Под контролем

      Так продолжалось около недели. Весь день они проводили вместе, что-то делая, разговаривая, а вечером расходились по комнатам, чтобы потом оказаться в одной постели. На третий день пребывания Бетти в замке Шелби, Френсис буквально в ультимативной форме заявила, что не будет разжигать камин в гостевой комнате, потому что ему некого там греть. Бетти с Томом переглянулись и ничего не ответили служанке.       Проснувшись утром, Бетти подошла к окну в спальной Томаса. Ни разу за всё это время она не проснулась раньше его и не застала в постели или на крайний случай в комнате. «Во сколько же он просыпается и как так бесшумно уходит?» – задавалась вопросом в очередной раз Купер, закутываясь в халат и разводя шторы в разные стороны. Внизу было какое-то оживление. Много мужчин устанавливали посередине луга высокий шатер, не смотря на моросящий дождь. Понаблюдав еще с минуту за работой внизу, Бетти спустилась вниз, планируя найти Томаса, а заодно и ответ на вопрос о том, что происходит. Мужчина нашелся сразу – в непогоду он всегда оставался дома, и прятался в кабинете. Несмотря на приказ семьи отдыхать, он там работал.       – Доброе утро, – не отрываясь от бумаг, он заметил Бетти даже раньше, чем она вошла.       – Доброе, – она плавно подошла к нему ближе, приглаживая растрепанные волосы. – Как тебе удается так безупречно выглядеть каждое утро?       Том был в жилетке поверх кипельно-белой рубашки, волосы идеально уложены, на переносице круглые очки в золотой оправе.       – Многолетняя привычка, – мужчина отложил бумаги вместе с очками в сторону и озарил Бетти светом своих ясных глаз. – Как спалось?       – Неплохо, – подумала Бетти, прикрыв один глаз. – Только вот я никак не подкараулю, когда ты просыпаешься.       – Зачем?       – Может, хотела бы тебя задержать? – лукаво прошептала она.       Томас протянул руку к Бетти и привлек к себе, усаживая на колени.       – Я уже не так молод, как ты.       – Ты сейчас хочешь нарваться на комплемент? – Бетти скользнула пальцами по его затылку, выше, к волосам. – Это мы, женщины, стареем с возрастом, а вы, мужчины, становитесь только привлекательнее. К тому же сколько тебе? Тридцать пять? И ты записываешь себя в пенсионеры?       – Почти, – словно подсчитал в уме Томми.       – Откуда у тебя эти шрамы? – вновь стала серьезной Бетти, пробегая пальцами по рубцам, скрытыми за волосами. Она заметила их давно, но спросить решилась почему-то сейчас.       – Однажды, лет пять назад, наверное, мне проломили череп. После этого я узнал, что такое плохое зрение и очки.       – Это ты еще легко отделался. Последствия могли оказаться куда более серьезнее.       – Врачи вообще сказали, что я в себя даже не приду.       – Ты боец, – Бетти на самом деле восхищалась этим мужчиной. – Надеюсь то, что строится на заднем дворе, не имеет отношения к боям?       Томми улыбнулся, и двумя пальцами зажав воротник халата Бетти, поплотнее запахнул его. Видимо, женская грудь его всё же смущала.       – Не имеет. Я бы сказал, даже наоборот.       – Так что же это тогда, если не ринг?       – Запасись терпением. Вечером всё увидишь своими глазами.       – Хорошо, – Бетти поднялась на ноги. – Тогда не буду тебе мешать.       Догадываться о том, что за стройка велась на заднем дворе, Бетти начала уже после обеда. Дом стал заполняться суетливыми людьми, которые в руках тащили чехлы с костюмами. А когда в руках одной из девушек она увидела пуанты, всё окончательно встало на свои места. Это была балетная трупа.       – Ты что пригласил сюда балетную трупу? – вопреки собственному зароку больше не беспокоить сегодня Томми, Бетти всё же влетела в его кабинет.       