***
Какаши беспокойно убирал остатки их с Анко культурного вечера, пока та складывала бокалы и недопитую бутылку вина в бар. Выпрямившись, она тронула Хатаке за плечо. Мужчина повернулся в её сторону и она подмигнула. — Может я, того, — Анко кивнула в сторону единственного шкафа в квартире. — В шкаф спрячусь? Уж больно мне интересно, о чём вы будете тут беседовать. Она помолчала секунду, а затем добавила: -…Или не беседовать? Какаши устало выдохнул. Он вытер руки о домашние штаны в клеточку и подумал, что ему стоило бы надеть что-то сверху. — Милая моя, я бы с радостью, — он рылся в куче одежды, выбирая ту майку, которая была в состоянии «чуть лучше, чем все остальные». — Но, думаю, мы обойдёмся без лишних ушей. Передёрнуться от неожиданности заставила мелодия домофона, оповещающая о том, что кто-то пришёл. Девушка фыркнула. Потянувшись, она сладко зевнула. Митараши подошла к Какаши, судорожно надевающему футболку, и поцеловала его в щёку. — Удачи. Я пошла. Хатаке лишь кивнул ей вслед. Когда же Анко ушла, у Какаши было несколько минут на то, чтобы собраться. Он должен сказать Ируке о том, что чувствует.***
Умино даже не успел нажать на кнопку звонка, как перед ним открылась дверь и Какаши Хатаке стоял на пороге во всей красе. Ирука соврёт, если скажет, что не скучал. Дыхание перехватило, а ладони вспотели. — Привет? — сказал Хатаке. Это было больше похоже на вопрос. В ответ Ирука лишь кивнул. «Будь холоден», — наказал он самому себе. — Проходи, — Какаши отошёл в сторону, позволяя Ируке зайти. Квартира мужчины была небольшой и скромной. Очень светлой и уютной. А ещё, в ней пахло женскими духами. Какаши помог Ируке снять лёгкую ветровку с его плеч и как бы невзначай провёл бледными тонкими пальцами по плечу парня. Умино сделал вид, будто не почувствовал. Ему, в самом деле, хотелось откинуться прямо здесь и сейчас от этого невинного жеста, который казался таким интимным. — Проходи, пожалуйста, в гостиную, — Какаши вежливо провёл Ируку в комнату и усадил на диван. — Я сейчас вернусь. Ты будешь чай? Конечно, будешь. Чёрный? Зелёный? Или, может, кофе? Ирука, не молчи, пожалуйста. Умино слышал Какаши, будто находился под водой. Всё это время он бездумно пялился на его волосы, глаза, непонятный шрам, проходящий через глаз, губы, руки. Когда же Ирука услышал прямое обращение к нему, «океан», в глубине которого он тонул, резко высох, оставив Ируку на суше, абсолютно не понимающего, о чём сейчас идёт речь. — Извини? — Какаши вздохнул. Ирука виновато улыбнулся, до чего же ситуация оказалась неловкой. — Какой ты чай будешь? У меня есть с ромашкой, с лесными ягодами, мятой, лимоном, корицей, барбарисом, персиком… — Я обойдусь просто чёрным, спасибо, — Какаши кивнул и удалился, видимо, на кухню. Ирука остался один в комнате. У него было время для того, чтобы переварить то, что сейчас происходит. Почему Какаши так мил с ним? Почему у Ируки не получается быть холодным? Почему каждый раз, когда он видит этого чёртового Какаши Хатаке, он перестаёт обращать внимания на все его скелеты в шкафу? Тело Ируки покрылось мурашками. Он оглянулся: форточка была открыта. — Какаши! — крикнул Умино. — Мне немножко зябко. Можно закрыть окно? В ответ тишина. Только спустя полминуты мужчина ответил: — Пусть будет, люблю проветривать перед сном. Возьми плед из нижнего ящика и укройся. Ирука почесал затылок. Из нижнего ящика? Ладно, их два. Действуя на свой страх и риск, Ирука открывает один из них, и… На пол вываливается кучка различных листочков, исписанных до такой степени, что на них не было и пустого места. Может, это были тексты Какаши? Он, всё-таки, тоже музыкант. Взяв одну из бумажек в руки, Ирука пробежался по ней взглядом и почувствовал, как внутри всё холодеет, а органы будто связываются в один огромный узел. Это было письмо. Все эти листочки были письмами. Он невольно прочитал отрывок:«…скучаю по тебе, постоянно о тебе думаю. Наверное, я никогда не разлюблю тебя. Ты — мой герой, моя надежда и моя единственная искренняя любовь хх, твой О».
