***
Ирука Умино сидел напротив двух парней, выражения лиц которых вряд ли выражали вселенское счастье. Гробовая тишина била по ушам, ежесекундно прерываясь тиканьем настенных часов. Ирука набрал в грудь воздуха, чтобы что-то сказать, но его сразу же перебили. — Заткнись. — Я даже ещё ничего не сказал! — лицо Умино покраснело. То ли от обиды, то ли от стыда. Изумо вскинул брови. — А что ты можешь сказать? — он глубоко дышал и посмотрел на Котецу, в надежде на помощь в отчитывании Ируки. Хагане, закинув ногу на ногу, произнёс: — Сразу дать тебе по мягкому месту, или попробуешь объясниться? Ирука от негодования глотал воздух, а затем поднялся со своего места и сказал: — Он вообще не такой, как вы говорили. Со стороны парней послышался смех. Изумо смотрел на Ируку как на идиота, а Котецу держался за живот от смеха. — Ясно, он промыл тебе мозги. Ирука нахмурился. Кому и промыли мозги, так это его друзьям. — Послушайте, он умеет любить, — уверял их Умино. — Я даже видел любовные письма его бывшего возлюбленного. Парни умолкли. Затем переглянулись и одновременно сказали: — Рассказывай.***
— И ты, типа, не боишься, что он будет с тобой только из-за того, что ты напоминаешь ему его бывшего? — голова Котецу расположилась на коленях Изумо, пока тот переваривал разговор Ируки и Какаши. Умино задумался. В самом деле. Что, если Какаши будет видеть в нём только того парня, а сам Ирука перестанет для него существовать. — Он этого не говорил, — подметил Изумо. — Он сказал лишь то, что Ирука заставляет его чувствовать то же самое. — А разве это не одно и то же? — потупил взгляд Хагане. — Нет, дурашка. — Подскажи, с какого момента ты перешёл на сторону Ируки? — Мы его друзья, мы должны его поддерживать. Ирука прокашлялся. — Ребят, я всё ещё здесь. Две пары глаз переместились на парня. Котецу тяжело вздохнул, поправил повязку и подошёл к Ируке. Он положил руки ему на плечи и тихонько начал его трясти, в такт говоря: — Ес-ли он ра-зо-бьёт те-бе серд-це, — он отпустил бедного Ируку, у которого закружилась голова. — То даже не смей приходить к нам и плакаться нам в жилетки. Парень заметил, как выражение лица Ируки плавно изменилось с удивлённого на разочарованное и добавил: — Ладно, приходи. Но перед этим мы будем держать тебя за дверью и говорить, что предупреждали. Звони ему. Он потянул Ируку на диван и усадил между собой и своим парнем. Когда же Умино начал искать в списке контактов Какаши, Изумо перехватил его руку. — Напиши ему, чтобы приехал. Такие вещи не обсуждают по телефону. Ирука согласился. Оставалось ждать.***
Ирука безумно нервничал. Он грыз ногти, взъерошивал волосы, наворачивал круги по всей комнате, пока его потрясающая парочка друзей говорили о своём. — Вы не собираетесь уходить? — спросил внезапно Ирука, осознавая, что если Какаши изъявит появиться, то это произойдёт совсем скоро. Изумо пожал плечами. — Мы спрячемся на кухне, чтобы напасть на него, если он начнёт приставать к тебе или обижать тебя. Он звучал настолько серьёзно, будто это вовсе не было шуткой. Это и вправду не было шуткой, потому что двое парней рванули наперегонки на кухню, как только услышали трель дверного звонка. Ирука выдохнул. Он открыл входную дверь, обнаружив перед собой Какаши без привычной маски, что пытался отдышаться. — Ты бежал что ли? — спросил Умино вместо приветствия. Какаши одарил его свирепым взглядом. Бежал. Невольно Ирука заметил, что с появлением в его комнате Какаши, она стала гораздо уютней. — Твоя любимая? — поинтересовался Какаши, указывая на фотографию женщины, что стояла на кофейном столике. Ирука засмеялся. Либо от нервов, либо от нелепой ситуации. — Какаши, это моя покойная мать. Хатаке приложил ладонь ко лбу и пробурчал себе под нос: «Стыдно-то как…» Усадив мужчину на диван, Ирука опустился рядом. Опустил взгляд, руки дрожали на нервной почве. Какаши не оставил этого без внимания. Взял холодные трясущиеся ладони в свои. Широкие и тёплые. — Я всё обдумал, — начал