Нью–Йорк вполне подходит для человека, который предпочитает одиночество. Самый удобный в этом смысле город, где без всяких усилий сразу почувствуешь себя одиноким и никому не нужным. Ирвин Шоу, «Ночной портье»
Нью–Йорк в сентябре переживает своё второе рождение. В город съезжаются студенты и школьники со всех концов страны и мира, рабочие, романтики, и все, кто решил продолжить или начать новую жизнь. Шумный беспокойный мегаполис ловко завлекает в свои тесные, ярко освещенные сети, обещая исполнить самую капризную и дерзкую мечту. Времени на кофе–брейки и паузы нет. Совсем. Нужно искать все мыслимые и немыслимые способы адаптации к этому сумасшедшему, но невероятному во всех отношениях, городу. Рей Уайт начала свою историю в Нью–Йорке восемь лет назад. Она сбежала из пустынной Тусоны в Аризоне от матери, которая после развода с её отцом, притащила в дом нового мужа–спортсмена, который почти что был ровесником Рей. Едва девушка закончила школу, она сгребла все свои заработанные деньги, опустошила персональный банковский счёт, и отправилась вперёд к мечте: поступать в Джуллиард. Не забыв наспех сообщить о своих планах ничего не понимающей матери, она купила невозвратный билет до JFK и улетела на следующий же день первым утренним рейсом, покинув эту пустыню. Ей повезло сразу. Cоседкой по ряду в самолёте оказалась чрезвычайно милая азиатка-Роуз Тико, которая сбегала из города от своего бывшего парня–извращенца и надоедливой семьи. Девушки мгновенно нашли общий язык, и по прибытии в Нью-Йорк той осенью, они не расставались до настоящего момента. 8 сентября, 8:15 p.m., clinton hill, brooklyn, rey's apartment Рей зашнуровывала кроссовки, собираясь отправиться на пробежку. Длинные пальцы ловко манипулировали плоскими шнурками и наконец она выпрямилась, робко встретившись взглядом со своим отражением в зеркале. Большие медового цвета глаза, окаймленные пушистыми ресницами на почти фарфоровой коже и небрежно рассыпавшиеся по плечам каштановые волосы, без сомнений определяли её цветотип внешности, как «осень», хотя Рей родилась в апреле. Скромные веснушки украшали лишь переносицу, и то, с каждым прожитым в Нью-Йорке годом, они становились все незаметнее, ненадолго появляясь лишь особо знойным летом. Рей расчесалась, завязала высокий хвостик и схватив со столика наушники, тихонько прикрыла за собой входную дверь, оставляя уставшую после смены в кафе Роуз дремать на диване. Вечерний город встретил её свежестью и приятно трепал волосы не попавшие в хвостик на лёгком ветру. Весь день девушку не отпускала мысль о том, что завтра она начнёт свой последний год обучения в Джульярдской школе на драматическом отделении. Рей ожидала, что её окатит волной страха, но её, за весь день, так и не наблюдалось. Присутствовало лишь радостное возбуждение. Сделав лёгкую разминку перед домом и улыбнувшись самой себе, Рей побежала в сторону Бруклинского моста. Она любила бегать вечерами. На улицах было вполне себе малолюдно, а бездомные бродяги никогда ей не мешали. Приблизившись к району brooklyn heights, Рей сбавила темп, и посмотрела на карту пробежки в смартфоне. Отчёт на экране порадовал: она пробежала милю и не сбила дыхание. Мысленно поблагодарив парня Роуз-Финна, за то, что он заставил её ленивую задницу бегать и развивать дыхалку кардионагрузками, а саму Роуз за то, что затащила её перед поступлением в Джуллиард на йогу и пилатес, она убрала смартфон в карман свитшота. Решив передохнуть, девушка быстрым шагом пошла по Ремсен–стрит к набережной. В самую первую их прогулку с Роуз по brooklyn heights она влюбилась в этот район. Красивые статные дома из красного кирпича, много зелени и променад, на который спешат попасть все туристы для крутых фоток; а спортсмены вроде неё самой любят здешний редкий для Нью-Йорка чистый воздух, который позволяет потренироваться дольше. Рей неспешно шла по променаду и рисовала себе красивую картинку: вот она с дипломом бакалавра, работает в каком-нибудь театре Нью–Йорка, а может даже снимается. Живёт в этом районе, у неё есть большая собака, как у ее соседки миссис Таунли в Тусоне, чтобы вместе с ней бегать по утрам и вечерам, и возможно, у неё даже есть любимый