***
Мы были на изнанке. Стены, окна и крыша ротонды исчезли, а нарисованные планеты стали объёмными и летали наверху вокруг маленького белого солнца. На месте несущих колонн, как лазерные лучи, били в небо столбы света. Шар грел ладонь. Я попыталась повернуть голову, чтобы увидеть лицо Иорвета, белые доспехи которого поблёскивали слева, но и на изнанке моё неподатливое тело не слушалось. Рука Исмана лежала на шаре. Алхимик съёжился, сгорбился, а его благообразное лицо, будто нарисованное штрихами, хоть и осталось узнаваемым, но приобрело какое-то новое отталкивающее выражение и безотчётно вызывало гадливость. Мой чёрный волк, казалось, глубоко спал, его меховое тело наполовину высовывалось из-под лежанки, и он никак не реагировал на мысленные призывы. — Нам надо добраться до подземной реки, — сказал алхимик и провернул шар на подставке. Тёплая поверхность потёрлась о ладонь. В тот же миг, как Исман начал вращать шар, очертания местности вокруг сдвинулись, при этом ощущения движения не возникло. Казалось, что мы, пол и световые колонны остались на месте, а мир вокруг поехал. Под нами скользнул склон горы, потом поверхность озера с чёрной водой, точно такой, как мы видели с лодки. Исман крутил шар, будто вращал колёсико трекбола, и бормотал под нос. — Где-то здесь должен быть вход в пещеру… Мимо проносились нарисованные деревья, а потом мы стали опускаться под землю. Наступила темнота, в которой иногда мерцали светящиеся жилы залегающих металлов. Потом темнота заискрилась бликами на стенах — мы попали в просторную длинную пещеру и поплыли над подземной рекой. — Всё правильно, — кивнул Исман. — По реке придём к Месту Силы. Иногда казалось, что наша летающая конструкция не сможет пролезть между сужающимися и расширяющимися стенами, но длинные сталактиты и выступы на потолке будто бы растворялись, когда мы проплывали под ними. А иногда Исман погружал нас, и тогда вода, как в аквариуме, плескалась вокруг колонн на уровне пояса. — Места Силы сшивают наши миры, — пояснил он. — Не дают отделиться друг от друга. Мастер говорил, что есть ещё один мир, лежащий по другую сторону от магического. Тот, куда уходят навсегда… И что Место Силы на самом деле связывает все три. Он замолчал и больше не говорил с нами, сосредоточенно подруливая шаром. Пещерный тоннель сверкал от подводной реки, мы парили. Мы были на изнанке уже дольше, чем когда-либо, и я поняла, что сила, которую освободил Исман с помощью механизма, не пускает нас обратно в реальный мир, как это происходило обычно, когда мы с Иорветом касались ладонями. Река вывела в пещеру. Потом она по стене огибала её и уходила дальше, но Исман остановил нас. Центр пещеры колонной подпирал широкий яркий столб света. Он был настолько ярок, что было видно, как он уходил дальше вверх сквозь каменный потолок и вниз через пол, спицей протыкая пещеру насквозь. Невдалеке от Места Силы стояла лодка, наполовину вытащенная из реки на каменистый берег, и в ней виднелись два тёмных силуэта, склонившиеся друг к другу капюшонами. Одна из фигур шевельнулась, откинула с головы накидку. Волнистые тёмные волосы упали на плечи, девушка смотрела на нас. — Роза, любовь моя! — вскричал Исман. Он вскочил, не отпуская ладони от шара, и замахал свободной рукой. Девушка смотрела на него и явно колебалась. Исман замахал пуще прежнего. Тогда, поднявшись, она решительно тряхнула головой, сняла накидку и, переступив через борт лодки на берег, направилась к нам. В сиянии от Места Силы я увидела её печальное миловидное лицо с чёрными дугами бровей. Девушка осторожно ступала по острым камням, придерживая рукой подол длинной туники. — Я так долго ждал встречи с