Jungflop: Честно, мне очень страшно тебе звонить Прости за вчера
Jimin-sssssii: Обоже, ты проснулся Сам наберу Чонгук дёргается от вибрации в своей руке и ещё несколько секунд просто пялится на имя звонящего. Тэхён где-то сбоку снова ржёт, наблюдая за этим детским садом, и Чон, вздохнув, всё же решается, принимая вызов и дрожащей рукой поднося телефон к уху. — Вау, я думал, ты откинулся от страха уже. — Я был на грани этого. — Чонгук, ты долбоёб. — Я знаю. — С кем ты там уже подрался, гомофобная задница? — Я не хотел! Он мне что-то сказал обидное, я и врезал… Судя по всему за тебя вообще-то. — Но меня там даже не было! — Я знаю! Просто… я был пьян, окда? — Окнет. — Чимин, прости… — Давай встретимся? Можешь заехать ко мне завтра или послезавтра, я ещё буду в Сеуле. Хочу чтобы сегодня ты ещё сгорал от стыда и мучился от совести. — Ты уезжаешь? — Да, съёмки во Франции. Будешь скучать? — Мне страшно тебе что-то отвечать на это. — Обоже… Просто напиши, как сможешь, ок? Я не буду бить тебя по лицу. — Я приеду завтра, просто скинь адрес. — Оки-доки, жду завтра. Чимин сбрасывает вызов, и Чон поднимает на Тэхёна широко распахнутые глаза, непонимающе зависнув. Тэхён опять ржёт и посылает Чону непонятные знаки, слышав весь разговор. Чонгук не понимает, что это за подмигивания, вдувание щёк и неприличные жесты руками, и чувствует себя потеряно. Чимин опять почему-то, кажется, не злится, а у Чона ощущение, что он нашкодил. Хотя, впрочем, это так и есть.***
— Да заходи ты уже, открыто. Чонгук несмело приоткрывает дверь и просовывает голову внутрь, оглядываясь и не видя перед собой Чимина. Его голос доносится где-то в глубине квартиры, и просторный коридор встречает его одиночеством и немного небрежно скинутыми в одну кучу ботинками. Чимин, наверное, собирается, отчего не так сильно парится по поводу бардака, да и Чона это, честно говоря, не смущает. У него в квартире и похуже бывает. Он скидывает обувь, вешает бомбер на крючок и двигается интуитивно, чисто примерно представляя, в какой стороне кухня, а где, например, хотя бы гостиная. Квартира Пака больше квартиры Чона, и планировка совсем другая, так что сначала он натыкается на ванную и бредёт от неё в противоположную сторону, надеясь, что угадал. Чимин лежит животом на небольшом чемодане и старательно пытается его застегнуть, недовольно сведя брови. Чонгук с этого хмыкает и как-то расслабляется, чувствуя себя по-домашнему уютно. Пак вжикает молнией и довольно улыбается, поднимая на парня взгляд и поднимаясь сам следом. — Извини, я думал, я успею. — Забей, ты можешь дальше собираться. — Я всё, не хотел тащить большой чемодан, потому что всего на 4 дня улетаю, а там какая-то херня с погодой: то дождь, то солнце. Пришлось закинуть лишнее. — Для журнала фоткаться будешь? — Чон присаживается на диван и подвигает к себе одну ногу, наблюдая за прибирающимся Паком. — Ага, ничего интересного. — Даже не голышом? — А тебе только мою обнажёнку подавай. Нет, даже пузико не покажу. — Ну вот, совсем неинтересно. — Я же говорил, — Пак хмыкает и скрывается в коридоре, оставляя Чона одного. Тот послушно ждёт или команды идти за Паком, или возвращения блондина, не двигаясь со своего места, и изучающе осматривает комнату. На удивление, ничего вычурного или пёстрого, — Чон не знает, почему вообще подумал о том, что у Пака должно быть что-то такое, но даже перья из шкафа не торчат, и всё выглядит крайне опрятно и уютно. Чимин возвращается через пару минут, притаскивает с собой какие-то закуски, газировку и сок, скидывая всё на стол. — Можем ещё пиццу заказать, я был бы не против. — А диета для съёмок? — Ничего, перебьются, — Пак хмыкает и падает рядом, подхватывая свой телефон. — Есть предпочтения? — Только без ананасов. — Оу, Чонгук, мы