Обожжённые в пламени

Осень в Лиссабоне поистине прекрасна. Особенно в вечернее время, когда солнце уже зашло за горизонт, а небо приобрело в тёмный, изумрудно-бирюзовый цвет. Красные черепицы крыш стали насыщенного оттенка выдержанного вина, который так необходим в этот ещё тёплый вечер. Как всё необычно и переменчиво, ведь сейчас Сэмюэль сидит на лавке в парке Наций. Он наблюдает, как над водой развиваются флаги, как толпы птиц взлетают ввысь с мостовой и радуются новому дню. Ведь всё его время, как и жизнь проходят совершенно беззаботно, но всё меняется. Как и случилось вчера. Шумный бар, до отказа заполненный посетителями. Пьяные мужчины и женщины трутся друг о друга потными телами, двигаясь в такт на танцполе. Макото сидел за столиком, наблюдая за медленными движениями пары, а если быть точнее, то только за девушкой. Агата Харрис. Её рыжие кудряшки переливаются в свете софитов, а руки покоятся на плечах. Его плечах. Александр прижимает её к себе так по-хозяйки, что Сэм почти воет от боли. Агата должна быть с ним, а не с этим варваром. Музыка меняется, и Сэм непроизвольно издаёт стон, с облегчением глядя на то, что они прекращают свой танец и возвращаются. Агата подходит к столику, и на секунду мир вокруг перестаёт существовать. Она смотрит прямо на него, и Самюэль тянется рукой к галстуку, чтобы расслабить, ведь сейчас ему точно не хватает воздуха. Это их первый зрительный контакт после той ночи, проведённой вместе. — С тобой всё в порядке? — тихо спрашивает Агата. — Да. Просто наблюдал за самой прекрасной парой на танцполе. — Сэм делает глоток виски и ставит стакан на стол. Харрис смотрит на удаляющуюся спину Нильсона, и Макото решает действовать дальше. Он лишь хочет заставить её чувствовать. — Я думал, вы будете танцевать всю ночь. — У Александра срочный звонок. Он вышел ответить. — вежливо улыбается Агата. — Как досадно, — тут же мурлычет Сэм. Вы скажете, что он делает это намеренно? Да, вы чертовски правы. Он безусловно скучает по её вниманию. Безумно. Нет, даже не скучает — он сходит с ума без него. — Тебе всегда что-то не нравится, Сэм! По-твоему, я все делаю не правильно. Злится. Как это, сука, прекрасно. Ему нравится, как оливковый цвет её глаз в моменты злости окрашивается в изумрудный. Макото просто в восторге от того, на какие эмоции можно вывести эту, на первый взгляд, непокорную девушку. Он буквально растворяется в её изумрудных глазах, и где-то на заднем фоне в голове тихо отбивает ритм её голос. Сэм пытается ухватиться хотя бы за последние фразы, как за спасательный круг, чтобы выбраться из омута её глаз. — Понравился танец? — самодовольно ухмыляется Макото. — Вероятно, да. Иначе я просто не ждала его здесь… — Макото хочет только одного: чтобы эти слова застряли у неё в горле. Чтобы она их так и не произнесла. Просто стояла и кивала как китайский болванчик. Больно. Слишком больно эти слова его ранят. Сэм качает головой, стараясь больше не смотреть на неё, хватает стакан с виски со столика и уходит, бросив на пришедшего Александра последний яростный взгляд. Он расталкивает по пути мужчин и женщин, пытаясь пробиться к барной стойке. Уйти от Харрис. Подальше от её глаз. И чтобы не видеть наглой ухмылки Нильсена. Через пару мгновений и грязных речей в свою спину он наконец настигает цель, и удача явно на его стороне. За баром в гордом одиночестве сидит блондинка. Всё при ней: и красота, и фигура — самое то, чтобы проверить свою территорию. Сможет ли он заставить почувствовать Агату то же, что чувствует он, каждый раз видя её рядом с Александром. Добьётся ли Сэм от неё ревности? Ставит рядом с ней стакан и протягивает руку. Посмотри. Мне требуется от тебя помощь… — Могу вас пригласить? Она протягивает руку в ответ, и это то, что нужно. Без слов. Знакомства. Выноса мозга.       