Каков отец, таков и сын

      Из того, что Мори помнил, Дазай всегда был спокойным ребёнком. Он любил держаться особняком, был очень застенчив в присутствии других и даже когда закатывал истерику, она состояла скорее из беззвучного плача, чем из крика.       Вот почему он был удивлён, когда увидел, что раскрасневшийся Осаму кричал во всю мощь своих маленьких лёгких, в то время как возвышающийся над ним Чуя был на волоске от того, чтобы сорваться. Несмотря на то, что мальчик заметил присутствие своего отца, он не остановился, и поэтому именно Накахаре пришлось отреагировать и молча отступить в сторону под строгим взглядом начальника. — И что же случилось? — произнёс тот, пересекая комнату и опускаясь на колени, чтобы схватить Дазая за плечи и заставить его посмотреть на себя.       Чуя вскипел от злости. — Это не моя вина, что я не взлюбился этому паршивцу, — объяснил он. — К слову, вам следует наказать его, босс, потому что он это заслужил.       Мори не стал отвечать ему словами, решив бросить на него ледяной взгляд, прежде чем прижать палец к губам Дазая. — Прекрати сейчас же, — сказал он. — Я не вижу причин для слёз.       Осаму моргнул и тихо кивнул, согласившись успокоиться. Огай провёл большими пальцами по мокрым щекам и заметил, как сын тяжело дышал. Затем мальчик обвил его шею руками и крепче прижался к родителю.       У Мори не было выбора, кроме как обнять его в ответ. — И всё-таки, что у вас произошло? — переспросил он.       Честно говоря, когда он отсылал Дазая, чтобы сосредоточиться на своей работе, то и подумать не мог, что всё закончится именно так. — Он наотрез отказался провести со мной время, Босс. Я сказал ему, что вы заняты и вас следует оставить в покое, но он меня не послушал. Чертовски упрямый ребёнок, — Накахара не колеблясь ответил, решив, что вопрос был адресован ему. — Я знал о том, что он занят, идиот! — фыркнул Осаму.       Мори остановил его прежде, чем он успел сказать что-то ещё. — Следи за языком, — мягко напомнил он сыну. — Так это правда? Ты не захотел провести время с Чуей?       Дазай кивнул, но отказался объяснять. А уж когда Огай спросил его в третий раз, то вообще отвернулся и упрямо затихнул. Мори вздохнул, понимая, что если уж его ребёнок в таком настроении, то у него минимальный шанс разговорить его. Вместо этого, подавив раздражение, он подхватил Осаму на руки. Он видел, как тот инстинктивно прижался к нему и спрятал голову в изгибе его шеи. — Босс, — Чуя почтительно склонил голову, когда они проходили мимо него.       Элис присоединилась к ним в коридоре, нервно покусывая нижнюю губу при взглядах на Дазая. Она молчала, пока они не добрались до спальни Мори, а затем прыгнула на кровать, где вскоре к ней присоединился Осаму. Как только дверь за ними закрылась, Огай опустился на корточки и положил руки на маленькие колени родного ребёнка. Он нахмурился, когда увидел там маленькие синяки, но никак это не прокомментировал.       Дазай был чрезвычайно неуклюжим ребёнком и проводил больше времени на земле, чем на ногах. Мори легко мог припомнить несколько случаев, когда ему приходилось лечить незначительные травмы, такие как царапины, после его неудачных падений. — Может быть, ты всё-таки расскажешь мне из-за чего так раскапризничался сегодня? — полюбопытствовал он мягким голосом.       Если бы он начал сейчас кричать, Осаму уж точно бы ничего ему не ответил. К тому же боссу Портовой Мафии нравилось думать, что он не из такого вида родителей. Может он и был плохим человеком, но всё же старался быть хорошим отцом. — Рано или поздно нам придётся поговорить об этом, — проворчал он, когда Дазай стал упрямо ворочать головой из стороны в сторону.       Вот только, когда Мори вознамерился встать, он был остановлен маленькими руками, что схватили его за рубашку. Осаму больше не плакал, но шмыгал носом и смотрел родителю прямо в глаза. — Он сказал, что мне нельзя вернуться к тебе. — У меня ведь была назначена встреча, — напомнил ему Мори. — Это было неподходящее место для ребёнка твоего возраста. Но теперь мы можем провести время вместе. — Почему ты не можешь снова стать доктором? — внезапно пробурчал Дазай. — Раньше у тебя было больше времени на меня.       Это правда. С этим мужчина и поспорить не мог, но как бы ему ни нравилось лечить людей, новая работа означала новые возможности. Ни для кого не было секретом, что Мори наслаждался властью и не собирался её отдавать. Оптимальным решением, по-видимому, было освободить как можно больше рабочего времени для сына или найти способ его отвлекать.       