Педагогическое чудо

Шел май 1979 года. — Мисс Снайдер, мисс Снайдер! Вас вызывают к директору! — в дверной проем просунулась кудрявая голова Тима Нолта. Веснушчатое лицо мальчишки горело румянцем от возбуждения. — Спасибо, Тим, я обязательно подойду, когда закончу занятие, — улыбнулась ему мисс Снайдер. Тим тут же исчез. — Итак, ребята, кто мне скажет решение задачи про поезда? Вверх взметнулось несколько рук, но внимание мисс Снайдер было приковано к маленькому Билли Оуксу. Совсем недавно у Билли умерла мать, и на несчастном, но уже очень приятном глазу лице, которое своей неяркой красотой наверняка через несколько лет начнет разбивать девичьи сердца, часто пробегала печальная тень. В настоящий момент Оукс явно не присутствовал на уроке, и мысли его витали где-то далеко-далеко за окнами «Колинвуд Элементари». Он знал, что там, за зелёными аккуратно выстриженными газонами, о которых так заботился добродушный мистер Ронски, совмещавший в их школе должности завхоза, садовника и сторожа, есть домики их маленького городка Саммерфилда. И где-то там, далеко от Саммерфилда и, возможно, даже за пределами штата, живет мама, которая уехала к его бабушке куда-то на небо. По крайней мере так говорил папа. — Билли! Билли! — окликнула его мисс Снайдер. — Может, ты знаешь ответ? Билли перевёл взгляд на учительницу. Голубые, почти лазоревые глаза мальчика, очень пронзительные, в окружении слегка выгоревших на солнце тёмных ресниц, встретились с большими темно-серыми глазами мисс Снайдер. — Простите, мисс Снайдер, я задумался, — честно признался Билли. — Так не годится, — укоризненно покачала головой учительница. — Ну-ка посмотри на условие ещё раз. Билли очень нравилась мисс Снайдер. Он не хотел ее расстраивать и внимательно перечел условие задачи, выписанное учительницей аккуратным и крупным почерком. Виктория Снайдер, совсем молодая женщина возрастом около двадцати пяти лет, вела в их третьем классе сразу несколько предметов. Это была невысокая и худенькая, но длинноногая девушка, всегда одетая и завитая по последней моде, о чем иногда перешёптывались завистливые коллеги. У Снайдер были густые светло-русые волосы и маленький, чуть вздёрнутый острый носик, что делало ее очень похожей на маму Билли. Но любил он ее не поэтому, а по той же причине, что и весь класс — Снайдер любила их. А дети всегда чувствуют, когда их любят. Это взрослым только кажется, что раз им всем по девять-десять лет, то они несмышлёныши. Вот уж дудки! Интересно было бы посмотреть, справились бы некоторые взрослые с учебой в третьем классе! — Через три часа, — Билли нахмурил лоб. — Поезда встретятся через три часа. Мисс Снайдер просияла. — Молодец, Билли, — улыбнулась она. — Я ставлю тебе «А» в журнал. Класс смотрел на неё с восторгом. Оукс пока не мог ее обожать столь сильно, как все остальные — он редко улыбался и все ещё переживал свою личную утрату, но ужасно обрадовался оценке. — Мисс Снайдер, — в дверной проем снова просунулся назойливый Нолт. — Директор Бриггс вас срочно просит. Снайдер вздохнула, чуть приоткрыв красиво очерченный крупный рот, что делал ее похожей на актрису Пэм Доубер из сериала «Морк и Минди», который так нравился Билли и его лучшему другу Эндрю Боунсу. — Дети, я прошу вас в мое отсутствие не безобразничить, а решить задачи 123, 124, 125 и 126 на странице 73. Когда я приду, я проверю, вызвав кого-нибудь к доске. И нет, Салли, я не шучу и твои возмущения неуместны. Салли Фрост, толстая, ленивая и очень распущенная дочка богатого отца, уныло опустилась на стул. Было время, когда Салли своим поведением донимала весь класс и особенно Билли, чья семья не могла похвастаться достатком. Но с приходом мисс Снайдер эта королева класса перестала быть таковой и довольно быстро сникла. Ей даже приходилось учиться. Отец Фрост был единственным родителем в родительском комитете, кто хотел замены Снайдер, и на всех собраниях он всегда старался поднять вопрос о ее переводе или увольнении, и каждый раз его никто не слушал, включая директора и попечителя школы. Снайдер вышла из класса и направилась по узкому коридору в кабинет директора Бриггса. В коридоре стояла привычная тишина, прерываемая лишь монотонными голосами ее коллег, которые вели различные уроки. Бриггс как обычно развалился в кресле и говорил по телефону. Он курил «Ротманс», и некурящая Снайдер привычно закашлялась от