расстаёмся. Это моя любимая. — Я знал, что ты тот ещё извращенец. — Конечно, дружба с тобой как пример, — Пак на секунду отрывается от экрана и дарит Чону милую улыбку. — Барбекю? Четыре сыра? Двойная порция колбасы? — Всё пойдёт. — Тогда три и беру. — У нас сегодня что, свидание? — Да, первое, так что никакого секса. Я не такой. — Ну, мне пора, — Чонгук шутливо приподнимается, делая вид, что собирается уходить, и ловит смех Чимина, падая обратно на диван. — За дверцами столика мини-бар, так что просто нагнись и выбери, что хочешь. Я сегодня угощаю. После первой бутылки вина, выпитой на двоих, и наконец-то привезённой пиццы, разговор течёт ещё проще и веселее. Чонгук чувствует себя максимально комфортно и совершенно забывает про все те беспокоящие его мысли, пока он сюда ехал. Пак ведёт себя с ним точно так же, как и прежде, и сам Гук не испытывает никакого дискомфорта в общении, и это уже заставляет Чона спокойно выдохнуть. Пак наливает третий стакан джина, разбавляя его соком, и подталкивает его к Чону, сменяя весёлую улыбку на более серьёзное выражение лица. Чон отпивает и поднимает вопросительно бровь, наблюдая краем глаза за изменившимся Паком. Тот ждёт, пока Чон поставит стакан на место, отпивает сам и кладёт голову на спинку дивана, пристально наблюдая за Чоном. — Ты мне что-то подсыпал, что так наблюдаешь? — Рассказывай, что тебе там показалось мерзким и за что ты уебал того парня. — Я не помню дословно, — Чон ведёт плечом и разворачивается полубоком к Паку, садясь точно так же, как Мин, и облокачиваясь головой о спинку. — Кажется, он пытался познакомиться со мной? — И поэтому ты ему вмазал? — Нет, он… он пытался познакомиться в гейской манере? Лапал и приставал, намекал на немного другое продолжение вечера. — Не захотелось? — Чимин. — И он оскорбил меня, так? — Да, мне это не понравилось. — Да тебе ничего там не нравилось, судя по всему. — А тебе бы понравилось, подкати к тебе мужик и давай лапать? — Ну, примерно так чувствуют себя девушки, знаешь ли, — Пак улыбается, и Чон чувствует, как объебался. — Я не защищаю его, я просто пытаюсь понять тебя. — Девушки тоже могут втащить по лицу, если им не понравится. Так что я не сделал ничего плохого. — Я не говорил, что ты виноват. — Но смотришь так, как будто я тот ещё козёл. — Нет, я не осуждаю тебя. Почему ты выбесился только после того, как он оскорбил меня, Чонгук? Ты же мог его отшить сразу. — Я не хотел быть неуважительным? Не знаю, мне в принципе никогда не нравилось драться. Но моему пьяному мозгу показалось, что лучше и не придумаешь, кроме как раскрошить чужой нос за то, что он назвал тебя шлюхой. — И это всё? Он просто сказал, что я шлюха, серьёзно? — Да. Чимин, я был пьян… — Ты такой ребёнок, Чонгук, — Пак смеётся и лохматит рукой собственные волосы. — Поверь, меня так знаешь сколько людей называет, что уже нет смысла обращать внимание. В следующий раз просто не связывайся, окей? — Чимин, ты часто в отношениях? — Ого, — Мин делает глоток и выдерживает паузу, обдумывая ответ на вопрос. — Скажем так, мне не свойственно влюбляться часто, но иногда связи на одну ночь не так плохи, как кажется. — И тебя не смущает чужое мнение? — А должно? Чонгук, не нужно много поводов, чтобы тебя ненавидели или любили. Мне чуть проще, я модель, а не айдол, например, мне не нужно постоянно держаться неприкосновенным. Достаточно того, что я не выставляю свою личную жизнь напоказ. А будь это постоянно разные партнёры или человек, с которым я был бы уже тысячу лет вместе, меня бы всё равно кто-то да осуждал. — Ты прав, просто я думал, видимо, что ты не хотел бы слышать такие слова в свою сторону. — Не хотел бы, но куда я от них денусь? Они ненадолго замолкают, но тишина не давит ни на