человек… При мысли об этом она чуть не споткнулась на ровном месте. — К чёрту это, Рей, соберись! — почти беззвучно прошипела она самой себе. Пройдя мимо смеющихся сеньоров, девушка пустилась в раздумья. Ну где она, будущая актриса, найдёт себе парня, который будет терпеть её саму, в придачу с ненормированным графиком? Разве что он сам будет вращаться в той же сфере. В её группе училась всего пара парней; один был геем, а второй–студентом по обмену из Сеула, со своими убеждениями и причудами. Много парней в Джульярде были весьма странными личностями, которые думали только о себе и о своей будущей карьере. Их нельзя было винить за это. Исключением был лишь друг Финна–По Дэмерон. Кубинец еврейского происхождения – он был старше Рей на четыре года и уже получал второе высшее в Школе. По был весёлым и заботливым: помогал Рей разобраться с некоторыми дисциплинами, подсказывал, с какими преподавателями лучше не связываться, а с кем можно неплохо зависнуть на заднем дворе, пропустив по бутылке пива. Девушки любили Дэмерона за чувство юмора и весьма недурную внешность. Наверное, они были правы. Рей как-то не размышляла на этот счет. Хотя типаж По она всегда выделяла на фоне осточертевших ей в Аризоне, загорелых блондинов. Она не заметила, как задумавшись, сбавила темп и теперь шла уже совсем обычным шагом. В глаза ей бросались ярко освещённые окна домов, которые выходили на променад. Семьи собирались ужинать или смотреть вечерние выпуски любимых программ. Рей отвернулась и тяжело вздохнула. Её мать, Джоди, была сейчас занята только своим новым мужем-бейсболистом, моталась с ним по стране из-за его сборов. Рей она всегда считала самостоятельной. Они редко проводили время вместе, как мать и дочь. И, может, с родительницей ей и не повезло, но у неё были друзья. Рей благодарила галактику за то, что та подарила ей Роуз с Финном и По. Но её сердечко всегда сжималось от боли, когда она видела счастливые лица в тех окнах. Жёны смеялись вместе с мужьями, а их дети мирно жевали морковные палочки. В эту минуту Рей почувствовала себя абсолютно никчёмной и одинокой. К горлу подкатил колючий комок, а на глаза навернулись горячие слёзы. Она едва не зарыдала на весь Бруклин, как вдруг её отвлекло что-то тёмное и мохнатое, и это тёмное и мохнатое тёрлось своей мордой об её новые найковские тайтсы. Присев на корточки Рей увидела перед собой счастливую собачью физиономию. Шоколадный лабрадор с чёрным кожаным ошейником радостно уставился на шатенку, виляя хвостом. — Эй, привет, ну и что ты за красавчик, а? — Рей начала протягивать вперёд правую руку, но пёс поймал её на полпути, уткнувшись мордой в её теплую ладонь. Девушка засмеялась и другой рукой вытерла слезы. — Где же твой хозяин, малыш? — она растерянно оглянула улицу: в ближайших пятидесяти ярдах не было ни души. Пёс радостно залаял и побежал в сторону домов оборачиваясь, давая Рей понять, что она должна последовать за ним. Девушка ещё раз оглянулась, и так никого не увидев, пошла следом. Лабрадор набрал приличную скорость и она уже едва поспевала за ним. Перемахнув через ограду, пёс остановился на тротуаре. Теперь он лаял в абсолютно другую сторону и явно заприметил кого-то. Рей напряглась. Тьма уже окутала улицы вельветом сумерек, а уличного освещения уже не совсем хватало, чтобы разглядывать детали. Вдруг она услышала низкий мужской голос. — Эй, Мус, вот ты где! Пошли домой, мы уже загулялись с тобой, старина. Шатенка выдохнула. Хозяин лабрадора, кажется, нашёлся. Она уже собиралась повернуть обратно и побежать домой, как вдруг пёс опять начал лаять и побежал обратно к ней. Она услышала, как его хозяин цокнул языком, но судя по приближающемуся шороху, последовал за ним. Лабрадор залаял ещё раз приблизившись к Рей и его хозяин наконец-то показался во всей красе: высоченный длинноволосый брюнет с нескладным лицом, большим прямым носом, пухлыми губами и россыпью крошечных родинок на слишком бледной коже. Одет мужчина был весьма аскетично, но с шиком: чёрная спортивная кофта, шорты в тон, а явно новые беговые кроссовки Nike, которые только на прошлой неделе поступили в продажу, поддерживали гамму аутфита. Мужчина посмотрел на Рей сверху