тобой! С берега девушка перепрыгнула на нашу летающую конструкцию. — Я знала, что ты вернёшься, Исман, — нежным голосом произнесла она. — Я ждала тебя и не переправлялась на ту сторону. Она показала на лодку. Второй, чёрный человек, так и сидел неподвижно, склонив голову, и его лицо было скрыто глубоким капюшоном. — Иди же ко мне! — Исман потянулся к ней. Роза нерешительно шагнула вперёд, он обхватил её за талию, упал на колени и осыпал поцелуями её руки. — Знала бы ты, как я стремился к тебе! — Исман поднял на жену лицо. — Ты ведь поместила талисман в луч силы? Роза сжала что-то через ткань туники у себя на груди. — Да, — бесцветным голосом ответила она. — Отдай же его мне, любимая, и я смогу быть в магическом мире с тобой навечно! — Я отдам тебе талисман на нашем месте, там, где мы расстались. Проводи меня, я хочу вновь увидеть озеро с вершины горы. Я хочу домой. — Да-да, конечно! — не выпуская руку Розы из своей, Исман яростно закрутил шар, и мы помчались обратно напрямик, сквозь толщу земли, над лесом и над озером, которые мелькали как кадры при перемотке чёрно-белой плёнки. Исман замедлил скорость, мы поднялись по склону горы, и за светящимися колоннами опять открылся знакомый вид на озеро, а над головами крутились планеты. Роза огляделась по сторонам, и её взгляд задержался на нас с Иорветом. — Кто эти люди, Исман? — спросила она. — Никто, любимая. Лишь проводники, не думай о них, думай о нас, о том, что мы всегда теперь будем вместе. Отдай же мне талисман! Роза высвободилась из его объятий, отступила на шаг. — Никто… — повторила она, — такое же никто, как были для тебя я и мой отец, не так ли, мой возлюбленный муж?! — Как ты можешь такое говорить, ты — единственный свет моих очей, моя Роза! — елейным голосом пропел Исман и протянул к ней руку. — Тут, в этом мире, у меня было время подумать, — она подошла к колоннам и смотрела на озеро, не отпуская руки от груди. — Этот мир отличается от нашего, но это настоящий, необъятный мир, где идёт своя жизнь. Здесь я вдруг поняла, что дышу свободно. Что среди жителей этого мира я больше не чувствую себя никчёмной, глупой, нескладной… Я поняла, что я была никем только рядом с тобой. — Ты говоришь глупости, девочка моя! — Исман повысил голос. — Лишь твоё счастье было для меня наиглавнейшей из задач! — Я всегда говорю глупости! — прошипела она и гневно нахмурила брови. — Мне говорил об этом только ты и больше никто, а я верила тебе, считала себя ничтожеством! Ты не давал мне уйти с острова, не пускал к людям, ты лгал, что мы уедем в Алтинадир, а на самом деле ждал, пока отец закончит исследования! Голос её сорвался. Она смотрела на Исмана, сжав руки и выпрямившись. Отблеск света ударил мне в глаз, и я, отвлёкшись от супружеской ссоры, вдруг с изумлением увидела, что вдалеке, на арке ворот над тропой, откуда мы пришли, сидит самый настоящий дракон, от сияющей чешуи которого во все стороны разбегались яркие блики. Не веря своим глазам, я таращилась на него, а дракон широко зевнул зубастой пастью и, вдруг задрав в небо заднюю ногу и изогнув длинную шею, стал вылизывать себе под хвостом. Исман театрально схватился за сердце. — Всё, что я делал, было только для твоего блага! Для твоего развития! — он потянулся к Розе, но не смог достать, не отпустив руки от шара. Переключив внимание на Исмана, я отвела взгляд от стены, а через миг никакого дракона там уже не было. — Я знала, что ты найдёшь способ вернуться за талисманом, — в голосе Розы появилась угроза, он завибрировал. — Теперь я уже не та юная девочка, которая ловила каждое твоё слово, у меня было время осознать… Когда я пришла к Месту Силы и зарядила талисман, я встретила