одного, ни на другого. Чонгук обдумывает чужие слова, а Пак лишь даёт ему время, доедая свой кусок пиццы. Как только Чон допивает свой стакан и толкает его к Паку, Мин наполняет его снова и нарушает молчание, не поднимая на Чона взгляд специально. — Чонгук, что ты думаешь о геях сейчас? — Я не знаю? — Подумай, — Пак толкает стакан обратно и возвращается в своё положение. — Я думаю, что уже не ненавижу их. Но мне неприятно, если они лезут ко мне. — А если не лезут? — Я не испытываю к ним ничего, наверное. Я не уверен, что с лёгкостью стал бы общаться с ними, но от одной мысли меня не бросает в дрожь. — Если хочешь, мы можем как-нибудь пообщаться с парочкой моих знакомых. Они открытые геи, как и я, если тебе станет неприятно, мы просто свалим. А так… ты что-то типа проверишь себя. — Я не уверен, но, наверное… давай? — Не бойся, домогаться до тебя никто не будет, если только я. — Пока что ты руки как-то не распускаешь. — Ты тоже, — Чимин хмыкает и двигается к Чону ближе, удобно разворачиваясь к нему спиной и прижимаясь к чужому торсу. — Сам меня обнимешь или мне опять за тебя работать? Чонгук от этих слов выходит из лёгкого ступора, смеётся и сгребает Пака в охапку, давая тому чуть сползти вниз и почти что лечь на парня. Чон вытягивается сам, сгибая одну ногу в колене и съезжая к ручке дивана, и чувствует какое-то тепло внутри от происходящего. — Ты же сказал, что никакого секса на первом свидании. — А ты там не трись об меня ничем, извращенец. — Фотку в инстаграм для шипперов? — Я смотрю, тебе нравится себе проблем наживать? — Я шучу, — Чон смеётся снова и двигает Мина ближе к себе, смыкая руки на чужом животе и так их оставляя. — Блогер-рум* тебя бы сейчас разнесли в щепки. — Зачем ты вспомнил об этом шоу? — Оно принесло тебе анти-популярность, точнее ты принёс её сам себе, начав говниться на геев. — Зато они как взлетели на этом. — Ну всё, вы посмотрите на этого героя! — Я надеюсь, они пригласят меня снова как-нибудь, и я смогу извиниться. Всё же я был слишком груб там. — Да что ты?! — Не ёрничай, — Чонгук несильно щипает Пака и тот так же несильно хлопает по пальцам в ответ. — Я умею признавать свои ошибки. — Ты всё равно не стал думать сильно иначе, разве нет? В чём смысл. — Ну, я не считаю, что геи не достойны жить на нашей планете… Или что они мерзкие абсолютно все. Да, я всё ещё от них не в восторге, но я не ненавижу их… наверное. — И что же заставило тебя поменять своё мнение? — Прямо сейчас я почти что лежу с тобой в обнимку, у тебя есть ещё вопросы? — Чонгук, — Пак отцепляет его руки и приподнимается, разворачиваясь к Чону полубоком и ловя его вопросительный взгляд. — Один человек — не все, понимаешь? Портит людей не ориентация. Я рад, если тебя хотя бы от меня не тянет блевать, но я хочу верить, что не ошибся в тебе, и ты сможешь поумнеть. — Ты многое меняешь во мне, Чимин, — Чон говорит это совершенно искренне, поддаваясь алкоголю в крови и царящей атмосфере откровений, но тут же чувствует неловкость, как будто снова сболтнул лишнего. Пак смотрит на него очень внимательно в ответ, а затем хмыкает и отворачивается, падая обратно в объятия Чона. — Ну да, как минимум превращаю тебя в шуга-дедди. — Любишь быть снизу, Чимин? — Всё ещё никакого секса на первом свидании, Чонгук, не надейся. — Судя по нашим разговорам, меня уже точно морально выебали. — Любишь быть снизу, Чонгук? — Чимин поднимает голову и сверкает озорным взглядом, веселясь, и Чон не сдерживается, нападает с щекоткой и разжигает эту войну первый. Их встреча на пару часов затягивается на весь день, и оба ловят кайф от совместного времяпровождения. Чимин вырывается из захвата и валит Чона на диван полностью, хватая его руки и седлая бёдра. Чонгук много смеётся, старается вырваться, но