. Том – благородный, спокойный, рассудительный, располагающий к себе, взрослый. Джагхед – взрывной, грубый, наглый, не терпящий возражений. Бетти с тоской подумала, что хотела бы, чтобы на месте Джонса был Шелби. Кажется, они могли бы разговаривать с ним часами, и не уставали, не то что этот вечно хмурый Джагхед. Но нет, он никак не мог оказаться на его месте. Потому что, как он сам сказал, он другой. Он никогда не выкрал бы девушку. И почему-то Бетти верила в это.       Энтузиазм резко пропал.       – Миссис Грассо! – не двигаясь с места, крикнула Бетти.       Служанка стояла перед ней уже через тридцать секунд.       – Уберите здесь всё, пожалуйста, – девушка указала на стопу выглаженного белья и доску. – И подайте мне обед на улице. Джагхед видимо, кушать сегодня будет только вечером.       Пообедав, Бетти осталась сидеть за столом на заднем дворе, под сооруженным навесом и смотрела в небо. Глядя на бегущие облака (кажется, облака появились на небе впервые за время ее здесь пребывания), она думала о том, что они очень похожи на кудрявых барашков, гонимых куда-то невидимым небесным пастухом. А кто ее пастух? И куда он гонит ее? К чему она придет в конце этого пути? Она не знала.