Ирука. Он заметил, как насторожился и напрягся Хатаке. — Ты, вправду, ужасно загадочный и я толком не знаю о тебе примерно целое ничего, но… — У нас есть уйма времени, чтобы узнать друг-друга, — сказал Какаши. — Возможно, целая жизнь. Всё зависит от тебя, Ирука. Ирука посмотрел на Хатаке с выражением такой ребяческой беспомощности, что тот понял: парень принял решение, просто боится сказать. Он взял Умино за руку, притянул её к губам и дотронулся. Еле-еле, но этого было достаточно, чтобы в груди Ируки запорхали не то, что бабочки, а, наверное, огромные птицы. — Сыграем в игру? — шепнул Хатаке парню на ухо. — Сейчас я буду кое-что делать, и если тебе не будет нравиться, ты меня остановишь. Я больше не буду так делать и уйду. Договорились? Ирука кивнул. Он уже заранее знал, что не будет останавливать Какаши, что бы он ни делал. Мужчина положил руку на шею Ируке, внимательно наблюдая за его реакцией. Он придвинулся ближе, запуская ладонь в тёмную густую копну. Второй ладонью дотронулся до щеки Умино, выводил на ней непонятные узоры. Ирука изо всех сил держался, чтобы не начать ластиться навстречу широкой ладони Какаши. Всё это время они пристально смотрели друг на друга, не отрывая взгляда. Парень не чувствовал такого раньше, ему даже не было неловко или что-то в этом роде, не хотелось отводить глаз, как он делал ранее, стоило им с Какаши встретиться взглядами. Хатаке провёл пальцем по шраму Ируки, еле его касаясь. Он совсем не уродовал парня. Наоборот, это было своеобразной изюминкой. — Откуда? — поинтересовался Какаши. — Весёлое детство, — ответил Ирука, осознав, что из-за пересохшего горла его голос звучит иначе. — А твой? Какаши усмехнулся. — Веткой задело. Ирука недоверчиво прищурился. — Врёшь. Какаши цыкнул и покачал головой. — Окей, это была драка, но я вышел оттуда победителем, хоть и пострадал. Умино решил не задавать лишних вопросов. Просто продолжал следить за игрой. Какаши вдруг оказался слишком близко. Настолько близко, что Ирука мог чувствовать его дыхание на своих губах. Было страшно и интересно. До жути интересно. Останавливать Хатаке он не собирался. Ресницы Какаши трепетали, а дыхание Ируки становилось тяжелее. Какаши опустил взгляд на слегка пухлые губы Умино, а затем посмотрел на него самого и тихо спросил: — Можно? Ирука едва заметно кивнул, перед тем как утонуть в количестве чувств. Мягкие тёплые губы мужчины ощущались на его губах так, будто это были два кусочка пазлов, что, наконец, соединились. Поцелуй был таким нежным и осторожным, чувственным и приятным, что парню просто крышу сносило. Это совсем не было похоже на то, что он ощущал, целуя кого-то другого. Ирука прикрыл глаза, отвечая на поцелуй, обхватывая лицо Какаши руками, выдыхая носом и понимая: это и было тем, чего так не хватало в его серой жизни. Ему не хватало любви.***
Спустя примерно месяц их с Какаши отношений, Ирука убеждался в этом сильней и сильней. В тот вечер он принял самое лучшее решение в своей жизни. И ни капли не жалел. Именно поэтому он, полностью обнажённый, лежал на спине у себя в постели и боялся пошевелиться. Какаши, такой же нагий, шастал по комнате в поиске хоть какой-то салфетки. — Ты вообще знаешь, что такое уборка, засранец? — строго обратился он к Ируке. Тот показал ему язык и засмеялся. Найдя, наконец, какую-то непонятную салфетку под кроватью, Какаши вернулся к Ируке и провёл ею по животу парня. — Прошу прощения за задержку. Надеюсь, ты не замёрз, — он заботливо поцеловал Умино в лоб и укрыл одеялом. Салфетка уже валялась на полу, но Какаши зачем-то продолжал на неё смотреть. Не зря. На ней были выцарапаны корявым почерком цифры, что складывались в его номер. Какаши усмехнулся. — Мне кажется, я нашёл записку со своим номером, которую ты тогда потерял. Ирука закрыл лицо руками и простонал, а затем прижался к Какаши и пробубнил: — Может, оно было и к лучшему, что я потерял её тогда. Хатаке бережно погладил парня по спине. — Несомненно.