всё равно получает от Мина, довольного своим преимуществом. Они успокаиваются не сразу, сбито дышат и медленно приходят в себя, посмеиваясь. Пак упирается ладошками в чужую грудь и смотрит на Чона сверху вниз, не прекращая улыбаться. Он уже думает перевести тему и слезть с парня, как Чон внезапно меняется в лице и кладёт ладошку на щёку парня, поглаживая кожу большим пальцем. — Чимин, прости меня. — За что? — За то, что наговорил в пьяном бреду тебе кучу гадостей. — Забей, я не обижался, — Мин улыбается, и Чон улыбается в ответ, избавляясь от груза внутри себя. — Но то, что ты начал сравнивать какую-то парочку с нами, это было очень смешно. — Ой не начинай…***
Встреча с друзьями Пака происходит прямо на следующий день. Чон не помнит, когда они договорились, чтобы это было не после возвращения Чимина, а вот так сразу, но едет он на неё из квартиры Чимина, так и не вернувшись домой после их посиделок. Тэхён уже настрочил ему кучу сообщений, поздравляя друга в потери натуральности, на что Чон отправил ему стикер в виде говна и отключился, чувствуя непонятное смущение. Ничего не было из того, на что намекал его друг, но Чону почему-то было стыдно, а за что непонятно. Чимин весело жужжал всё время, пока Чон довозил их на своей машине до другого дома, и постоянно отвлекал Чона, забавляя его этим. Они прослушали какой-то бешеный плейлист, подпевая как ненормальные всю дорогу, и, когда Чон парковался, он внезапно понял, почему Пак старался быть таким гиперактивным. Из-за их веселья, флирта и разговоров ни о чём Чонгук чувствовал себя совершенно расслабленным и не парился совершенно о том, куда и к кому они едут. Чимин старался его успокоить специально, и это у него вышло. Чон только тогда, когда дверь им открыл невысокий мужчина, вспомнил, что его привезли в самое настоящее гейское логово. Их оставили в гостиной, и Чон снова намеренно пытался найти взглядом хоть что-то такое ненормально блестящее и по-настоящему пидорское, но квартира продолжала быть совершенно обычной, как и у Мина, так ещё и не менее уютной. Они должны были заскочить на пару часов, Чимин написал знакомому под предлогом того, чтобы поболтать перед своим отъездом, и предупредил, что будет с другом. Конечно же, Чонгук был осведомлён, что парень живёт не один, а со своим молодым человеком, поэтому подсознательно готов был ко всякой содомии и разврату, но этого не произошло ни через пять минут, ни через десять, ни через час. Встретивший их коротышка оказался крайне милым и весёлым, а его худощавый парень чуть более молчаливым среди чужих людей, но он крайне удобно и спокойно приобнимал его одной рукой за талию, пока тот сидел на его коленях. Чонгук сначала смотрел насторожено, совершенно не радуясь идее, если они начнут целоваться или типа того, но чем дольше тут находился, тем быстрее привыкал. Он, на удивление, болтал не меньше Чимина, почему-то сильно уцепившись за тему перемывания последних новостей, и когда худощавый пацан всё же чмокнул своего парня в щёку с просьбой подняться и выпустить его, Чон даже не дёрнулся. И не скривился. Он в принципе не обратил на это никакого внимания, смеясь с шутки Чимина и продолжая не нарушать свой комфорт. Подумал он об этом уже позже, когда попрощался с Паком, высадив его у дома и получив шуточный воздушный поцелуй, и пришёл к нелёгкому выводу, что Чимин прав. Портит человека далеко не ориентация. Ему, наверное, если и было некомфортно, то это быстро скрасилось приятной компанией. Чонгука больше не воротит от геев, но к тому, чтобы полностью их принять и не реагировать на действия никак, предстоит ещё долгий путь. Но Чонгук чувствовал удовлетворение от дня и приятного знакомства. Всё же не все голубые такие плохие, и с этим надо свыкнуться.