отца. Он садился в лодку к Перевозчику, чтобы уйти на другую сторону. Ты отравил отца тоже для моего развития?! — Дорогая, Назар всё неверно понял, — залопотал Исман, — это недоразумение, я никогда не сделал бы ничего, что могло бы огорчить тебя! — Это я всё неверно поняла, когда поверила в твою любовь, что такой, как ты, способен любить! Отец ведь предостерегал меня… А тебе всегда был нужен лишь мой магический дар, чтобы было кому принести талисман после того, как ты избавишься от отца! Она гневно выкрикивала обвинения, и её рот вдруг стал растягиваться и деформироваться. Исман отшатнулся. — Ты думала только о ерунде, витала в облаках, тебя ничего не интересовало, кроме твоих роз! — воскликнул он. — И тебе было наплевать на то, как важна для меня магия! — Магия! Как вы надоели со своей магией! А мне важны были просто муж и просто отец! Она топнула ногой, и вдруг её волосы стали удлиняться, завиваться плетьми, на которых набухали почки, вылезали листья и из бутонов распускались розы. Лицо скрылось под ними. Тело утончалось, росло, руки обратились ветвями, и из пальцев хлынули отростки. Исман завизжал, когда колючие лианы обвили его, сжали, как удавы, а острые шипы впились в нарисованное тело. Он надсадно кричал, а они разрывали его на лоскуты и всасывали в себя. Ещё миг, и он полностью потонул под цветами и листьями и замолк. Роза встряхнула руками, плети опали на землю, и вновь перед нами стояла миловидная девушка с грустными глазами. Она подошла к нам. — Вам рано уходить навсегда, — промолвила она. — Как и мне. Перевозчик подождёт. Я больше не могу вернуться в мир материи, но я смогу жить в магическом мире… Свободной. Роза подошла к механизму, обернулась к нам, сложив пальцы в щепотку. Пряжки ремней на руках клацнули и раскрылись. Она щёлкнула чем-то на механизме, потом перевела вверх рычажок. Изнанка замерцала, я в последний раз увидела сосредоточенное лицо девушки, и пространство заполонил оранжевый вечерний свет солнца. Мы вернулись в реальность.***
По мне будто пробежал табун лошадей. Не с первого раза я смогла выдернуть левую руку из паза на подставке шара, потом попыталась встать. Мешком свалилась с койки и, позвякивая об пол привязанной к ладони решёткой, на четвереньках поползла к Иорвету. — Яна… — услышала я его голос. Он пытался сесть. — Мы слишком долго были на изнанке, — прохрипела я, подтянулась к нему и, обняв, прижалась щекой к груди. Он положил руку мне на голову, и я поняла, что через миг так и усну под тёплой ладонью, накрывшей ухо. — Стилет… — прошептал он. Приподнялся и потянулся к сапогу. Я сползла на пол. Около механизма громоздилась куча завядших сухих плетей вьющейся розы. — Рэя! — воскликнула я. — Дай руку, — Иорвет освободился и срезал верёвки, удерживающие мою ладонь на решётке. — Надо встать, — я оперлась об его кушетку, поднялась. Голова кружилась, а колени подгибались. Цепляясь друг за дружку, мы разогнулись и, как старые развалины, под руку направились в сторону ворот.***
Проход в арке был открыт, пики втянулись обратно в стены. Закатное солнце прочерчивало на озере яркую медную дорожку. Мы прошли сквозь ворота, невдалеке от них на сломанных, распростёртых в стороны ногах лежал на земле труп паука, которого Исман назвал костецом. Я оглядывалась в поисках Рэи, а Иорвет потянул к скале, нависшей над обрывом. Зерриканка полусидела, прислонившись к скале, и смотрела на заходящее над озером солнце. Рядом свернулся кот, и её рука лежала на его боку. Другая была прижата к окровавленному животу, кольчуга была разодрана, а землю вокруг заливала кровь. Я упала на колени около неё. — Рэя! — с отчаянием воскликнула я, осторожно отвернула