Глаза предательски защипало.«…знал бы ты, чего стоит мне эта разлука. Поскорее бы выбраться отсюда, поближе к тебе. Думаю о том, чтобы рассказать о тебе своим родителям. Уверен, ты им понравишься…»
Услышав шаги, Ирука поспешно начал складывать письма обратно в стопку, но их было настолько много, что они путались, мялись, разлетались в стороны. Было поздно, Какаши уже заметил. — Чёрт… — он поставил чашки с чаем на столик и подошёл к Ируке. Хатаке опустился на коленки, прежде чем начать собирать разлетевшуюся бумагу. — Наверное, мне стоило тебя предупредить, что плед находится в левом шкафчике. Прошу прощения. Ирука сглотнул. Он надеялся, что Какаши не заметил его красных глаз. — Этот парень, он твой… — Бывший возлюбленный. Он ушёл, — Хатаке тяжело вздохнул. — Его больше нет. Ирука смотрел на Какаши совсем с другой стороны. У него есть чувства, он умеет любить и он любил. Все те вещи, что рассказывали о нём Изумо с Котецу, совсем не могли относиться к такому Какаши, которого Ирука сейчас видит перед собой. — Мне жаль, — всё, что мог выдавить из себя Умино. Собрав письма и аккуратно сложив их на место, Какаши достал плед из соседнего шкафчика и улыбнулся Ируке. — Чай остывает.***
Ирука не замечал, как неслось время. Когда он снова обернулся к окну, на горизонте уже показалась тонкая полоска ярко-оранжевого цвета. Всё это время они говорили о разных приятных вещах, пили чай и смотрели друг на друга. Внезапно Ирука поинтересовался: — Ты меня позвал, чтобы использовать и забыть? Какаши подавился печеньем. — Прости, что? Ирука опустил взгляд и прикусил губу. — Ты ведь… всегда так делаешь, да? Какаши еле заметно улыбнулся. Он положил ладонь на бедро Ируки и повернул его лицо к себе за подбородок. — Тебе нужно меньше верить слухам, — он смотрел прямо в глаза Умино. — Такое случалось всего пару раз, просто персоны попадались скандальные. Ирука поморщился. Он не знал, кому верить. — Как я узнаю, что ты говоришь правду? Какаши закрыл глаза на мгновение, а затем шумно выдохнул и сказал: — Я позвал тебя за тем, чтобы сказать, что чувствую, — Ирука широко распахнул глаза. — Ирука, ты должен меня понять. Я потерял самого близкого человека и запутался в себе. Никто не заставлял меня чувствовать то, что я когда-либо чувствовал с ним. До того, как я встретил тебя. У парня перехватило дыхание. Чувства смешались внутри, он не понимал, что ощущает. Счастье? Страх? Какаши взял руки Умино в свои. — Я взрослый мужчина. Мне двадцать пять лет. Я не намерен играть с чьими-то чувствами, и уж точно не собирался делать что-то подобное с таким, как ты. С тобой я наконец-то почувствовал себя живым и полноценным, — он аккуратно, боясь того, что Ирука оттолкнёт его, касается губами его рук, а затем смотрит прямо в глаза. — Прошу, останься со мной. Ирука смутился. Он никогда не мог представить что такой человек как Какаши способен на такое. Опыт подсказывал ему, что поспешные выводы, а уж тем более, сделанные поздней ночью, ни к чему хорошему не приводят. Ему нужно было время. — Какаши… — Умино ловко освободил свои руки. — Мне нужно подумать. Какаши кивнул. Он понимал, что ничего не решится вот так, за один вечер. Они толком и не знают друг-друга. Но та энергия, что исходила от Ируки, заставляла Какаши буквально светиться от счастья. — Вызовешь мне такси? — спросил Ирука, понимая, что довольно засиделся. — Конечно, да, — Какаши подорвался с места и отошёл за телефоном. Ирука окончательно запутался.