едкого табачного запаха. Махнув головой на стул и докурив, Бриггс продолжил ругаться по поводу очередной недопоставки шариковых ручек и тетрадей в клеточку — запасы школьной канцелярии для забывчивых учеников (да и самих учителей) регулярно пополнялись, и столь же регулярно происходили недостачи. Наконец, он положил трубку. — Директор, вы меня звали, — мягко напомнила о себе Снайдер своим звонким голосом, столь же светлым как цвет ее волос, но при этом совершенно не писклявым, не резким и не громким. — Мисс Снайдер, — широко улыбнулся Бриггс. Учительница была готова поклясться, что он даже спрятал неизменную жвачку за щеку. — Пришли результаты того математического конкурса, в котором участвовали ваши подопечные. Снайдер взволнованно посмотрела на Бриггса. — Почти весь класс участвовал, — уточнила она и выжидающе посмотрела на директора. — Я вас поздравляю, Снайдер! — и он пожал ей руку, больно стиснув пальцы. — Это просто прекрасные результаты. Ваш класс стал первым в округе! Девушка подпрыгнула от радости. — О, какие чудесные новости, мистер Бриггс! Какие прекрасные новости! — Совершенно верно. Теперь вы едете на чемпионат штата. Это, конечно, не победа в футболе или бейсболе, что позволило бы нам выпросить стипендию, но получить чемпионов на математической Олимпиаде тоже весьма недурно. О нашем Саммерфилде ещё заговорят, мэм, вот увидите. Хотите чаю? Снайдер закивала головой. Ее сердце прыгало от счастья. — Это все Билли Оукс, — улыбнулась она. — Потрясающе способный мальчик. — Да, признаться, я был очень удивлён тому, что Оукс столь хорош в арифметике, — пожал плечами Бриггс, аккуратно наливая в красивую фарфоровую чашку (подарок попечителя мистера Уорта на его пятидесятилетний юбилей) сомнительного цвета пойло, отдалённо напоминавшее чай. — Раньше он был отстающим учеником, весьма посредственным. Снайдер удивленно подняла глаза на Бриггса. — Оукс? Он же отличник. У него и с математикой все прекрасно, и с английской литературой. Очень способный мальчик, а уж учитывая то несчастье, что он недавно пережил… — Да, мисс Снайдер, я регулярно изучаю результаты тестов вашего класса. Хотел спросить, как вам это удалось? Теперь настал черёд Снайдер широко раскрыть от удивления глаза. — Что удалось? — Ваш класс был одним из худших в школе. Он отставал по всем показателям. Постоянные конфликты детей с Салли Фрост. Постоянные драки. Низкая успеваемость. Ваша предшественница миссис Грин была просто в ужасе от них, особенно от Оукса. Она считала, что с его оценками по математике его единственный способ доучиться до старшей школы и попасть в колледж — это получить футбольную стипендию. Что вы с ними сделали? Я восхищен вашими успехами! Понимаю, что Куинс-колледж и Бонтаунский университет, которые вы окончили с отличием, прекрасные учебные заведения, понимаю, что вы какое-то время работали в Нью-Йорке, но ваши успехи просто поразительны! Снайдер подавилась чаем. — Мистер Бриггс, я не понимаю. Мне, конечно, очень лестна ваша похвала, но вы дали мне сильный класс. Я видела их средние баллы за прошлый год, все показывали весьма приличные результаты. Все, что мне оставалось, это только продолжать с ними работу. Такие хорошие, умные дети! А у Оукса просто талант! Я даже хотела выразить восхищение миссис Грин… — Подождите, — недоуменно сказал Бриггс. — Где вы видели их средние баллы? Они же ужасны. — Вы позволите? — спросила мисс Снайдер и подошла к шкафу с личными делами учеников. — Разумеется. Я понять не могу, черти что ли шутят с нами… — пробормотал мистер Бриггс. — Ничего не понимаю, откуда вы взяли… — Ну вот же, смотрите, — торжествующе произнесла Снайдер, найдя спустя какое-то время листочек. — Вот весь мой класс. И напротив каждой фамилии просто потрясающие баллы. Бриггс взял листок и близоруко сощурился. Носить очки он, былой чемпион и гордость своего класса, а позже и колледжа, отказывался, считая это проявлением слабости. — Эпплстон Кэтти…четыре ноль два… Боунс Эндрю…четыре ноль три… — пробормотал он, читая фамилии с листка. — Ну вы же видите. Какие баллы! У всех средний балл превышает четверку. Вы мне дали замечательный класс. Бриггс отложил листок в сторону и посмотрел на Снайдер. А затем он расхохотался. Он смеялся так долго, что стёкла его кабинета дрожали, а секретарь мисс Стэплтон, любившая подслушивать то, что творится у него в кабинете и уверенная