Просто встаёт с места и идёт следом за ним. Её улыбка могла быть превосходной, да и была, скорее всего, но Макото нет до неё какого-либо дела. Он ведёт её в сторону танцпола, раздвигая свободной рукой людей, направляясь в самый центр. Начинает играть лёгкая и до боли медленная музыка. Как иронично. Но Сэму это только на руку. Остановившись под самым ярким прожектором, Макото резким движением прижимает девушку к себе. Ни капли нежности, но, по всей видимости, ей она и не нужна. Девушка прижимается к нему всем телом, пробегается ноготками по спине, и даже через рубашку ощущается мелкая дрожь, пробежавшаяся по его коже. Она утыкается ему в шею, и её горячее дыхание щекочет Сэма. Он чувствует стойкий запах маргариты, которую она употребляла до того момента, как он пригласил её. Незнакомка что-то мурлычет ему на ухо, а Сэм лишь мечтает о том, чтобы выкинуть из головы изумрудный взгляд, в котором он тонет без остатка. Забыть о ней и не думать хотя бы один гребаный вечер. Но он не может. Пока они двигаются в такт такой тихой успокаивающей музыке, взгляд Макото беззаботно бродит по парочке, что обжимается рядом с ними. Все их движения такие плавные, спокойные; нежная мелодия медленно проникает в душу и успокаивает, и воспоминания покидают голову Сэма ровно до того момента, как взгляд снова не находит её. Блять… Сердце мгновенно замирает в груди. Повисая мёртвым грузом, давит на рёбра, почти ломая их, желая покинуть грудную клетку. Дыхание становится прерывистым, горло пересыхает. Он почти задыхается. Агата. Она вновь в объятьях Нильсена. Руки Александра сжимают нежную ткань платья, оставляя измятые линии, а ее — обнимают его шею. Сэм лишь хочет знать, как ей хорошо в этот момент. Что она чувствует? Какие мысли в её голове? Проходит пара секунд, прежде чем их глаза встречаются. Зелёный омут. Она снова ловит его в свой изумрудный капкан. Ее щеки приобретают розоватый оттенок. Застеснялась. Наконец-то она поняла, что Макото на них смотрит. Он просто хочет, чтобы она почувствовала ту боль, что приносит ему своими действиями. Ведь Агата же выбрала его, а потом снова все поменяла в одночасье. Сэм проводит взглядом по её губам, волосам, ключицам. Он мысленно касается там, где в проведенную вместе с Агатой ночь были его руки. Сэм продолжает смотреть, даже когда во время танца они повернулись, и теперь он видит лишь спину Харрис. Александр замечает его резко сменившееся настроение по взгляду и решает «подкинуть дров», начав свою маленькую игру. По хрупким плечами Агаты начинает медленно соскальзывать тонкая бретелька чёрного платья, сопровождаемая наглой ухмылкой Нильсена. Лёгким движением плеча Харрис возвращает её на место, и видит бог, Сэм слышит, как она хихикает. Он, мать твою, слышит. Через толпу. Музыку. И голоса других людей. Отпрянув от девушки, он старается не смотреть на рыжие кудри. Уйти. Снова. Как можно дальше. Сейчас. Блондинка не сопротивляется, просто смотрит на него своими остекленевшими от алкоголя глазами, и Макото понимает, что ей просто похер ровным счётом, как и ему. Она молчит. Прости. Просто прости, что использовал тебя… И Сэм оставляет её. Идёт прямо на выход из бара, расталкивая толпы жмущихся друг к другу парочек. Счастливые. Уйти подальше от неё. На свежий ночной воздух… Сэм так и не вернулся к ней домой. Он всё гулял до самого вечера, пока не набрёл на парк. Тихие шаги прямо за его спиной, но в парке так много людей, что он попросту не обратил внимание. Лёгкое касание плеча, такое знакомое и родное, что он повернулся, чтобы взглянуть на неё. Агата. Её рыжие кудри переливаются в лучах заката, отливая медью. Она смотрит на него, как в ту самую ночь, когда все границы между ними были стерты. Сэм рад, что она нашла его. Что пришла сейчас к нему, хоть и чертовски зол за вчерашнее. — Зачем ты пришла, Агата? — в его глазах можно прочесть непонимание происходящего. — Хочу пригласить тебя на танец, — Агата тепло улыбнулась ему в надежде загладить его злость. — А как же Александр? Он уже не подходит? — Макото слегка скривил губы, а толпы людей проносятся мимо, не замечая их, стоящих прямо в центре парка. — Он уже не подходит? Боже, Макото, ты придурок. Она пришла к тебе, а ты ещё и противишься этому… — Не злись, Сэмми, — Агата скинула туфли на высоком каблуке и стала ниже него. Такая маленькая и хрупкая. Сэм хочет защищать её. Защищать и любить. Она взяла его за руку и потянула за собой в танец, ступая босыми ногами по холодному камню тротуара.