Глава 4
20 апреля 2020 г. в 00:16
— Папа, — когда Мори перестал читать и поднял свои глаза, то увидел, что Осаму что-то рисовал, опустив голову, — так почему ты больше не врач?
И это был действительно хороший вопрос.
— Потому что я решил, что смена профессии пойдёт мне на пользу, — Огай не жалел о своём решении убить старого босса и занять его место, но время от времени ему не хватало старой работы.
Не то чтобы он хотел повернуть время вспять, но от сентиментальных воспоминаний избавиться не получалось.
Дазай что-то пробормотал себе под нос, удовлетворённый ответом родителя. Мори уже грешным делом подумал, что на этом его сложные вопросы закончились, и вернулся к работе, но только для того, чтобы услышать, как мальчик через мгновение встал, пересёк комнату и скользнул к нему на колени. Они уже обсуждали, что были моменты, когда Огаю нужно было сосредоточиться на своей работе, а Осаму должен был тихонько сидеть в стороне и не мешать ему. И всё по простой причине тот наотрез отказывался проводить время с доверенными людьми Портовой Мафии, чтобы не мешать отцу продуктивно работать.
Поэтому у него не было другого выбора, кроме как держать Дазая в своём кабинете даже в течение тех нескольких часов, когда он не мог уделять мальчику никакого внимания. Не то чтобы Мори не старался закончить как можно скорее, чтобы ребёнок не чувствовал себя обделённым.
— А в чём теперь заключается твоя работа? — следующий вопрос Осаму заставил его заледенеть.
— Я очень важная персона в городе, — попытался объяснить он, не давая никакой конкретной информации.
— И чем же ты занимаешься? — это всё-таки случилось.
Огай надеялся, что ему удастся избегать этого вопроса как можно дольше. Раньше это не было проблемой, потому что Дазай лучше чем кто-либо знал, что его отец — убийца. Но он узнал об этом в куда более позднем возрасте, в свои четырнадцать лет. Мальчику на руках у него было всего лишь пять, и хотя он был невероятно умён для своего возраста, Мори сомневался, что тот поймёт, что значит совершить убийство.
— Это очень трудно объяснить, — сказал он нерешительно. — Когда-нибудь мы поговорим об этом подробнее. Но сейчас мне действительно нужно закончить эту кипу документов.
Он погладил сына по голове и мягко столкнул его со своих колен. Дазай, конечно, кивнул, согласившись со справедливостью ответа отца, но Мори знал, что в будущем эта тема будет подниматься ещё не раз.
Когда Осаму вернулся к своему рисунку, Огай не смог удержаться от наблюдения за ним. Он знал, что не был хорошим человеком, но в прошлом это его не беспокоило. А теперь в нём проснулись подозрения, что именно его стиль воспитания стал причиной того, что Дазай в конце концов ушёл. Он прекрасно знал, что быть убийцей не считалось в обществе чем-то нормальным, и даже не сомневался в том, что не был здоров, потому что наслаждался своей кровавой работой, но он никогда не задумывался о том, как это могло повлиять на сына.
С того самого момента, как Мори впервые взял его на руки, он знал, что обеспечение безопасности мальчика стало его приоритетной задачей. Осаму никогда толком не знал свою мать и не задавал о ней слишком много вопросов. Возможно потому, что Огай был честен с ним и подтвердил, что его мать не захотела растить ребёнка и бросила их обоих.
Связь между ними была очень глубокой. В конце концов, это Мори был первым, кто полюбил Дазая, и всегда делал всё возможное и невозможное ради его безопасности. Кроме того, он был единственным человеком, которому тот мог доверять, не опасаясь выстрела в спину.
Босс Портовой Мафии раздражённо вздохнул. У него не получалось сосредоточиться на работе. Он отодвинул бумаги и задумчиво постучал ручкой по столу, затем позвал сына и медленно встал, как раз когда мальчик посмотрел на него.
— Ты уже закончил, — заметил Осаму.
У него ещё осталось пару незаконченных дел, но они могли подождать.
— Теперь мы можем провести немного времени вместе, — сказал ему Огай. — А что ты рисуешь?
