Frau Groupie

Я сказала родителям, что у меня есть парень. Наверно, это была величайшая глупость или нелепость из тех, что я делала, но потом, вспомнив вообще последние два года, я поняла, что не так уж это и сумасшедше. Родители завалили вопросами, кто это и что это, приходилось отмазываться, но далеко от истины я не уходила, я сказала, что он занимается музыкой и у него есть своя группа. Родители, как и полагается, не одобрили, но возражать тоже не стали. Наверно, мы все немного выросли за это время. Всё наше мирное сосуществование не зря казалось мне подозрительным, буря настала внезапно и из ниоткуда. Мне всегда было интересно, что творится в голове у моей звезды. Когда ситуация с Крис и Томом была более-менее ясна, кто я здесь, я не понимала. Она не группи. Она их, она относится к их концертному миру, группи здесь только я одна, прибилась, прижилась, да и то кое-как. Я понимала, что Билл меня не любит, и, по правде сказать, сама не питала к нему слишком возвышенных чувств. Меня не стоит упрекать в моей помощи, случись что-то с его братом или парнями – я так же бы незамедлительно помогла. Билл отвращал меня, с каждым днем все больше и больше. Слишком много в моей жизни пошло не так из-за него, слишком высокая ставка и слишком большой счет. Игра едва ли стоила свеч. Единственное, чего я не могла понять – зачем я ему. За два года во мне выросла некая уверенность, что просто так меня не вытолкнут. Иногда мне казалось, что в следующем туре группис больше не наберут, но это был самообман. Почему-то время, перевалив за двухлетний рубеж, повеяло на меня холодом. Когда я вхожу в любое помещение, где собралось много народу, я чувствую себя не совсем комфортно. Так было всегда, но потом это ощущение словно притупилось, а сегодня же я вновь и вновь ощущаю это. Меня никто не рассматривает и не одергивает, но это настолько въелось в меня, что невозможно об этом не думать. Словно время повернулось вспять, началось отдаление, и я снова школьница. Конец приближался, или если не конец, то что-то очень нехорошее точно двигалось в мою сторону. Я не могу сказать, что что-то принципиально изменилось, но это висело в воздухе. И это угнетало. Они все чаще и чаще упоминали Америку в своих разговорах, и хотя я понимала, что для них это движение вперед, это здорово, меня это немало настораживало. Я не знала, как я буду жить дальше. Теперь я это осознавала в полной мере, что я привыкла к такой жизни, и что-либо изменять было бы крайне сложно для меня. Они меня приучили к ней. Иногда хочется как маленькой девочке сесть и заплакать, сказать, что меня заставили, я не выбирала такую жизнь… Но потом я вспоминаю, сколько мне лет, и… - Ну что же ты думаешь делать дальше? – спросил меня как-то раз Билл, после того, как мы переночевали… Окей, кто-то переночевал, а кто-то переспал, оставшись на ночь в студии, потому что засиделись так поздно, что смысла ехать по домам просто не было. - Что ты имеешь в виду? – я подняла на него взгляд, поджимая к себе ноги, пока он пробирался между диваном, на котором я сидела, и столом, заваленным коробками с холодной пиццей, таща с собой еще одну. - То самое, что, непонятно? Мы уедем скоро, вы от нас уйдете. - А тебя так интересует моя дальнейшая судьба? - Нет, просто пытаюсь казаться вежливым, - он сел рядом в кресло. - А по-моему ты пытаешься казаться язвительным, как всегда, хотя нет, погоди, почему казаться? Ты такой и есть. Насквозь пропитан язвой и желчью. Я сочувствую людям, которые с тобой общаются. Он поднял на меня глаза, затем презрительно хмыкнул. - И когда это я так тебя распустил? Смелая такая стала, не то что раньше. - Ты мне никто. - И ты мне никто. Так что собирайся и проваливай. Я не могла понять, серьезно ли он говорил или нет. У него часто так бывало по утрам. Я не знаю, что на него накатывало после секса, но он был достаточно мягким, ничего такого не говорил, а вот по вечерам снова возвращалась эта его мерзкая сторона, он становился холодным, колким, грубил, и я не понимала, почему? Неужели так противно говорить со мной нормально? Зачем тогда держать? - Мне дважды повторить? - Что? – он о чем-то говорил? - Убирайся. Собирай свои шмотки и уезжай отсюда. Ты нам больше не нужна. - Я никогда не хотела быть нужной вам, - я сделала ударение на последнем слове. - Я не нужна тебе? - Мне? Ты? Зачем? Опустила взгляд. Как-то все слишком резко и внезапно. Сегодня, видимо, особенно плохое утро. - Ты сейчас серьезно говоришь? - Абсолютно. - То есть я встану, соберусь, уйду, и ты не будешь писать мне оскорбления и так далее? - Нет. Ты свободна, ты отслужила свой срок. Вот как… - Так вот значит… Срок… А ты не думал никогда, что и твой срок скоро придет? Что ты тоже закончишься, лопнешь как мыльный пузырь? Что ты просто сломаешься в один прекрасный момент, просто что-то пойдет не так? - Иди. - Ты самый мерзостный человек, каких я только встречала, подлая наглая мразь, о, как я тебя ненавижу, Билли… - ну уж раз уходить, то уходить красиво… - ненавижу все, что связано с тобой, мне противно твое лицо, мне противно, когда ты меня трахаешь, мне противно видеть тебя, меня тошнит от твоей самодовольной приторной морды, видеть тебя, находиться с тобой в одном помещении, ты мастерски отвращаешь от себя людей. Я желаю тебе никогда не быть любимым, ты не заслужил. - Все сказала? – он откинул коробку на стол, - с*ка, проваливай отсюда, я даже не буду тратить свое время, чтобы отвечать какой-то шалаве, которая не стоит… - Ты не стоишь! Это ты не стоишь ничего! - Пошла на х*й. - Твоя коронная фраза. На большее не хватает. - Тебя трахнуть напоследок? Не выдержав, я влепила ему пощечину. Впервые попала, впервые не перехватил. Ну и… Стоять долго и думать, что бы это могло значить, не стоит. Я быстро ушла, пока в спину мне летела ругань. К черту. Все к черту. Теперь учеба, стажировка со следующего года – и прощай, Каулитц. Мстить мне ему не за что, ему и так судьба отомстила, он всегда будет один. В толпе, но один. Желанный, но один. А когда он сломается… Он тоже будет один.