кольчугу, достала и прижала к рваной ране чистый платок, тут же пропитавшийся кровью, и её рука безвольно соскользнула с живота. — Я нашла её, ведьмачка, — едва слышно прошептала она и посмотрела наверх. Над её головой из трещины в скале тянулись к свету крепкие ветки пустынной розы, занесённой сюда неведомыми ветрами. К закату остроконечные лепестки сомкнулись, почти закрылись. — Я победила… — сказала Рэя, и из угла рта со словами потекла струйка крови. Она попыталась приподняться, и я поддержала её под спину. Иорвет присел на корточках рядом. — Ты всегда побеждаешь, — сказала я, и горло свело спазмом. — Сейчас я найду эликсиры. Иорвет перехватил мою руку на животе Рэи, а я расстегнула сумку на поясе. — Нет, — прошептала она. — Надо спешить. Мне так тепло… — Тихо, — бормотала я, — тихо. Тебе нельзя говорить. — Возьмите записки, — с трудом сказала она, взглядом указав себе на грудь. — Найдите Виллентретенмерта и передайте ему. Скажите, что мы подложили чародеям информацию, что дитя погибло. Он скажет, что делать. Обещайте мне! Кровь опять хлынула из её рта, спиной она начала соскальзывать по стенке, и я подхватила её. — Ты сама передашь Виллентретенмерту эти записки! — воскликнула я. — Держись, ты должна победить! Она тихо засмеялась. — Не ищи эликсиры, — сказала она и с усилием повернула ко мне лицо. — Я победила, но правда в том, что порой жизнь это шутка, жестокая шутка. Её тело потяжелело в моих руках. — Мы хорошо полетали вместе, ведьмачка, — прошептала она. — Нет, Рэя, нет! — закричала я. — Пожалуйста, Рэя! Она вдруг приподнялась, выпрямив спину. Впилась взглядом в Иорвета, посмотрела на меня. — Запомните моё имя — Рэанэрдана, — сказала она и умерла. Слёзы лились из глаз, я стискивала её, не в силах поверить, что её больше нет. — Отпусти её, Яна, — тихо сказал Иорвет. — Так не должно было быть! Она не должна была умереть, не должна! — я уже ревела навзрыд. — Я полюбила её… — Мы все умрём рано или поздно. — Нет, нет, нет! Она умерла из-за нас! — Она умерла ради нас, — сказал Иорвет. Я опустила тело Рэи на землю. Кот тут же подошёл и опять устроился у неё под боком. Я переползла к Иорвету и рыдала у него на груди, а он обнимал меня и тихонько приговаривал что-то на эльфийском, прижавшись щекой к макушке.***
Солнце уже зашло, а мы так и сидели, обнявшись. Силы потихоньку возвращались в тело. Иорвет прикоснулся губами к моему лбу. Кот равнодушно приподнял голову. — Ты видела дракона там, на изнанке? — наконец, спросил Иорвет. — Да. — Я думал, что мне показалось. Он потянулся к коту, приподнял под передние лапы и стал вглядываться в усатую морду. Кот смотрел безразлично и медленно вытекал длинным телом из его ладоней. — Ты думаешь, это он? — спросила я. — Я уверен, что это он. Ни один дикий кот никогда не привязался бы к человеку. И не просто к человеку — к Хранительнице. Да и верёвка на лодке была перегрызена. — Сила не вернётся к нам до завтра, а то и дольше, когда мы сможем взглянуть на него с изнанки. Может быть, его стоит поймать? — неуверенно предложила я. — Если это и вправду дракон, он никуда не уйдет от неё, — ответил Иорвет и отпустил кота. Тот выгнул спину, потянулся и, покрутившись на месте, улёгся под слегка отведённой в сторону рукой Рэи. Иорвет поднялся, пошёл за сумками, которые остались валяться на полу в ротонде. Я держала Рэю за руку, и мне казалось, что она всё ещё жива, потому что ладонь у неё была тёплой. Потом я осознала, что тепло идёт от моих рук, и слёзы снова покатились из глаз. Иорвет вернулся, присел рядом, достал флейту. В тишине заколдованного острова плыла и улетала в ночь мелодия о женщине — великом воине, которую звали Рэанэрдана.