Дазай поднял свой рисунок в воздух, чтобы отец мог его рассмотреть. И теперь не было никаких сомнений, что яблоко недалеко упало от яблони, когда дело коснулось рисования. Мори был художником не в большей степени, чем балериной, и оценивал свои навыки как нулевые. И всё же он улыбнулся, увидев работу своего ребёнка. Потом, конечно, слегка поморщился, потому что она действительно была уродливой, но упорно продолжал делать вид, что ему всё понравилось.
— И что же это такое?
— Это тигр! — Осаму посмотрел на него так, словно он был глупцом. — Разве это не очевидно?
Мужчину одолели смешанные чувства: то, что его мальчик называл тигром, больше походило на шар с двумя глазами и хвостом. Он не осмелился упомянуть, что тигры обычно бывают оранжевыми, а не фиолетовыми.
— Верно, — пробормотал он и потянулся, чтобы взять Дазая за руку. — Я думаю, тебе пора поесть.
Осаму сразу нахмурился. Он был одним из тех детей, которые никогда не чувствовали голода несмотря ни на что, поэтому Огаю ежедневно приходилось следить, чтобы он ел нужное растущему организму количество еды.
— И чего это ты так скривился? — горячо упрекнул его Мори. — Мы уже говорили о том, что если ты хочешь вырасти, то должен кушать. К тому же, это делает меня по настоящему счастливым, — он склонил голову набок. — Разве ты не хочешь сделать меня счастливым?
На ребёнка это подействовало. Словно по волшебству он встал и первым ринулся в кафетерий, не отпуская руки отца.
— Конечно, — заявил он. — Раз я хороший мальчик, то должен питаться как следует. Это полезно для здоровья.
По правде говоря, у Огая были свои причины привести Дазая в кафетерий. Хоть он и ценил присутствие сына больше всего на свете, он также знал, что для ребёнка может быть вредно проводить с ним так много времени. Его предыдущие попытки познакомить Осаму с другими членами Портовой Мафии заканчивались полным провалом. Но теперь Мори был уверен, что все его попытки заканчивались одинаково, потому что он всегда оставлял Осаму в одиночестве встречаться с чужими людьми. Но, возможно, его сын будет чуть более дружелюбный, если он будет рядом?
Хотя мужчина знал, что поступает правильно, он всё же почувствовал себя немного виноватым, когда глаза Дазая расширились из-за того, что он увидел единственного человека, которого, вероятно, ненавидел больше всего на данный момент.
— Нет, — он покачал головой и попытался заставить отца пойти в другом направлении.
Но Мори не позволил ему так легко сбежать.
— Пожалуйста, — сказал он, — пожалуйста, сделай это ради меня.
Чуя ничего не сказал, только посмотрел на своего босса сузившимися глазами. Огай перехватил его взгляд и благодарно кивнул за то, что подчинённый согласился напастись терпением ради его сына.
— Он мне не нравится, — заныл Осаму. — Я всё равно не настолько голоден, давай просто вернёмся назад.
— Ты никогда не бываешь голоден, — Мори взял его на руки, проигнорировав сопротивление. — Он просто поест с нами и ничего более.
Дазай явно ему не поверил, прекрасно понимая, что одним простым приёмом пищи дело не кончится. Он свирепо посмотрел на Чую, а затем спрятал лицо в изгибе шеи своего отца, отказываясь менять своё положение даже после того, как они сели за стол и тот поставил перед ним тарелку.
— Дазай, — тон его голоса неуловимо стал твёрже.— Принимайся. За. Еду.
Мальчик не хотел на это реагировать, понимая, что и отец, и Чуя наблюдали за ним. Он чувствовал, как родитель расчёсывал ему волосы: этот жест одновременно служил и утешением, и предостережением. Осаму всё ещё не был достаточно храбр, чтобы спорить с просьбами Огая. Он знал, что тот никогда его не обидит и не накричит, но босс Портовой Мафии умел быть достаточно устрашающим, когда хотел.
В итоге, он всё-таки развернулся, удобно устроившись на коленях отца. А потом посмотрел Чуе прямо в глаза.
— Ты мне не нравишься, — звучало как приговор.