Огай вздохнул. — Ты же знаешь, что я не потерплю такого поведения в будущем, — вот только у него не получалось припомнить, когда Осаму в последний раз вёл себя таким образом.       По всему выходило, что никогда. Но, справедливости ради, раньше он проводил гораздо больше времени с сыном. Оставалось надеяться, что Дазай сможет привыкнуть к этим переменам, раз уж пока что оставался ребёнком.       Глядя на него, Мори хотелось, чтобы это продлилось как можно дольше. — Пойдём, — сказал он в следующий миг. — Тебе нужно принять ванну перед сном.       Это просто беспредельно развеселило мальчика. В детстве он просто обожал воду и всё, что с ней связано. Мори даже не нужно было ничего говорить, просто проследовать за сыном в ванную комнату и набрать ванну, пока тот самостоятельно раздевался. В конце Огай всё-таки помог ему, тщательно проверив на наличие каких-либо травм, а когда ничего не обнаружил, то расслабился и толкнул Дазая в тёплую воду. Тот радостно пискнул.       Мори снял пальто и закатал рукава рубашки, прежде чем ещё раз проверил температуру воды и убедился, что она не слишком холодная. Затем он подтолкнул Осаму вниз, пытаясь заставить его сменить положение, чтобы было удобнее мыть его голову. Мальчик изо всех сил с ним храбро сражался, и Огай даже позволял ему какое-то время выигрывать, прежде чем всё-таки удобно уложил и полил шампунем непослушные волосы.       Его смятение полностью исчезло, когда он увидел искры радости в глазах Дазая. Казалось, что его сын и думать забыл о своей недавней истерике после того как завладел вниманием отца. В дальнейшем это, конечно, рискует стать проблемой, особенно если Осаму откажется проводить больше времени с людьми Мори, когда это будет необходимо. — Будь осторожен, — упрекнул его Дазай и обхватил пальцами его запястья. — Шампунь жжёт, когда попадает мне в глаза. — Я знаю, — кивнул Огай, осторожно массируя маленькую голову.       Превратившись в ребёнка, Дазай то и дело служил напоминанием того, насколько хрупким может быть ребёнок. Особенно твой собственный ребёнок. Мори почти ощутил непреодолимый страх, что он может нечаянно раздавить его череп, хотя и знал как медик, что без настоящей попытки подобному не бывать. — Ни о чем не беспокойся, — добавил он, когда Осаму закрыл глаза, и наклонил его голову, чтобы смыть шампунь. — Ты ведь знаешь, что я всегда буду рядом, чтобы позаботиться о тебе, не так ли?       Мальчик кивнул и плеснул в отца водой, что не стало для того неожиданностью. Ощущение мокрой рубашки, прилипшей к груди, было не из приятных, но Мори решил, что он не скажет ни слова против, раз это вызывало у Дазая смех. После всего случившегося, это было чем-то особенно важным. — Пойдём, сопляк, — ласково улыбнулся мафиозный босс, усаживая ребёнка прямо. — Пора выбираться отсюда.       Тот заскулил. — Почему бы тебе не присоединиться ко мне? — ему правда было интересно. — Вода всё ещё тёплая. — Может быть, в другой раз, — Мори мягко отклонил его предложение. — Это был долгий день для нас обоих.       Его губы снова дрогнули, когда он вспомнил об истерике Дазая. Возможно, это была плохая идея — позволить Осаму встретиться с Чуей, когда у него не было возможности проконтролировать ситуацию. Завтра он попробует провернуть это как-нибудь иначе.       Огай медленно встал и повернулся, чтобы взять полотенце. — Вставай, — скомандовал он Дазаю, а затем принялся обматывать мальчика полотенцем, чтобы тот не замёрз.       Когда он поднял его и поставил на пол, Осаму потряс своей головой — и вода брызнула во все стороны. Мори мягко пожурил его и настойчиво попросил не устраивать беспорядка. — Ты разве не утомился? — спросил он, заметив, что ребёнок подавил зевок.       Мальчик упрямо покачал головой, и это вызвало у Огая улыбку. — Ну что ж, — заключил он. — Давай вытрем тебя досуха.       Дазай заснул в его объятиях, пока они возвращались в спальню. Мори и не думал винить его за это. Время уже было очень позднее, и, на самом деле, он был рад, что сын самостоятельно поддался Морфею, потому что у него не хватило бы фантазии, чтобы его утомить. Он положил Осаму на середину кровати и принялся одевать его в пижаму. Он знал, что было бы логичней предоставить ему его собственную комнату, но Мори не был уверен, что успеет провести достаточно времени с сыном до того момента, когда тот превратится обратно.       Он накрыл их одеялом и прижался к маленькому телу, крепко обхватив чужую талию руками. Ребёнок что-то пробормотал во сне, но не проснулся. Огай пригладил его растрёпанные волосы, понимая, что утром ему придётся их долго распутывать. Прежде чем заснуть, он поцеловал своего сына в лоб.