Том еле сдержал улыбку на лице, но головы от бумаг не оторвал.       – Это, конечно, не королевский балет, но, говорят, тоже многообещающая команда.       – Ты это сделал… для меня? – в глазах Бетти защипало и грудь сдавило.       – Ты же сказала, что хотела бы увидеть балет в живую. Или я что-то не правильно понял? – Том наконец посмотрел на девушку.       Она стояла не в силах ни сдвинуться с места, ни слова произнести.       – Трупа сказала, что они будут готовы к семи. Так что, если не возражаешь, Френсис сегодня подаст ужин раньше.       – Мы будем одни? – Бетти до сих пор не верила в то, что настоящая балетная трупа здесь, и прибыла специально для нее.       Томас вопросительно посмотрел на девушку.       – Если только у нас не будет нежданных гостей.       – Тогда, может быть, пригласить Френсис и Пола? – неловко пожала плечами Купер.       – Вот и пригласи их пока.       Бетти никогда не думала, что увидит балет при таких обстоятельствах. Во вручную возведенном шатре, на собранной за день площадке, где из зрителей только она, Том, и Френсис с Полом чуть поодаль. В джинсах, кутаясь в плед. И кажется, это было лучшее представление, которое она видела в жизни. Танцоры четко и слаженно передвигались по «сцене», из спецэффектов только музыка, и никаких декораций. Только история и танец. Ничего лишнего.       Том тоже был поглощен в представление, но не так, как Бетти. Когда он закуривал новую сигарету, он украдкой смотрел на ее реакцию. Она следила за действием раскрыв рот, а когда Жизель, главная героиня, поняла, что клятвы верности и любви это обман, и умерла, ресницы Бетти задрожали, и по щеке скатилась слеза. Томми положил руку ей на колено, и девушка вцепилась в нее, как хватается за соломинку утопающий.       Даже когда представление закончилось, и трупа вышла на поклон, она не смогла сказать ни слова. Бетти стояла просто прижав ладони к груди, пока Томас благодарил артистов.       – Пойдем, – из оцепенения ее вывел Том, потрепав за плечо, когда артисты уже вышли из шатра.       Дав распоряжения Френсис и Полу проводить гостей и проследить, чтобы никто ни в чем не нуждался, мужчина завел Бетти в дом. Пришедшая в себя девушка влетела в комнату Томаса раньше его, минуя привычный ритуал расхождения по своим спальным.       – Никто не делал ничего подобного для меня.       Томас не сопротивлялся напору Бетти. Она сама срывала одежду с себя, с него, сама целовала, и уступила пальму первенства лишь когда они оказались в постели.       Забудьте всю ту чушь, когда говорят, что любовь бывает первой, второй, третей. Любовь не бывает второй, первая – последняя. Потому что когда нам кажется, что мы влюбились второй раз, или готовы впустить в свое сердце другого, перед глазами встает образ прошлых отношений. И это уже не любовь, это сравнение. «Любить» нескольких можно только в постели. Всё это – обманчивая любовь, ненастоящая. Она как мираж – кажется, что ты дотянулся до нее, а ее там, оказывается, и не было. Мы не просто обманываем себя, мы еще и притворяемся, что верим в эту ложь, мы словно играем чужую роль в чужом кино. И это не нужно ни нам, ни человеку рядом.       Приходя каждую ночь в спальную Тома, занимаясь с ним сексом, как бы Бетти не обманывала себя, она всегда сравнивала его с Джагхедом. Всегда. Он не был плох, она получала с ним такое же удовольствие, возможно, секс был даже лучше, наверное, сказывалась опытность партнера. Только вот Джонса она не сравнивала ни с кем. Потому что, наверное, никого не любила до него. А это вот гребанное чувство на букву «Л» решало всё.       – Как тебе балет?       Вопрос Тома заставил Бетти вздрогнуть, вырывая ее из своих мыслей.       – Он был прекрасен. Спасибо тебе за настоящую сказку, – прошептала Бетти, потеревшись щекой о голую грудь мужчины, которую он заполнял табачным дымом. Девушка ловила себя на мысли, что настолько привыкла к нему, что даже не замечала, когда Том курил. – Ты сам выбрал постановку?       – Да.       – Почему именно «Жизель»? Не «Лебединое озеро» или «Ромео и Джульетта»?       – Потому что в какой-то степени это про тебя.       Бетти лежала на животе, и приподнявшись на локтях вопросительно посмотрела на Томаса, который полулежал, полусидел, облокотившись спиной на изголовье кровати. В свою очередь он выжидающе смотрел на нее. Его невозможно было провести. Он знал, что она правильно его поняла.       – Ты – Жизель, Джонс – Альберт, но я не Ганс. Меня в этой пьесе нет.       Он точно читал мысли. Бетти перевернулась и села на кровати, отворачиваясь голой спиной к Шелби, прижимая колени к груди.       – Элизабет, – вкрадчиво произнес Том, туша сигарету и пододвигаясь ближе к ней. – Отрицать свои эмоции или прятать – не выход. Твоя задача – понять их и не обманывать себя. Всё, что происходит между нами – не правильно. Или ты думаешь, что я настолько глуп и слеп, что не вижу, насколько Джонс глубоко проник в твою голову? Его нет рядом, тебя никто ни к чему не принуждает, а ты сама насилуешь себя, идешь против своей природы, действуешь по той модели поведения, которую он запрограммировал тебе. Ты стала безвольной, как он того и хотел.       Сдерживая порыв заплакать, Бетти повернула голову через плечо, смотря на Тома.       – Я не могу сказать, что насилую тебя, приходя к тебе в комнату каждую ночь, занимаясь с тобой любовью.       – Но это и не делает тебя счастливой, не так ли? В моей постели ты не перестаешь думать о нем. И ты ошибаешься, говоря, что мы занимаемся любовью. Мы занимаемся сексом. Любовь – это не то, что приходит редким гостем в определенный момент. Она либо существует, либо нет. Не забывай об этом никогда. Ты не любишь меня, хотя я вижу, как ты стараешься исправить это, – Том говорил тихо и вкрадчиво, почти на самое ухо. – И я хотел бы, чтобы у тебя это получилось. Но любовь не должна быть призвана вытеснять другую или заполнять пустоту внутри. Это одна из самых распространенных ошибок. Никто не обязан «заполнять нас». Мы сами в ответе за свою жизнь, а значит, сами должны ее раскрашивать. Мы все должны научиться быть счастливыми независимыми друг от друга. Это фундамент любых отношений.       Бетти не заметила, как слезы, не спрашивая, сами потекли из ее глаз. Томми протянул руку и большим пальцем смахнул соленые капельки с ее щек.       – Я не хочу, чтобы ты подумала, что я прогоняю тебя. Мне очень хорошо с тобой, и я хочу, чтобы тебе так же было хорошо со мной, без оглядок в прошлое, не в сравнении с Джонсом. Я хочу, чтобы ты посмотрела правде в глаза, призналась себе, оценила всё то, что произошло с тобой и происходит, и приняла решение, что тебе делать дальше.       – Я должна сделать это сейчас? – всхлипнула Бетти.       – Конечно же, нет, – Том опять поймал ее слезы.       – Тогда можно я останусь сегодня здесь, с тобой?       – Конечно.       Томми опустился на спину и привлек тихо плачущую Бетти к себе.       – Ты можешь приходить и оставаться со мной всегда, – прошептал он, поглаживая разбросанные по нагой спине светлые волосы, на которые подал серебряный лунный свет из окна. – Но я хочу, чтобы ты стала счастливой без него, без меня, вне зависимости от кого-либо. Тогда, я уверен, у нас может что-то получиться. Настоящее.