вниз и ровным голосом произнёс: — Мэм, отойдите, пожалуйста, от моего пса. Рей опешила. Его пёс сам подбежал к ней, этот идиот его явно потерял из виду, а теперь он говорит ей отойти от его собаки? Она собрала всё своё самообладание и ответила: — Он сам прибежал ко мне. И у меня все тайтсы теперь в его шерсти! — тонкими длинными пальцами Рей указывала на свои икры. Фигура закатила глаза. — Шерсть легко удалить роликом для чистки. И да, вы всё еще находитесь слишком близко с моим псом. Спортсменка начала терять терпение. — Ваш пёс сам начал увиваться за мной! Я его даже не подзывала! — Ну да, конечно, — мужчина в толстовке искривил в усмешке красивый рот с полными алыми губами. — Почему же вы не спустились на променад? Ваш питомец нашел меня именно там! — Рей уже начинала кричать. — Спокойно, мисс! Да, я отпускаю пса погулять без поводка безлюдными вечерами, но он никогда не подходит к людям, тем более, незнакомым, просто по своей доброте собачьей. Он приближается только к тем, кто его подзывает. Он очень наивен. Не делайте так больше, — мужчина устало вздохнул и откинул свои длинные пряди со лба. Рей впала в ступор и ничего не понимала. Пораскинув мозгами она решила, что ей лучше поскорее отсюда убраться. — Прощайте, мистер сумасшедший! — с этими словами Рей развернулась и поспешила домой. Мужчина хмыкнул Рей вслед и нацепил поводок на пса. — Идем домой, Мус. Надеюсь, ты у меня быстро оправишься после этой встречи.***
Дойдя до своей квартиры быстрее обычного, девушка невольно поморщилась. В висках начинала пульсировать неприятная боль. Она уже сто раз пожалела о том, что вообще открыла рот и начала словесную перепалку с каким-то кретином. От неприятных мыслей её оторвала Роуз. — Эй, кактусик, может, пересмотрим pulp fiction? — подруга всегда очень точно угадывала настроение Рей, которой только стоило молча появиться на пороге их дома, как Роуз уже подготавливала любимый фильм Рей и чипсы к просмотру. — Да, Розали, конечно, — улыбнулась подруге Рей. — Только гляну почту, что там у меня на счёт завтра. Роуз кивнула, а Рей открыла ноутбук на нужной ей вкладке. Первым в списке писем висел имэйл от её однокурсницы, Кайдел Ко Конникс. Как и обещала, Кайдел прислала Рей расписание на завтра и сообщила новость, которая пока что должна остаться в тайне: в этом году в рамках занятий у них будет практика в театрах у лучших молодых режиссёров города. Рей всегда поражалась способности Кайдел находить столько информации. Наверное, в этом ей помогала её тетя, Эмилин Холдо, которая работала в деканате. Последняя новость немного порадовала девушку. Она быстро написала ответ и пошла смотреть фильм, надеясь хоть немного отвлечься от вышедшего глупым и беспокойным, вечера. На финальных аккордах картины, когда герой Траволты прятал свой auto-ordnance в шорты, её телефон завибрировал, извещая хозяйку о новом уведомлении. Рей нехотя встала с кресла и прочла новое письмо от Кайдел. Она сообщала, что узнала состав режиссёров в рамках практики на этот год: две сестры-режиссёры из Лос-Анджелеса, которые недавно обосновались в Нью-Йорке и местный режиссёр из hudson theater, Кайло Рен. Рей пыталась вспомнить хоть что-то об этом Рене, но не смогла. Алекс Тимберс был её любимым нью-йоркским режиссёром и писателем. Недавно он ставил в Хадсоне (1) «Американскую утопию», на которую она сходила пять раз. Девушка вздохнула: ему уже за сорок, он явно не подходит под категорию «молодой начинающий режиссёр», грёбаный первый пункт! Но он такой крутой! «Ну и чёрт с ним, это всего лишь учёба, — подумала Рей. — Может… всё будет не так плохо?»***
В одной из квартир на brooklyn heights молодой мужчина отвечал на электронное письмо секретарю деканата Джульярдской школы, Эмилин Холдо. Он устало потёр глаза и обратился к своему псу: — Ну что, Мус, давай укладываться спать. Лабрадор поднял взгляд на хозяина и лениво поплёлся к своей корзине. ______________________ 1. Правильный перевод на русский, конечно же, Гудзон; Хадсон оставила для более «внутрякового» ощущения, ведь это произносится американцами именно как «Хадсон Сиатэ». P.S. Имя лабрадора Кайло — Мус, позаимствовано у пса Адама Драйвера. (еng. Moose—лось)