***

Не знаю, как, но мне действительно удалось на время забыться. Я съездила к родителям, сделала несколько презентаций и приняла участие в проекте в университете. О группе я старалась не вспоминать, но я знала, что они действительно уехали в штаты. Кристина долго сокрушалась и не знала, как ей поступить, потому что Том предложил ей съездить с ними, я же сделала вид, что не в курсе. Но девушка прекрасно понимала, что я все знаю, и от того чувствовала себя еще хуже. - Крис, я тебе клянусь, я не держу на тебя зла. Он же любит тебя, так почему ты должна сидеть здесь, со мной? - Но ты же… Черт, что он опять сделал? - Ничего, Крис, это я выросла. Потом… Есть же сотни способов связи, неужели ты мне не напишешь, не позвонишь? - Конечно, - щебетала она в трубку, бегая по своей квартире и собирая шмотки по чемоданам, - хоть каждый день! - Ну уж нет, усмехнулась я, - это слишком, я не хочу знать, чем вы по ночам занимаетесь, а тебя понесет! - Юти-и-и… - мечтательно протянула она, - ты не представляешь, как я счастлива. У меня все взорвалось внутри, когда он это сказал. Я просто умерла там, стоя рядом. Это так… Так… - Это серьезный шаг, - кивнула я ей, пока проверяла почту, попивая вечерний чай. – Я хорошо тебя понимаю, и именно поэтому прошу не сходить из-за меня с ума и не мучиться. Я найду себе здесь парня, и если что – торжественно обещаю пригласить на свадьбу в роли подружки невесты! – та снова засмеялась, затем чертыхнулась, вероятно, ударившись обо что-то. – Ладно, не буду тебя отвлекать, собирайся давай. У тебя все будет хорошо, слышишь? Только не бойся. Боже мой… И это говорю я. - Я тоже об этом подумала, - она улыбнулась, - ты и вправду выросла, Юта… Что ж, сборы. - Удачной поездки. - Спасибо! И да, еще кое-что. - М? – я оторвала взгляд от монитора, внимательно слушая. - Я так рада, что твои одноклассницы привели тогда именно тебя, именно такую. - Спасибо, - выдавила я после небольшой паузы, - мне это важно. Через два дня Кристина уехала из Европы. Я осталась одна в прохладном феврале и дождливом Гамбурге. По приезду она сразу же отписалась о положении дел, я искренне радовалась за нее, не имея рядом ни одной родной души. Когда я чувствовала, что начинаю сходить с ума от одиночества, я пыталась уйти в медицинскую литературу, и иногда это даже срабатывало. Иногда… А потом по весне произошло чудо – я влюбилась в парня, и в апреле уже ходила счастливой, самый расцвет отношений. Кристина очень радовалась за меня, все время приговаривая, что я достойна лучшего, на что я невесело усмехалась, вспоминая свое «худшее»… Как-то вечером, как раз вернувшись домой после умопомрачительного дня, в прекрасном расположении духа, я решила просмотреть перед сном почту. Завтра предстояло ответственное мероприятие, и выглядеть хотелось бы посвежее. Отсеяв спам, я заметила, помимо письма Кристины, еще одно письмо с неизвестного мне адреса. Но открыв его, долго радоваться приветствиям от Георга не пришлось… «Привет, Ютти, если еще помнишь, кто такой Георг – это я. Я узнал твою почту у Кристины. Я подумал, что просто обязан сказать тебе это... Только не волнуйся. Билл попал в страшную автокатастрофу, сейчас его жизни ничего не угрожает… Том в шоке, что будет дальше, не знает никто... Запись, естественно, остановлена... Биллу, скорее всего, потребуется пластика. Сильно повреждено лицо... Согласно врачам, он…» Глухие удары в груди, а потом я потеряла сознание. «Не углядела…»