в том, что директор, кажется, имеет виды на эту зазнайку Снайдер, раз так выделял ее среди других учителей, испуганно отпрянула от двери. — Мисс Снайдер, — еле выдавил из себя Бриггс, утирая слезы. — Это просто анекдот…да и только… Несчастная девушка стояла с потерянным видом и мучительно краснела. «Господи, так и знала, что однажды пропаду впросак», — с тоской подумала она. По своей молодости она ещё не умела держать лицо в неловких ситуациях и в данный момент больше всего мечтала стать невидимой и раствориться в воздухе. — Вы знаете, что это за номера? Это номера их шкафчиков! Шкафчиков в гардеробе! Поэтому они и идут подряд! А у Оукса он последний, так как он с родителями переехал в Саммерфилд в прошлом учебном году и занял освободившееся место! Слёзы текли из глаз Бриггса ручьём, он уже складывался пополам от смеха. Снайдер закрыла лицо руками. Ей было ужасно стыдно за свою глупость. Как она, учительница математики, не заметила, что номера и в самом деле идут подряд? Почему она решила, что это средние баллы учеников? Она была готова расплакаться от унижения и обиды на самой себя за такую ошибку. — Ох, мисс Снайдер! Идите! — наконец отсмеялся Бриггс. — Вы большая молодец, конечно. Думаю, со следующего месяца я повышу вам жалованье. И не забудьте подготовить команду своих гениев, — тут он снова хохотнул, — К победе в этой олимпиаде. Нам нужно место в первой тройке. — Хорошо, мистер Бриггс, — едва слышно прошелестела Снайдер. Она прошла обратно в класс, даже не заметив по дороге злорадное лицо неприятной женщины Стэплтон, распускавшей про неё и директора какие-то ужасные сплетни. Остаток дня прошёл как в тумане. «Это все ошибка, моя ошибка», — думалось ей. — «Как же я могла так ошибиться!». Рассеянно она выслушивала блестящие ответы Эпплстон. Боунс прекрасно читал стихи. И Оукс рассказал все о корабле «Мэйфлауэр», без которого история их страны пошла бы иначе. Они отвечали блестяще, и даже Салли Фрост, сидевшая с надутым видом, не портила общей картины образцового класса. Но Снайдер преследовало жуткое ощущение, что все это обман и ложь, что это фикция. Ведь она вовсе не была каким-то особенно талантливым педагогом и всегда считала, что никогда не добьётся лавров гениального Януша Корчака, восхищение которым в свое время и привело ее в эту непростую профессию. Когда уроки кончились, она дрожащими руками собрала тетради учеников с тестом по естествознанию и попыталась сложить их в свою большую и удобную коричневую сумку, с длинным модным ремешком. Снайдер даже не заметила, что все это время ее терпеливо ждал Оукс. — Мисс Снайдер, — тихо позвал он ее. — Ах, Билли, — рассеянно сказала она. — Ты почему меня ждёшь? Хочешь чем-то поделиться со мной? — Вы расстроены. Можно я спрошу, почему? Она подняла глаза на мальчика. Он смотрел на неё с искренним беспокойством, как смотрят на близкого человека. — Вы ведь не уходите из школы, правда? — голос Билли дрогнул. — Нет, конечно, — слегка улыбнулась Снайдер. — Почему ты так решил? — Вы расстроились после разговора с мистером Бриггсом. Скажите, что вы не уходите. Никто в меня никогда не верил, кроме вас. Да чего уж там, никому никогда не было до нас всех дела. А вы нам сказали, что мы все такие умные! Сказали, что я могу выучить таблицу умножения, позанимались со мной и я смог. Помните? Вы ещё тогда заметили, что я люблю собирать марки и я решал задачи про марки целый месяц… Снайдер сморгнула, боясь расплакаться. Слова маленького мальчика так тронули ее, что она не смогла сразу ему ответить. Затем она неловко вытянула руку и погладила непослушную темную шевелюру Билли. — Оукс, я никуда не ухожу, слышишь? Перестань. Иди домой, все хорошо. И, кстати, мы победили в том соревновании по математике. И скоро мы поедем на чемпионат штата, так что надо будет нам всем как следует подготовиться. Билли поднял глаза на учительницу. Он сиял от восторга. — Правда? Так это же замечательно! Он расхохотался, и Снайдер рассмеялась вместе с ним. «И в самом деле», — подумала она. — «Какие же у меня замечательные дети!». И лишь потом, много-много лет спустя, когда Оукс стал крупным учёным в области астрономии, Эпплстон врачом, а Боунс популярным писателем-фантастом и сценаристом, скромная учительница Виктория Снайдер окончательно поняла, что вера в людей творит не меньшие чудеса, чем вера в Бога и сверхъестественные высшие силы.